Наши звёзды — И. Полякова

  

       ***
Черные лебеди
в сахарном блеске пруда...
Черные, черные;
ночь не уйдет никогда.
Прочие, бледные,
все улетели на юг.
Эти, ученые,
в холоде ищут уют.

В их королевствах
почти не осталось птенцов;
ветром повыбило,
старостью или свинцом —
разница есть ли?
И есть ли спасенье для них
в шумных заливах,
в ночных облаках ледяных?

В шумных заливах,
в крикливой усталой толпе
прочие, бледные,
цель обрели и успех.
Черные, черные
парой сверкнули во мгле.
Черным свеченьем
на белой и хрупкой земле...


     ***
В потемках
со стен исчезают потеки;
они оживают — смешные уродцы,
от древних скитальцев ведущие род свой.
Бредут вдоль домов,
отражаются в стеклах
разрушенных, зыбких, заброшенных зданий.
Бредут —
но не могут от стен оторваться.
И значит, придется навек оставаться,
увы, не фигурами — только следами,
из теплой стены проступившими резко
в разбухшие поры
сырой штукатурки.
В квартале, захлопнутом, точно шкатулка,
не так-то легко ощутить себя фреской.

Не богом — хоть образом быть и подобьем,
глубины и дали во всем открывая.

Чуть теплится улочка — свечка кривая,
на миг позабыв о земной своей доле.


      ***
Он спал, мечтая
о реке,
об ивняке, о сквозняке,
о серой утке в тростнике,
о мостике высоком.
А за мостом — ничья земля,
дорога, стройка, тополя.
Их рубят — а они пылят,
исходят липким соком.
Повсюду треск и кутерьма,
и прорезаются дома,
вгрызаясь крепко в облака,
как в яблоко тугое...
А за домами — вновь дома,
чертополох, асфальт и тьма.
И тонет человек в дымах,
растерянный и голый.

      ***
На скамейке у ворот
прикорнул букет сирени;
кавалеры постарели,
лица малость посерели...
Но усталость не берет.

Льется дым от папирос
в полусвет июньской ночи,
век двадцатый, между прочим,
успокоить нас не хочет —
льется дым от папирос.

Но усталость не берет —
снова в душах тихий ропот,
стук копыт на темных тропах,
на окраине Европы,
на скамейке у ворот.


       ***
Ползет река под тротуаром,
в железо ржавое закована.
И рыбы слепы в ней и стары,
и тесно русло незнакомое,
где нет ни омута, ни брода.
И не нужна людская милость
забывшей ключ,
откуда родом,
и океан,
куда стремилась.


             ***
На дорожке той — листьев не счесть.
Осень. Грусть. В ней ни боли, ни прока.
Лишь на ветке стрекочет сорока –
Боже мой, от кого эта весть?

Чья душа, чей привет, чей напев
В том саду, на листву оскуделом,
Долетел до меня между делом —
И затих, дозвучать не успев?

В белый день переходит рассвет —
Ни сороки, ни сумерек нету.
Неизменно лишь вечное лето
В том окне, что глядит тебе вслед…


             ***
Вновь кленовые паруса
Разрумянились, разгорелись.
Птичьим вслед плывут голосам
Вдаль по уличной акварели..

Проступает в листве густой
Корабля силуэт старинный.
И куда-то в морской простор
все плывет зарей снегириной.

Из сиянья родившись, тень
На лицо мне легла багрянцем.
Снова слышу я скрип снастей,
И тихонько иду на шканцы.

Пусть неслышно уйдет рассвет
Может, в зиму, а может, в лето...
Может, было, а может, нет...
Да и разницы, в общем, нету.


             ***
В мрачных сумерках елей – откуда взялись тополя?
Там, на траурном бархате, их серебристые пятна
Словно призрак столетий, в раскопе мелькнувший невнятно –
Молчаливые тайны, что взору открыла земля…

Заплутавшие странники, ваши тропинки лесные
Извивались, кружили – и все же быльем поросли.
В ваших кронах белесых пригрелись ветра ледяные,
Позабыв свои песни, непрочный покой обрели.

Что здесь было – неведомо. Призрак летит тополиный,
В высоту, в прошлый век, в тишину, в никуда.
Убегает к заливу, в молчании ночи недлинной,
Не оставив следа.

             ***
Ах ты, ласточка, Божья стрела…
Как беспечна, чиста и смела!
Примостилась на мой подоконник –
Что за новости ты принесла?

День грядущий — в тумане пока.
Отчего ж задрожала рука?
Мир иной заглянул мне в окошко
Или дева — искать казака?

Расскажи все как есть, не тая,
Приоткрой мне секрет бытия –
Ах ты бестолочь! Как же прекрасна
Мохноногая юность твоя!

Что ж, незваная гостья, прости.
Заглянула – и дальше лети,
Твой удел – счастье чистого неба,
Мой пока что – земные пути.

Ах ты, ласточка, Божья стрела!
Что за весть для меня припасла?
День расцвел, и в сверкающем небе
Растворились два темных крыла……