Александр Солженицын. Фрагмент из «Дневника Р-17». Публикация и вступительная заметка Наталии Солженицыной // Звезда, 2018, №12, с. 65-67. Записи сентября-октября 1975 года. Публикуются впервые.
К 100-летию АЛЕКСАНДРА СОЛЖЕНИЦЫНА
Александр Солженицын. Фрагмент из «Дневника Р-17»
«Дневник Р-17» четверть века сопровождал работу автора над «Красным колесом», романом о революции 1917 года, — от первых поисков и размышлений (1965) до последнего огляда (1991). Начиная, Солженицын надеялся, что дневник станет его «помощником, критиком и — погонщиком». Он беседовал, спорил, советовался с дневником — в оценке источников, достоверности личных свидетельств; в сомнениях о выборе художественных средств, оправдании найденных приёмов; судил об успешности или неудаче отдельных глав; размышлял о нужности или избыточности добавлений. Дневник был собеседником, с которым писатель делил мучительность поисков и радость находок, — собеседником страстным, взыскательным и необходимым.
Предложенный фрагмент относится ко второму году изгнания, прервавшего работу Солженицына над «Красным колесом». Перемена жизни была болезненной и возвращение к роману трудным.
До сих пор публиковались лишь малые фрагменты из «Дневника Р-17». Полный текст будет опубликован в 17-м томе собрания сочинений, выходящем в издательстве «Время».
1975
9 сентября
Впервые (с тех пор, как написал и выпустил, т. е. за 9 лет) перечитываю сейчас «Раковый корпус». Для самого себя неожиданна доля юмора там, изрядно! Это — на пороге смерти. Но и: с удивлением нахожу лишние фразы, а то и лишние маленькие абзацы. Особенно с Вегой. Не думал. Ох, как же надо ответственно отжимать. Не верил, когда писали, что у меня есть длинноты. <…>
30 сентября
Уже месяц как читаю собственный «Раковый корпус». С 1966, как кончил, не перечитывал, даже главами. Полезно с 9-летним отстоянием посмотреть на свою работу. В чём-то усовершился, а что-то и потеряно, уже нету. Насколько ж верно, что каждый возраст даёт свои плоды, не надо упускать возраста.
Но вот что интересно: непосредственно взята из жизни — медицина и быт клиники, да ссылка. А ведь много изобретено и составлено, то, что называется «сочинено»: весь Ефрем, Русанов, Вадим, Шулубин, Ася. По малым мотивам (1/10) созданы (на 9/10) — Зоя, Вега, Дёмка, Елизавета Анатольевна. Сам Костоглотов тщательно отделён от автора и есть — не я (удивительно, что этого не видят, ведь так явно). «Сочинение» есть концентрация всей действительности в данный избранный объём с помощью воображения. И я вижу, что уверенно владею им. Это и обнадёживает относительно исторического романа: вот так создаётся (уже сделал немало и ещё сделаю) и там. <…>
5 октября
К своему большому удивлению, нашёл в «Раковом корпусе» сильно затянутые, уже скучные, вполне «троечные» главы: «Слово жёсткое» и «Старый доктор». Почему ж такие получились? В одном послужил текущим политическим выпадам, в другом — популяризации общемедицинских вопросов. И — не только скучно, но даже образы (Орещенков) пострадали сразу. Урок! Уменье не только в том, чтобы остро подхватывать, но и благодетельно опускать, ронять.
Всегда, когда пишешь, надо ещё так представить: а сам я лет через 10—20 буду этими строчками доволен?
Загоняли меня поспешная жизнь с борьбой и конспирацией. Нельзя выпускать в свет произведений, конченных в этом году: надо им вылёживаться от года до трёх.
7 октября
Правильно и плодотворно (хоть и сложно писать), когда на одну (и небольшую!) главу падает сразу много разных и даже несвязанных задач. Выполнение их всех приводит к плотности, лаконичности, экономии средств и даже, если поработаешь, — к лёгкости: течёт, как жизнь, и цепляет по дороге что придётся.
8 октября
(Кончая дочитывать «Раковый») Главы, которые считал проходными, соединительными («С оборота», «Счастливый конец»), оказываются такими гармоничными, такими взвешенными, до взаимодействия сразу десятка людей с продуманной верностью их психологии и верным выражением в речи, — упругое письмо! Сам себе удивляюсь, забыл.
Нельзя же теперь Узлы писать хуже. <…>
9 октября
А что` бывает надо для главы исторического романа, чтоб она получилась «божественно лёгкой», как будто из собственной жизни? Всего-то на главу несколько хороших «чугунных обломков» эпохи (но хорошо найденных, не втиснутых через силу) — и 2—3 счастливых оборота авторской мысли, авторского тона. (Эти обороты обязательно вспыхнут, если откладывать, ждать, вспоминать, переписывать.) И глава — заиграет и заживёт, натуральная!
13 октября
Сегодня — лавинный день (уже забыл, когда он и был). С утра накатывало публицистику о русском будущем, потом вдруг — тягомотина 3-го Узла, уже разбросанная формально по главам, — заиграла красками и связалась с царским отречением (которую главу тоже буду разбивать на 2 части) — и посыпались мысли, 4 часа еле успевал записывать идеи на разные листки глав.
Когда катится лавина (а обрушивается — всегда внезапно, невозможно её назначить, подготовить или ожидать), — не ощущаешь себя творцом, а только — напряжённым инструментом: ах, только успеть бы все катящиеся камни перехватить и зафиксировать! И — радостная тоска: ничего не успеваю в жизни! (Радостная, потому что — не так мало успеваю...)
В такие дни, часы уже знаю: работу, намеченную на сегодня, — сразу оставляй, даже к ней и не порывайся, только всё испортишь и загубишь счастливые открытия.
Конец лавины тоже не сразу определишь. Надо пойти и дохаживать на улице, с карандашом и бумагой — и ещё некоторые отдельные камни допадают. <...>
19 октября
Я никогда не задумывал такого стремительного и гибкого стиля изложения (почти уже вот — каждого профиля глав, даже личных). Он сам получился от взаимодействия — того материала, нашего времени и меня.
40 лет замысла! — будет через год. Щемяще вспомнить — тот юношеский жар и ещё полное незнание, неумение, и все испытания впереди, — и теперь: уверенно леплю главы, уверенно перехожу в Третий Узел, достигнуто — невозможное через невозможное, а — завидую тому юноше: какой пламень! и — сколько впереди!
20 октября
Как обычно изматывает все силы и нервы первая редакция, бывает, кончишь день обвисшим, очугунелым, — так взбодряет, успокаивает, легка и приятна — перечитка после 3—4-й редакции да с большим отстояньем от написанья (когда свой текст читаешь почти как новый и лишь слегка правишь). Просто — удовольствие и отдых, а не работа. (Вместе с тем — очень необходима. Горе этого не доделать и выпустить в свет — стыд на всю жизнь.)
25 октября
Для самого так необычайно, что даже почувствовать как следует не могу: сегодня пишу первую главу из 4-го Узла! Захватываю плацдарм за второй рекой, когда ещё и перед первой не очистил местности. Но, по-настоящему, только так и наступают. Надо вести отдельные сюжетные линии веретёнами вперёд. Это выверяет и их самих в себе.
Сегодня за несколько часов и кончил эту главу, даже в вечернее время, когда обычно не пишу. И вспомнил пословицу: «Ковки час, а ладки (к ней) — день». И я так же — всю неделю готовился, чтоб только вступить в 4-й Узел.
Вообще, некоторые русские пословицы так изумительно могут быть переносно применены к искусству, к литературному творчеству, аж дух захватывает. Например:
«Без жёрнова на шее дна не достать» (без тяжёлой судьбы автора не может быть глубины у произведения).
«Коли земля не вызябнет, так и соку не даст» (то же, но больше — о стране, о народе: только из горя душевно сочает). «Неперёная стрела вбок идёт» и «Попусту твердится, что к сердцу не ложится» (без художественной формы). «Не гляди на дело, гляди на отделку» (по ней мастера знать).
«Плох конец, что не видать начала» (это — предупреждение для моей эпопеи). «Красна милость и в правде» (очень важный высокий совет).
«Не солгать, так и правды не сказать» (роль художественного вымысла).
Публикация и вступительная заметка Наталии Солженицыной
(с) Звезда
цитировать