Тема «Любимая поэзия»

Вы здесь: Форумы fantlab.ru > Форум «Другая литература» > Тема «Любимая поэзия»

Любимая поэзия

Страницы: 1 2 3...250 251 252 253 254...271 272 273 🔍 поиск написать сообщение

автор

сообщение

гранд-мастер

5 мая 2007 г. 22:10

цитировать |

Продолжаем одну из самых популярных тем здесь (старая тема).

сообщение модератора
Внимание! Все стихотворения на политическую тематику (независимо от направленности) будут удаляться. За политикой — в ОИ

–––
И когда Александр увидел обширность своих владений, он заплакал, ибо не осталось земель, которые можно покорять..

активист

25 мая 09:46

цитировать | [ ]

Максимилиан Волошин
НА ФОРУМЕ

Арка… Разбитый карниз,
Своды, колонны и стены.
Это обломки кулис
Сломанной сцены.
Здесь пьедесталы колонн,
Там возвышалася ростра,
Где говорил Цицерон
Плавно, красиво и остро.
Между разбитых камней
Ящериц быстрых движенье.
Зной неподвижных лучей,
Струйки немолчное пенье.
Зданье на холм поднялось
Цепью изогнутых линий.
В кружеве легких мимоз
Очерки царственных пиний.
Вечер… И форум молчит.
Вижу мерцанье зари я.
В воздухе ясном звучит:
‎ Ave Maria!
1900

авторитет

26 мая 00:24

цитировать | [ ]

ПАДАЮЩАЯ ЗВЕЗДА

Звездное небо, немое, чудесное...
Вот, словно яркий опал,
Катится звездочка: в царство небесное
Душу господь отозвал!

Бедная! Долго ей ночь нерассветная
Жизни -- темницей была;
Вихрь уносил ее грезы заветные
В море неправды и зла.
Сжалился бог: колесницу прекрасную
С ангелом кротким за ней он послал,
Людям же звездочкой чудною, ясною
Божий посланник предстал.
1878 Пётр Якубович

активист

26 мая 13:05

цитировать | [ ]

Владимир Нарбут
ЛИХАЯ ТВАРЬ
Летела возвращавшаяся назад метла,
на которой, видно, только что съездила,
куда нужно, ведьма...
Н.В.Гоголь.

III
Луна, как голова, с которой
кровавый скальп содрал закат,
вохрой окрасила просторы
и замутила окна хат.
Потом, расталкивая тучи,
стирая кровь о их бока,
взошла и — желтый и тягучий
погнала луч издалека.
И в хате мшистой, кривобокой
закопошилось, поползло
и — скоро пристальное око
во двор вперилось: сквозь стекло.
И в тишине сторожкой можно
расслышать было, как рука
нащупывала осторожно
задвижку возле косяка.
Без скрипа, шелеста и стука
горбунья вылезла и — вдруг
в худую, жилистую суку
оборотилась и — на луг.
Цепляясь острыми когтями,
перескочила через тын
и — вот прыжки несут уж сами
туда, где лег кротом овин.
А за овином, в землю вросшим, —
коровье стойло: жвачка, сап.
Подкрадывается к гороже,
зажавш и хвост меж задних лап.
Один, другой, совсем нетвердый,
прозрачно-легкий, легкий шаг
и — острая собачья морда
нырнула внутрь, в полупотьмах.
В углы шарахнулась скотина...
Не помышляя о грехе,
во сне подпасок долгоспинный
расплюхнулся на кожухе,
и от кого-то заскорузлой
отмахивается рукой...
А утром розовое сусло
(на молоко!) пошлет удой.
А если б и очнулся пастырь,
не сцапал ведьмы б все равно:
прикинется метлой вихрастой,
валяется бревном-бревно.
И только первого помета
опасен ведьмам всем щенок!
Зачует — ох! — и огороды
гребет ногами: наутек.
И после, в хате, колкой дрожью
Исходит, корчась на печи,
как будто смерть по придорожью
несли в щенке луны лучи.
1912 (1922)

авторитет

27 мая 01:01

цитировать | [ ]

* * *

«Еще, еще минуточку,
Повремени, палач!»
Поймали в сети уточку,
Не вырвешься, — хоть плачь.
Шумит толпа веселая,
Сияют небеса.
Стальная и тяжелая
Над головой коса.
Три быстрых взмаха молота,
Минута… Отче наш!
Что счастье, слава! Золото, —
И купишь, и продашь.
Но за пустой околицей,
На чердаке, в глуши,
Чиновник пьяный молится
За упокой души,
Семи царей возлюбленной, —
Не помогли цари! —
Семью грехами сгубленной
Графини Дюбарри.
1918 Георгий Адамович

активист

27 мая 10:23

цитировать | [ ]

Иннокентий Анненский
БЕССОННЫЕ НОЧИ

Какой кошмар! Всё та же повесть...
И кто, злодей, ее снизал?
Опять там не пускали совесть
На зеркала вощеных зал...

Опять там улыбались язве
И гоготали, славя злость...
Христа не распинали разве,
И то затем, что не пришлось...

Опять там каверзный вопросик
Спускали с плеч, не вороша.
И всё там было – злобность мосек
И пустодушье чинуша.

Но лжи и лести отдал дань я.
Бьет пять часов – пора домой;
И наг, и тесен угол мой...
Но до свиданья, до свиданья!

Так хорошо побыть без слов;
Когда до капли оцет допит...
Цикада жадная часов,
Зачем твой бег меня торопит?

Всё знаю – ты права опять,
Права, без устали токуя...
Но прав и я, – и дай мне спать,
Пока во сне еще не лгу я.

авторитет

28 мая 01:33

цитировать | [ ]

ИЗ ПОЭМЫ О ВОЛЬКЕРЕ

там в тайниках заоконных лугов
антрацитами светятся
черные дома полустанков
и вечером около рельс
маленькие красные фонари
горят так тихо и сосредоточенно
как будто сидят в них
маленькие Пимены
и тихо и застенчиво пишут
их сказания всё продолжаются
1957 Геннадий Айги

магистр

28 мая 04:12

цитировать | [ ]

Китеж

1

Вся Русь — костер. Неугасимый пламень
Из края в край, из века в век
Гудит, ревёт… И трескается камень.
И каждый факел — человек.
Не сами ль мы, подобно нашим предкам,
Пустили пал? А ураган
Раздул его, и тонут в дыме едком
Леса и села огнищан.
Ни Сергиев, ни Оптина, ни Саров —
Народный не уймут костер:
Они уйдут, спасаясь от пожаров,
На дно серебряных озер.
Так, отданная на поток татарам,
Святая Киевская Русь
Ушла с земли, прикрывшись Светлояром…
Но от огня не отрекусь!
Я сам — огонь. Мятеж в моей природе,
Но цепь и грань нужны ему.
Не в первый раз, мечтая о свободе,
Мы строим новую тюрьму.
Да, вне Москвы — вне нашей душной плоти,
Вне воли медного Петра —
Нам нет дорог: нас водит на болоте
Огней бесовская игра.
Святая Русь покрыта Русью грешной,
И нет в тот град путей,
Куда зовет призывный и нездешной
Подводный благовест церквей.

2

Усобицы кромсали Русь ножами.
Скупые дети Калиты
Неправдами, насильем, грабежами
Ее сбирали лоскуты.
В тиши ночей, звездяных и морозных,
Как лютый крестовик-паук,
Москва пряла при Темных и при Грозных
Свой тесный, безысходный круг.
Здесь правил всем изветчик и наушник,
И был свиреп и строг
Московский князь — «постельничий и клюшник
У Господа», — помилуй Бог!
Гнездо бояр, юродивых, смиренниц —
Дворец, тюрьма и монастырь,
Где двадцать лет зарезанный младенец
Чертил круги, как нетопырь.
Ломая кость, вытягивая жилы,
Московский строился престол,
Когда отродье Кошки и Кобылы
Пожарский царствовать привел.
Антихрист-Петр распаренную глыбу
Собрал, стянул и раскачал,
Остриг, обрил и, вздернувши на дыбу,
Наукам книжным обучал.
Империя, оставив нору кротью,
Высиживалась из яиц
Под жаркой коронованною плотью
Своих пяти императриц.
И стала Русь немецкой, чинной, мерзкой.
Штыков сияньем озарен,
В смеси кровей Голштинской с Вюртембергской
Отстаивался русский трон.
И вырвались со свистом из-под трона
Клубящиеся пламена —
На свет из тьмы, на волю из полона —
Стихии, страсти, племена.
Анафем церкви одолев оковы,
Повоскресали из гробов
Мазепы, Разины и Пугачевы —
Страшилища иных веков.
Но и теперь, как в дни былых падений,
Вся омраченная, в крови,
Осталась ты землею исступлений —
Землей, взыскующей любви.

3

Они пройдут — расплавленные годы
Народных бурь и мятежей:
Вчерашний раб, усталый от свободы,
Возропщет, требуя цепей.
Построит вновь казармы и остроги,
Воздвигнет сломанный престол,
А сам уйдет молчать в свои берлоги,
Работать на полях, как вол.
И, отрезвясь от крови и угара,
Цареву радуясь бичу,
От угольев погасшего пожара
Затеплит ярую свечу.
Молитесь же, терпите же, примите ж
На плечи крест, на выю трон.
На дне души гудит подводный Китеж —
Наш неосуществимый сон!

1919 г., Максимилиан Волошин

активист

28 мая 17:12

цитировать | [ ]

Алексей Апухтин

Вчера у окна мы сидели в молчаньи...
Мерцание звезд, соловья замиранье,
Шумящие листья в окно,
И нега, и трепет... Не правда ль, все это
Давно уже было другими воспето
И нам уж знакомо давно?

Но я был взволнован мечтой невозможной;
Чего-то в прошедшем искал я тревожно,
Забытые спрашивал сны...
В ответ только звезды светлее горели,
Да слышались громче далекие трели
Певца улетавшей весны.
1858

авторитет

29 мая 01:25

цитировать | [ ]

ТОСКА МАЯТНИКА

Неразгаданным надрывом
Подоспел сегодня срок;
В стекла дождик бьет порывом,
Ветер пробует крючок.

Точно вымерло все в доме...
Желт и черен мой огонь,
Где-то тяжко по соломе
Переступит, звякнув, конь.

Тело скорбно и разбито,
Но его волнует жуть,
Что обиженно-сердито
Кто-то мне не даст уснуть.

И лежу я околдован,
Разве тем и виноват,
Что на белый циферблат
Пышный розан намалеван.

Да по стенке ночь и день,
В душной клетке человечьей,
Ходит-машет сумасшедший,
Волоча немую тень.

Ходит-ходит, вдруг отскочит,
Зашипит — отмерил час,
Зашипит и захохочет,
Залопочет горячась.

И опять шагами мерить
На стене дрожащий свет,
Да стеречь, нельзя ль проверить,
Спят ли люди или нет.

Ходит-машет, а для такта
И уравнивая шаг,
С злобным рвеньем "так-то, так-то"
Повторяет маниак...

Все потухло. Больше в яме
Не видать и не слыхать...
Только кто же там махать
Продолжает рукавами?

Нет! Довольно... хоть едва,
Хоть тоскливо даль белеет
И на пледе голова
Не без сладости хмелеет.
1907 Иннокентий Анненский

активист

29 мая 10:18

цитировать | [ ]

Иосиф Бродский
Посвящается Пиранези

    Не то — лунный кратер, не то — колизей; не то -
    где-то в горах. И человек в пальто
    беседует с человеком, сжимающим в пальцах посох.
    Неподалеку собачка ищет пожрать в отбросах.

    Не важно, о чем они говорят. Видать,
    о возвышенном; о таких предметах, как благодать
    и стремление к истине. Об этом неодолимом
    чувстве вполне естественно беседовать с пилигримом.

    Скалы — или остатки былых колонн -
    покрыты дикой растительностью. И наклон
    головы пилигрима свидетельствует об известной
    примиренности — с миром вообще и с местной

    фауной в частности. "Да", говорит его
    поза, "мне все равно, если колется. Ничего
    страшного в этом нет. Колкость — одно из многих
    свойств, присущих поверхности. Взять хоть четвероногих:

    их она не смущает; и нас не должна, зане
    ног у нас вдвое меньше. Может быть, на Луне
    все обстоит иначе. Но здесь, где обычно с прошлым
    смешано настоящее, колкость дает подошвам

    — и босиком особенно — почувствовать, так сказать,
    разницу. В принципе, осязать
    можно лишь настоящее — естественно, приспособив
    к этому эпидерму. И отрицаю обувь".

    Все-таки, это — в горах. Или же — посреди
    древних руин. И руки, скрещенные на груди
    того, что в пальто, подчеркивают, насколько он неподвижен.
    "Да", гласит его поза, "в принципе, кровли хижин

    смахивают силуэтом на очертанья гор.
    Это, конечно, не к чести хижин и не в укор
    горным вершинам, но подтверждает склонность
    природы к простой геометрии. То есть, освоив конус,

    она чуть-чуть увлеклась. И горы издалека
    схожи с крестьянским жилищем, с хижиной батрака
    вблизи. Не нужно быть сильно пьяным,
    чтоб обнаружить сходство временного с постоянным

    и настоящего с прошлым. Тем более — при ходьбе.
    И если вы — пилигрим, вы знаете, что судьбе
    угодней, чтоб человек себя полагал слугою
    оставшегося за спиной, чем гравия под ногою

    и марева впереди. Марево впереди
    представляется будущим и говорит "иди
    ко мне". Но по мере вашего к мареву приближенья
    оно обретает, редея, знакомое выраженье

    прошлого: те же склоны, те же пучки травы.
    Поэтому я обут". "Но так и возникли вы, -
    не соглашается с ним пилигрим. — Забавно,
    что вы так выражаетесь. Ибо совсем недавно

    вы были лишь точкой в мареве, потом разрослись в пятно".
    "Ах, мы всего лишь два прошлых. Два прошлых дают одно
    настоящее. И это, замечу, в лучшем
    случае. В худшем — мы не получим

    даже и этого. В худшем случае, карандаш
    или игла художника изобразят пейзаж
    без нас. Очарованный дымкой, далью,
    глаз художника вправе вообще пренебречь деталью

    — то есть моим и вашим существованьем. Мы -
    то, в чем пейзаж не нуждается как в пирогах кумы.
    Ни в настоящем, ни в будущем. Тем более -- в их гибриде.
    Видите ли, пейзаж есть прошлое в чистом виде,

    лишившееся обладателя. Когда оно — просто цвет
    вещи на расстояньи; ее ответ
    на привычку пространства распоряжаться телом
    по-своему. И поэтому прошлое может быть черно-белым,

    коричневым, темно-зеленым. Вот почему порой
    художник оказывается заворожен горой
    или, скажем, развалинами. И надо отдать Джованни
    должное, ибо Джованни внимателен к мелкой рвани

    вроде нас, созерцая то Альпы, то древний Рим".
    "Вы, значит, возникли из прошлого?" — волнуется пилигрим.
    Но собеседник умолк, разглядывая устало
    собачку, которая все-таки что-то себе достала

    поужинать в груде мусора и вот-вот
    взвизгнет от счастья, что и она живет.
    "Да нет, — наконец он роняет. — Мы здесь просто так, гуляем".
    И тут пейзаж оглашается заливистым сучьим лаем.
1993 — 1995

авторитет

30 мая 00:43

цитировать | [ ]

ВЕНГЕРСКАЯ ПЕСНЬ

Простоволосые ивы
бросили руки в ручьи.
Чайки кричали: «Чьи вы?»
Мы отвечали: «Ничьи!»

Бьются Перун и Один,
в прасини захрипев.
мы ж не имеем родин
чайкам сложить припев.

Так развивайся над прочими,
ветер, суровый заточенник,
ты, разрывающий клочьями
сотни любовей оконченных.

Но не умрут глаза —
мир ими видели дважды мы,—
крикнуть сумеют «назад!»
смерти приспешнику каждому.

Там, где увяли ивы,
где остывают ручьи,
чаек, кричащих «чьи вы?»,
мы обратим в ничьих.
1916 Николай Асеев

активист

30 мая 10:19

цитировать | [ ]

Василий Башкин
БУРЯ

От испуга и смятенья
День трепещущий поник.
Древний Хаос на мгновенье
Показал свой грозный лик.

Мрачны сдвинутые брови.
Дума темная крепка.
Багровеют, как от крови,
В красном небе облака.

Уничтожен труд посева.
Нет селений и дорог.
Древний Бог дрожит от гнева
Всем живым забытый Бог.

Согнут бешеным ударом
Дуб ломается, как трость.
Разыгралась в сердце старом
Подозрительная злость.

«Погружу опять все в ночь я…» —
Слышен голос, полный гроз.
И летят по ветру клочья
В злобе порванных волос.
1908

магистр

30 мая 11:45

цитировать | [ ]

Лес

В том лесу белесоватые стволы
Выступали неожиданно из мглы.

Из земли за корнем корень выходил,
Точно руки обитателей могил.

Под покровом ярко-огненной листвы
Великаны жили, карлики и львы,

И следы в песке видали рыбаки
Шестипалой человеческой руки.

Никогда сюда тропа не завела
Пэра Франции иль Круглого Стола,

И разбойник не гнездился здесь в кустах,
И пещерки не выкапывал монах.

Только раз отсюда в вечер грозовой
Вышла женщина с кошачьей головой,

Но в короне из литого серебра,
И вздыхала и стонала до утра,

И скончалась тихой смертью на заре,
Перед тем как дал причастье ей кюре.

Это было, это было в те года,
От которых не осталось и следа,

Это было, это было в той стране,
О которой не загрезишь и во сне.

Я придумал это, глядя на твои
Косы – кольца огневеющей змеи,

На твои зеленоватые глаза,
Как персидская больная бирюза.

Может быть, тот лес – душа твоя,
Может быть, тот лес – любовь моя,

Или, может быть, когда умрем,
Мы в тот лес направимся вдвоем.

Из сборника «Огненный столп» Николай Гумилев

авторитет

31 мая 01:22

цитировать | [ ]

BEЧЕРНИЙ ДЫМ

Аминь! Аминь! Закончен круг дневной,
Наш малый круг...
Почил и звон и гул борьбы земной,
И серп и плуг...
Скудеет в небе светлая лазурь,
Прошла волна!
Лишь в темном сердце отзвук дальних бурь
Не знает сна...
Далекий вихрь увел свой пестрый шум,
И блеск и цвет,
Оставив нам печаль бессильных дум
И звездный свет...
Раскрылась ночь с безмолвием своим,
В ее тени,
Толпа детей, без крова мы стоим,
Одни, одни!
Рабы одной галеры в блеске дня,
Уходим мы,
С отдельной болью жребий свой кляня,
В отдельность тьмы...
1906 -08 г. Юргис Балтрушайтис

магистр

31 мая 04:27

цитировать | [ ]

На мотивы Грига

Кричит победно морская птица
Над вольной зыбью волны фиорда.
К каким пределам она стремится?
О чем ликует она так гордо?

Холодный ветер, седая сага
Так властно смотрят из звонкой песни,
И в лунной грезе морская влага
Еще прозрачней, еще чудесней.

Родятся замки из грезы лунной,
В высоких замках тоскуют девы,
Златые арфы так многострунны
И так маняще звучат напевы.

Но дальше песня меня уносит,
Я всей вселенной увижу звенья,
Мое стремленье иного просит,
Иных жемчужин, иных каменьев.

Я вижу праздник веселый, шумный,
В густых дубравах ликует эхо,
И ты приходишь мечтой бездумной,
Звеня восторгом, пылая смехом.

А на высотах, столь совершенных,
Где чистых лилий сверкают слезы,
Я вижу страстных среди блаженных,
На горном снеге алеют розы.

И где-то светит мне образ бледный,
Всегда печальный, всегда безмолвный..
Но только чайка кричит победно
И гордо плещут седые волны.

Из сборника «Путь конквистадоров», Николай Гумилев

активист

31 мая 10:38

цитировать | [ ]

Саша Черный
ДОЖДЬ

Потемнели срубы от воды.
В колеях пузырятся потоки.
Затянув кисейкою сады,
Дробно пляшет дождик одинокий.
Вымокла рябинка за окном,
Ягоды блестят в листве, как бусы.
По колоде, спящей кверху дном,
Прыгает в канавке мальчик русый.
Изумрудней рощи и сады.
В пепле неба голубь мчится к вышке.
Куры на крыльце, поджав хвосты,
Не спускают сонных глаз с задвижки...
Свежий дождь, побудь, побудь у нас!
Сей своё серебряное семя...
За ворота выбегу сейчас
И тебе подставлю лоб и темя.
1913

авторитет

1 июня 01:17

цитировать | [ ]

БАЮШКИ-БАЮ

Спи, моя печальная,
Спи, многострадальная,
Грустная, стыдливая,
Вечно молчаливая
Я тебе спою
Баюшки-баю
С радостью свидания
К нам идут страдания,
Лучше отречение,
Скорбь, самозабвение
Счастия не жди,
В сердце не гляди.
В жизни кто оглянется,
Тот во всем обманется,
Лучше безрассудными
Жить мечтами чудными.
Жизнь проспать свою
Баюшки-баю
Где-то море пенится,
И оно изменится,
Утомится шумное,
Шумное, безумное.
Будет под Луной
Чуть дышать волной
Спи же, спи, печальная,
Спи, многострадальная,
Грустная, стыдливая,
Птичка боязливая.
Я тебе пою
Баюшки-баю.
1895 Константин Бальмонт

магистр

1 июня 04:01

цитировать | [ ]

Первая любовь

Что душу юности пленило,
Что сердце в первый раз
Так пламенно, так нежно полюбило —
И полюбило не на час, —
То все я силюся придать забвенью,
И сердцу пылкому и страстному томленью
Хочу другую цель найтить,
Хочу другое также полюбить!
Напрасно все: тень прежней милой
Нельзя забыть!
Уснешь — непостижимой силой
Она тихонько к ложу льнет,
Печально руку мне дает,
И сладкою мечтою вновь сердце очарует,
И очи темные к моим очам прикует!..
И вновь любви приветный глас
Я внемлю страждущей душою…
Когда ж ударит час
Забвенья о тебе, иль вечности с тобою?..

1830 г. Алексей Кольцов

активист

1 июня 11:30

цитировать | [ ]

Осип Мандельштам
АЙЯ-СОФИЯ

Айя-София, – здесь остановиться
Судил Господь народам и царям!
Ведь купол твой, по слову очевидца,
Как на цепи, подвешен к небесам.

И всем векам – пример Юстиниана,
Когда похитить для чужих богов
Позволила эфесская Диана
Сто семь зеленых мраморных столбов.

Но что же думал твой строитель щедрый,
Когда, душой и помыслом высок,
Расположил апсиды и экседры,
Им указав на запад и восток?

Прекрасен край, купающийся в мире,
И сорок окон – света торжество.
На парусах, под куполом, четыре
Архангела – прекраснее всего.

И мудрое сферическое зданье
Народы и века переживет,
И серафимов гулкое рыданье
Не покоробит темных позолот.
1912

авторитет

2 июня 00:22

цитировать | [ ]

* * *

На что вы дни! Юдольный мир явленья
Свои не изменит!
Всё ведомо, и только повторенья
Грядущее сулит.
Не даром ты металась и кипела,
Развитием спеша,
Свой подвиг ты свершила прежде тела,
Безумная душа!
И тесный круг подлунных впечатлений
Сомкнувшая давно,
Под веяньем возвратных сновидений
Ты дремлешь; а оно
Бессмысленно глядит, как утро встанет
Без нужды ночь сменя;
Как в мрак ночной бесплодный вечер канет,
Венец пустого дня!
1839 Евгений Баратынский