Старая советская фантастика технической направленности, где мало место литературе, но очень много описаний как куда тыкнуть пальцем, угольком или спеть песенку, чтобы дверь открылась. Представьте себе Вы вернулись домой с работы уставший слегка поддатый, но чтобы открыть дверь надо спеть арию из оперы, не фальшивя... Ну, нашли корабль, дальше то что, в чем смысл полёта? Я больше верю в вариант, что они наконец-то взорвались к чертовой матери, сколько можно тыкать и крутить разные рычажки и кнопки. Всему есть предел. С трудом дочитал, а потому никаких рекомендаций.

Да..., это вам не совершенно детская «Экспедиция в преисподнюю» — в этот раз всё очень серьёзно, очень зло и... часто очень узнаваемо. Да, ну и ещё, конечно же, очень интересно. Может быть немного суховато, но уж так автор построил свою повесть — в виде записок свидетеля и участника произошедших событий.

Но самое главное, за что надо сказать «Спасибо!» Аркадию Натановичу — так это за фантастическую идею, положенную в основу повести — «Постоянно окружающее человека зло, ад, что царит вокруг него, способны в конце концов породить в нём такое, чего мы себе и представить не можем». Ну, а после идеи всё остальное для Мастера уже гораздо проще: удачная композиция, хороший язык, текст, в котором трудно найти изъяны. К сожалению тема не очень располагает к юмору — его в повести почти что и нет.

Зато есть великолепная придумка в виде трёх финалов, которые не столько альтернативны друг другу, сколько даже как-то дополняют друг друга. Правда последний финал правильнее было бы назвать не «стандартным», а «американским» — уж очень он смахивает по своей манере на финал, например, того же фильма «Кошмар на улице Вязов», только выписан гораздо изящнее, с порядочной долей здоровой иронии :)

А вот полюбилась мне эта повесть в детстве, запомнилась. Яркая, красочная, со светлыми и добрыми героями и способными к перевоспитанию злодеями. И трогательный финал. При этом первая и вторая части понравились больше чем третья. Рекомендую детям и подросткам, взрослым же, наверное, скорее нет чем да.

Я обожаю Стругацких больше всего на свете, хоть дуэтом, хоть по одиночке, мой восторженный отзыв может быть необъективный, зато он искренний: “Дьявол” прекрасное произведение литературы и одно из моих любимых. У Стругацких и вообще.

Повесть о человеке по имени Ким Волошин, который многократно проходил через ад и стал исчадием того самого ада, и о том, как сам он и все вокруг пытаются придумать, что с ним делать, и понять, чтО он теперь. Человек или в самом деле дьявол?

В “ДСЛ” люблю сюжет за то что жизнеописание Кима — это краткое, но почти полное изложение истории ХХ века, и за то что в абсолютно реальные события писатель так легко встроил абсолютно нереального суперчеловека, что как будто он всегда там был.

Ещё я большой фанат главного героя. Ким супермен, но супермен понятный, объяснимый. Из обстоятельств, которые выпали на его долю, никто нормальным не выходит, вот и Ким вышел пара-нормальным, а обстоятельства эти для нашей страны типовые, оттого даже переродившийся Ким получился знакомый и узнаваемый, чуть ли не будничный.

И как всегда — непревзойдённый стиль и слог. Повесть даже близко не комедийная, но автор писатель-виртуоз с превосходным чувством юмора. Его слова лёгкие, сравнения неожиданные, эпитеты меткие, а всё вместе выходит так, что в некоторых местах я почти всхлипывала, зато в других — смеялась вслух.

Объективности ради. Я “Дьявола” обожаю беззаветно, но более придирчивые ценители творчества Стругацких считают, что повесть не дотягивает ни до других сольных произведений АНС, ни до совместных с братом. Отмечают желтизну эпиграфов к определённым главам и избыток конъюнктурщины и поношения и без того уже разрушившегося режима.

Критики правы, некоторые эпиграфы действительно эпатажные, но в том и смысл, подчеркнуть, что ад бывает прямо тут, на земле. И не все из этого ада выходят людьми. Некоторые становятся дьяволами /зачёркнуто/ аггелами. И до остального — да, Стругацкие до этого явной политики избегали, но до этого и страна не приказывала долго жить. В нетипичное время и литература нетипичная.

Моя личная претензия — разве что к последнему абзацу последнего эпилога

Итого: “Дьявола среди людей” горячо рекомендую. Кто любит бумажные книги — “ДСЛ” есть в районных библиотеках. В каталогах повесть числится под авторством именно С. Ярославцева — надо искать не в Стругацких, а среди писателей на Я, и стоит иногда в разделе фантастики, а иногда просто в отечественной литературе.

Повесть о том, как пройдя через ад человек может стать дьяволом.

Судя по отзывам, главные претензии тех, кому повесть не понравилась — чернушность (цитата: «тёмные стороны жизни, быта, проникнутые обречённостью и беспросветностью, сопровождающиеся сценами жестокости и насилия, а также показ таких мрачных, неприглядных сторон жизни, быта») и антисоветскость.

По поводу чернушности можно сказать, что это некоторая дань времени написания. Это сейчас подобное просто дело вкуса, а тогда оно казалось чем-то новым, таким, что прежняя цензура ни за что бы не пропустила. Но в «Дьяволе» всего этого не больше, чем в сольных романах Бориса Стругацкого или в «Граде обреченном», который написан раньше, но без надежды на то, что он увидит свет где-то за пределами самиздата. Естественно, это уже не светлый мир Полудня, а совсем другая история. Может быть какая-то цензура и не повредила бы этой повети, но чисто стилистическая, не идеологическая, конечно. Что же касается как раз антисоветских мыслей АНС, то, наверное, нужно было жить в то же время, что и автор, и в тех же обстоятельствах, чтобы можно было не соглашаться с его идеями.

В плане же того, как рассказана эта история, мастерство автора не вызывает сомнений. В целом, твёрдые 7+.

Первый раз читал эту повесть давно (хоть и не в детстве) и оценил не высоко. Сейчас перечитал и признаю, что повесть достойна более высокой оценки.

Да, тут много нелогичностей и наивности, и вообще не люблю, когда соединяют научную фантастику со сказкой. Автор, например, никак не объясняет тот факт, что все разумные существа во вселенной (и не только в нашей вселенной) говорят на одном языке (у героев Дугласа Адамса по крайней мере была вавилонская рыбка). Да и телепортация через экран монитора — очень уж смелое фантдопущение, хотя и безусловно интересное.

Но в повести вместе с тем столько широты фантазии, остроумия, оригинальности и местами абсурдной иронии, что её можно смело ставить в один ряд с «Автостопом по Галактике» (Двуглавый Юл — это ж почти Зафод Библброкс), «Координатами чудес» или «Звёздными дневниками Ийона Тихого» (Адамс, Шекли и Лем соответственно). Хоть в «Экспедиции в преисподнюю» и нет глубокой философии или явной сатиры, но приключения С. Ярославцев придумал отличные, они вполне могут понравиться и детям и взрослым.

Интересная ситуация, второй раз я замечаю, что в авторы записан человек не обозначенный в выходных данных издания. Почему? Зачем? У А. Стругацкого и так полно замечательных книжек, зачем придумывать ему ещё одно фантастическое авторство?

А теперь о самом произведении — я прочёл сию книжку на одном дыхание за один вечер, благо объём небольшой. Ну как же замечательно всё описано! Я так и попал в неведомое прошлое. Вместе с «Плутонией» эта повесть составляет основу советской приключенческой фантастики о затерянных мирах. Пионеры после прочтения будут в восторге.

Каким образом А. Стругацкий попал в авторы этой книги? Перед нами обложка книги — никакого А. Стругацкого там нет и не было. Если кто-то считает иначе, то пусть добавит в аннотацию, что у книги другой автор (типа, некоторые думают, что ... и т.д.), но в никоим случае не в описание. Завтра окажется «Обитаемый остров» написал Г. Гребнев, а Стругацкие просто обработали черновики. Нельзя писать отсебятину — есть книга и есть её выходные данные, зачем эти игры?

Короткая повесть с достаточно простым сюжетом — геологи находят подземный город который оказывается космическим кораблём. Для приключенческой повести в произведении мало действия. Но, не смотря на это, читается с большим интересом. Всё благодаря замечательно прописанным характерам героев и реалистичности повествования.

По этой повести можно в какой-то мере догадываться о распределении ролей в тандеме братьев. Текст в произведении Аркадия Натановича простоватый и суховатый. И не сказать, чтобы сильно интересный. Выбранная тема — игры со временем — в фантастике довольно избитая, но вот её интерпретация автором в повести совершенно оригинальная. С литературной точки зрения претензий к произведению нет абсолютно никаких — повествование складное, раскрытие замысла автора происходит постепенно с постоянным повышение градуса напряженности.

И, всё-таки, практически до самого финала произведение выглядит довольно средненько. И только последние несколько абзацев принуждают читателя взглянуть на всю эту историю под совершенно иным углом зрения, теперь уже с позиции эмоционального состояния нашего героя. И это довольно сильно меняет отношение к повести — перед нами уже не абстрактная история, а живой страдающий от собственного бессилия человек.....

С одной стороны, очень интересно получить разъяснения специалиста, который больше в теме и провел глубокий анализ, потратил на изучение больше сил, чем ты. И тогда на прочитанные ранее рассказы смотришь уже по-другому, не своими глазами, а глазами критика, и это выводит тебя на другой уровень понимания. С другой стороны, (кажется, об этом писал Нассим Талеб) критик очень рискует, когда говорит, что автор хотел сказать то-то или то-то. Вполне возможно, что автор подразумевал нечто полностью противоположное или, как минимум, хотел акцентировать совсем не то, на что среагировал критик.

Бывает, придешь на вечер встречи одноклассников через 20 лет после выпуска, а там какая-то огромная бабища пьет водку стаканами и разговаривает матом аки сапожник. Присмотришься, а это твоя первая любовь — нежное, воздушное создание, которому посвящал нелепые детские стихи и так восхищался.И думаешь: ну вот зачем я сюда приперся? Я же теперь этого зрелища никогда не забуду.

Такие же ощущения от прочтения этой книги. Не надо было этого мне читать. Никому не надо. Затопленная баржа с комсомолками (специально), пытки в матросской тишине, безнадега барачного послевоенного быта, союз молодежи против произвола КГБ.... А как же светлый мир «полдня» ? Где рассуждения о гуманизме? Я бы предпочел забыть эту книгу, сделать вид что никогда её не читал.

Тут надо бы уточнить, что это, собственно, не сценарий, а черновик сценария. Арrадий Стругацкий после четырёх месяцев работы писать сценарий отказался, и сценарий «Жертвоприношения» Тарковский писал сам. Поэтому и в титрах нет, и не публиковался.

Интересное интервью. И подходящий день для отзыва не него. Для тех, кто пока мало знает о братьях Стругацких, прочитать будет очень полезно. И не только для них. Мне казалось, что я о них знаю много и понимаю их творчество (ну, хотя бы на 90 процентов), но то, что Максим Каммерер «Обитаемого острова» был Павкой Корчагиным завтрашнего дня, — это оказалось для меня неожиданностью. Никогда не приходила в голову такая аналогия. И почему-то мне казалось всегда, что авторы отрицательно относятся к финальному выбору дона Руматы, но Аркадий Натанович говорит, что они его не осуждают. Понимают, стало быть. И даже рассматривали вариант выхода Антона в его последний бой с «атомными бластерами» в руках. Всё это звучит весьма современно. Снова бой с «духовным ожирением и тупостью, ведущим к жестокости». И снова сделавший выбор Румата крутит меч над головой со скоростью вертолётного винта, не решаясь взять в руки что-то более понятное противной стороне. Может быть боится осуждения потомков. И, как в том Арканаре, труден и мучителен путь его мысли. Проблемы-то «арканарские», наследственные, всё те же — угрозы молодёжи и природе со времени интервью только выросли, да и внутреннего врага у Руматы — Антона не было. А теперь есть, и трудно ответить, не страшнее ли он внешнего — пресмыкающегося перед фашизмом западного обывателя, духовно ожиревшего и сильно отупевшего за последние 50 лет.

И получилось же так, что книга с пиковым антисоветским угаром Стругацкого попалась мне одной из последних... Да простят меня ортодоксальные поклонники, но книга натурально тошнотворная (это к «Дьяволу среди людей» относится, не к автору, не надо снова жаловаться модератору и удалять отзыв!).

Все попытки выстроить какую-то мораль и философию по поводу псевдогуманизма и якобы справедливости отдают неаппетитным душком и разваливаются при малейшей попытке обдумать их логически и сличить с реальной историей-жизнью. Да и затмеваются они одним только омерзительным и заведомо ложным эпизодом про затопленных на барже комсомолок-проституток для иностранцев. Каким... хотя лучше промолчу, а то снова многие обидятся за автора и побегут жаловаться на якобы оскорбления. И не надо про то, что это «художественная книга», это не так работает, автор всё это писал всерьёз и преподносил читателю как ПравдуЪ. Для меня просто после такого все стругацкие рассуждения о гуманизме и справедливости обесцениваются. Автор сам, наверно, не заметил, как стал одним из отрицательных персонажей своего творчества. Тут как в грустной шутке, что свобода слова — великая вещь, люди сами про себя рассказывают такое, что ни один следователь допытаться не сумел.

Воистину счастье для многих, что они читали лишь несколько лучших работ Стругацких, написанных ещё во времена тоталитаризма и цензуры и не знают, что они думали о людях и стране на самом деле.

P.S. Объективно — сюжет хорош и интересен, даже не лишён некоторой наивной интриги. Другое дело, что он здесь — как ложка мёда в бочке с известной субстанцией.

Пропаганда — распространение взглядов. Любая художественная работа так или иначе распространяет проводимые автором мысли, и я категорически не понимаю людей, которые ставят это в минус какой-либо работе, особенно, если оно не мешает повествованию. Обычно, так происходит, если идеологические предпочтения читателя не совпадают с содержанием книги. Впрочем, даже в отрыве от всего этого «Чёртвёртое царство» — вполне бодрая приключенческая работа. В наличии бравые и отважные советские пограничники, подлые и коварные японские-американские агенты, плетующие коварные планы о новом оружии массового поражения, и самое настоящее опасное приключение с заброшенных и загадочных туннелях. Круто же, если не ожидать от обычной повести каких-то особенно выдающихся литературных достоинств.

Канга жалко... Любопытный рассказ на экологическую тематику о том, насколько разрушительна и опасна деятельность и войны человека для живой природы. Удивительный и чудесный Канг же пал практически случайной жертвой, оказавшись не в том месте не в то время. И великолепно вызывая сочувствие к этому созданию, авторы и проводят незамысловатую мораль, что беречь надо всех живых тварей на планете.

Совсем небольшой остроумный текст из тех времён, когда авторский стиль братьев ещё не выработался, а потому и вышло совсем нетипично для их последующего творчества. Даже догадываюсь, почему история осталась незавершённой, слишком много абстрактной лирики, несмотря на забавную парадоксальную ситуацию и некоторое материалистичное объяснение мифологическим явлениям.

Очень жаль, что история неоконченна. Мрачная безысходность и обречённость отважных и сильных людей, точно знающих, что жить им осталось немного — в этом есть что-то завораживающее. Конечно, для героев оказывается всё не так уж легко и быстро, авторы интригуют, создавая интересную картину загадочного и таинственного Юпитера, но что там было дальше и какие разгадки могли поджидать читателя в газовом гиганте — узнать было не суждено.

Не буду сравнивать со «Стажёрами», ибо по-моему «Венера» прекрасна именно как самостоятельный рассказ с собственой историей. А здесь очень ярки амбиции покорителей, нежелание приспосабливаться и стремление «приспособить» под себя неблагоприятную окружающую среду. И есть в этом какой-то высший дух прогресса, благодаря чему Человечество и стало самим собой.

Крайне интересный вариант «бессмертного», причём достаточно грустный и безысходный, когда даже нет толком возможности воспользоваться своими преимуществами. Впрочем, повесть хороша не только сюжетом и его подачей сразу с нескольких разных сторон, но и поставленными морально-этическими вопросами. Этакий более ранний, тяжёлый и депрессивный вариант «Дня сурка», где нет и не будет никакого просвета, хеппиэнда, а герой безнадёжно устал и уже ничего не хочет.

Конечно же Аркадий Натанович сделал великое дело, заполнив этой книгой пустующую нишу космической приключенческой фантастики для детей 7 — 12 лет. Честь и хвала ему за это. Но... в отличии от той же «Повести о дружбе и недружбе» эта вещь, к сожалению, всевозрастной не получилось. И то, что наверняка заинтересует даже нынешних детей, современному взрослому читателю понравится вряд ли. Слишком уж простенько и слишком уж наивно. Да, конечно, это сказка, но и её хотелось бы видеть какой-то более изощрённой, что ли.

Хотя нельзя сказать, что для взрослого читателя всё так плохо. В тексте время от времени встречаются моменты, любопытные даже и для таких «приверед». Например, та же цивилизация пацифистов-спайдеров или удивительные для идеального человека будущего действия Арамиса, направленные на получение информации о местонахождении Планеты Негодяев. А лейтмотивом всего повествования постоянно звучит мысль о том, что добро обязательно должно быть с кулаками :). И ещё одно большое спасибо Аркадию Натановичу именно за это.

Не могу определиться полностью со своим отношением относительно «Экспедиции в преисподнюю». С одной стороны, здесь есть хорошие истории и приключения, интересные инопланетные виды, небезлюбопытные персонажи и т.д — мне такое и в подростковом возрасте очень нравилось. С другой стороны «Экспедиция» во многом просто до тошноты наивна и упрощена. Стругацкий подхватил страшнейший порок писателей, пишущих для детей — начал считать их глупее взрослых и думать, что и книги для них нужны «попроще». На поздних этапах творчества, когда производство книг об «Алисе» было поставлено на поток, в ту же бездну рухнул и Булычёв.

Здесь просто очень много нелепостей и нелогичностей. Густонаселённая планета пиратов остаётся затерянной, ведь дофигища подонков, убийц, негодяев и грабителей свято берегут тайну её местонахождения, будучи абсолютно неуязвимы к подкупам, шантажам и угрозам. Общественные формации не меняются веками и тысячелетиями. Злодеи достаточно тупы, чтобы подыгрывать главгероям. Везде царствует пацифизм и безобидность. И это не говоря о деланной карикатурности многих персонажей, начиная от их имён и заканчивая мотивами, и возможности перевоспитания конченных подонков и убийц, которые после нескольких лет в санатории становятся заботливыми и героическими добряками. Я вот просто недавно только дочитал подростковый скрибнеровский цикл Хайнлайна, тоже весьма неоднозначного автора, а потому особенно отчётливо замечаю, насколько «Экспедиция в преисподнюю» уступает ему по всем возможным параметрам.

НФ в этой повести исключительно ширма. Повесть намного глубже и очень смелая, особенно, в то время.

Никакой пропаганды здесь нету — это тоже ширма. Все совсем наоборот...!

Читать было очень интересно

Очень интересное, содержательное интервью, взятое «в подвале» (на самом деле — на семинаре), а по факту — просто дружеская беседа, где вопросы мэтру задают «младшие» товарищи, и вопросы эти — не официоз и не «что для вас фантастика?», а вполне себе конкретные, предметные вопросы. О том, почему Сикорски Странник и пришельцы — тоже Странники. О том, сколько было создано сценариев по «Пикнику». О том, в чём заключается выбор Малянова в «Миллиарде лет».

Рекомендуется широкому кругу читателей. Ну, а поклонникам творчества АБС — читать в обязательном порядке!

В сборнике публицистики АБС «Улитка на склоне столетия» данная статья представлена в сокращённом виде, однако основную мысль, как мне кажется, я уловил. Аркадий Стругацкий ещё в 1976 году предостерегал о зарождении нового типа — Массового Сытого Невоспитанного Человека. Эпоха НТР позволяет решить проблему материального благосостояния, но вот ведь незадача — очень мало прорабатывает проблему духовных потребностей людей, избавившихся вдруг от необходимости много работать для того, чтобы получить хлеб насущный. Свободного времени стало больше, но научить человека тратить это время на что-то, связанное с духовным ростом, никто как-то не удосужился. Таким образом вскрылся классический конфликт — одна из центральных тем научно-социальной фантастики — головокружительный прогресс технологий, за которым этика успеть никак не может.

Думается мне, что в середине 70-х, пусть и уже сытых, но выкроенных всё же по старой метрике, озвученная проблема не казалась такой уж актуальной и мало кого занимала. Однако пройдёт лет 10-15 — и выросший в атмосфере высоких моральных устоев гражданин нашей страны вырвется на просторы «цивилизованной» вседозволенности и насытится наконец запретным плодом, завезённым с «прогрессивного» Запада. Подобно тому, как бережно выращенный в абсолютно стерильной атмосфере до взрослого состояния организм, случайно вырвавшись из инкубатора, падает замертво от первой попавшейся банальной простуды — нет у него иммунитета, ведь в далёком 1976-м никто и предположить не мог, что такой иммунитет ему когда-нибудь может понадобиться...

Короткий отрывок на два абзаца, в котором автор декларирует будущие задачи научной социальной фантастики, изображающей грядущее общество.

Прекрасное послезавтра — такое манящее и радужное: проблема удовлетворения материальных потребностей человека уже давно решена, человек будущего всецело обращён к миру духовных потребностей. История замерла, прогресс встал? Раз нет борьбы, стремиться больше не к чему?

Вовсе нет. Аркадий Стругацкий провозглашает, что борьба всё равно будет, но это будет борьба хорошего за право стать лучшим. Оптимистично и прекрасно, как и всё в Мире Полудня.

Довольно простая для Стругацких повесть с прямолинейным, в общем-то, сюжетом. Практически с самого начала у читателя появляются подозрения, которые к середине книги подтверждаются, всё встаёт на свои места, а ожидаемый от Аркадия Натановича финальный «кульбит» не происходит, вместо этого имеются три варианта эпилога, и они, как мне кажется, не совсем к месту.

Нет в повести и ожидаемой мощной моральной или социальной составляющей. Конфликт есть, однако его суть вполне понятна. Общество, позволившее себе докатиться до того, что в нём, в обществе, ломают человека настолько, что он превращается в такого вот дьявола... В общем, вывод напрашивается сам собой: такое общество достойно тех действий, которые предпринимает в ответ порождённый им дьявол — мне как-то ближе определение «волчонок» — существо, порождённое этим обществом и им же, обществом, изуродованное до ужасающей степени.

Простая, в общем-то, повесть в техническом плане и в плане содержания, однако как же непроста она в интерпретации! Думается, что в начале 90-х, когда произведение было написано и опубликовано, смотрелось оно как одно из многих, порождённых этим самым обществом. Как мне кажется, тогдашний здравомыслящий читатель должен был рассуждать примерно так: ну да, всё правильно, я так и думал, вот и уважаемый мною Аркадий Натанович так же считает. Подтверждение того, что всё у нас плохо и неправильно все мы жили, — очередное в бурном и обильном потоке подобных ему.

Сегодня же... Перестройка и порождённый ею мутный поток обличений, постперестроечная вольница, граничащая с беспределом, в агонизирующих умах — в общем, всё это далеко в прошлом, всё это уже забыто, пережито и, если и вспоминается сегодня, то как правило, с трудом и даже, может быть, стыдом. Выглядит это глубоким анахронизмом, но как ни крути, это часть нашей истории, от которой никуда не деться, никуда не сбежать. И обличительные произведения тех лет, и как бы мимоходом вставленные хлёсткости — это тоже часть нашей с вами истории, поэтому обличать обличителей... Ну какой в этом толк? Об этом столько написано, столько сказано, столько вымучено, столько пережито, что стоит, наверное, уже как-то попроще к этому относиться. Поэтому, читая эту повесть, страницы с десятой поняв, с чем имею дело, я решил абстрагироваться и просто читать — читать сильный в эмоциональном и изобразительном плане текст классика, пусть даже произведение нельзя назвать одним из лучших у АБС, да и у АНС, в общем-то, тоже.

И напоследок хотел бы добавить о навязчивой, явной и обоснованной ассоциации, которая преследовала меня всё время чтения повести — об ассоциации с фильмом «Цареубийца» Карена Шахназарова. Фильм этот был снят в том же переломном и катастрофическом 1991 году, в котором был написан «Дьявол среди людей». Кроме чисто внешнего технического сходства — два врача, обсуждающих странного пациента, то ли безумца, то ли действительно наделённого потусторонним, зловещим и нечистым — оба произведения очень близки по сути и атмосфере: бытовая и духовная безысходность, социальная катастрофа, мировоззренческое крушение, беззащитность перед чем-то чёрным, непознаваемым и неотвратимым...

Очень сильная повесть. О временных петлях написано много. И много фильмов снято на эту тему. В каждом из произведений есть своя соль, есть свой смысл, есть свои герои со своим мироощущением и со своей мотивацией. Если отбросить откровенно приключенческие и развлекательные вещи, то найдётся немало интересных и поучительных историй, наполненных смыслом. Однако историю о таком узнике временной петли я, пожалуй, не встречал. Узник-философ, временной путешественник, сложивший руки перед роком детерминизма, смирившийся со своей судьбой и принявший роль наблюдателя. Да, иногда он помогает окружающим, участвует в судьбе близких, но, как это указано в тексте, глаза его холодны — страшные, мудрые и тоскливые глаза обречённого человека.

Обыватель считает, что попадание в хронопетлю — это дар, это великие возможности. Вполне себе может быть, что у кого-то и получилось бы эти самые возможности реализовать. Наделённый же должным воображением человек должен понимать, что это мученье, что это проклятье. И Аркадий Стругацкий с этим выводом соглашается.

Сюжет повести подчёркнуто схематичен, прост и донельзя краток. С первых строк тайна захватывает и сулит интереснейшее развитие сюжета и идеи. Промчавшийся с азартом через следующие сорок страниц читатель рискует оказаться в недоумении: и всё?!

Возможно, у АНС не хватило терпения реализовать идею во что-то большее по объёму, возможно, имело место выгорание и потеря интереса к самой идее. Однако мне больше нравится озвученная здесь ранее точка зрения о том, что это такой вот своеобразный писательский приём: кратко, ёмко, быстро. И чтобы читатель не успел переварить замысел автора, чтобы текст не успел до конца уложиться в голове, оборвать повествование буквально на полуслове, в самый разгар событий, дальнейшее развитие которых вообще-то сулило бы немалые перспективы в сюжетном плане. Сорвать едва назревающий плод с той целью, чтобы читатель сам поучаствовал в его последующей судьбе. Мол, дальше, ребят, уже сами. Сами делайте выводы, ищите смыслы те, которые вам ближе.

Ну, и конечно, в голове постоянно всплывает история Льва Федотова (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D1%82%D0%BE%D0%B2,_%D0%9B%D0%B5%D0%B2_%D0%A4%D1%91%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87) — Никита Воронцов упорно и убедительно ассоциируется со знаменитым пророком из Дома на набережной. Год рождения у обоих, кстати, совпадает — 1923, место рождения обоих — Москва.

Могли ли АБС в своё время знать о загадочном подростке, детально предсказавшем ход войны? Судя по данным Википедии — да. В 1977 году о дневниках Льва Федотова со страниц советской печати рассказал писатель Ю. В. Трифонов. В «Комментариях к пройденному» Борис Стругацкий пишет, что «человек, проживший много жизней» появляется в творческом дневнике АБС во второй половине 1979 года. Это небольшое сопоставление по меньшей мере не противоречит гипотезе о том, что прообразом Никиты Воронцова мог быть Лев Федотов. Разумно предположить, что любопытные Стругацкие, интересовавшиеся загадочным и происходящим вокруг, знали о таинственном подростке. Так что, идея «бессильного знания» вовсе не фантастична, далеко не абстрактна.

Вполне себе симпатичное произведение, ориентированное, как мне кажется, больше на читателя подросткового возраста. Нет, это, конечно, не совсем то, к чему мы привыкли у Стругацких, но от таких сравнений, если посмотреть отзывы к этой повести, все уже устали.

Как уже тут метко подметили, приключенческая повесть, которая вполне подходит на роль сказки для обитателя Мира Полудня — даже Всемирный совет присутствует. Да и морально-этические воззрения героев соответствуют.

Из «Комментариев к пройденному» известно, что «Трудно быть богом» изначально планировалась как залихватская повесть а-ля «Три мушкетёра». Таковой ТББ в итоге, как мы знаем, не стала. А вот в «Экспедиции в преисподнюю» Аркадий Стругацкий, можно сказать, воплотил этот замысел. Правда, в несколько ином антураже космических приключений.

Неимоверно жаль, что повесть не была закончена, а существует на данный момент лишь в виде нескольких начальных глав. Остаётся, конечно, надежда, что когда-нибудь будет найден более полный вариант, однако, насколько понимаю, это очень маловероятно.

Кстати, в приведённом тексте нет ничего фантастического. Угадывается, что далее должны были развернуться какие-то загадочные события с участием привезённого кракена, однако с формальной точки зрения известный читателю вариант относить к фантастике нельзя. Впрочем, не в этом суть.

Хотя общая идея так и осталась недоступной, мне кажется, что в будущем я ещё неоднократно перечитаю это произведение. Хоть и написано Аркадием Стругацким сольно, без участия брата, повесть насквозь «стругацкая», в их фирменном и любимом читателем стиле. Этакий писательский лиризм «Хромой судьбы», однако по духу произведения существенно различаются — оно и понятно, ведь «Кракен» написан ещё молодым АНС. Также чувствуется хемингуэевский лаконизм а-ля «Хищные вещи века» — этакая насмешливая ирония в адрес всех и вся, временами на грани здорового цинизма.

Ну, и конечно, колоритные персонажи, прописанные щедрой рукой мастера. Портреты героев ярки, но без излишеств. Особо понравились портреты комсорга Юли и юной Наташи — портреты, написанные, как это всегда у Стругацких, мелкими мазками, из которых — из этих самых мелких деталей — складывается полная и объёмная картинка. Диалог Андрея и Наташи при первой встрече — казалось бы, ничего особенного, однако насколько точно расставлены акценты! Проходя в кухню готовить яичницу, Наташа стукается боком о дверной косяк — ну, мелочь ведь, однако насколько точно характеризует поведение и неуклюжесть угловатого подростка!

В общем и целом, произведение однозначно уходит в шкатулку с избранным как образец шикарной прозы. И — ещё раз: неимоверно жаль, что нам доступно лишь начало этой повести.

Рассказ, который мог бы занять заслуженное место в повести «Стажёры», смотрелся бы там вполне гармонично. Хотя, конечно, и очень сильно напоминает по настроению в целом и по отдельным деталям главу «Нищие духом». Можно даже сказать, что «Нищие духом» и «Архаизмы» — это рассказы-дубли. Собственно, насколько понимаю, именно по этой причине «Архаизмы» и не вошли в повесть. Ну да ладно, авторам виднее.

Сегодня же читатель может воспринимать «Архаизмы» как этакое дополнение к «Стажёрам», как бонус или «не вошедшие в издание вещи». Читается с интересом, помимо основной темы в рассказе есть ещё любопытные размышления стажёра Юры по поводу «небожителя» Быкова. Если память мне не изменяет, в повесть этот отрывок или его переработка также не вошли. Хотя именно это, на мой взгляд, включить можно было, очень интересные размышления.

Из всего, что читал у Стругацких, этот рассказ, пожалуй, самый необычный. Совсем не свойственный для творчества АБС сюжет, совсем не «стругацкий» рассказ. Хотя и наслышан об этом сюжете, хотя бы по упоминанию в той же читанной-перечитанной «Хромой судьбе».

Вообще, уже давно хотелось познакомиться с этим творением. Однако, прочитав его наконец, оказался несколько разочарован. Не, написано, конечно, хорошо, бойко и живо. Да и научная основа под известный древнегреческий миф подогнана очень даже убедительная. Но всё же, не «стругацкий» это рассказ. Рассказ будто из какой-то параллельной реальности.

Можно сколько угодно критиковать этот отрывок, так и не ставший повестью, однако чего не отнять — так это отличной научно-популярной составляющей. Познавательная основа у произведения великолепна: тут вам и гипотетическое устройство планеты Юпитер, и металлический водород, и эффекты, которые, предположительно, должен испытывать наблюдатель, погружающийся в недра планеты-гиганта.

Пусть герои повести и не особо живы и ярки, пусть говорят совсем не то, что мы должны были услышать от людей, попавших в ситуацию, наиболее вероятный исход которой — гибель, но нужно воспринимать текст как отрывок, как набросок, идея коего впоследствии была мастерски реализована в «Пути на Амальтею».

Научная фантастика ближнего прицела при ближайшем рассмотрении не так уж и плоха. Если за дело берётся талантливый автор. Хотя произведение относится к раннему периоду творчества будущего мэтра, потенциал чувствуется даже в этих далеко не шедевральных строках.

Повесть, конечно, далеко не шедевр. Это раннее произведение Аркадия Стругацкого, написанное им ещё до известного всем творческого союза двух братьев. Читается сегодня даже с некоторой улыбкой, мол, творение молодости. Безусловно, произведение морально, идеологически, научно и литературно несовершенно и, наверное, устарело. Сегодня так уже давно не пишут, а НФ-идеей о неком неизученном микроорганизме ныне никого не удивишь. Тем более, при чтении иной раз возникает ощущение, что НФ-идея призвана в повесть даже не совсем понятно для чего — ведь доминирующей здесь является приключенческая составляющая.

Однако я всё же услышал привлекающий меня мотив — исторический. И даже, наверно, правильнее будет сказать — элемент автобиографический. Ведь общеизвестно, что Аркадий Стругацкий долгое время служил в армии переводчиком с японского и английского, и служил он на Дальнем Востоке. Собственно, как один из героев данной повести. А значит, автор описывал в тексте и некоторые элементы собственной повседневности. Да и сразу видно, что написано, как говорится, со знанием дела.

И вот этот вот момент — ощущение достоверности происходящего — меня как раз и захватил. Да и атмосфера далёких каменистых сопок острова Курильской гряды — однозначно привлекает. Не знаю, как кому, а мне этого вполне достаточно, чтобы сказать: хотя бы даже ради этого стоит прочитать эту повесть.

А мне рассказ очень даже понравился. Это самый первый рассказ классика, в ту пору, впрочем, двадцатилетнего молодого человека.

Разумеется, ждать от этого произведения чего-то наполненного глубоким смыслом, сразу не стоит. Видимо, и я был изначально подготовлен в этом плане, завышенных ожиданий не было, поэтому и был приятно удивлён — на самом-то деле рассказ очень даже хорошо читается и держит в напряжении. Концовка немного, наверное, подкачала, потому что при таком нагнетании думалось, что будет в финале что-то такое, неожиданное. Впрочем, висевшее на сцене ружьё всё же было разряжено, поэтому законы жанра соблюдены.

В общем же, могу рекомендовать данный рассказ не только поклонникам творчества Стругацких, но всем любителям простой и незатейливой фантастики о криптидах — животных, неизвестных современной науке.

Сложно оценивать рассказ, который законченным произведением не является. Данный текст — это всё же отрывок, начало некоего многообещающего произведения. Вполне вероятно, что замысел был очень даже неплох, как мне кажется, должно было быть множество приключений. Судя по прочитанному, речь идёт об экспериментах с нуль-транспортировкой, которая в будущем сыграет большую роль в становлении Мира Полудня. Но пока ещё дальше первых опытов дело не зашло и учёные не знают, куда транспортируются пропавшие в «окне» предметы, в целом, не контролируют процесс. Так вот, двое подростков случайно обнаруживают место дислокации портала, и тут-то должно всё и закрутиться...

Но продолжение читателю неизвестно, поэтому остаётся лишь гадать о дальнейшем развитии сюжета, предполагать, насколько интересно всё это должно было быть реализовано. А так — да, написано хорошо, в яркой и лёгкой манере ранних Стругацких, мир позитивен, Полдень ещё только начинается, впереди — много открытий и свершений.

Набросок начала повести о первой экспедиции на Венеру. Наверное, самое подходящее определение — проба пера. Не более того. Герои шаблонные, много пафоса, которого от Стругацких ну никак не ожидаешь.

«Страна багровых туч» здесь даже как-то и не угадывается. Но прочитать интересно. Знал бы Аркадий Натанович, во что это в итоге выльется... Он-то в то время, наверное, думал, что это будет этакая производственная повесть о первопроходцах космоса, а получилась целая История будущего — монументальная, полновесная.

Немыслимо жуткая книга.

Но не от описания судьбы Никиты Воронцова. А от нашей судьбы. Объясню.

Многие комментаторы пеняют Никите Воронцову то, что он не «рыпается», плывёт себе серенько по течению...

А на меня эта пассивность как раз и произвела самое большое впечатление.

Думаю, что прожил Никита многие жизни.

И Войну останавливал, и Императором Великороссии становился, и на Марсе яблони цвели...

Да только потом, в 1977-м, неважно откуда — из грязного бомжатника или из гарема Императора — опять мордой в 37-й...

И так сто, тысячу, миллион раз...

И выгорела душа. Осталась только безумная усталость и «будь, что будет».

И в этом последнем «будь что будет» мы с вами все и живём.

Тёмная пропасть ошибок, или Философский камень литературы

*****************************************************

«Философский камень оказался не там, где его с такой бешеной энергией искал Акутагава. Не в сказочно прекрасном дворце человеческой культуры, а в грубом и монолитном фундаменте, на котором этот дворец был воздвигнут.»

(Аркадий Стругацкий. «Три открытия Рюноскэ Акутагава»)

***

Писатель Акутагава Рюноскэ (1892-1927 гг) – признанный классик новой японской литературы широко известен во всём мире. Его произведения вызывают по сей день интерес, в том числе и в нашей стране.

В своей статье «Три открытия Рюноскэ Акутагава» Аркадий Стругацкий даёт развёрнутый анализ жизни и творческой деятельности японского писателя. Он рассказывает об условиях жизни, которые повлияли на становление Акутогава как писателя и как личности, который с самого раннего младенческого возраста воспитывался в семье его дяди, так как мать, страдающая душевным расстройством, после рождения сына, когда тому исполнился один месяц отроду, покончила жизнь самоубийством. А. Стругацкий даёт оценку этому обстоятельству, которое не только круто изменило всю жизнь будущего писателя, но и висело над ним, словно дамоклов меч, которому суждено обрушиться.

Вся жизнь талантливейшего писателя – это постоянный поиск и метания в определении себя как писателя и своего места в литературе. Он, как алхимик, пытается найти ту квинтэссенцию, которая делает литературное произведение искусством. Искусство – вот что занимает его больше всего. В конце концов он постепенно приходит к трём важнейшим (на его взгляд) открытиям, которые должны произвести переворот в японской литературе и вывести её на новый, необычайный и прогрессивный уровень.

Аркадий Стругацкий подводит читателя к открытиям Рюноскэ в области японской литературы, описывая события, способствующие этим открытиям.

Каково же было разочарование Акутагава, когда под конец жизни он понял, насколько ошибался в своих представлениях об искусстве, литературе и народе. Как многого он не понимал! Вся его короткая жизнь – это поиск и титанический труд. К сожалению, жизнь писателя оборвалась трагически: он свёл с ней счёты, как и его мать, — самоубийством.

Акутагава Рюноскэ оставил нам в наследие множество замечательных, парадоксальных новелл – новелл с двойным дном, написанных в различных жанрах, и несколько повестей.

Стругацкий даёт краткую характеристику некоторым, наиболее интересным, новеллам Рюноскэ. Пытается понять и делится с нами своими соображениями об особенностях его творчества и причинах совершённых ошибок. Делает вывод о значимости и таланте даровитого писателя, неослабевающем интересе к его творчеству.

Статья будет интересна читателям, которые хотят познакомиться с творчеством японского писателя Акутагава Рюноскэ. Более того, на мой взгляд, после прочтения статьи кто-то, возможно, захочет познакомиться с его творчеством. Стругацкий самым первым его произведением упоминает новеллу «В чаще». Я тоже впервые прочитала эту вещь. Именно она захватила меня и вызвала желание познакомиться с автором поближе.

Надеюсь, что Акутагава Рюноскэ вызовет ещё у кого-то интерес.

Желаю приятного чтения! Статья, действительно, очень интересная. Писал Мастер!

Сама идея интересная, но как жестоко ее воплощение для человека. Невыносимо тяжело проживать одну и ту же жизнь, пусть даже меняя ее повороты и отдельные моменты, не имея возможности ни с кем разделить эту ношу. Позднее эта идея встретилась мне в романе «15 жизней Гарри Огаста», правда, в отличии от сюжета этой повести, там целая группа таких людей по всему миру, которые общаются друг с другом, и даже влияют на исторические процессы — или наоборот, не дают влиять. Но этот рассказ гораздо пронзительнее и мощнее.

Сам виноват: сначала надо было год публикации повести узнать и лишь затем приступать к чтению. Чуяло сердце, что все с этим произведением непросто. Тлетворным душком потянуло аккурат с того места, где «то ли немец, то ли наш – какая разница» швырнул гранату в хату перепуганной семьи «беса» Волошина. Хорошо всем известным душком антисоветской трясины, в которую и начинает затягивать читателя едва ли не с первой страницы уважаемый Аркадий Натанович.

Читать это тяжело, мучительно. Содержание такое, будто срезали самые «жирные» места из «огоньковских» номеров тридцатилетней давности, подшили все это под корочку, предварительно унавозив текст искаженными временем представлениями о человеческих слабостях и пороках. В кучу свалено все: трусливые одноклеточные аппаратчики непрерывно хамят и набивают дефицитом тугое брюхо, «особисты» с ампутированной совестью в ужасе валят в штаны, единожды столкнувшись с тем, кто не боится дать отпор, комсомолок подкладывают под союзников, несогласных отправляют за колючую проволоку и так далее.

В тексте еще угадываются те навыки, то владение изобразительной силой, при помощи которой братья Стругацкие рассказывали прежние увлекательные истории. Однако навыки эти не выдерживают потока душевных излияний запутавшегося интеллигента. Грязь, свинство, крушащие ребра и выбивающие глаза сбитые кулаки, мат, сплетни и стремительно ветшающий быт последнего советского десятилетия. Все это заверчено в коктейле беспросветной тоски, от которой начинает подташнивать уже к середине повести.

Хочется спросить: автор, что же Вы сказать-то хотели? Другие – это ад, а спящая совесть создает монстров, этот ад населяющий; Советский Союз – тоже, по-видимому, ад (ну а как иначе!) да и «странные перемены» перестройки, скорее всего, не что иное, как преддверие очередного ада. Да-да, все это понятно, Аркадий Натанович. Понятно, но совершенно не справедливо (ну, если не считать перестройки). К чему все эти угодные времени байки и огульные пасквили? К чему все эти унылые библейские аффирмации про «Полынь-город»? Почему эта ваша картина выглядит более черной и пошлой, чем самая разухабистая клюква, которую нашему зрителю иногда подсовывают под видом мастерски снятых фильмов и сериалов?

Горько все это. И за автора трагически обидно: будто бы не его рука творила историю трагедии Волошина, а на деле – сводила счеты с опостылевшим временем, сбивчиво, с самоповторами выводя кривоватый и слабый текст.

На мой взгляд, очень точная рецензия. Плюсы и минусы подмечены острым взглядом, сложно не согласиться. А очарование этого романа для многих читателей, как мне кажется, проистекает из ностальгии по тем временам, когда деревья были выше, солнце ласковей, а мороженное вкусней.

Сюжет повести вкратце таков. Главный герой Никита Воронцов попал в некое временное кольцо. Достигнув 23 часов 15 минут 8 июня 1977 года, он умирает и воскресает в ночь с 6 на 7 сентября 1937 года, сохраняя в памяти то, что произошло с ним за это время. То есть перед читателем — «День сурка» длиной в 40 лет.

Если рассуждать о чисто литературных достоинствах повести — все замечательно. Из трёх сольных произведений Аркадия Стругацкого это — лучшее, и говорить тут много не хочется. А насчёт основной идеи можно поспорить.

В повести высказывается мысль, что это невероятно тяжело и страшно — проживать одну и ту же жизнь заново, не имея сил ничего изменить.

Но так ли это на самом деле? Действительно ли ничего нельзя изменить?

Человек всегда боялся смерти и мечтал о бессмертии: «Вот жил бы я вечно, вот тогда бы я — ух!». Я и сам этого хочу.

Но есть один нюанс. Каждый жаждущий бессмертия считает, что к нему должно прилагаться в комплекте безукоризненное здоровье. А кто вам сказал, что будет именно так? А если все будет более реалистично, и уподобитесь вы свифтовским струльдбругам, живущим вечно, но со временем дряхлеющим точно так же, как и смертные? Вы согласны быть бессмертным слепым? Или бессмертным паралитиком?

Вот где зарыта собака-то!

А случай с Воронцовым иного порядка.

В «Дне сурка» (который я не смотрел и не знаю, как Мюррей выбрался из этой ловушки) продолжительность временного кольца всего сутки. Мало времени, чтобы сообразить, как вырваться из кольца, мало! Вот и приходится идти на новый круг.

А у Воронцова впереди сорок лет. Сорок! Полжизни человеческой по сути! Да, согласен, очень трудно каждый раз заново переживать смерти близких, войну, прочие неприятности. Но человек ко всему привыкает, как ни жестоко это может показаться.

И вот что меня смущает — то, что Воронцов каждый раз проживает жизнь явно как под копирку. Та же работа, тот же дом, те же люди... А что ему мешало сломать систему? Уехать жить в другой город хотя бы? Ведь тогда бы и жизнь его пошла по-иному. Вопрос, которым я задался, в очередной раз перечитав повесть: а за что Воронцову такое? Ради чего? Зачем? После чего он смог бы сказать «Ныне отпущаеши»? Может быть, сила, которая устроила ему это испытание, и ждала, что он найдет свое предназначение? Что его 54 года наконец-то будут прожиты не зря...

Вот что тяжело и грустно на самом деле — что хороший человек прожил жизнь даром. И не одну, что ещё тяжелее...

Но лично я на такие условия игры был бы согласен. Это может показаться циничным — но я хотел бы прожить сорок лет, помноженных на бесконечность и не отягощенных страхом смерти.

P.S. Удивительно, конечно, что Воронцову не пришло в голову прорваться к товарищу Сталину и предупредить о будущей войне. Правда ведь?

Шутка.

Текст главы, не включённой с окончательный вариант повести «Стажёры» оставляет двойственное впечатление. С одной стороны — это неожиданный подарок, можно ещё раз встретиться с любимыми героями. А с другой... — согласитесь, глава очевидно слабее тех, что оказались включёнными в опубликованное произведение. Если исключить из её текста всё, что связано с Бамбергой и аутсайдерами (а в повести присутствует глава с аналогичным названием — «Бамберга Нищие духом» — и довольно схожей идеей, но написанная гораздо более сильно и увлекательно), то, честно говоря, оказывается, что её текст вообще не несёт никакой смысловой нагрузки. То, что на Венере через двадцать лет после «Страны багровых туч» будут во всю разрабатывать урановое месторождение Голконды — это же и так очевидно....

В принципе, для 50-х годов прошлого столетия вещица выглядит совсем неплохо — космическая фантастика с напряжённым увлекательным сюжетом и сильным познавательным элементом. В общем, всё как положено для нормальной твёрдой научной фантастики того времени. Только вот со своим финальным вариантом — повестью «Путь на Амальтею», она, конечно, ни в какое сравнение не идёт. Там уже начинают чувствоваться настоящие Стругацкие — и сюжет более сложный, и герои живые, и неплохой юмор проскальзывает.

Поэтому «Путь на Амальтею» и сегодня читается очень неплохо, а исходный вариант Аркадия Стругацкого ничем особым даже среди фантастики того времени не выделяется. Хотя, конечно, хотелось бы узнать как Аркадий Натанович планировал завершить свою повесть. Только думается, потому он её и не завершил, что загнав своих героев в безвыходную ситуацию, так и не смог придумать, как из неё достойно выйти: гибель всего экипажа — банально и неинтересно, а чудесное спасение... — почему-то никакой более-менее приемлемый вариант такого исхода совершенно не просматривается :).

Увы, не впечатлило. И дело вовсе не в том, что «уши пролетарской пропаганды» торчат как пружина из дивана. И время создания, и возраст автора – всё это понимаемо и принимаемо, без вопросов (тем более, что – реально индифферентен по сему поводу: вот – глубоко по барабану, как говорится).

Я – вовсе о другом, о соотношении и о мере. Как-то МНОГО оной пропаганды по отношению к Фантастической Идее. К прекрасной и многообещающей Фантастической Идее – о наличии иного Игрока (нам неведомого) «на поле Эволюции» — небелковой агрессивной КвазиЖизни.

Какая шикарная могла бы быть повесть – если бы да кабы… Увы и ах. В середине пятидесятых – ВИДИМО – иного результата и быть просто не могло.

И – жаль

Да, это конечно же — из области «пробы пера», вопросов нет. НО. Самым непостижиым образом — какие-то «эманационные аналогии» с «Многоруким богом далайна». Слог, стиль, атмосфера... Необъяснимо. Потрясающе. Великолепно.

Уж не знаю, насколько это симптоматично, но... — в 21 год наваять ТАКОЕ, с ТАКИМИ ассоциациями..., да — талант он и в Африке талант.

Хотя — повторюсь: к самому тексту, как к некоему «законченному литературному произведению», возможных претензий — вполне себе много

Второй на моей памяти случай полной «кальки» с рассказов зарубежных авторов. Как сказано выше в примечании — написано по мотивам скетча Ф. Брауна «Preposterous» («Нелепый»). А по факту — это почти точная копия, исключая антураж и детали.

Первый замеченный мной случай (и самый вопиющий!) — Кир Булычев «Можно попросить Нину?» — русифицированная (скорее, советизированная) копия с «Перепутанных проводов» Альфреда Бестера. И вот эта его «адаптация» известна у нас куда шире оригинала.

Однако, к чести А.Стругацкого, он не стал тут же публиковать рассказ, выдавая его за свой. В отличие от дедушки Кира. К сожалению.

Каждому веку свою сказку. Сказка из XX века (не для младших научных сотрудников) в творчестве писателей есть. Это «Повесть о дружбе и недружбе». Она написана писателями нашего века и предназначена для читателей нашего века.

Что же такое «Экспедиция в преисподнюю»? Это выглядит как сказка, которую мог бы написать какой-нибудь писатель-сказочник из Мира Полдня. Написала же Джоан Роулинг короткий сборник сказок, которые в ходу в магической Англии? Так нам сообщили больше деталей о культурном поле вымышленного мира магов. Аналогичная функция и у «Экспедиции в преисподнюю». Тоже знакомят с культурным полем вымышленного мира. С тем небольшим различием, что здесь имеем не сборник, но одну длинную сказку, которая вполне может быть популярной в XXII-XXIII веках.

Причем сказка вышла недобрая, но интересная. И не детская тоже. Но это как раз типично. В средние века сказочной чернухой были такие темы, как отправка в лес лишних детей, которых семья не может прокормить. Но по прошествии веков голодная смерть перестала быть актуальной. Соответственно, темой сказки она тоже быть не может. В XXII-XXIII веках своя чернуха. Например, технически подкованные инопланетные расы, для которых другие носители разума это не цель а средство. Как следствие имеем тексты про массовые похищения людей, работорговлю, геноцид целых рас, массовую переработку живых существ на полезную в хозяйстве технику и прочее.

Создается впечатление, что в Мире Полдня обитают свои братья Гримм. Сами пишут или, как их знаменитые предтечи, собирают фольклор среди космонавтов?

Кроме самой сказки данный текст — это еще и источник различных подробностей про повседневную жизнь в Мире Полдня. Короче, если вы фанат АБС, то игнорировать данный тест по причине его сказочной несерьезности не стоит.