Среднего роста, среднего телосложения, с мятым, не запоминающимся лицом. "Ст. консультант" – значилось на бейдже. Ни имени, ни фамилии, только должность; анонимная, возведённая в квадрат функциональность. Белый халат размывал и без того бледное впечатление, напоминая одновременно и лабораторию, и больницу, и облачённых в униформу сотрудников чего угодно. Лучшая маскировка, между прочим, – стать одним из, раствориться в толпе.
Скрестив руки на груди, Максим наблюдал за консультантом, тот в некоторой задумчивости смотрел на плывущие в небе облака. Ветер гнал их на запад, к городу. Представитель ЗАО "Альтернатива" чуть морщился, словно у него болел зуб. Стёртая внешность, подчёркнуто деловое отношение, уравновешенность и спокойствие. Господин Никто – человек без лица, капля в море; серая клякса. Впрочем, клок седых волос у правого виска и едва заметная хромота могли сойти за особые приметы. Не то чтобы консультант был хмур или вечно недоволен, как врачи из государственных клиник, нет. Вежлив, внимателен; обходителен. Неулыбчив.
– Так, так, – бормотал он, прохаживаясь у окна. – Так, так, так.
Дятел, мысленно окрестил его Максим. Пожилой, серьёзный дятел с седым хохолком. Лесной доктор, санитар больных деревьев. Он продолбит дырку в моей голове, извлечёт плохое, вернёт хорошее, добавит щепоть тайных ингредиентов, взболтает и преподнесёт результат на блюдечке. Если бы так! Не так, молчаливо соглашался консультант, отнюдь нет. Гораздо сложнее, гораздо проще. В октябре надо долбить дупло, а не головы; успеть к холодам. Сидеть в гостевом кресле Максиму не нравилось – слишком глубокое, слишком мягкое, обволакивающее. Встать бы, размяться, но…
За окном шумел осенний лес, и пели птицы. Наверно – не было слышно: ни голосов, ни редких машин, ни собачьего лая. Ничего. Только лес. Сосны, ели; редкие берёзки.
Глухомань. Тоска. Забвение.
Далее – переплетение НФ и мистики.