12. Очередной фрагмент литературного обзора Агнешки Хаски и Ежи Стаховича, опубликованный на стр. 70—71, носит название:
В сентябре 1923 года в Варшавском университете произошло важное научное событие: состоялся II Международный конгресс психических исследований. Однако ошибутся те, кто подумает, что собравшиеся там знаменитости рассматривали проблемы лечения депрессии с помощью кушетки или выезда на минеральные воды. Главной темой это уважаемого съезда было научное объяснение непознанных явлений. Докладчикам сопутствовали дамы и джентльмены, обладающие удивительными способностями, на кафедрах возвышались стеклянные банки с эктоплазмой, а разнообразные сложные научные приборы и астральные фотографии пользовались неослабевающим вниманием.
Наряду с такими известными личностями, как «охотник на привидений» Гарри Прайс (Harry Price), Густав Гелей (Gustaw Geley) из Международного института метапсихологии в Париже и Уильям Макензи (William Mackenzie), английский писатель и исследователь паранормальных явлений, в заседаниях конгресса участвовали также представители польского правительства, живо интересовавшиеся предметом обсуждения. Конгресс психических исследований происходил в апогее длившейся с середины XIX века моды на вертящиеся (а точнее – левитирующие) столики и материализацию духов. С тех пор как сестры Фокс (Fox) вошли в контакт с первым духом, а Аллан Кардек (Allan Kardec), вдохновленный достижениями Франца Антона Месмера (Franc Anton Mesmer), опубликовал в 1857 году свою «Книгу Духов» (в которой изложил основы спиритического учения), спиритические сеансы стали главным развлечением в салонах Европы и Америки.
Известнейшие медиумы красовались на журнальных и газетных страницах наравне со звездами экрана, а ученые ломали головы над рациональным объяснением этих явлений. Как грибы после дождя росли различные сообщества, члены которых проводили вечера, дискутируя о медиумизме, спиритизме и оккультизме и запечатлевая привидения на фотографических пластинках. Понятное дело, это увлечение не миновало также и междувоенной Польши.
Я собираюсь создать из нее медиума, целиком полезного науке
В Польше пионером в исследованиях медиумизма и гипноза был Юлиан Охорович (Julian Ochorowicz, 1850–1917) – психолог, философ, поэт, изобретатель, теоретик позитивизма и друг Болеслава Пруса (Bolesław Prus).
Охорович был создателем теории идеопластии; он утверждал, что призраки, материализующиеся в ходе сеансов, являются продуктами психики медиумов, хотя признавал, что медиумы должны производить неизвестные виды энергии, называвшиеся им «жесткими лучами» и «электрохимическими лучами Хх». Его сотрудницами были Ядвига Доманьская (Jadwiga Domańska)
и Станислава Томчикувна (Stanisława Tomczykówna).
Первая была известна тем, что предсказывала будущее и навязала ментальную связь с Юлиушем Словацким (Juliusz Słowacki), диктовавшим ей свои новые стихи. Вторая, загипнотизированная Юлианом Охоровичем, пребывая в трансе, помимо прочего передвигала предметы, а также «продуцировала флюидную персонификацию» — то бишь своего астрального двойника – Малышку Стасю (сфотографированную в 1909 году).
Юлиан Охорович обследовал также знаменитейшего европейского медиума тех времен, итальянскую швею Эвсапию Палладино (Eusapia Palladino).
На переломе 1983 и 1984 годов он выписал ее в Варшаву, где организовал более четырех десятков спиритических сеансов с ее участием. Кстати говоря, этот визит обошелся ему в гигантские денежные суммы, гонорар – 476 рублей серебром, прочие расходы (транспортные, почтовые и пр.) – 858 рублей. В опубликованном отчете о сеансах их участники решительно исключали возможность мошенничества. Медиума, впрочем, уличили в таковом в США, в 1910 году.
В то время Охорович был признанной международной знаменитостью, что не меняет того факта, что к его исследованиям подходили с известным недоверием; Касса имени Мяновского дважды отказывала ему в кредите, предназначенном на издание его литературных и научных произведений.
И вот эктоплазма оказалась в моем распоряжении
Начатые Охоровичем исследования продолжили основанное в 1920 году Общество психических исследований (Towarzystwo Badań Psychicznych) и возникшее годом позже динамичное Варшавское психофизическое общество (Warszawskie Towarzystwo Psycho-Fizyczne). Кроме того, в городах и местечках во всей Польше появлялись то и дело появлялись метафизические и парапсихологические общества. О популярности этого явления свидетельствует тот факт, что наряду с изданиями типа «Библиотека тайных знаний» (Biblioteka Wiedzy Tajemnej) и соответствующими газетами, такими как львовский «Загробный свет» (“Światło zagrobowe”)
или варшавский «Рассвет – тайные знания» (“Świt – Wiedza Tajemna”),
печаталось также приложение к весьма популярному «Иллюстрированному ежедневному курьеру» (“Illustrowany Kurier Codzienny”),
носившее название «Метапсихический курьер» (“Kurier Metapsychiczny”).
Наиважнейшим, однако, периодическим изданием был издававшийся TBP и WTP-F ежеквартальник с длинным и замечательно звучавшим названием «Метафизические проблемы. Ежеквартальный журнал, посвященный исследованиям сверхъестественных явлений из Духовных и Физических Областей Бытия» (“Zagadnienia Metapsychiczne. Czasopismo kwartalne poświęcone badaniom nadnormalnych objawów z Duchowych I Fizycznych Dziedzin Bytu”). Начиная со второго номера в редакционной коллегии заседал даже сам Владислав Реймонт (Władysław Reymont), о котором коллеги писали, что как психолог «он имеет мало себе равных».
Однако ведущую роль в журнале играли издатель Проспер Шмурло (Prosper Szmurlo)
и «доктор медицины» Франтишек Хабданк (Franciszek Habdank), то есть Ксаверий Варташевский (Ksawery Wartaszewski) – главный врач Уяздовского госпиталя в Варшаве. «Проблемы…» представляют собой замечательный источник знаний об исследованиях медиумизма. В каждом номере находился раздел «Открытия, совершенные в ходе сеансов». И это были не абы какие открытия, в чем убеждают названия сообщений вроде «Мировая политическая ситуация и будущие ее гороскопы» или «Политические размышления Ж. Дантона, полученные с помощью пани Я. Романьской». Эти последние относились, впрочем, не только к временам наивысшей популярности гильотины, но также к современной ситуации революционеров. Причем Дантон оказался завзятым антикоммунистом, утверждая, что «т.н. большевизм – это нечего не стоящий фарс!»
Редакторы и журналисты «Проблем…» были одними из важнейших участников спиритических сеансов, проводившихся в тогдашней Варшаве.
Разумеется, все свои наблюдения они пытались объяснить с научной точки зрения, подчеркивая, что они не рядовые спиритуалисты, а серьезные исследователи-скептики. Проспер Шмурло в статье «Исследования психических явлений в медиумизме» постулировал применение «психо-анализа и гипноза» для установления истины о невыясненных явлениях. О результатах применения различных исследовательских методик можно было прочитать в «Отчетах о сеансах и опытах», где в качестве испытуемых фигурировали такие знаменитости, как Стефан Оссовецкий, Януш Фрончек и Франек Клуский.
Я хочу дать вдохновение, черпаемое из глубины моего духа!
Инженер Стефан Оссовецкий (Stefan Ossowecki, 1877–1944) – фабрикант, экстрасенс и ясновидящий, славился своей харизмой и общительностью, а также «успехами у женского пола».
Его популярность была столь велика, что даже «некий ловкач начал ездить по провинции, выдавая себя за ясновидящего Оссовецкого». Оссовецкий читал письменные надписи, содержавшиеся в заклеенных светонепроницаемых конвертах (даже из другого помещения), находил людей и спрятанные предметы, передавал сообщения от умерших, читал ауру человека, появлялся одновременно в разных местах, предсказывал будущее и рассказывал о прошлом.
Он решал также некоторые весьма конкретные проблемы, например в 1931 году сумел охранить честь польского шоколада, открыв тайну загрязнения сластей металлом на фабриках Веделя. В спиритических сеансах Оссовецкого принимали участие многие видные ученые, такие как физик Мечислав Вольфке, врач Эдвард Лот и языковед Витольд Дорошевский. Кроме того, в квартире на улице Польной бывали: Владислав Реймонт, Стефан Жеромский, Станислав Пшибышевский и Юлиуш Остерва. Самым известным из клиентов Оссовецкого был маршал Пилсудский, живо интересовавшийся «метемпсихозом» и даже, по слухам, участвовавший в ряде экспериментов.
Впрочем, на сеансах Оссовецкого бывали многие из военных и политиков. Одним из немногих лиц этого круга, скептически относившихся к новомодному увлечению, был Роман Дмовский, который в изданном им под псевдонимом Казимеж Выбрановский романе «Наследство» (“Dziedzictwo”, 1931) писал о «повсеместно ширившихся медиумизме, спиритизме, оккультизме…»
Медиум плохо видит, но проводит сеансы без очков
Знаменитости появлялись также на сеансах у Франека Клуского (Franek Kluski), настоящее имя Теофиль Моджеевский (Teofil Modrzejewski, 1873 – 1825) – театрального критика, журналиста и звезды спиритических салонов.
На протяжении шести лет все происходившее на сеансах у Клуского наблюдал ротмистр Норберт Околович (Norbert Okołjwicz), автор толстой книги «Воспоминания о сеансах с медиумом Франеком Клуским» (“Wspomnienia z seansów z medium Frankiem Kluskim”), содержавшей протоколы сессий и попытки научного объяснения феноменов.
А объяснять было что – Клуский материализовал призраки людей и животных (например, большую волосатую обезьяну, взявшую в обычай чинить небольшие разрушения в медиумическом салоне), переносил предметы с места на место и доставлял сообщения с того света. Кроме того, во время сеанса призраки оставляли явственный след – отпечатки ладоней в раcплавленном парафине, после чего дематериализовались.
Одним из участников такого сеанса был Тадеуш Бой-Желеньский (Tadeusz Boy-Żeleński), описавший свои впечатления в статье, опубликованной 21 февраля 1924 года в газете “Kurier Poranny”: «Мы снимаем сюртуки и кладем на колени газеты, потому что, как предупреждают бывалые гости, парафин, случается, брызжет. (…) Кто-то говорит, что видит призрака и узнает его: это поручик, который уже появлялся на других сеансах. (…) Мне предлагают попросить призрака о чем-либо. Я прошу: «Погладь меня по голове». Гладит. «Поцелуй меня». Целует. Чувствую лицом самый что ни на есть реальный поцелуй. Мне кажется, что в воздухе расточается легкий запах алкоголя. Говорю: «Поручик, несет водочкой». (…) Смотрю с интересом на след, оставленный нам привидением. Это тонкий и очень четкий отпечаток руки аж до запястья; два пальца выпрямленные, три согнутые». Несмотря на длительные исследования, проводившиеся также в Парижском международном институте метапсихологии, научного объяснения этим явлениям найти не удалось.
Медиумизм низшей степени – это вообще самообман
В свою очередь, бесславным героем экспериментов Стефана Жевуского (Stefan Rzewuski) и доктора Ежи Буяльского (Jerzy Bujalski) (министра охраны здоровья в правительстве Витоса), приведших к разоблачению мошенничества медиума, оказался Януш Фрончек (Janusz Fronсzek). Правда, это были воистину тщательно подготовленные в отношении контроля сеансы – Фрончека раздевали, обыскивали, ставили на его одежде и тех предметах, которые могли левитировать, флюоресцентные метки, а также использовали целую батарею фотоаппаратов.
Как писал Жевуский, «в частности в наши намерения входило сделать в свете магниевой вспышки фотографические снимки левитирующего столика». Однако экспериментаторам неустанно докучало злостное сопротивление предметов – фосфоризующаяся краска блекла, магний, применяемый для вспышки, подмокал и не возгорался. «И вот при таких обстоятельствах Януш не давал себя разоблачить». Однако в конце июля-начале августа 1924 года исследователям удалось получить доказательства обмана. Снимки, несмотря на попытки саботажа со стороны Януша Фрончека (покушения на засвечивание фотопленки) показали, что медиум держит в руке «левитирующий» столик, а «верхний конец одной из ножек стола, судя по всему, находится в его зубах!» Фрончек оказался всего лишь хорошим фокусником, который вдобавок использовал искусственную эктоплазму, изливающуюся из его живота в ходе лишь тех сеансов, перед которыми его не обыскивали. На одном из сеансов Жевуский наглым образов схватил ее и позже описал. «Это окаймленная “мережкой” тонкая и прозрачная ткань (…) перевязанная обыкновенной белой ниткой. Януш пытался вырвать ее из моих рук».
Этот успех, как это ни парадоксально, похоже, огорчил исследователей. Они все еще надеялись на то, что найдут неопровержимые доказательства существования духов. Сам Жевуский писал в статье «Разоблачение медиума»: «Мошенничество не подлежит сомнению. Однако из этого не следует, что все и всегда было мошенничеством».
Вижу страшные вещи
В 30-х годах во всей Европе мода на медиумизм и спиритизм стала постепенно увядать. Рост «вызывания духов» был зарегистрирован в годы войны. В те времена у духов пытались вызнать, когда союзники победят Гитлера. В отношении военных действий загробный мир ввел в заблуждение не только рядовых наблюдателей левитирующих столиков – Оссовецкий, вроде бы, также утверждал, что войны не будет, и изменил мнение лишь летом 1939 года, что свидетельствует о том, что даже лучшие из ясновидящих иногда ошибаются.