Вагон (субъективное):
Как-то загрузил меня рассказ. Долго я бродил в Астрале после прочтения.
О чём он — кто мне скажет? Может быть, против чего-то он или за что-то? Против сектантства с идеей акселерированного бытия, самоупокоения и с последующего слияния с Создателем, Великим Духом Маниту или вселенскими потоками ци? Или о том, что негоже быть настолько специалистом, настолько профи, что за долгом или выгодами контракта не видеть абсолютной ценности человеческой жизни? Или это просто одна история из цикла о Романе и Грицко, типа «Тридцати случаев майора Земана»? Будет продолжение?
Я тут невольно задумался над банальным и, одновременно, наисложнейшим – а зачем пишутся фантастические рассказы? Понятно, что я не отвечу на этот вопрос, но попробовать стоит.
1. Обыгрыш наукообразной или философской идеи, интеллектуальная гимнастика. Герои тут не особенно важны, они могут быть картонными, двумерными. Малость формы рассказа не предполагает подробной прорисовки характера – пространство тесновато, а ту самую идеи развить надобно. То ли дело роман, или даже повесть. Психологизм тут тоже необязателен, ибо главное удовольствие предполагается доставить игрой мысли, переливами умозрения. Прибыль – интеллектуальное развитие, расширение мировоззрения.
2.Рассмотрение какой-либо «вечной темы» через новую призму. Это рассказ-сентенция, рассказ о любви, рассказ о дружбе, о предательстве, рассказ о моральной дилемме. Здесь фантастическим является антураж — бластырь, скафандырь, звездолетъ. Наукообразная идея обычно отсутствует или содержится в фантдопущении, дарующем героям сверхспособности. Удовольствие мы получаем от того же, что и в реалистичной прозе; в самых удачных случаях – от совершенно нового прочтения старых тем. Языковое мастерство автора здесь крайне важно, как и умение изобрести нестандартную жизненную ситуацию для персонажей. Изображение героев здесь необходимо, иначе не будет достигнута читательская эмпатия, ну а в отсутствии идеи из п.1 чтение такого рассказа не доставит кайфа ни уму, ни сердцу. Прибыль – глубокое(или не очень) эмоциональное переживание, пробуждение, возможно, расширение мировоззрения.
3. Рассказы-истории, саспенс-рассказы в фантастическом антураже или с фантастическим «инструментарием». Это детектив, хоррор, мистика, готика-шмотика и прочее. Здесь принято наблюдать за передвижением героя(-ев) по пространству сюжета, часто весьма нехитро устроенному, и главная наша забота и удовольствие – угадывать, что же с героем СЛУЧИТСЯ в следующих десяти строках. Отлично идут попкорн и семечки. Прибыль – отдых, как мы его любим.
4.Юмористическая фантастика, как нечто совсем специфическое. Честно сказать, в чистом виде я это направление не воспринимаю. Прибыль – отдых, как его кто-то любит.
5.Рассказы-комбинации из предыдущих, эссенциальных, так сказать, ингредиентов.
Ну так вот: ничего такого я не нашел в этом рассказе — ни истории или юмора для отдыха, ни нравоучения для совести, ни идеи, над которой бы стоило поскрипеть мозгами. В «Прекрасном дне», при всей его стерильности, я увидел хотя бы историю.
Как-то так. Прошу пардону за долгие и скучные умствования, но именно в том я и вижу пользу «Йоты» — она заставила меня поразмышлять абстрактно, а это большое удовольствие. Спасибо автору.
Тележка (объективное):
А) «Йота и правда ничем не отличалась от обычной девушки. Что, впрочем, только добавило пилоту тревог»
Это внушение? С кем говорит автор? Кого убеждает?
Б) «(Рассвет явил) (подлинные масштабы трагедии). (Тысячи тел) покрывали лужайку. Грицко исцарапал ногтями пластик панели, но (заставил себя)( досмотреть представление до конца). И в финале (был вознаграждён за терпение). Он увидел чудо».
Формально автор может писать, как его душеньке угодно, но для того, чтобы его работа нравилась другим, важно избегать штампов и чрезмерного пафоса. Кроме того, есть и огрехи иного свойства:
было ли это трагедией?
было ли это представлением (уместность сравнения)?
что так заворожило Грицко в убийствах?
Ну и еще: читатель приравнивает неправдоподобность и натяжки к обману — он же доверчив, ползет «детскими» глазенками по строчкам вашего текста и верит, что вы хороший(-ая) дядя/тетя. Вы пообещали читателю чудо (через малоприятного Грицко, который никак не мог напиться в рассказе), а чуда не произошло. Было ожидаемое воскрешение, для меня, например.
Хотел отнести всё это к субъективному, но нет, думаю, эту передозировку объективно отметит большинство читателей.
В) Для такого непримечательного финала очень долго готовилась почва – вот Роман с Грицко обсудили пассажира, вот привлекательный и пугающий, одновременно, пассажир, вот скачок на Десерт, вот разговоры по дороге, вот нападение, вот таможня (ненужная), со странным таможенником (ненужным), не имеющим возможности размещать грузы на хранение перед досмотром, вот Дик (ненужный), вот бросок на Сакраменто…
И все это для того, чтобы Йота кое-кого спасла, а кое-кому даровала то, чего он алкал – смерть.
И поскольку Йота, по результатам читательского наблюдения , не ощущается безошибочным, идеальным существом, АНГЕЛОМ (пусть и смерти), то и её поступок не производит впечатления правильного, логически и/или морально обоснованного. Вообще не производит впечатления. А действительно ли она чувствует, чего хочет человек – жить или умереть? Я не уверен, что она не самообманывается, например, или осознанно не обманывает других, и поэтому не знаю, как однозначно принять её поступок – как положительный, или как отрицательный.
Г) Эвтаназия всегда будет спорным вопросом. Называть ли её «убийством», словом с мощным негативным зарядом, или куда более мягко — «помощью», «содействием»?
В «Йоте» меня этот вопрос не занимает, ибо очевидно, что Йота – убийца, берсерк. Её подготовка не предполагает индивидуального подхода, она предполагает массовое обслуживание, прости меня, Мировой Разум. Чем бы занималась Йота, не будь заказа из Сакраменто? Налицо неадекватность усилий по развитию генопты её предназначению в народном хозяйстве. Тут надо бы читателя посвятить в масштабы индустрии умерщвления. Конвейер?Очевидно, но какой пропускной способности? Еще одна гиря неправдоподобности, отягощающая текст.
В общем, пока самое большое разочарование. Увы.