Прекрасный день дипломированного специалиста
В отличие от леса, даже такого, где растут колдодубы, на космическом корабле я себя чувствую настолько неуверенно, что весь текст напряженно пыталась понять, что происходит и в чем дело. Мне понравилось, как подана запертая в каюте пара – только диалог, тем не менее, совершенно очевидно, где мужчина, а где женщина, пребывающая в истерике. Я их практически видела, хотя они не описаны ни единым словом.
Понравилось, как через восприятие героя читатель постепенно понимает обстановку, причем лучше, чем сам герой. Сперва вроде все нормально – как он и думает – потом постепенно понимаешь, что что-то не так – одна деталь за другой создают и усиливают ощущение неблагополучия. А потом капитан с его свернутой шеей как окончательное прояснение ситуации для читателя. Впечатляет, особенно по контрасту с невозмутимостью «лирического героя».
В отличие от многих других, по завершении этого рассказа у читателя остается вопрос не по содержанию, а по существу. Где кончается специлизация и начинается ограниченность? Насколько хорошо и насколько плохо – делать свое дело, не отвлекаясь, не отступая от своих инструкций? Ведь в одних случаях это губит, а в других – спасает.
Лично мне был неясен финал: герой спас корабль или погубил? Описанная им комбинация огоньков не очень четко дает это понять. Вероятно, это авторская недоработка. Но вот сидишь и прикидываешь: и тот вариант красив, и другой по-своему тоже, хотя и ужасен в то же время. Шокирует невозмутимость героя, которому по сути все равно, спасти или погубить – этот вопрос за пределами его компетенции.
Стиль глаже, чем в остальных прочитанных мной рассказах, нарочно я тараканов не искала, а сами на глаза не попались. Пока этот лучший, на мой взгляд.
Профессиональный патриот
Отзыв получился самым большим. Сразу бросается в глаза, что стиль тяжеловат, предложения длинны и перегружены придаточными, в которых трудно сразу разобраться, что к чему относится.
«Скандировали искренне, в унисон, с напором и надрывом, уже не обращая внимание на прячущиеся за бетоном мемориального комплекса и зеленью пальм танки… (на этом месте перечисленные предметы сваливаются в голове в общую кучу)… и на вооружённых «калашами» солдат, оцепивших подножие монумента».
Когда описания много, предметы лучше давать по отдельности. Не так: «Заряженная речью бодрого молодого команданте в военной форме, с бородой «под Фиделя» и кепкой «под Че» толпа превратилась в единое целое», а, например, так: «Бодрый молодой команданте в военной форме, с бородой «под Фиделя» и кепкой «под Че» держал речь; воодушевленная толпа слилась в единое целое».
«Пашка, от рождения смуглый и черноволосый, да ещё и одетый, как все, в черно-красные цвета – флаг основанного Фиделем полтора века назад революционного движения, совсем не выделялся в толпе» – кто тут флаг? Пашка – флаг? Автор сам запутался в сложности своей речи. В итоге устаешь уже на половине первой же страницы.
По содержанию. Тема первая: если любишь родину за деньги, остается ли это любовью? Когда женщина любит мужчину за деньги (или наоборот, неважно), это известно как называется. Со страной, в принципе, то же самое. «И потому за деньги можем профессионально любить любую страну» (повтор, кстати: любить – любую). И уже встает вопрос, в чем разница между любовью и политической агитацией, которой герои, по сути, занимаются, подменяя чувство оплаченной деятельностью. Где есть работа за зарплату, есть ли любовь? Похоже, вряд ли, коли объект любви может быть каким угодно – где платят, там и любим.
Тема вторая: как это выглядит, когда родину пылко любит весь народ в целом. «…заражать своей любовью к родине, как делали отцы и деды, было просто некого» — ужасное рассуждение! Любовь – не болезнь, чтобы ею можно было заразить! И навыки «профессиональной любви» на родине не нужны, потому что там и так царит… любовь? Да нет, истерия. «На каждой демонстрации, куда Иван приходил, кто-то нёс транспарант ярче, чем его собственный. На каждом митинге кто-то размахивал флагом яростнее, чем он. На каждом параде кто-то кричал громче, чем он. Патриотизм стал модным…» А где есть мода, есть ли любовь? Едва ли…
Так кем же является герой? «Когда в стране всё хорошо, как сейчас у вас, в России, когда все снова любят родину, для вас уже и нет настоящей работы, разве не так?» Выходит, задача их – все-таки не любить, а именно «заражать любовью». То есть агитировать и пропагандировать. Для любви-то к родине всегда есть возможность, даже когда в стране «все хорошо» (что само по себе уже фантастично). Ну да, правильно. «А что до того, что растут безработица и цены, что снова вспыхивают межнациональные конфликты и раздуваются угли ненависти к иммигрантам – так это не главное. Главное – лозунг погромче и транспарант поярче...» Не «все хорошо», а совсем наоборот. И дела нет не для любящих родину – для них работы навалом, а для профессиональных крикунов, ибо их и так хватает, в том числе в верхах. Истерия, которой прикрывается близость пропасти. И герои это прекрасно поняли. «Если любишь кого-то, то хочется сделать так, чтобы ему было хорошо. Вот скажи мне по совести, разве в нашей стране сейчас всё хорошо?» Осознали наконец разницу между чувство и дипломом.
Но когда Иван идет искать другую работу, действие начинает буксовать. Ибо теперь он себе и Вере объясняет то, что читатель уже понял, а значит, для нас с вами в рассказе какое-то время «ничего не происходит».
Финал двусмысленный. С одной стороны, герой понял, что любовь к родине – не профессия, и этим не занимаются за деньги. А с другой – он снова сел на ту же карусель, только с другой стороны. Даже его будущая судьба уже прописана: «…оппозиция превратилась в системную, сотрудничала с правительством на его условиях и превратилась в чистую формальность». Кто-то думает, что будет иначе? Но в целом мне понравилось: в рассказе есть попытка заставить героя думать. И читателя заодно. Минус тяжелый стиль и некоторое провисание действия.
Свеча горела
Тема актуальна – кругом только и говорят, что литература умирает и мы все, писатели то есть, скоро станем вообще никому не нужны. Сами писатели и говорят. Я, правда, пока не верю, но тем не менее такая тема существует и может быть разработана. Но еще пока герой расписывает историю «падения нравов», возникает мысль: а зачем, собственно, в будущем нужен живой учитель литературы? Думаю, если хорошо поискать, в инете и сейчас можно найти учебник хеттского языка или сведения об интимной жизни беспозвоночных. Так неужели в далеком будущем в тогдашних средствах информации не найдутся сведения о Толстом и Достоевском, а также ворох литературоведческих сведений? Даже пусть тогдашним людям наши классики будут казаться так же далеки, как нам Талиесин и Сэмунд Мудрый.
Рассказ читается как довольно простая пропаганда духовности, если можно так выразиться. А смысл в том, что нужна эта духовность оказывается даже не человеку, а роботу. Людям плевать. Опять тот же вопрос: возможны ли духовные потребности у искусственного существа? Но это не философическое размышление о сути вещей, а простой вопрос по содержанию. Ну, и проблеск света в конце, озаряет бездуховное общество будущего свечой надежды. Искусство вечно, дети – наше будущее…
цитировать
Тут подумался намёк на то, что может ли литература делать даже роботов более... (не буду повторять этого слова
свернуть ветку
) я еще хоть как-то могу представить реальность человечества, духовно не деградирующего, то без учителей — это категорически невозможно, на мой взгляд. Иными словами, учитель — необходимая (в строго математическом смысле) духовная роль в обществе.
