Тварь на пороге
Затянутый, на мой взгляд, но тем не менее интересный рассказ. Древний и, конечно, злобный маг невесть сколько лет длит своё существование переселением в тела других людей.
Усыпальница
Маленькая зарисовка о впечатлительном молодом человеке, погружающемся в прошлые века возле заброшенного склепа.
Ночное братство
Пришельцы, приняв облик Эдгара Аллана По, пытаются завоевать Землю!
Здесь Лавкрафт, возможно, невольно или вовсе только в моём воображении — спародировал и посмеялся сам над собой. Вновь конусообразные инопланетяне из «За гранью времён» — только теперь они не посылают разум через миллионы лет, а присутствуют здесь во плоти. Вновь замкнутый, блуждающий в ночи и не понятый никем главный герой. И снова фирменная лавкрафтовская атмосфера леденящего ужаса от... чего? Семерых Эдгаров По, бродящих по ночным улицам и зазывающих прохожих на непонятные эксперименты! Прелесть какая!
Ведьмин Лог
Халтура, однако.
«Некрономикон» в библиотеке может взять любой желающий, некий профессор, прям Ван Хельсинг, бродит поблизости, чтобы тут же прибежать с волшебными камнями изгонять нечисть (ты тут всё это время был, и всё видел — кто тебе мешал раньше этим заняться?), конечно же, «мы забыли про дымоход!» — тьфу, это просто поделка для журнала, написанная на коленке за полчаса.
Тень на чердаке
Классический, полностью в духе Лавкрафта, рассказ. Злобный дед, колдующий в своём особняке на отшибе, ведьма, прибирающая дом по ночам, таинственная комнатка на чердаке... Бр-рр.
День Уэнтворта
Известное дело — покойник явился за должком.
Из потустороннего мира
Сумасшедший учёный изобретает машину, позволяющую видеть далеко за пределы человеческих органов чувств.
Алхимик
Вековое проклятие преследует графскую семью — а оказалось, это мстит ставший бессмертным колдун.
Улица
Главный герой этой замечательной зарисовки — улица в небольшом городке. Она родилась во времена первопоселенцев, росла, развивалась, состарилась, и странно, по-лавкрафтовски, умерла.
Гипнос
Маленькая, но очень качественная и страшная история о кошмарах, подстерегающих неосторожных в мире сновидений.
Полярис
Снова сны, снова звёзды...
История Чарльза Декстера Варда
Роман об опасности практикования чёрной магии по самоучителям.
Вот он, апофеоз лавкрафтовского ужаса! В этом романе собрались почти все ходы и повороты из множества других произведений автора: задумчивый юноша, полезший куда не надо; загадочные истории многовековой давности; страшные книги древних мистиков во главе с «Некрономиконом»; призывание невероятных чудовищ из мрака небытия (Ктулху в этот раз не появился, но есть его менее знаменитый соратник Йог-Сотот) и, конечно, рассудительный доктор, поверивший в немыслимое и добровольно взваливший на себя ужасающие обязанности по усмирению вырвавшихся на волю тёмных созданий.
Испытание
Первый рассказ цикла, знакомящий нас с пока ещё курсантом Пирксом. И сразу же — трогательные мечтания мальчишки на лекции о затерявшейся в кармане двухкроновой монетке и как славно можно на неё кутнуть!
Главная прелесть рассказа — в гигантском несоответствии возможности полной имитации тренировочного полёта, с перегрузками и невесомостью (что и теперь пока ещё недостижимо), с архаичным обрамлением — стрелочные индикаторы, рычаги управления, допотопные «вычислители». Я давно уже воспринимаю подобные вещи не как недальновидность автора, а как укор нам, будущим поколениям. Ведь если б люди не были такими идиотами (по словам того же Лема!) и вкладывали силы и энергию не в ультратонкие смартфоны, а в космонавтику, то мы давно бы уж высадились на Марсе, пусть и со стрелочным астрографом. Так что Лем с пилотом Пирксом живёт в альтернативном будущем (а для нас, позорников, в прошлом!), где в 60-е годы пошло всё так, а не иначе, и земляне по-настоящему вышли в космос, а не приоткрыли дверцу и больше полувека топчутся на пороге, пересчитывая свои несуществующие две кроны.
Условный рефлекс
Полудетективная история, как всегда у Лема — всё не так, как кажется. За долгие годы успел подзабыть, что столь запомнившийся мне пассаж с «сумасшедшей ванной» в процессе подготовки пилотов описан именно здесь. Сама по себе история полна небольших ляпов: как-то бросается в глаза полное отсутствие тренировок или инструктажа, а ведь это Луна и передвижение по скалам в скафандре.
Патруль
Снова технический детектив — почему пропадают патрульные корабли.
Альбатрос
В 50-60-е многие авторы отметились в теме космических катастроф — ракеты уже начали летать, первые космонавты ходят по улицам и пугать читателей стало легче. Лем тоже присоединился, но немного по-своему. Всё происходит в радиорубке, простым зачитыванием радиограмм с идущих на помощь терпящему бедствие. Впечатляюще.
Терминус
Жутковатый рассказ. Несколько портит впечатление обычная вещица из «золотого века» — как я это называю: ржавый меч и бластер на одном поясе. Сильное несоответствие — старая, трещащая по швам посудина и обслуживающий её реактор такой же древний автомат, НО — с искусственным интеллектом, до которого ещё расти и расти нынешним суперкомпьютерам. Он понимает любые задаваемые ему вопросы и отвечает, используя лексикон, совершенно излишний для робота-ремонтника. Ну, иначе ничего не срослось бы...
Наверное, лучший рассказ о Пирксе. Потому что совсем не такой, как остальные. В коридорах легендарного корабля веет лавкрафтовской жутью, робот Терминус, ухаживающий за мышами и стучащий по трубам морзянку от давно умерших космонавтов — бр-рр... Очень впечатляет. И Пиркс, так жестко поступивший с ожившей памятью погибших, представляется уже совсем не таким, как раньше — не мечтательным юношей с монетками в карманах, а мрачным командором, легко жертвующим чем-то «эфемерным» (но таким человечным!) ради практической цели.
Охота
Строительный робот свихнулся от попадания метеорита и начал крушить всё вокруг. Собралась команда добровольцев для его уничтожения.
Ну, так себе — ничего особенного. В какой-то момент кажется, что перестрелку ведут люди с разбитого вездехода, вот тогда было бы интересно, но нет, это оказался вправду Сэтавр.
Рассказ Пиркса
А вы бы промолчали про встречу с инопланетным кораблём? Да плевал бы я на свинку, на пьяного радиста и отсутствие записи курса! М-да, для Пиркса сохранение собственной репутации и «лица» оказалось важнее.