В 1873—74 годах по инициативе витебского губернатора Павла Яковлевича Ростовцева двухэтажное кирпичное здание жандармской команды на Смоленской рыночной[2] площади (ныне пл. Ленина, на месте областной филармонии) было перестроено по проекту В. М. Покровского для устройства в нём театра.
Городской театр. Начало XX века.
Театр БДТ-2 на пл. Ленина. 1930-е (?)
goo.gl/jvQKcL
Открыт 21 ноября 1926 г. как Второй Белорусский государственный театр Народного комиссариата просвещения БССР[1] (БГТ-2) постановкой спектакля И. Бэна «В былые времена». На открытии присутствовали Якуб Колас и Янис Райнис. Труппа театра сформирована на базе выпускного курса Белорусской драматической студии при МХАТ в Москве.
Театр располагался в здании бывшего Ростовцевского театра на площади Ленина.
goo.gl/2TvnSp
Театр создан 21 ноября 1926 года в Витебске как Второй Белорусский Государственный театр (БГТ-2) из выпускников Белорусской драматической студии в Москве. Первоначально репертуар театра состоял из постановок, подготовленных в этой студии. Первый спектакль — «В былые времена» И. Бэна. Студией также были подготовлены для театра спектакли «Царь Максимилиан» в обработке А. Ремизова и Н. Мицкевича, «Сон в летнюю ночь» У. Шекспира, «Эрот и Психея» Е. Жулавского, «Вакханки» Еврипида. В конце 1920-х годов в театре осуществлены постановки «Разлом» Б. Лавренёва, «Первая конная» В. Вишневского.
goo.gl/gdzkBj
Створаны ў 1926 г. ў Віцебску як Другі бе-ларускі дзяржаўны тэатр (БДТ-2) з выпуск-нікоў Беларускай драматычнай студыі ў Мас-кве. 21.12.1944 г. прысвоена імя Я.Коласа, у 1977 г. — званне акадэмічнага, у 2001 г. — званне нацыянальнага. Адкрыўся 21.11.1926 г. спектаклем «У мінулы час» І.Бэна. Напачат-ку рэпертуар тэатра склалі пастаноўкі, пад-рыхтаваныя ў студыі: народная драма «Цар Максімілян», «Апраметная» В.Шашалевіча, «Чорт і баба» Ф.Аляхновіча, «Сон у летнюю ноч» У.Шэкспіра, «Вакханкі» Еўрыпіда, «Эрас і Псіхея» Е.Жулаўскага і іншыя. Спектаклі вызначаліся пастановачнай яркас-цю, пластычнасцю, пошукам новых формаў і былі разлічаны на тэатральна дасведчанага гледача.
Г.П. Пашкоў (галоўны рэдактар), А.У. Русецкi, С.П. Самуэль i iнш. (рэдкал.), А.I. Мацяюн (укладальнiк). «Памяць. Вiцебск. Кнiга 2-я». — Мн.: «Беларуская энцыклапедыя», 2003
*
Гісторыя тэатра
Адметныя факты з творчай біяграфіі Нацыянальнага акадэмічнага драматычнага тэатра
імя Якуба Коласа
1926 год, 21 лістапада — дзень нараджэння тэатра, у Віцебску адкрыты Беларускі Дзяржаўны тэатр Другі на базе выпускнога курса Беларускай драматычнай студыі пры МХАТ (Маскоўскі мастацкі акадэмічны тэатр) у Маскве.
1944 год — тэатру прысвоена імя народнага пісьменніка Беларусі Якуба Коласа.
*
У 1926 годзе, 90 год таму, на свет з’явіўся тэатр імя Якуба Коласа. На той час ён называўся Другі Беларускі дзяржаўны тэатр, скарочана – БДТ-2. У 20-30-я гады існавалі яшчэ два нацыянальныя тэатры: БДТ-1 (будучы Купалаўскі) – у Мінску, і вандроўны, пад кіраўніцтвам Уладзіслава Галубка, будучы БДТ-3 – у Гомелі.
За час свайго жыцця тэатра пройдзены вялікі, плённы творчы шлях, засланы не толькі ружамі. Наша гісторыя – надзвычай багатая і змястоўная. Ля яе вытокаў стаялі навучэнцы Беларускай драматычнай студыі ў Маскве, якія стварылі ядро першага складу коласаўцаў.
Студыя
Адкрытая 1 кастрычніка 1921 года ў Маскве пры Беларускім акадэмічным тэатры (ён праіснаваў толькі некалькі месяцаў), студыя ставіла за мэту падрыхтоўку артыстаў для опернай і драматычнай сцэны нядаўна ўтворанай рэспублікі – БССР. Потым на базе студыі вырашылі адкрыць новы нацыянальны тэатр, і пачалі адбіраць таленавітую моладзь з усёй Беларусі і памежных раёнаў Расіі.
Першым мастацкім кіраўніком Беларускай драматычнай студыі быў акцёр Маскоўскага мастацкага тэатра Аляксей Бондараў, а першымі педагогамі – артысты Першай студыі МХАТа Барыс Афонін і Марыя Успенская. Пазней далучыліся выкладчыкі Валянцін Смышляеў, Соф’я Гіяцынтава, Аркадзь Гейрат, Віктар Громаў – артысты і рэжысёры Маскоўскага мастацкага тэатра другога (МХАТ-2), дзе тварыў сусветна вядомы артыст і рэжысёр Міхаіл Чэхаў.
Апрача прафіліруючых прадметаў – акцёрскага майстэрства, сцэнічнай мовы і вакалу, сцэнічнага руху, выкладалася, напрыклад, біямеханіка, якую вяла Ірына Хольд, дачка Усевалада Мейерхольда. Педагогі імкнуліся стварыць са студыйцаў новы тып акцёра, з дасканалай сцэнічнай тэхнікай. Вялікае значэнне надавалася валоданню голасам, пластыкай цела, імправізацыі. Адмаўляючы натуралістычны бытавы тэатр, Смышляеў, які кіраваў студыяй з 1923 года, імкнуўся да тэатра сінтэтычнага – арганічнага сплаву слова, рухаў, фарбаў, жэстаў, колеру, святла і эмоцый. У спектаклях шырока выкарыстоўвалася тэатральная ўмоўнасць паказу, адкрыта ігравое існаванне акцёра ў ім.
Маніфестам студыі стаў дыпломны спектакль «Цар Максімільян» – народная драма ў апрацоўцы А.Рэмізава і М.Міцкевіча. Пастаноўшчыкі Смышляеў і Афонін выкарысталі традыцыі італьянскай камедыі дэль артэ (інтэрмедыйныя слугі ў касцюмах даміно з маскамі, Смерць ў выглядзе Сярэбранай балерыны ў чорных пачках), і беларускага народнага тэатра, што асабліва ярка выявілася ў стварэнні абагульненых персанажаў – Поп, Дзяк, Каваль, Аніка-воін... А шырокае выкарыстанне «хору», які пастаянна прысутнічаў на сцэне і актыўна ўдзельнічаў у дзеянні, паказвала на сувязь з антычнай трагедыяй.
Галоўную ролю цара Максіміліяна выконваў Канстанцін Саннікаў, яго сына Адольфа ўвасабляў Мікалай Міцкевіч, непараўнальнай Венерай была маладая Стэфанія Станюта.
Наступнай работай студыі стаў спектакль «Сон у летнюю ноч» У.Шэкспіра. Пастаноўка вырашалася ў святле іранічных адносін да вобраза. Артысты дэманстравалі бліскучыя здольнасці да імправізацыі. Менавіта гэтыя і іншыя вучэбныя работы студыі – «Вакханкі» Еўрыпіда, «Эрас і Псіхея» Л.Жулаўскага, сучасная п’еса «Астап» А.Глобы сталі асновай рэпертуару новага тэатра ў першыя гады яго існавання. Гэта спрыяла далейшаму яскраваму пачатку гісторыі Коласаўскага тэатра.
Студыю закончыла 35 чалавек. Назавем іх прозвішчы: Т.Бандарчык, Я.Глебаўская, А. Ільінскі, І.Катовіч, В.Рагавенка, К.Саннікаў, С.Станюта (займаліся з 1921 г.), В.Вашкевіч, А.Лагоўская, Г.Лонгіна, М.Міцкевіч, Л.Мазалеўская, П.Малчанаў, М.Сянько і Н.Чарназёмава (займаліся з 1922 г.), В.Барысевіч, З.Вялікі, Л.Гепнер, Р.Кашэльнікава, М.Лабаноўскі, І.Маляўка, С.Навіцкі, Г.Смольскі, Ц.Сяргейчык (з 1923 г.); М.Бялінская, В.Бялінскі, В.Васілеўская, М.Васілеўскі, Я.Корбут, А.Радзялоўская, С.Скальскі. С.Стэльмах, В.Тышкевіч, І.Чайкоўскі, Л.Шынко (з 1924 г.).
Адкрыццё тэатра
21 лістапада 1926 года ў памяшканні гарадскога тэатра, адным з найбольш прыгожых і добраўпарадкаваных тэатральных будынкаў Беларусі, урачыста адкрыўся Другі Беларускі дзяржаўны тэатр. Да гэтага вялікага свята ў Віцебску рыхтаваліся ледзь не цэлы год, што грунтоўна адлюстроўвалася ў газеце «Заря Запада».
На ўрачыстым пасяджэнні выступілі дырэктар БДТ-1 Язэп Дыла, кіраўнік Дзяржаўнага яўрэйскага тэатра БССР Міхаіл Рафальскі, латышскі паэт Яніс Райніс, прафесар БДУ Мікалай Шчакаціхін... Зачытваліся тэлеграмы ад артыста Маскоўскага мастацкага тэатра Васіля Качалава, рэжысёра Усевалада Меерхольда, прафесара Яфіма Карскага. Пасля адбыўся паказ спектакля «У мінулы час» па п’есе беларускага аўтара Іллі Бэна. Пастаноўшчыкі Б.Афонін, рэжысёры М.Міцкевіч і К.Саннікаў. Дзеянне адбывалася ў часы прыгоннага права, калі праз драматычны лёс закаханай пары – Веры (М.Сянько) і Міхаля (К.Саннікаў) – раскрывалася цяжкая доля народа і яго барацьба за свае правы. Напісаная і пастаўленая ў жанры народнай драмы, п’еса прыцягвала ўвагу гледача да лёсу герояў. Асабліва вялікую сімпатыю выклікаў Міхаль, які, паўстаўшы спярша супраць дзікага права «першай ночы», становіцца барацьбітом супраць прыгнёту наогул.
http://kolastheatre.by/be/gistoryya-teatra
А 26 марта 1927 г. в театре выступал В. Маяковский
ВИТЕБСКИЙ ДЕНЬ ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО
Небольшой тенистый сквер возле городского Дома культуры я любил всегда. На первый взгляд, ничего особенного в нем не было. С двух сторон глядели друг на друга старые, уцелевшие среди грозных испытаний дома. В центре аллеи стоял на невысоком постаменте бюст великого советского поэта.
И часто в Витебске, как в Москве, можно было услышать:
100
— Жду у Маяковского!..
И я тоже, как и многие мои товарищи, ждал «у Маяковского».
Наверное, именно здесь, на тихой аллее, я впервые услыхал о том, что талантливейший советский поэт приезжал в Витебск. И тогда же, много лет назад, захотел узнать об этом дне Владимира Владимировича.
Стихотворение «Пиво и социализм» поэт написал после посещения города и даже назвал вначале «Витебские мысли». Сохранилась старая афиша, извещавшая о его выступлении. Удалось найти записки, адресованные поэту. Помогли мне те, кто видел и слышал Маяковского. Многое я узнал из беседы с неизменным организатором выступлений и постоянным верным спутником Владимира Владимировича — П. И. Лавутом.
Ну и, безусловно, в этом документально-художественном повествовании о витебском дне поэта есть и картины, дорисованные воображением.
Из воспоминаний старейшего витебского библиотекаря Марка Ефимовича Брукаша: «В Витебске в 20—30-е годы побывали многие известные советские писатели. Маяковский приехал рано утром 26 марта 1927 года. Это было его единственное посещение нашего города. Пробыл поэт в Витебске только один день, а назавтра уже выступал в Минске. В поезде его, как всегда, сопровождал Павел Ильич Лавут, о котором поэт вспоминает в поэме «Хорошо!».
Произведения Владимира Владимировича уже тогда — я этому свидетель — знали, часто спрашивали в библиотеках жители нашего города. Помню, мы даже проводили диспут «За или против Маяковского?..»
101
Поезд прибыл на рассвете. Сквозь мартовский туман чуть посвечивали привокзальные огни, слышались заспанные голоса и шипение паровоза.
Их никто не встречал. Но Маяковского и его спутника это не смутило: они уже давно привыкли к таким разъездам по стране.
— Не к бабушке, не к любимой в гости едем! — басил поэт.
Он приезжал к своим читателям. Он хотел сам лицом к лицу встретиться с ними, разговаривать, спорить. И в статье «Как делать стихи?» прямо об этом сказал: «Надо всегда иметь перед глазами аудиторию, к которой этот стих обращен. В особенности важно это сецчас, когда главный способ общения с массой — это эстрада, голос, непосредственная речь».
В литературной хронике В. Катаняна «Маяковский» есть короткая запись: «24 марта 1927 года выехал в лекционную поездку в Смоленск, Витебск, Минск».
Вчера почти до полуночи шумела молодая аудитория в Смоленске, сыпала записки и все не хотела прощаться.
А сегодня был Витебск.
После короткого отдыха в гостинице Маяковский и его спутник отправились знакомиться с городом.
Давайте и мы последуем за ними, попробуем представить себе Маяковского в городе на Двине.
И вот уже наше воображение торопится нарисовать картину того весеннего дня...
Звенел в тумане витебский трамвай.
— Вы знаете, что этот трамвай один из самых старых в стране? — спросил Лавут, когда звонки раздались почти над ухом.— Поедем?
Но вместо ответа Маяковский предложил:
— Из уважения к древности города и трамвая давайте '
102
загадаем: если первою встретится женщина, тогда ползем в тумане. Если мужчина — едем. Как, Лавут, согласны? Хотите пари — первой вопреки библии будет женщина.
Из тумана выплыло сияющее женское лицо. Маяковский улыбнулся:
— Со мной бессмысленно заключать пари. Но судьба — злодейка. Однажды я проспорил Париж. С площадями, памятниками, с Триумфальной аркой и Эйфелевой башней. Впрочем, Витебск — не Париж...
Они пошли пешком. Туман неожиданно стал редеть, и древний город дружелюбно выглядывал из-за его серого занавеса.
— Как в античном театре,— сказал Маяковский,— не хватает только хора. А вот и хор...
По улице бежали мальчишки.
И каждый, размахивая пачкой газет, старался перекричать товарища:
— «Заря Запада!» Покупайте свежий номер газеты! Новости международной жизни!
Маяковский наклонился и доверительно шепнул Лавуту:
— Не волнуйтесь, о нашем приезде еще напишут в следующем номере.
Но в его голосе чувствовались огорчение и обида.
И вдруг звонкий мальчишечий тенорок возвестил:
— Сегодня в театре выступит поэт Владимир Маяковский!..
Дальше шагать стало веселей. И Лавуту было приятио наблюдать, как изменилось настроение его спутника.
...Через много лет в газетпом хранилище Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина я разыскал этот номер. Трепетно развернул пожелтевшие сухие страницы.
На третьей полосе сверху под рубрикой «День» прочел: «В. В. Маяковский». С редкой фотографии глядит на
103
нас великий поэт. Снимок сопровождает краткая подпись: «К выступлению в Витебске».
Так газета «Заря Запада» в № 69 за 1927 год (26.03.1927) приветствовала этим мартовским утром от имени тысяч горожан крупнейшего поэта эпохи...
Фоторепродукция. Маяковский В.В. Рисунок неизвестного автора с фотографии 1925 г. Пересьемка с газеты «Заря Запада», Витебск, 1927, март.
Период создания: 1927
Материал, техника: бумага глянцевая, желатино-серебряный отпечаток
Размер: 13,7х8,5
Место создания: Белоруссия, г. Витебск
Номер в Госкаталоге: 13704110
Номер по ГИК (КП): ГММ И-916
Инвентарный номер: Ф-232
Местонахождение
Государственное бюджетное учреждение культуры города Москвы "Государственный музей В.В. Маяковского"
Над Западной Двиной Маяковский остановился:
— Смотрите! Да это же ледоход! Великолепнейшее зрелище!
Под мост нырнула огромная льдина, за ней, словно вдогонку, другая, чуть поменьше.
— Лавут! — раздался требовательный голос Маяковского.— Предлагаю: постоим, ледоход понаблюдаем. Ведь это же на всю жизнь картинища. А я никогда здесь не был. И, может, не придется больше все это живьем увидеть. Разве что на рисунках... Знаете, я, когда пять лет назад в Берлин приехал, на выставку живописнейшую попал. И что вы думаете, при ближайшем рассмотрении знаменитейшими художниками на ней оказались... русские — Шагал и Кандинский. И на полотнах Шагала — Витебск: соборы, улочки, маленькие домишки. А над ними — молодые и бородатые люди летают... Так я с Витебском познакомился по картинам Шагала... Изобразил он все в точности. Вон тот собор видите? И у него такой. Только цвета другого. Нравится вам город?
В туманы крыши спрятавши, стоят дворцы и ратуши...
Ничего заготовочка, а? Авось пригодится... А туман ушел за реку. Может, и мы пошагаем дальше? Как считаете, товарищ главный организатор литературных вечеров и утренников?
Они перешли мост и увидели странную вывеску. На ней местный художник старательно вывел рака, кружку пива и падпись: «Пивзавод имени Бебеля».
— Ну и чудище! — пожал плечами поэт. И, нахмурившись, что-то занес в записную книжку.
104
II
Прошло несколько часов. Маяковский уже привычно, по-хозяйски окидывал взглядом улицы и дома, весело постукивал тростью и, слегка приподнимая кепку, приветствовал встречных горожан, удивляя их своей галантностью.
Его видели в тот день на Успенской горке и на площади Свободы, над Витьбой и у старой ратуши, он прокатился в трамвае и снова мерил улицы своими огромными шагами.
Из воспоминаний работника книжной торговли Антона Ивановича Осиповского: «В тот далекий, но памятный день, я стоял за прилавком книжного магазина. Когда вошла большая группа людей, я сразу обратил внимание на самого высокого, который ростом своим возвышался над всеми.
— А что у вас есть Маяковского? — обратился он через головы стоящих так громко, что все, кто был в магазине — и продавцы и покупатели — повернулись к нему.
— Ничего нет,— ответил я.
— Как — ничего? Чем же вы это объясняете? Вам не присылают книг Маяковского?
— Их раскупили.
— Значит, читают? Это хорошо! А на моем вечере книг продавать не будете? Шаль, очень жаль.
И только теперь я понял, что передо мной Владимир Маяковский...»
Встречи и разговоры с поэтом запомнились многим.
По воспоминаниям бывших сотрудников газеты, он, распахнув короткое пальто, вошел в редакцию «Зари Запада». И здесь его ждали. В надежде встретить известного поэта собрались журналисты, молодые литераторы, артисты театра.
105
Маяковский сразу как будто заполнил тесную комнату и без всяких вступлений заговорил о том, что его взволновало в этот день. Он сказал несколько слов о городе, о том, что увидел и что понравилось. А потом с иронией заметил, что обратил внимание на странный факт — пивзавод, носящий имя Августа Бебеля — вождя немецких рабочих, руководителя германской социал-демократии. И обещал обязательно написать об этом стихи. Не доставая записной книжки, он по памяти прочел строки, уже написанные тут:
Товарищ,
в мозгах
просьбишку вычекань,
да так,
чтоб не стерлась,
и век прождя:
брось привычку
(глупая привычка!) —
приплетать
ко всему
фамилию вождя...
Маяковский обвел взглядом комнату и неожиданно улыбнулся: — Я вам стихи прочел, теперь ваша очередь...
Чем еще в этот день занимался поэт?
«Во время выступлений в Смоленске, Витебске и Минске,— пишет В. Катанян,— Маяковский организовал через местные отделения Госиздата продажу журнала «Новый Леф» и прием подписки. В каждом таком случае... брал справки о количестве проданных экземпляров».
Так было и в Витебске. Правда, сколько номеров журнала распространил поэт в нашем городе — неизвестно.
В Государственном архиве Витебской области хранится интересный документ. Из него видно, что программа выступления поэта утверждалась специальной комиссией политпросвета. И Маяковский заходил туда для необходимых уточнений и изменений, которые диктовало время.
106
III
Из воспоминаний доцента Витебского педагогического института Василия Дмитриевича Чистякова: «Я слушал Маяковского в разных городах страны в студенческие годы и позднее. Попасть па выступление поэта всегда хотели сотни людей. И вот я в зале. Минуты нетерпения кажутся часами. Маяковский появился неожиданно. Лицо серьезное. Не улыбнется. Попросил чаю. Отпил глоток и стал снимать пальто, потом снял пиджак. По переполненному залу, как весенний ветер, прошел смешок. Смех стал более выразительным, когда поэт начал засучивать рукава.
— Что вы смеетесь? Сейчас будет работать Маяковский.
Разговор о литературе Маяковский вел большой и интересный. Из стихов, которые он читал, больше всего памятны «Левый марш» и «Товарищу Нетте». Читая «Левый марш», он шагал по сцене. Словно бомбы, бросал в зал горячие слова:
Пусть,
оскалясь короной, вздымает британский лев вой.
Коммуне не быть покоренной.
Левой!
Левой!
Левой!
Этого стихотворения в афише не было, и читал он по просьбе слушателей. Запомнилось, каким пафосом были наполнены заключительные строки о Нетте, и особенно вот эти:
В наших жилах —
кровь, а не водица.
Мы идем
сквозь револьверный лай,
чтобы,
умирая,
воплотиться
107
в пароходы,
в строчки
и в другие долгие дела.
Когда позднее были опубликованы материалы о Нетте, я удивился, как поэт многое, что тогда не было известно о смерти дипкурьера, дорисовал своим гениальным воображением...»
Был субботний вечер. Задолго до начала встречи у здания театра собрались любители поэзии. Толпились у афиши.
Через много лет я увидел эту афишу. Сейчас передо мной лежит фотокопия.
В левом верхнем углу, в рамке, слова па белорусском языке: «Беларускі Другі Дзяржаўны тэатр». В правом углу дата — «Суббота 26 марта». По центру мелко — «Выступит» и, постепенно укрупняясь, строка — «поэт Владимир Маяковский». Под фамилией жирная черта, а затем содержание вечера. I. Доклад. В самой середине афиши — его название: «Лицо левой литературы». Темы: Что такое левая литература? Поп или мастер? Стихийное бедствие. Есенинство и гитары. Что такое Новый Леф? Асеев, Кирсанов, Пастернак, Третьяков, Сельвинский, Каменский и друг. Как выучиться в 5 уроков писать стихи? Можно ли рифму забыть в трамвае? Львицы с гривами и марш с кавычками. Поэты, зубные врачи и служители культа. Как нарисовать женщину, скрывающую свои годы? Часть вторая: II. Стихи и поэмы: Разговор поэта с фининспектором. Сергею Есенину. Сифилис. Письмо Максиму Горькому. Критикам. Строго воспрещается. О том, как втирают очки. Собачки. Приговор. Ненависть к бумаге. Теодор Нетте. Заключительная часть — III. Ответы на записки.
А внизу очень мелко — «начало в 8 час. вечера» и «билеты продаются в кассе».
Эта старая афиша — тоже добрый свидетель и очевидец витебского дня Владимира Маяковского.
Новой своей аудитории говорил о молодой советской литературе и читал стихи поэт-агитатор. Он грохотал, как ледоход, начавшийся на Двине, и сам, как огромная льдина, проплывал по сцене. Падали в зал его, добытые из артезианских глубин, строки.
108
Как всегда, Маяковскому задавали много вопросов.
О том, какими они были в других городах страны, написал в книге «Маяковский едет по Союзу» II. И. Лавут. Но о витебских записках у него нет ни слова. Сохранились ли? Где они?
Однажды, приехав в Москву, я обратился в справочное. Телефон Лавута там числился. И через пять минут я уже звонил, не очень надеясь па успех.
Трубку поднял сам Павел Ильич. Он сказал, что готов помочь мне и ответить на любые вопросы. «Милости просим на Халтуринскую улицу...»
Память у него просто отличная. И помнит он многое даже в деталях.
«Мы шли по Витебску, не торопясь,— рассказывал Лавут,— и оба почти одновременно увидели название «Пив-:»авод имени Бебеля». Сначала не разобрались и решили почему-то, что «имени Бабеля», автора пашумевших в те годы «Конармии» и «Одесских рассказов». «Уже имени Бабеля?» — удивился Маяковский. Подошли поближе и прочли: разница была в одной букве...»
Павел Ильич вспомнил, как реагировал на такое на-амание пивзавода поэт, как потом был непривычно рассеян. И в бильярдной, куда, конечно, не преминул зайти, почти после каждого удара откладывал кий и говорил извинительно: «Вы отдохните...» И быстро что-то записывал.
Еще Лавут припомнил, как вдвоем с Маяковским заходили в мастерскую известного витебского художника Юрия Пэна, знакомились с его картинами о жизни дореволюционной бедноты и о тех изменениях, которые принесла советская власть. Маяковский вел с художником профессиональный разговор о живописи, о традициях и новаторстве.
На мой вопрос о витебских записках Лавут ответил, что они, как и в других городах, были завернуты в газету
109
и уложены в чемодан поэта. А находиться должны теперь в музее Маяковского.
...Экскурсии в музее шли одна за другой плотным потоком, и я долго не мог ничего выяснить. Пристроился к группе белорусских студентов. Постоял у карты поездок по Союзу. Нашел и отметил взглядом Витебск.
Потом на раскрытом 5-м томе сочинений, изданном в 1927 году, прочел автограф: «Милому Павлу Ильичу Ла-вуту Владимир Маяковский в память о ...» и затем перечислялись Ленинград, Смоленск, Витебск, Минск... А внизу добавлено: «и пр. и пр. и пр. 41 город».
Я провел в музее многие часы. Ко мне отнеслись внимательно и чутко, и вскоре я уже набросился на ящик с карточками, на которых были перепечатаны витебские записки. Прочел и быстро стал переписывать. Заведующая рукописным фондом Аида Петровна Сердитова только головой качала. А потом, улыбаясь, принесла большой конверт и высыпала на стол его содержимое. Милая Аида Петровна, она понимала, что радость моя будет неполной, если не увижу своими глазами, не подержу в своих руках сами записки.
И вот они лежат передо мной. Тридцать пять записок. Написаны карандашом, за исключением одной. Ее, очевидно, подготовили дома, заранее написав чернилами.
Я думаю: с какой начать?..
Вопросы разные. В зале сидели люди, которые внимательно следили за развитием молодой советской литературы, круг их интересов был чрезвычайно широк.
Часть вопросов касалась ЛЕФа. Так называлась литературная группа, возглавляемая Маяковскпм, и журнал, который он редактировал. Само название образовано от слов «Левый фронт искусства». О нем много писали, спорили. И понятен интерес витебских читателей к «ЛЕФу».
«т. Маяковский! Каковы взаимоотношения между Лефом и ВАПП?»
110
«Имеется ли «Лефовская» литература для мало подготовленного читателя?»
«Имеются ли Ванга последователи Лефов за границей?»
«Вы советуете читать «Новый Леф», но его первые два номера получили не блестящий отзыв в советской печати (статья Полонского в «Известиях»)».
«Ответили ли Вы т. Полонскому на его критическую статью на № 1 журнала «Леф»? В чем его правота и ошибки?»
Многих слушателей интересовало творчество того или иного писателя и оценка его произведений Маяковским.
«Ваше отношение к творчеству Есенина. Ваш взгляд на драматическое творчество Луначарского и поэзию Демьяна Бедного».
«Каково Ваше мнение насчет творчества Мих. Зощенко?»
В афише вечера были тезисы доклада Маяковского, и любители поэзии хотели услышать хоть несколько слов по каждому из них.
«...Где Ваша характеристика Асеева, Кирсанова, Пастернака и других?..»
Большое место в записках заняли теоретические вопросы, связанные с идейным содержанием и мастерством. Вот самая длинная записка.
«Имеется ли формальная литературная школа с твердо установленным каноном, а если нет — то почему? На сколько групп раскололось литературное течение? На чем базируется каждая группа? Что признается самым актуальным в художественной литературе наших дней (кроме революции)? Имеется ли тенденция в какой-либо мере к сохранению старых литературных традиций, а также ввод таковых в новейшую пролетарскую литературу? Что больше всего преследуют наши поэты при написании стихотворений и что должны преследовать?»
111
«...Какое значение в литературе имеет имажинизм но сравнению с футуризмом?»
В записках высказывались просьбы, которые свидетельствуют о том, что витебские читатели хорошо знакомы с творчеством поэта.
«Прочтите, пожалуйста, «Облако в штанах».
«Хотелось бы услышать от Вас Ваш «Левый марш». Не откажитесь прочесть».
Один из слушателей прислал свои стихи-пародию с посвящением поэту. Вот начальные строки: «Хочу прочесть стихов хоть том — смотрю: вот это — книжица!..»
Конечно, аудиторию интересует оценка белорусской литературы: знает ли ее поэт, как относится к ней.
«Интересно было бы знать Ваше мнение и взгляды о белорусской литературе в сравнении с другими и о главных поэтах в частности тоже в сравнении с известными поэтами другой литературы. Думаю, что Вы знакомы с нашей белорусской литературой». Подписана записка так: «Белорус».
По воспоминаниям П. И. Лавута, поэт, отвечая на этот вопрос, говорил, что с белорусской литературой знаком в переводах, что знает ряд произведений Купалы и Коласа, «людей очень талантливых».
Есть записки, авторы которых высказывают свое непонимание поэзии Маяковского.
«Всегда ли понятно Ваше творчество широким массам (по форме)?»
«Вы говорите, что массам непонятны стихи символистов. Но стихи футуристов и подавно непонятны».
«А Вы уверены в том, что форма, которую Леф вырабатывает, есть самая лучшая?»...
112
Давид Симанович. Сквозь даль времен. Мн. Юнацтва, 1984 г.
***
Утром — мы в Витебске. Владимир Владимирович здесь впервые, Он предлагает прогуляться.
За мостом над узенькой Двиной крутой подъем по Гоголевской. Я прошу его замедлить шаг, но это не в его натуре. Тогда я остановился, чтобы передохнуть, и тем самым вернул себе попутчика.
Именно в эту минуту мне бросилась в глаза вывеска на противоположной стороне улицы.
Раки, кружка пенистого пива и надпись: "Завод им. Бебеля".
Я вопросительно посмотрел на Маяковского, как бы ища ответа: что это значит? Он только улыбнулся потом скривил рот и молча продолжал путь. То и дело поэт заносил что-то в записную книжку. Тогда, как я понял позже, возникали уже наброски стихотворения "Пиво и социализм" (первоначальный вариант заглавия — "Витебские мысли")1.
1 (В афише стихотворение было озаглавлено: "Имени Бебеля". С эстрады же поэт объявлял его по-разному, то "Пиво и социализм", то "Рак и пиво". Чаще же всего: "Рак и пиво завода имени...", подчеркивая последние слова.")
Незначительный, казалось бы, факт был обобщен:
Товарищ,
в мозгах
просьбишку вычекань,
да так,
чтоб не стерлась,
и век прождя:
брось привычку
(глупая привычка!) —
приплетать
ко всему
фамилию вождя.
П. И. Лавут 'Маяковский едет по Союзу' 1963
***
В.В. МАЯКОВСКИЙ В ГОРОДЕ ВИТЕБСКЕ (В. А. Татаренко)
В.В.Маяковский… Страдающим и одиноким пришел он в русскую литературу. Критика издевалась над желтой кофтой, которая, конечно, была вызовом благонамеренной публике, но появилась от бедности, и критика не заметила, что в желтую кофту «душа от осмотров укутана».
В процессе написания работы, обращаясь к различным источникам, я узнала, что многие поколения литературоведов, критиков писали о художественном новаторстве поэта, и полемика не только не утихает, но даже активно продолжается, и до последнего слова в этом споре еще далеко.
Нужен ли сегодня В.В.Маяковский? Нужна ли нам его поэзия? Может быть, пришло время «сбросить» его с «парохода современности», как когда-то это пытался сделать с классиками русской литературы юный Маяковский? Его сделали «агитатором, горланом-«главарем», поэтом «атакующего класса», мечтавшим о том, чтоб «к штыку приравняли перо». «Бронзы многонудье заслонило чувствительную, как нерв, натуру, богатую переживаниями и радостями, умевшую любить и страдать. Он мог ноктюрны сыграть на флейте водосточных труб».
Великие поэты не умирают… Как живой с живыми разговаривает он с нами и сегодня.
Грядущие люди!
Кто вы?
Вот – я
весь
боль и ушиб.
Вам завещаю я сад фруктовый
моей великой души.
Сможем ли мы достойно принять это завещание? Все зависит от нас… Чтобы понять поэта, я обратилась к его творчеству и пришла к мысли, что многого нельзя понимать упрощенно, он – самый непрочитанный поэт.
Изучая биографию, я узнала о пребывании поэта в нашем г.Витебске. Меня это очень заинтересовало, захотелось побольше узнать, где бывал во время нахождения в Витебске, где выступал и какие воспоминания оставил. Поэтому и тема моей работы «Маяковский в Витебске».
В середине марта 1927 года по Витебску прошел слух: в город с творческим выступлением приезжает поэт Владимир Маяковский. Основания для него были: в это время Владимир Владимирович действительно совершал большую поездку по городам страны, а местная газета «Заря Запада» 12 марта, казалось бы, без всяких на это оснований, опубликовала стихотворение В.Маяковского «Корона и кепка». Спустя еще 11 дней «Заря Запада» сообщила уже официально: «В субботу, 26 марта, в Витебск приезжает известный поэт Владимир Маяковский. Он выступит с докладом «Лицо левой литературы». Тема доклада излагает следующие положения: Что такое левый Леф? Поп или мастер? Как в 5 уроков выучиться писать стихи? Как нарисовать женщину, скрывающую свои чувства? Есенинство и гитары. Можно ли рифму забыть в трамвае? и др.
После доклада Маяковский прочтет новые стихи и поэмы: «Сергею Есенину», «Письмо Максиму Горькому», «Сифилис», «Разговор поэта с фининспектором», «О том, как втирают очки» и др.
По окончании доклада ответы на записки».
Ажиотаж после публикации разразился нешуточный. Особенно стремилась попасть на встречу с В.Маяковским молодежь. И словно подогревая страсти, два дня спустя «Заря Запада» поместила еще одну информацию о выступлении поэта: « В субботу в Белгостеатре выступит известный поэт Владимир Маяковский с докладом «Лицо левой литературы».
Витебская публика впервые услышит Маяковского, который даст характеристику Асеева, Каменского, Пастернака и других поэтов «левого фронта».
В исполнительской части Владимиром Маяковским будут прочитаны наиболее сильные и характерные для него произведения последнего времени.
По окончании доклада поэт ответит на записки и вопросы. Вечер Маяковского приобретает в настоящее время исключительный интерес, как поэта, возглавляющего Леф (левый фронт искусства) и редакцию вновь издающегося журнала «Новый Леф».
В уголке рекламы, рассказывающей о репертуаре витебских театров и кинотеатров, приведено и время начала творческого вечера – «Ровно 8 часов 30 минут вечера».
Организатором этой единственной встречи витеблян с поэтом, которого вскоре «канонизировали» и назвали классиком, произведения которого и сейчас изучают в средней школе, был литератор Павел Ильич Лавут (1898-1979). В числе его подопечных оказался и В.Маяковский. Встреча с ним оказалась решающей в жизни этого человека. Несмотря на то, что позднее П.Лавут работал в МГУ, он по-прежнему занимался организацией творческих вечеров ученых и деятелей культуры, преимущественно литераторов. Однако не менее важной стороной его жизни стала пропаганда творчества Владимира Маяковского. Известность ему принесла и книга «Маяковский едет по Союзу» (Москва, 1963), в которой он рассказывал о пребывании поэта во многих городах страны, в том числе и в Витебске. Но впервые об этом П.Лавут рассказал в небольшом очерке «Из былых путешествий», опубликованном в книге «Маякоўскі ў Беларусі» (Мн., 1957): «Во время нахождения в Витебске Маяковский с утра до ночи ходил по городу. Его интересовало все – Двина, оживление улиц, старые здания, новостройки.
Лавут в своей книге пишет: «После вечера в Гортеатре мы покидаем Смоленск, и на рассвете – в Витебске. Владимир Владимирович здесь впервые. Он предлагает прогуляться. За мостом над узенькой Двиной (а по-видимому, все же Витьбой, а не Двиной – А.П.) крутой подъем по Гоголевской. Я прошу замедлить шаг, но это не в его натуре. Тогда под предлогом передышки я остановился и тем самым вернул себе попутчика, — пишет П.Лавут. – Именно в эту минуту мне бросилась в глаза вывеска на противоположной стороне улицы».
Раки, кружка пенистого пива и надпись: «Завод им. Бебеля».
Я вопросительно посмотрел на Маяковского, как бы ища ответ: что это значит? Он только улыбнулся, потом скривил рот и молча продолжал путь. Мы зашли в бильярдную, поэт, который так любил эту игру, и на этот раз был задумчивый и, ежеминутно откладывая кий, помечал что-то в записную книжку. Я уже знал, что это означает, но только поздней смог узнать, какой именно новой темой, каким конкретно свежим впечатлением была в эти часы занята мысль поэта. А Маяковский создавал в это время сатирическое стихотворение «Пиво и социализм», впервые напечатанное в том же году в московском журнале «Бузотер».
Вот как оно начинается:
Блюет напившийся.
Склонился ивой.
Вулканятся кружки,
пену пекля
Над кружками
Надпись:
«Раки и пиво
завода имени Бебеля».
И в завершении:
Товарищ, в мозгах
просьбишку вычекань,
да так,
чтоб не стерлась,
и век прождя:
брось привычку
(глупая привычка!) –
приплетать ко всему
фамилию вождя.
Думаю, что надпись
надолго сохраните:
на таких мозгах она –
как на граните.
Как ни странно, но поэтическая критика в конце концов все же сыграла свою роль: пусть не сразу, а несколько позже, но знаменитый витебский пивоваренный завод переименовали. Сейчас о Бебеле (1840-1913), одном из основателей и руководителе германской социал-демократической партии и 2-го Интернационала, известно очень немногим.
С Павлом Лавутом в свое время встречался витебский поэт Д.Симанович. От организатора литературных встреч он узнал, что на творческий вечер поэта в нашем городе было продано 339 билетов. Многие пришли по пригласительным. Но зрительный зал 2-го БГТ был гораздо вместительней (около 800 мест). А вот опрошенные им очевидцы выступления В. Маяковского в Витебске, которых он расспрашивал несколько десятилетий тому назад, утверждали, что зал был забит до отказа, люди стояли даже в проходах. Может, это и были пригласительные, те, кто пришел без билетов.
В московском музее В.Маяковского сохранилась и афиша выступления поэта в Витебске, и подлинные записки, которые тогда – 26 марта 1927 года – передали выступающему участники вечера. По утверждению Д.Симановича, имевшего возможность познакомиться с этими записками, их было всего 35.
На протяжении всей работы над докладом мне постепенно открывались неизвестные до этого страницы из жизни В.Маяковского. Это был крупнейший со времен Пушкина, принципиально новый шаг в развитии русской поэзии. Анализируя различные источники, показывающие связь Маяковского с Беларусью, хочется сделать вывод о том, насколько значимым был для него период времени, прожитый в нашей стране, что все их заслуги не остались без внимания в нашей республике.
Дрянь
пока что
мало поредела.
Дела много –
только поспевать.
Надо
жизнь
сначала переделать,
переделав –
можно воспевать.
Это время –
трудновато для пера,
но скажите
вы, калеки и калекши,
где,
когда,
какой великий выбирал
путь,
чтобы протоптанней
и легше?
Слово –
полководец
человечьей силы.
Марш!
Чтоб время
сзади
ядрами рвалось.
К старым дням
чтоб ветром
относило
только
путаницу волос.
Для веселия
планета наша
мало оборудована.
Надо
вырвать
радость
у грядущих дней.
В этой жизни
помереть
не трудно.
Сделать жизнь
значительно трудней.
Литература
1. Буклин А.С. «…Народ, издревле нам родной».
2. Кажнян В. В.Маяковский: Хроника жизни и деятельности. – М., 1985.
3. Долгополов Л.К. Александр Блок: Личность и творчество. – 2-е издание. – Л., 1980.
4. Эткинд Е.Г. Там, внутри. О русской поэзии XX века. – СПб, 1997.
5. Сiмановiч Д. Вiцебскi дзень. – Мн.: Маладосць, 1973.
6. Подлипский А. // Народнае слова, 2007.
7. Шпаковская Г. Здесь в Витебске был Маяковский // Народнае слова, 2003.
8. Подлипский А. // Народнае слова, 1998.
9. Лавут П.И. Маяковский едет по Союзу. Воспоминания. – 2-е издание. – М.: Советская Россия, 1969.
10. Татаренко Виктория Анатольевна. Реферат.
Научный руководитель — Кислякова С.В.,
УО «Витебский государственный технологический колледж», преподаватель
