|
Несколькими минутами ранее.
- Пойду посмотрю, — поднялся из старого кресла сухощавый мужчина, Лев Сергеевич, — Ветер, наверное…
Он, по-старчески кряхтя, прошёл в сени, но, пятясь, тут же вернулся в комнату. В полумраке, сквозь плотную завесу вонючего сигаретного дыма остальные не сразу разглядели фигуру, которая вслед за Львом Сергеевичем переступила порог, как бы оттесняя старого геолога. Лев Сергеевич так и пятился, пока не упёрся в стену.
- Семён Василич, — хриплым голосом, не веря, вопросил он, — родной, ты ли это?
Все вскочили с мест. Торопливо разогнали ладонями дым, и взглядам предстал вошедший человек.
Любой, кто хоть раз бывал в походе с Шишкиным, легко опознал бы прославленного геолога в помятой и грязной фигуре, застывшей на пороге. Про подарок проводницы — ядовито-розовый шарф, в критический момент уцепившийся за корягу и предотвративший падение в гибельную пропасть, — Семён Васильевич рассказывал каждому новичку. Знаменитый шарф, хоть и знатно испачканный, никуда не делся, вот только был он не щёгольски накинут на шею, как обычно, а обмотан вокруг головы. Верхняя половина лица была скрыта, один конец шарфа свешивался и почти доставал до пола.
- Я.
Этот ответ удивил временных обитателей дома едва ли не больше, чем само явление пропавшего командира. В этом слове из одной буквы звучало осознание чего-то горького и ужасного, такого, о чём не хочется ни говорить, ни думать.
- Ты ранен, Семён?
- Где вы пропадали? Что с остальными?
- Вам помочь? Воды дайте! Есть вода?
Гвалт голосов был прерван отрывистым движением — Семён Васильевич поднял, а точнее, выбросил вперёд, руку, а потом поднял ладонь в жесте, который большинством культур расценивается как "хватит", "стоп".
Кто-то так и застыл на полпути с влажным стаканом в руке.
- Говорим не обо мне. Дело стало серьёзнее, чем думали мы. Мне нужно говорить с Эльзой одному. Эльза, выйдем не на много времени.
Девушка подалась было вперёд, но Максим остановил её, не дав сделать и шага.
- Подожди-ка — сказал он. — Семён Васильевич, это всё довольно странно. Объясните, в чём дело. Почему у вас лицо замотано?
Молчание длилось несколько секунд. Старший группы стоял на месте, чуть покачиваясь то вправо, то влево — почти незаметно, если бы руки не свисали безвольно вдоль тела, выдавая в позе что-то неестественное.
- Вы не должны мешать препятствия. Я ваш главный. Делаю вам как лучше. Эльза, пойдём ко мне.
При обращении к девушке он чуть склонил голову набок, а рот его изобразил широкую улыбку.
- Я не пойду с вами — сказала девушка, и голос её сорвался на писк.
- Антон Павлович — решительно сказал Максим — дайте.
И протянул руку.
Чехов понял с полуслова и передал молодому коллеге револьвер — оружие, которое в группе носили ради формальности и самоуспокоения.
Семён Васильевич выпрямился и убрал улыбку с лица, но в его позе не было ни страха, ни агрессии — вообще ничего.
- Вы видите? У меня пистолет. Если вы главный, если хотите нам добра, то покажите себя. Я прошу сделать очень простую вещь.
...Больше всего на свете Семёну Васильевичу хотелось броситься им в ноги и попросить о помощи, но он знал, что нужно привести женщину, что этой возможности может уже не представиться, что самка детородного возраста нужна для дела, что её нужно привести, что остальных нужно убить, что они мешают, что ему это теперь по силам, что он не будет никого убивать, что он только приведёт Эльзу, только приведёт самку, что не будет никого убивать, что это лучшее, что он может, лучшее, что он может, лучшее, что он может...
Он вдруг узнал, что нужно снять повязку. Рука поднялась и сорвала шарф.
Геологи увидели, что глаза их командира, словно пара дорожных огней в туманный вечер — горят призрачным светом.
- Валим! — не своим голосом возопил Чехов и без промедления швырнул в окно ближайшим стулом, а затем сам прыгнул следом.[/i]
|
цитировать
