"В конце прошлого января я отправила в родное издательство первый "Рассвет", а через месяц — второй. Книжка благополучно вышла, в считанные дни разошлась, была несколько раз допечатана, и вот сегодня мне за нее (пока лишь за основной тираж без допечаток) заплатили. По нынешним временам вполне прилично, вопросов нет. Зато есть наглядная иллюстрация к поговорке про яичко, которое дорого к Христову дню.
Я, перефразируя Портоса, пишу потому что пишу. В более или менее тучные для писательства годы я не стала складывать все яйца в одну корзину и жить от книги к книге, опасаясь того, что необходимость выдать к такому-то сроку столько-то знаков скажется на качестве. Так ли оно бы было, сами понимаете, не проверишь, но, когда годы и писатели отощали, меня прижало заметно меньше коллег. Книжные гонорары, само собой, лишними не были, но и без них вполне себе жилось. Когда я что-то делала или НЕ делала, я о денежном аспекте думала не слишком, и прошлогодняя фантасмагория полностью подтвердила правильность такого подхода.
Когда "Рассвет" не смотря на отрыв от "Полуночи" разлетелся со свистом, мне пришла блажь пожить осенью на гонорар и заняться исключительно литературным трудом: выкинуть из головы все, кроме "Отблесков", довести до блеска финал, подготовить переиздание, о котором мне сказали сразу после продажи первого "Рассвета", а затем перечитать "Арцию" и попробовать с "Диким ветром". План выглядел отлично, и как все отличные планы, не сработал. По причине отсутствия этих самых гонораров. Ситуация усугубилась тем, что я умудрилась сломать ногу, что вещь не только противная, но и не дешевая. Пришлось брать другую работу, а литературные дела пустить по остаточному принципу.
В итоге все устаканилось, я вошла в рабочий ритм, перелом зарос, даже первый гонорар пришел, а книжки... Правятся потихоньку в свободное от работы время, а его ОЧЕНЬ немного и в ближайшие два месяца лучше не будет. При нынешнем раскладе с ОЭ я закончу весной, но до "Арции" в ближайшее время дойдет вряд ли. А ведь оплати родное издательство вышедшие и распроданные в мае книги хотя бы в сентябре, все бы было иначе. Впрочем, оно и так неплохо, грех жаловаться."

Милая мама, здравствуй!
Господин Герхард считает, что я должна тебя предупредить, и ручается, что никто ничего не узнает. В футляре есть два секрета, один знает господин Герхард, который вложит туда письмо, а второй графиня Ариго, которая сразу отдаст его тебе. Я никогда не видела этой дамы, но она сестра полковника Придда, и Мелхен говорит про нее очень хорошо. Кроме того, графиня Ариго понравилась Монсеньору, иначе бы он не позволил своему генералу так быстро на ней жениться, а Монсеньор очень хорошо понимает в людях. Так жаль, что его сейчас нет в Аконе, мы с Мелхен его очень ждем, но у военных сейчас много дел, ведь приходится не только давить Заля (ты ведь помнишь, какие в этом семействе неприятные дамы, и это неслучайно), но и ждать неприятностей от дриксов, которые хотят отобрать у Бруно армию, а нам это невыгодно.
О нас ты можешь не волноваться, дом очень хорошо охраняют, а твое письмо очень помогло. Теперь с Мелхен все в порядке, она счастлива и только беспокоится за одного прекрасного человека, который сейчас воюет. Я за него тоже беспокоюсь, но пока там все в порядке. Герард с маршалом Эмилем, который должен спасать Бруно от бесноватых, а герцог Придд помогает старому маршалу фок Варзов. Капитан Давенпорт тоже уехал, но нам с Мелхен все равно докучают дундуки и их родственницы. Особенно гадко, что мы некоторым совсем не нравимся, но, как говорила Ее Величество, корысть и желание сделать карьеру превозмогают порывы, идущие от души. Недалеко от нас живут девицы Флау, они старше нас и совсем не умеют одеваться, «фульгаты» про них говорят, что легче удавиться, чем жениться на таких лахудрах (я знаю, это дурное слово, но ты его тоже говоришь, и оно так подходят к девицам Флау). Господин Герхард к нам посторонних не пускает, но девицы сидят возле окон и пристают к нам, когда мы идем мимо, а мы не можем не ходить, потому что Мелхен надо на рынок, а ниже нас по улице живет вдова, которая хочет, чтобы Мелхен вышла за ее сына. Эта женщина к нам относится хорошо, но я не знаю, в какую беду нужно угодить, чтобы выйти замуж за этого Валери, который все делает, как хочет его мама. Мне кажется, если госпожа Маргарита велит ему носить слюнявчик, он станет его носить.
Я не понимаю, как можно выйти замуж за мужчину, который до сих пор все делает, как велит мама. Наша кухарка говорит, что такой муж будет слушаться жену, и что главное уехать от свекрови подальше, но зачем держать рядом человека, который не понимает и не хочет понимать, когда ему нужно сменить рубашку, и так будет всегда. Лучше завести маленькую собачку и носить ее в лукошке, как это делают знатные дамы.
Когда нас пригласили ко двору, ты обещала мне объяснить, почему замуж выходить обязательно, но потом случилось столько всего, что мы так и не поговорили. Я много об этом думала, и поняла, что замуж обеспеченным девицам нужно выходить, чтобы не сказали, что у них это не получилось. Все остальное можно делать и так. Бабушка не выходила долго замуж, потому что не хотела терпеть в доме пройдоху и мужлана, и я с ней согласна. Если мужа приходится терпеть, лучше, чтобы его не было, а бабушку соседи не любили не из-за того, что она не замужем, а из-за ее дурного характера. Я ее тоже не люблю, но на все письма ответила очень вежливо. Это было трудно, но я вспомнила, как Монсеньор представил себя дриксенским принцем и выиграл сражение. Я попробовала представить себе ее величеством и написала, что очень ценю родственные чувства, которые ко мне испытывают граф и графиня Креденьи, но мой долг перед Талигом вынуждает меня жить в Аконе и помогать Проэмперадору Севера и Северо-Запада. Кроме того, я написала, что ни в чем не нуждаюсь и посоветовала бабушке нанять секретаря, чтобы ее ошибки не радовали дурных людей, которые хотят ей напакостить. Господин граф прислал мне пятьсот таллов и велел посоветоваться с достойными доверия дамами и потратить на придворные туалеты. Мне это было неприятно, но потом я решила, что госпожа фок Лоос (ее кошке очень понравился наш Маршал и у них скоро будут котята) достойна доверия, посоветовалась с ней и купила у бергеров очень хорошие меха, которые отправила в подарок бабушке и господину графу. Вышло немного дороже, чем пятьсот таллов, но Монсеньор оставил нам больше, чем мы можем потратить, а еще есть деньги, которые меня просил принять полковник Придд, и я их приняла, потому что иначе бы было невежливо.
....хотя жить с Мелхен и солдатами мне очень нравится. Надеюсь, тебе нравится жить с графиней Ариго и ты сумела объехать на кривом коте баронессу Вейзель. Я понимаю, что она очень хорошая, но с ней должно быть очень трудно, ведь она всюду сует свой нос, хоть и не так, как бабушка.
Теперь я должна перейти к самому главному. Нашелся Монсеньор Рокэ, он был в Кагете и вернулся оттуда вместе с герцогом Эпинэ, виконтом Валме, о котором тебе рассказывал Герард, и господином Эйвоном, который на самом деле не погиб. Я думаю, что Зоя сумела затащить его на свою дорогу, но он заблудился и вылез в Кагете, где праздновали день рождения Монсеньора Рокэ. Я не думаю, что ему там очень обрадовались, но господина Эйвона всем хорошим людям становится жаль, кроме того он мог знать что-то полезное. Его взяли с собой в Талиг, потому что он хочет найти тебя и жениться. Это знают все, потому что господин Эйвон говорит только о тебе, семействе Окделлов и о том, что в Талиге все плохо и несправедливо, потому что никто не любит и не уважает покойного Эгмонта Окделла. Однажды он так надоел Монсеньору Рокэ, что тот сделал его герцогом Надорэа и хозяином Надора, но от этого стало только хуже, потому что виконт Валме сказал, что жена герцога Надорэа станет герцогиней и господин Эйвон решил, что тебе это понравится. Теперь герцог Надорэа все время говорит, что ты достойна стать не только герцогиней, но и королевой и при этом ему стыдно быть счастливым, когда его драгоценный кузен мертв. Про брата Айрис он тоже все время говорит, но я надеюсь, что его величество Хайнрих избавит нас от этого господина навсегда.
Милая мама, я очень люблю Зою, она замечательная, желает всем добра и пыталась спасти Айрис. Пусть они с папенькой будут вечно счастливы, но я не хочу, чтобы ты ради нее выходила замуж за господина Эйвона, потому что ты его совсем не любишь. Тебе было его жалко, когда ты думала, что он провалился вместе с другими, и потом ему было ужасно в Надоре, и он ничего не мог сам сделать, но это совсем не то. Если ты на самом деле хочешь стать герцогиней, ты, конечно, будешь терпеть, но я не верю, что тебе надо догнать и перегнать бабушку и ты все-таки любишь господина графа, а если ты станешь герцогиней бабушка его заест. Я тебе написала про сына госпожи Маргариты, мне кажется, господин Эйвон еще хуже, потому что, если ему будет хорошо, ему будет стыдно за это и он примется рассказывать про кузена Эгмонта, а тебе захочется его треснуть. Мне уже хочется, а Мелхен не хочет для него запекать кур, и я не знаю другого хорошего человека, которому бы Мелхен отказалась готовить. Мне очень не нравится, что герцог Надорэа живет у нас и все время говорит, но Монсеньор Рокэ не хочет, чтобы он рассказывал направо и налево, что видел в Кагете и в Надоре, поэтому я терплю. Когда Монсеньор Рокэ сделает все, что нужно и прятать герцога Надорэа станет не нужно, я попрошу его съехать, но сейчас он сидит в большой комнате и пишет тебе письма. Я ему сказала, что ты путешествуешь вместе с графиней Савиньяк и обязательно нас поздравишь с Зимним Изломом, а до этого неизвестно, куда тебе писать. Если я все напутала. Напиши ему, что я лгунья, но я не хочу, чтобы тебя брали на измор. Правда, если он приедет к тебе в Альт-Вельдер, то, может быть, баронесса Вейзель вправит ему мозги,...
... Пожалуйста, напиши, могу ли я послать подарки Жюлю и Амалии. Мне рассказали, что бергеры, когда берут на воспитание родственников, клянутся их всем обеспечивать и очень обижаются, если воспитанникам что-то передают. По-моему, это глупо, но я не хочу огорчать дядю и тетю. Целую тебя и прошу засвидетельствовать мое почтение баронессе Вейзель и графине Ариго. Надеюсь, что у вас не очень холодно и ветрено. Твоя Сэль.