Мне наконец-то пришли последние тома из 13-томного собрания сочинений, изданного «Культурной революцией», и я начала его читать по порядку. Кстати, еще раз низкий поклон издательству и лично главреду за этот проект — наконец-то у нас есть хорошее и полное собрание сочинений Ницше на русском! Если кому интересно, наверное, еще можно заказать по интернету с сайта издательства, я именно так делала.
Возвращаясь к собственно изданию — в первой части первого тома, ясно дело, работы молодого Ницше, которые куда больше филология, чем философия. Не знаю, то ли это мое странное впечатление, то ли действительно принято считать «Рождение трагедии» его первой собственно философской работой (во всяком случае, я открыла этот том именно с таким предубеждением, притом, что читала в последний раз «Рождение трагедии» сто лет назад и уже тогда не полюбила). На фоне всех остальных представленных работ, а именно — его докладов и иных сочинений сугубо *профессионального* характера становится очень заметно, что «Рождение» — всего лишь одна из целой череды таких работ. Возможно, чуть дальше зашедшее и несколько более смелое (или менее обоснованное и менее профессиональное), но все же из той же породы. Это заметно и потому, что многие мысли и даже длинные цитаты, первоначально вошедшие в «Сократ и греческая трагедия» и «Дионисийское мировоззрение», потом практически дословно повторены в «Рождении трагедии», да и сама тема идет оттуда же, только представлена под чуть иным углом.
Тут я должна констатитровать, что в техническом плане болезнь, видимо, пошла Ницше на пользу (как и взросление), потому что четкость и законченность афоризмов последующих вещей не идут ни в какое сравнение с этим бесконечным растеканием мысию по древу, перепрыгиванием с одного на другой предмет, отходами в сторону, общим многословием и невнятностью строения. Да, я никогда не любила «Рождение» ни как философскую, ни как псевдофилософскую работу. Оценить же ее филологическую часть мне не дает полное незнакомство с наукой в целом и предметом исследования в частности — из греческой трагедии я читала всего ничего, и особого интереса к ней, признаюсь, не испытываю. Более того, работы Ницше интереса к ней не пробуждают. Сомневаюсь, что с профессиональной точки зрения это так уж хорошо, во всяком случае, ни одна из работ не оставляет ощущение восторга от открытия того, что, казалось, лежало на самом видном месте в тексте, но чего ты не замечал, пока тебе не ткнули пальцем (как бывает от самых лучших подобных). И доводы его, и выводы кажутся мне достаточно сомнительными, несмотря на всю мою огромную юношескую любовь к Ницше. Читать его приятно, потому что его вообще приятно читать, но ранние вещи есть ранние вещи. Пожалуй, небольшие и более краткие и цельные работы мне даже более симпатичны, чем само «Рождение трагедии», то же «Сократ и греческая трагедия». И то, что Ницше говорит о современном восприятии, выглядит куда интересней и достоверней, чем его выводы о трагедии в Греции (хотя кто я, собственно, чтобы об этом судить). «Почти всякая эпоза и всякий уровень образованности хотя бы раз пытались с глубокой досадой избавиться от гревок, ведь, мысленно сравнивая себя с ними, они чувствовали, как все самобытное и, казалось бы, полностью оригинальное, все, что служило для них предметами искреннего восхищения собою, внезапно становится бесцветным и безжизненным, съежившись до размеров неудачной копии, даже карикатуры».
Собственно, конечно, я зря ругаюсь — Ницше хорош даже в таком лайт-варианте, хотя сравнения с моими любимыми вещами, «Веселой наукой» и «Антихристом» это гораздо слабее. Определенно не те вещи, с которых стоит начинать знакомство с Ницше, но зато после прочтения всех его «программных» произведений интересно вернуться назад и посмотреть, что было в начале и в развитии. К тому же, подозреваю, многие вещи, скажем так, «в контексте», в выверенных переводах и с приличными комментариями будут восприниматься несколько иначе.