«Война с саламандрами» — роман начался за здравие, а завершился за упокой. Переход от милой веселой истории к саламандровому апокалипсису хоть и был в достаточной степени растянут по страницам и более ли менее логически обоснован, все равно показался немного странным. Хотя весело и интересно было почти до конца.
Вначале идея с саламандрами, которых обнаружил и начал опекать капитан торгового судна в южных морях, кажется совсем необычайной, во всяком случае, я каких-то аналогов в литературе не помню. И саламандры странные, и очень непонятны их способности и намерения, и внезапное увлечение капитана тоже странно, хотя почему бы и нет, собственно. Начало истории представляется чистым приключенческим романом, и как она к концу умудрилась превратиться в политический памфлет, мне понятно технически, но не понятно логически. И даже кажется мне, что автор задумывал-то изначально политический памфлет, но так увлекся начальной саламадровой историей, что написал в итоге довольно романтический кусок, неожиданный во всем остальном романе.
Середина романа — это медленный, но очень тщательно и комически задокументированный переход от «загадочных морских тварей» сначала к скучной коммерции и политике, а потом и к тотальному и всеобъемлющему апокалипсису. Саламандры развиваются, и сначала становятся рабами человека, но потом, натурально, освобождаются от своих цепей и показывают всем кузькину мать. Подано это, надо признать, очень смешно — особенно подборки «официальных» документов. Автор молодец, и переводчик тоже. Можно признать, что автору удалось отразить то, как весь мир вообще в своих самых разных проявлениях, от научных статей до бытовых разговоров простых людей, отреагировал на сверхразумных саламандр. И заодно отлично простебать все эти формы письменного выражения общественного мнения.
Концовка, может быть, слишком разухабистая: так уж прямо и апокалипсис, и саламандры захватили весь мир, а бедные люди непонятно, куда должны деться. С другой стороны, было понятно, что к этому все идет, иначе и смысла не было начинать. Хотя, конечно, немного жаль, что столько изобретательности и чувства юмора вложено в донесение затертой до отвращения мысли, что люди-де такие уроды — им хоть что дай, они сделают из этого повод для мировой катастрофы.
«Фабрика Абсолюта» — на первый взгляд, совершенно другая история, но по итогам очень похожая на «саламандр». В попытке изобрести очередной вечный двигатель талантливый инженер случайно изобретает механизм, который способен за счет уничтожения материи выпусить в мир чистого бога, заключенного в ней. И все причастные тут же начинают творить чудеса, исцелять прикосновением, любить ближнего ну и что там дальше по списку. Вначале это очень комично, хотя, наверное, и оскорбляет чьи-то религиозные чувства, но во времена Чапека об этом, слава богу, уже перестали думать или еще не начали.
Но чем дальше, тем больше опять же становится понятно, что человек такая тварь, он и из бога найдет повод устроить мировую войну или хотя бы драку с соседом. Написано очень весело, отдельные места страшно смешны, собственно, все, что связано с «вольной» трактовкой любых религиозных канонов и историй. Хотя это, собственно, и единственно хорошее, что есть в романе, в остальном же он — тоже пасквиль на злобных капиталистов, которые даже видя, что их действия развалят мир, но принесут некоторую прибыль сейчас, выбирают прибыль.
«Рассказы из одного кармана» и «Рассказы из другого кармана» мне показались как-то даже симпатичнее и человечнее романов, по крайней мере. Это набор совершенно разнообразных, но в целом значительно более добрых историй про преступников и тех, кто их ловит. Не все из них супер-оригинальны, но их приятно читать и в большинстве рассказов действительно интересно, чем все закончится.
«Апокрифы» — это странная подборка, какая-то слишком пафосная, что ли. Избитые классические сюжеты, повернутые немного по-новому, чтобы оказалось, что «все было совсем не так». В первые сто раз этот прием еще можно было простить, но за века развития литературы он слишком уж затерся, да и сюжеты Чапек выбрал слишком расхожие. «Страшная правда» о том, что Ромео и Джульетта не умерли в юности, а спокойно ее пережили и Джульетта вышла замуж за другого, родила ему восемь детей и была уважаемой мадам, не вызывает во мне никакого уважения к авторской изобретательности. Остальные того же толка. Только «Иконоборчество», пожалуй, более тонкая, видимо, потому, что это не самые избитые персонажи.
Пьеса «Мать» — феерический образец пафосного треша. Вот, значит, перед нами Мать с большой буквы и ее семейство: героически погибший на войне отец и куча сыновей, которые тоже погибают, и каждый — за свое особенное правое дело. Один врач, другой революционер, третий уж не помню что. А она, значит, страдает, как Женщина и Мать. А духи умерших пытаются ее убедить, что такова их и ее судьба, и куда уж деваться. И все это с бесконечной нудотой и пафосом, но начисто без смысла.