Вторая (и последняя) полная сюита иллюстраций к пушкинской «Русалке» через сто лет после силуэтов К.Изенберга. 40 иллюстраций Шемякина — уже Событие!
Вот такое издание: Рецептер В., Шемякин М. Возвращение пушкинской «Русалки». — СПб.: Государственный Пушкинский театральный центр, 1998. Издание огромного формата. Издание концептуальное. В.Рецептер — актёр и неостепенённый филолог предложил свою реконструкцию «Русалки» (на Фантлабе много произведений Рецептера, но странички пока нет). М.Шемякин свою страничку на Фантлабе имеет: https://fantlab.ru/art12188. Издание на Фантлабе не представлено.
Книга, изданная в 1998 году тиражом в 10 тыс. экземпляров, каналов распространения не получила и спокойненько дождалась меня спустя 15 лет в интернет-магазине.
Шемякин здесь очень сдержан (к сожалению): буйной фантасмагории нет (есть умеренная). Сложно описывать художественную манеру современников: у основателей новых направлений технические приёмы часто и названий не имеют. К счастью, сам Шемякин дал характеристику своей манеры в этой сюите (тут):
цитатаМне пришлось работать сразу в трех техниках: (1) в имитации рисунка Пушкина, (2) в имитации рисунка «того времени» – перехода от барокко к классицизму и – далее – к романтизму, (3) в шемякинской технике рисования.
Структурно иллюстрации интересно располагаются в книге.
Сначала даётся факсимиле рукописей разных сцен пушкинской «Русалки». Приводятся многочисленные рисунки Шемякина. Это полноценные страничные иллюстрации, но концептуально они оформлены как наброски — раз параллельно рукописи (которая не то чтобы черновая, но не отделанная).
Затем идёт печатный текст «Русалки». Здесь рисунков Шемякина поменьше, но они оформлены именно как книжные иллюстрации: дана квинтэссенция события, очерчены рамочки, а за рамочками размещены большинство рисунков к рукописи.
Поскольку меня интересует, в первую очередь, сюита иллюстраций к тексту, придётся дать обратную реконструкцию: сначала собственно иллюстрации в рамочках, а в качестве приложения — рисунки к рукописи (многие, но не все).
Вот пример иллюстрации в рамке и мелкими рисунками за рамкой. Фронтиспис (то же самое на суперобложке).
Сверху над рамкой виден Пушкин с рыбьим хвостом. Сегодня мы все русалки.
Первая сцена «Русалки». Вот иллюстрации к печатному тексту: официально выработанная позиция Шемякина.
Центральным персонажем начала драмы у Шемякина стал мельник. И это правильно: мельник самый живой персонаж.
На первой иллюстрации мельникова дочка — пейзанка. В кустах за её спиной — отец и князь. Но как-то они между собой многозначительно переглядываются. Сговор? Так и есть. На второй иллюстрации мельник беснуется (картинки за рамкой меж тем историю соблазнения раскрывают). На третьей картинке — брошенная дочка бросилась в Днепр и стала русалкой, а мельник-отец застыл над обрывом.
Иллюстрации к рукописи (наброски, которые формировали замысел художника).
1) И чего это мельник всё поучает дочку?
Нравоучения отца не очень романтичны:
цитатаА коли нет на свадьбу уж надежды,То все-таки по крайней мере можно
Какой-нибудь барыш себе — иль пользу
Родным да выгадать...
2) Чего это князь с кошелём к мельнику подкатывает? И чего это мельник про себя подсчитывает?
А это Шемякин вскрывает характер мельника, данный у Пушкина намёками. Деньги-то вроде князь приносит мельнику при расставании с его дочерью, но Шемякин, наверное, правильно полагает, что отступные от князя были систематическими.
3) Чего это князь с дочкой мельника делает?
Мельник этому потакал. Перед концом земной жизни дочка отцу кинет упрёк:
цитата...тебе отдатьВелел он это серебро, за то,
Что был хорош ты до него, что дочку
За ним пускал таскаться, что ее
Держал не строго... Впрок тебе пойдет
Моя погибель.
4) А за кем это мельник подглядывает? И на что ворон намекает в верхней части картинки?
Этого подглядывания у Пушкина нет — Шемякин творчески развивает характер мельника.
5) Вот здесь понятно, что мельник беснуется над дочерью, уже брошенной князем (полученные деньги здесь же).
Хотя собственно в этой сцене (с полученными деньгами) у Пушкина старый сводник валяет дурочка:
цитата(в слезах)До чего я дожил!
Что бог привел услышать! Грех тебе
Так горько упрекать отца родного.
6) А вот здесь — то, что лежит за рамками первой сцены, но что явилось следствием событий этой сцены: мельник и ворон, дочь мельника и русалочка.
Свадьба невесёлой получилась: образы смерти с косой на полях иллюстраций разместились.
На первой иллюстрации — некий персонаж Дружко, выполняющий функции то ли распорядителя свадьбы, то ли дружка жениха-князя. Но одежда князя — стилизованная старо-русская, а у дружка прикид типично «козацький». Ну, понятно, берега Днепра как-никак.
На второй картинке — хор девушек, поющих свадебные песни, но справа во втором ряду фигура пунктиром обозначена — это призрак утопленницы свою партию выводит. Имеется в виду эпизод, когда вдруг на фоне обычных свадебных песен знакомый князю голосок начал выводить:
цитатаКак вечор у нас красна девица топилась,Утопая, мила друга проклинала.
Эта сцена содержит один набросок к рукописи — тоже на тему проникновения на свадьбу призрака утопленницы / русалки.
Женитьба не принесла князю счастья. Иллюстрации к тексту в рамочках.
На первой картинке — мамка утешает княгиню, к которой князь охладел (княгиня — вверху обнажённая с бутылкой). Очень интересные фигурки вокруг рамочек раскиданы. Внизу, например, слева — волк, а справа — крыса. Что означает крыса, не знаю (может, просто ассоциации с зерном на мельнице). А вот волк — это волчица. Перед тем, как бросится в Днепр, дочь мельника заочно обращалась к невесте князя:
цитатаОтстань от князя, — видишь, две волчихиНе водятся в одном овраге.
Правда, за рамкой можно ещё волчьи морды встретить. Слева, например, русалка с головой волчицы в козацькой шапке. А справа — русалка с головой слона в такой же козацькой шапке. Эвона куда художника полёт фантазии занёс. Ну так это же Шемякин. А ещё сверху Пушкин обкурился пушкиным.
На второй картинке — княгиня, удивлённая, что охота вернулась без князя.
Набросок к рукописи: так где же князь? Пошёл ностальгировать на место развалившейся мельницы.
Тема, интересная для художников (и для старых, которые эффекты любили, и для новых, которые психологию персонажей вскрывают).
Иллюстрации к тексту в рамочках.
На первой иллюстрации нынешнее состояние мельника, чувствующего себя вороном. На второй — князь заслушался сумасшедшего. На полях картинки показано, как мельник превратился в ворона:
цитатаКогда (ты помнишь?) бросилась онаВ реку, я побежал за нею следом
И с той скалы прыгнуть хотел, да вдруг
Почувствовал, два сильные крыла
Мне выросли внезапно из-под мышек
И в воздухе сдержали.
Наброски к рукописи. Те же темы с других ракурсов.
Иллюстрации к тексту в рамочках.
На первой иллюстрации — князь бродит в тоске над Днепром, а русалки внизу хихикают. А на второй иллюстрации изображены сложные отношения мельника-ворона с дочкой-русалкой. Князю мельник говорит, что за ним присматривает внучка — русалочка. А подтверждение этому находим в словах русалочки, которая объясняет матери, зачем она была на земле, у дедушки:
цитатаВсе просит он меняСо дна реки собрать ему те деньги,
Которые когда-то в воду к нам
Он побросал. Я долго их искала;
А что такое деньги, я не знаю.
Однако же я вынесла ему
Пригоршню раковинок самоцветных.
Он очень был им рад.
Наброски к рукописи.
Дочь мельника так реагирует на рассказ о посещении русалочкой дедушки: «Безумный скряга!». Но деваться некуда: приходится поддерживать семейные связи. Сложные отношения у русалки с вороном. Шемякин это и изображает, рисуя все три поколения.
Дальше Шемякин развивает тему связей русалочки и мельника-ворона, подводного и наземного мира: внизу русалочка, вверху — дедушка /ворон.
И наконец последняя картинка: сцена, когда мать-русалка подготавливает русалочку к встрече с её отцом (князем).
Нет иллюстрации, где собственно произошла знаменитая встреча князя с дочерью-русалочкой. Это не случайно. Шемякин иллюстрировал конкретное издание, где текст «Русалки» стал другим — пьеса была реконструирована в соответствии с идеями В.Рецептера. И в этой реконструкции последняя сцена «Берег» (встреча князя с дочерью) в текст пьесы не входит. Рецептер оказался прав. Хотя профессиональные пушкинисты не поддержали его идею о собственно реконструкции «Русалки» (перемене местами сцен), но согласились, что сцена «Берег» лишняя.
Поэтому в новейшем академическом полном собрании сочинений Пушкина в 7-м томе (2009 год) канонический текст «Русалки» изменился. Пьеса заканчивается словами утопленицы: «Я каждый день о мщеньи помышляю... И ныне, кажется, мой час настал». Встреча князя с дочкой-русалочкой ушла в «Варианты». Туда же отправились и слова, ставшие мемом: «Откуда ты, прекрасное/прелестное дитя?».
