| автор |
сообщение |
ФАНТОМ 
миротворец
|
 22 августа 2006 г. 22:19 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
(автора — не помню![8-]](/img/smiles/blush.gif) )
День, проживая скудный,
С именем гордым, Мать.
В темный подъезд уютный
Кошка пришла рожать.
Под укрепленной крышей
Не ночевала грусть.
Кто-то родился, – выжил.
Кто-то не выжил. Пусть.
Некто хитрющий жутко,
Ночью, когда все спят,
Да на седьмые сутки
Кинул чужих котят.
Черных. Больших довольно,
Скинутых за меха,
Памяти чтоб не больно,
Дабы не брать греха.
Серых кормила – мило.
Да прививала прыть.
Черных не позабыла –
Стала и их кормить.
Бог бережет порою.
Группе людей подстать,
Звери одной семьею
Стали существовать.
В чьем-то сознании кома.
Глупый и злой каприз.
С лестничного проема
Скинут котенок вниз.
Меньше болело дабы,
Нужен еще резон?
Жалко раскинув лапы,
Громко мяукал он.
За деревянной рамой
Падал туман дымком.
Плакала кошка-мама
Над не своим сынком.
Пела кошачью песню –
Ей лишь известный толк.
Вместе. До смерти вместе.
Пела, пока не смолк.
Носом по шерсти черной.
Слабость взяла свой lim.
На этаже просторном
Рядом уснула с ним.
Скучный пустой порожек.
Я становлюсь умней.
Я обожаю кошек.
И ненавижу людей
|
–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"
|
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
|
23 августа 2006 г. 16:20 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
И.А.Бунин
Собака
Мечтай, мечтай. Всё уже и тусклей
Ты смотришь золотистыми глазами
На вьюжный двор, на снег, прилипший к раме,
На мётлы гулких, дымных тополей.
Вздыхая, ты свернулась потеплей
У ног моих — и думаешь... Мы сами
Томим себя — тоской иных полей,
Иных пустынь... за пермскими горами.
Ты вспоминаешь то, что чуждо мне:
Седое небо, тундры,
льды и чумы
В твоей студёной дикой стороне.
Но я всегда делю с тобою думы:
Я человек: как бог, я обречён
Познать тоску всех стран
и всех времён.
|
–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"
|
|
|
elent 
миротворец
|
|
23 августа 2006 г. 16:48 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Было такое...
Дорогою древней.
Глядя на эти же звездные блики,
Тихо брели к первобытной деревне
В шкурах охотник и пес полудикий.
Лес им не страшен-
Ведь их стало двое!
Объединились,
Друг другу поверя,
Чтоб защититься от волчьего воя,
Прачеловек
и подобие зверя.
Время течет,
Изменяются взгляды.
Кто-то неумный сказал, что он вреден -
Пес, к батарее таскавший снаряды
И защитивший меня от медведя.
Я перед ними в долгу буду вечном.
И не понять тем, кто мыслит иначе, Что человеку,
Чтоб стать человечней,
Преданность надо увидеть собачью.
Как я хочу, чтоб в грядущем столетье,
Так же как мы,
средь осеннего мрака,
Шли по тропе
Под созвездьем вот этим
Двое друзей — человек и собака.
|
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
|
28 августа 2006 г. 15:45 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
О.Дмитриев
КВАРТАЛ ПЕРЕД СНОСОМ
Здесь бродят псы, доверчивы и тощи,
К прохожим льнут — не отогнать никак!
Хозяева на новую жилплощадь
С собой не взяли кошек и собак.
Продуты ветром черные бараки.
Здесь по ночам, во тьму вперяя взгляд,
Оставленные кошки и собаки
Поодиночке в комнатах сидят:
Еще в углах живет знакомый запах,
Еще надежды дух не истребим,
И вздрагивают головы на лапах -
В коротких снах приходят люди к ним!
Настал сентябрь. В покинутом квартале
Над блеклою листвой кружится сор...
Вдруг резко тормоза заскрежетали
И мальчик с плачем бросился во двор.
И закричал у дома: "Борька! Борька!" -
Взъерошен, длинноног и длиннорук.
По лестнице взбежал и плакал горько,
И снова принимался звать!
И вдруг
Явился кот,
Облезлый, драный, грязный,
Сощурился на громкий зов, на свет,
Уже привыкнув к жизни несуразной,
Где дом — не дом, и человека нет.
И мальчик потащил его к машине,
Не чуя ног, не чувствуя земли,
И слезы счастья — самые большие! -
На шерсть кота бесстрастного текли...
А из такси родители смотрели,
Не говоря друг другу ничего,
И их сердца внезапно подобрели,
Постигнув сердце сына своего.
Они, наверно, чувствовали смутно,
Что мир вещей, отнявший столько сил,
Мир суетных забот сиюминутных
Их души постепенно исказил.
Но только... если глупый мальчик плачет,
Целуя в нос несчастного кота,
То это все в конечном счете значит,
Что в мире есть любовь и доброта!
И улыбалась женщина устало,
И муж смотрел растерянно в стекло
На жалкие строения квартала,
Где детство их давным-давно прошло...
|
–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"
|
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
|
4 сентября 2006 г. 18:00 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Ника Батхен
Песенка для маленького друга
Пока живется – беги, играй,
Топорщи пушистый хвост.
Ты знаешь, коты попадают в рай
Сквозь черные дыры звезд.
Засыплет небо по край снежок –
Отсюда и до утра.
Ты сам отыщешь тропу, дружок,
Когда подойдет пора.
Цепочка мягких твоих следов
Из дома уйдет легко,
В страну кошачьих святых садов,
Где в ручьях течет молоко.
Где можно гулять по густым лугам
И прыгать бесстрашно с крыш,
Где нету места твоим врагам,
Где некому крикнуть «Кыш».
И можно самим по себе котом –
Попробуй хоть пальцем тронь!
В холодный вечер явиться в дом
И лечь и смотреть в огонь.
И ангел в свитере до колен
Погладит тебя… Пойми -
В кошачьем раю никому не лень
Для кошек побыть людьми.
Усни спокойно в ногах, дружок.
Мне тоже приснятся сны –
Что в звездном небе горит флажок
Кошачьей твоей страны.
|
–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"
|
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
|
15 сентября 2006 г. 14:59 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Шарль Бодлер
В мозгу моем гуляет важно
Красивый, кроткий, сильный кот
И, торжествуя свой приход,
Мурлычет нежно и протяжно.
Сначала песня чуть слышна, -
В басовых тихих переливах,
Нетерпеливых и ворчливых,
Почти загадочна она.
Потом она струит веселье
В глубины помыслов моих,
Похожа на певучий стих,
На опьяняющее зелье.
Смиряет злость мою сперва
И чувство оживляет сразу.
Чтобы сказать любую фразу,
Коту не надобны слова.
Он не царапает, не мучит
Тревожных струн моей души
И только царственно в тиши
Меня как скрипку петь научит,
Чтобы звучала скрипка в лад
С твоею песенкой целебной,
Кот серафический, волшебный,
С гармонией твоих рулад!
Двухцветной шкурки запах сладкий
В тот вечер я вдохнул слегка,
Когда ласкал того зверька
Один лишь раз, и то украдкой.
Домашний дух иль божество,
Всех судит этот идол вещий,
И кажется, что наши вещи -
Хозяйство личное его.
Его зрачков огонь зеленый
Моим сознаньем овладел.
Я отвернуться захотел,
Но замечаю удивленно,
Что сам вовнутрь себя глядел,
Что в пристальности глаз зеркальных,
Опаловых и вертикальных,
Читаю собственный удел.
(Перевод-Павла Антокольского)
|
–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"
|
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
|
21 сентября 2006 г. 22:27 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Г.Кольмар
Зверь
Приди, взгляни на смерть мою, взгляни на вечный ох и ах,
предсмертной судороги дрожь в подшерстке различишь.
Узнай меня по коготкам, послабым мышцам на ногах,
не спрашивай, что я за зверь: не белка и немышь.
По сути это все равно. Всегда я плох или хорош...
Ты -самодержец, для себя придумавший закон.
Ты по себе его скроил и если надо, ты забьешь
любого чужака; стеной ты окружил свой трон.
Ты на могилах возлежишь тобой растерзанных людей;
они отмучались уже, и свята их судьба.
Но в кожу мертвых матерей ты обрядил своих детей,
твои забавы — кровь пустить из жертвенного лба.
Пока мы живы, мы для вас — добыча, дичь, убойный скот,
а не роса и не зерно — безудержная сыть.
А сдохнем, будет новый день, и нас никто не подберет -
проснетесь, пожалев, что нас опять нельзя убить.
Когда-то образам моим молился ты; теперь узнал,
о том, что к божеству зверей неласков бог людей.
И ты извел моих детей, источник мой замуровал
Вот заповедь, что создана лишь алчностью твоей
Есть у тебя загробный мир, надежда и гордыня есть.
Незримый Дух твоей душе прикажет вечно жить.
Но бесконечно я терплю — хоть в перья обряди, хоть в шерсть.
Заплачешь — стану я ковром, чтобы вопль твой приглушить.
(перевод — М.Гершенович)
|
–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"
|
|
|
цензура
авторитет
|
|
Lihin
авторитет
|
|
25 сентября 2006 г. 21:30 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Последнее — не только о них... но и — о них тоже.
-----------------------------
Вениамин Блаженный
* * *
Заступись за меня, собака,
Когда страшный свершится день
И Господь позовет из мрака
Череду моих грешных дел.
Заступись за меня, ворона,
С перебитым больным крылом...
Я тебе не желал урона,
Притащил чуть живую в дом.
Кошки чистые, как монашки,
Я хранил вас всегда в душе,
И мне было совсем не страшно,
Что загривки у вас в парше.
Твари божии, заступитесь,
Когда дрогнет в конце пути
Ваш заступник, ваш бедный витязь,
Ваш поверженный побратим.
* * *
- Мы победим, — сказал я муравьишке, -
Мы победим с тобою все равно...
Ведь это мне велел вчера Всевышний
Помочь тебе тащить твое бревно.
И ты, воробышек, мой нищий братец,
Напрасно тебя мучает тоска:
Не надо нищеты своей бояться,
Бояться надо лишнего куска.
- Мы победим, — зову я тварей божьих, -
Мы все равно однажды победим,
Недаром мы брели по бездорожью,
Но где-то свет светил нам впереди...
- Мы победим, — твержу я супостату, -
Еще земная соберется голь
И над тобою учинит расплату,
Еще и пес свою возглавит боль...
Нарушится порядок мирозданья,
И чью-то душу кроткую спасут,
И малые безгрешные созданья
Свершат свой правый осторожный суд.
* * *
Этот медленный танец частиц мирозданья,
Потерявших однажды судьбу,
Где танцуют с завязанными глазами -
Кто на воле, а кто и в гробу.
Этот танец танцуют, забыв все на свете, -
И его никому не прервать,
Этот танец танцуют умершие дети -
Ах, как хочется им танцевать!..
Ах, как хочется им небывалого чуда -
Всем, кто выброшен из бытия,
Чья разбита надежда, и в сердце остуда,
В бездорожье ушла колея...
И танцуют обломки, танцуют осколки
В ореоле изломанных рук,
И вступают собаки, и кошки, и волки
В заколдованный праздничный круг...
|
|
|
SoN
миротворец
|
|
26 сентября 2006 г. 08:46 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
о братьях наших "самых меньших» : 
Михаил Зенкевич
МАМОНТ
Смотри — Солнечную гирю тундрового мая,
Булькающую золотом и платиной изнутри,
Вскинул полюс, медленно выжимая.
Сотням Атлантов непосильный гнет,
Кажется, не выдержав,- тонкую пленку
Прободит и скользкой килою юркнет
Внутренность из напряженного живота в мошонку.
Нет! Как из катапульты, из кисти руки
Подбросил солнце и, извернувшись вкруг оси,
Подхватил на лету. Лососи
Вспенили устьев живорыбные садки.
И, отцепляясь, ползут
К теплым теченьям ледяные оплоты,
И киты, почуяв весенний зуд,
Разыгрываются, как нарвалы и кашалоты.
Нырнет и ляжет, отдуваясь от глуби,
И бьет фонтанами двойная струя.
А на заре, леденцом зардевшись, пригубит
Оленью самку парная полынья.
Дымится кровавая снедъ -
В перешибленных моржевых бедрах
Хорьковою мордой белый медведь
Выискивает сальники и потрох.
Охорашивая в снежном трепете
Позвоночника змеиный костяк,
Щиплют, разлакомясь, лебеди
Полярные незабудки и мак.
Слушай -
Словно из шахты ломов звон.
То мамонт, мороженой тушей
Оттаяв, рушит пластов полон.
Все упорней
Нажим хребта и удар клыков,
Желтых с отставшею мякотью в корне.
Чу... Лебединый зов
И гусиный гогот пронзил
Лопуховые уши,
Затянутые в окаменелый ил.
И травоядную мудростью тысячелетий кроткий,
Смотрит на солнце в проломленный лаз
Исподлобья один прищуренный глаз,
А хрусталик слезится от золотой щекотки.
Подними ж свой удавный хобот,
Чудище, оттаявшее в черной крови,
И громовый гимн прореви
Титану, подъявшему солнце из гроба!
Растоплена и размолота
Полунощной лазури ледяная гора.
День- океан из серебра
Ночь- океан из золота.
1915
ЗИМОВЬЕ ВОРОНА
Еще вдали под первою звездою
Звенело небо гоготом гусей,
Когда с обрыва, будто пред бедою,
Вдруг каркнул ворон мощно грудью всей.
И сумерками ранними обвитый,
Направил над свинцом студеных вод -
На запад, в степь, неспешный, домовитый
Свистящий грузной силою полет.
Но вещий крик, что кинул ворон старый,
Моя душа, казалось, поняла,
Благоговейно слушая удары
По воздуху тяжелого крыла.
Он, не смутаясь пролетом беспокойным,
Не бросит оскудевших мест родных,
В нужде питаясь мусором помойным
У ям оледеневших, выгребных.
Но сохранит в буранах силу ту же,
Что и в тепле,- а те из высоты
Низверглись бы на снег от первой стужи,
Как с дерева спаленные листы...
Меня ободрил криком ворон старый:
И я, как он, невзгодой не сразим,
С угрюмой гордостью снесу удары
Суровейшей из всех грядущих зим.
1918
ПОЗДНИЙ ПРОЛЕТ
За нивами настиг урон
Леса. Обуглился и сорван
Лист золотой. Какая прорва
На небе галок и ворон!
Чей клин, как будто паутиной
Означен, виден у луны?
Не гуси... Нет!.. То лебединый
Косяк летит, то — кликуны.
Блестя серебряною грудью,
Темнея бархатным крылом,
Летят по синему безлюдью
Вдоль Волги к югу — напролом.
Спешат в молчанье. Опоздали:
Быть может, к солнцу теплых стран,
Взмутив свинцовым шквалом дали,
Дорогу застит им буран.
Тревожны белых крыльев всплески
В заре ненастно-огневой,
Но крик, уверенный и резкий,
Бросает вдруг передовой...
И подхватили остальные
Его рокочущий сигнал,
И долго голоса стальные
Холодный ветер в вихре гнал.
Исчезли. И опять в пожаре
Закатном, в золоте тканья
Лиловой мглы, как хлопья гари
Клубятся стаи воронья...
1918
*
И у тигра есть камышовое логово,
И он, усталый от ночных охот.
Налакомившийся сладким мясом двуногого,
Залезая, языком кровавым лизнет
Проснувшийся, кинувшийся к матери помет.
Где ж спасенье от нее, от женщины пышнотелой,
Если шепчет вождю, прижимаясь,- люблю.
Или скажет за тебя мужское нет
С прорезиненными крыльями металлический скелет.
Пусть засвищет воздух... улю-лю... улю-лю...
В руль вклещившись руками, головой оголтелой
Турманя, над черным муравейником проделай
Последнюю, затяжную, мертвую петлю.
Весна 1914
ТИГР В ЦИРКЕ
Я помню, как девушка и тигр шаги
На арене сближали и, зарницы безмолвнее,
В глаза, где от золота не видно ни зги,
Кралась от прожектора белая молния.
И казалось — неволя невластна далее
Вытравлять в мозгу у зверя след
О том, что у рек священных Бенгалии
Он один до убоины лакомый людоед.
И мерещилось — хрустящие в алом челюсти,
Сладострастно мусоля, тянут в пасть
Нежногибкое тело, что в сладостном шелесте
От себя до времени утаивала страсть.
И щелкнул хлыст, и у ближних мест
От тугого молчанья, звеня, откололася
Серебристая струйка детского голоса -
"Папа, папа, он ее съест?"
Но тигр, наготове к прыжку, медлительный,
Сменив на довольное мурлыканье вой,
От девушки запах кровей томительный
Почуяв, заластился о колени головой.
И усами игольчатыми по шелку щупая
Раздушенную юбку, в такт с хлыстом,
В золоченый обруч прыгнул, как глупая
Дрессированная собачонка с обрубленным хвостом...
Синих глаз и мраморных колен
Колодник голодный, и ты отстукивай
С королевским тигром когтями свой плен
За решеткой, где прутья — как ствол бамбуковый!
1913-1916
*
Вы помните?.. девочка, кусочки сала
Нанизавши на нитку, зимою в саду
На ветки сирени бросала
Зазябшим синичкам еду.
Этой девочкой были вы.
А теперь вы стали большой,
С мятущейся страстной душой
И с глазами, пугающими холодом синевы.
Бушует на море осенний шторм,
Не одна перелетная сгинет станица,
А сердце мое, как синица,
Зимует здесь около вас
Под небом морозным синих глаз.
И ему, как синицам, нужен прикорм,
И оно, как они, иногда
Готово стучаться в стекло,
В крещенские холода
Просясь в тепло.
Зато, если выпадет солнечный день
Весь из лазури и серебра,
Оно, как синичка, взлетевшая на сирень,
Прыгает, бьется о стенки ребра
И поет, звеня, щебеча,
Благодарность за ласку вашего луча.
Январь аж 1918 года ...
|
|
|
SoN
миротворец
|
|
1 октября 2006 г. 15:38 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Предупреждаю: а вот эти стихи людям
впечатлительным лучше не читать! ;)
Но это тоже "братские" Отношения :(
Олег Григорьев
САЗОН
Прохоров Сазон
Воробьёв кормил:
Бросил им батон...
Десять штук убил.
Михаил Зенкевич
БЫК НА БОЙНЕ
Пред десятками загонов пурпурные души
Из вскрытых артерий увлажняли зной.
Молодцы, окончив разделку туши,
Выходили из сараев за очередной.
Тянули веревкой осовелую скотину,
Кровавыми руками сучили хвост.
Станок железный походил на гильотину,
А пол асфальтовый — на черный помост.
Боец коротким ударом кинжала
Без хруста крушил спинной позвонок.
И, рухнувши, мертвая груда дрожала
Бессильным ляганьем задних ног.
Потом, как бритвой, полоснув по шее,
Спускал в подставленные формы шлюз.
В зрачках, как на угольях, гаснул, синея,
Хребта и черепа золотой союз.
И словно в гуртах средь степного приволья
В одном из загонов вздыбленный бык,
Сотрясая треньем жерди и колья,
В углу к годовалой телке приник.
Он будто не чуял, что сумрак близок,
Что скоро придется стальным ногам -
С облупленной кожей литой огрызок
Отрезанным сбросить в красный хлам.
И я думал, смиряя трепет жгучий:
Как в нежных любовниках, убойную кровь
И в быке каменнолобом ударом созвучий
Оглушает вечная рифма — любовь!
ТРАВЛЯ
На взмыленном донце, смиряя горячий
Разбег раззадоренных, зарвавшихся свор,
Из покрасневшего осинника в щетинистый простор,
Привстав на стремена, трубит доезжачий
Перед меркнущими сумерками,- так и ты
Смири свою травлю до темноты.
Над закатным пламенем серебряной звездой
Повисла ночь. Осадив на скаку,
Останови до крови вспененной уздой
Вороного бешеного жеребца — тоску.
Звонче, звонче
Труби, сзывая
Своры и стаи
Голодных и злых
Замыслов — гончих,
Желаний — борзых!
Пусть под арапником, собираясь на рог,
С лясканьем лягут на привязи у ног.
Кровью незатуманенный светлый нож
Засунь за голенище, коня остреножь.
Тщетно ты гикал в степи: "Заставлю
Выпустить счастье мое на травлю".
Брось же потеху для юношей...Нет!
Пока не запекся последний свет,
Любимого кречета — мечту — швырну
Под еще не налившуюся серебром луну!
1916
СМЕРТЬ ЛОСЯ
Дыханье мощное в жерло трубы лилось,
Как будто медное влагалище взывало,
Иссохнув и изныв. Трехгодовалый,
Его услышавши, взметнулся сонный лось.
И долго в сумраке сквозь дождик что-то нюхал
Ноздрей горячих хрящ, и, вспенившись, язык
Лизал мохры губы, и, вытянувшись, ухо
Ловило то густой, то серебристый зык.
И заломив рога, вдруг ринулся сквозь прутья
По впадинам глазным хлеставших жестко лоз,
Теряя в беге шерсть, как войлока лоскутья,
И жесткую слюну склеивших пасть желез.
В гнилом валежнике через болото краток
Зеленый вязкий путь. Он, как сосун, не крыл
Еще увертливых и боязливых маток,
В погонях бешеных растрачивая пыл.
Все яростней ответ, стремящийся к завалу,
К стволам охотничьим на тягостный призыв.
Поляны темный круг. Свинцовый посвист шалый
И лопасти рогов, как якорь, в глину врыв,
С размаха рухнул лось. И в выдавленном ложе
По телу теплому перепорхнула дрожь
Как бы предчувствия, что в нежных тканях кожи
Пройдется весело свежуя, длинный нож,
А надо лбом пила. И петухам безглавым
Подобен в трепете, там возле задних ног
Дымился сев парной на трауре кровавом,
Как мускульный глухой отзыв на терпкий рог.
1913
*
Тягостны бескрасные дни.
Для мужчины — охотника и воина
Сладостна искони
Не стервятина, а убоина.
Но крепит душа сомкнувшуюся глубь,
Погружая раскаленную оболочку в снег.
Отрезвевшая от любовных нег,
Черепную чашу пригубь,
Женщина, как некогда печенег.
Ничего, что крышка не спилена,
Что нет золотой оправы. Ничего.
Для тебя налита каждая извилина
Жертвенного мозга моего.
Весна 1914 
СВИНЕЙ КОЛЮТ
Весь день звенит в ушах пронзительный (как скрежет
Гвоздей иль грифелей, водимых по стеклу),
Высокий, жирный визг свинарника, где режет
Кабанщик боровов к пасхальному столу.
Петлей поймают зад, за розовые уши
Из стойла вытащат, стараясь пасть зажать,
И держат, навалясь, пока не станет глуше
Визжанье, и замрет над сердцем рукоять.
И после на кострах соломенных щетину
Со вшами опалив, сгребут нагарный слой,
Льют воду ведрами, и сальную трясину,
По локоть пачкаясь, ворочают рукой.
Помои красные меж челюстей разжатых
Спустивши, вывалят из живота мешок,
И бабы бережно в корытах и ушатах
Стирают, как белье, пахучий ком кишок.
Когда ж затопят печь на кухне и во мраке
Апрельском вызвездит,- по ветру гарь костра
Как суку нюхая, со всех усадьб собаки
Сбегутся сворами, чтоб грызться до утра.
1913
*
Видел я, как от напрягшейся крови
Яростно вскинув трясущийся пах,
Звякнув железом, заросшим в ноздрях,
Ринулся бык к приведенной корове.
Видел, как потная, с пенистым крапом,
Словно хребтом переловленным вдруг
Разом осела кобыла, и с храпом
Лег на нее изнемогший битюг...
Жутко, услышав кошачьи сцепленья,
Тигров представить средь лунных лучей..
Нет омерзительней совокупленья
Винтообразного хлябких свиней.
Кажется, будто горячее сало,
Сладко топясь на огне я визжа,
Просит, чтоб, чмокая сочно и ало,
В сердце запело дрожанье ножа.
Если средь ласки любовной мы сами -
Стадо свиных несвежеванных туш,-
Дай разрешенье, Господь, и с бесами
В воду лавину мясную обрушь!
1913
А чтоб не так грустно было:
БОРИС ЗАХОДЕР
Бедная киска
ПЛАЧЕТ КИСКА В КОРИДОРЕ,
У HЕЁ БОЛЬШОЕ ГОРЕ:
ЗЛЫЕ ЛЮДИ БЕДHОЙ КИСКЕ
HЕ ДАЮТ УКРАСТЬ СОСИСКИ!
_БОРИС ЗАХОДЕР (Из английских пеpеводов.ВИЛЬЯМ СМИТ:)_
Очень многие считают,что коpовы не летают!
Так что я беpy с вас слово:
Кто yвидит,что коpова
Пpолетает в вышине,
Тот,-
(Договоpившись с мамой),-
Пyсть немедля телегpаммой! -
(Лyчше СРОЧHОЙ телегpаммой!!),-
Сообщит
об этом мне!!!
Hеизвестный.автоp (печат.в "Мypзилке")
Вышел бы Егоp во двоp,
Только тpyсит:
У кpыльца сидит Тpезоp -
Вдpyг yкyсит !
Хочет в дом войти Тpезоp,
Только видит:
У окна сидит Егоp -
Вдpyг обидит..
_*Ищy автоpа*_
/*Пишите...*/
|
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
|
10 октября 2006 г. 10:59 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
В.Солоухин
Волки
Мы — волки,
И нас
По сравненью с собаками
Мало.
Под грохот двустволки
Год от году нас
Убывало.
Мы как на расстреле
На землю ложились без стона.
Но мы уцелели,
Хотя и живем вне закона.
Мы — волки, нас мало,
Нас, можно сказать,- единицы.
Мы те же собаки,
Но мы не хотели смириться.
Вам блюдо похлебки,
Нам проголодь в поле морозном,
Звериные тропки,
Сугробы в молчании звездном.
Вас в избы пускают
В январские лютые стужи,
А нас окружают
Флажки роковые все туже.
Вы смотрите в щелки,
Мы рыщем в лесу на свободе.
Вы в сущности — волки,
Но вы изменили породе.
Вы серыми были,
Вы смелыми были вначале.
Но вас прикормили,
И вы в сторожей измельчали.
И льстить и служить
Вы за хлебную корочку рады,
Но цепь и ошейник
Достойная ваша награда.
Дрожите в подклети,
Когда на охоту мы выйдем.
Всех больше на свете
Мы, волки, собак ненавидим.
|
–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"
|
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
|
10 октября 2006 г. 11:52 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Роберто Темис СПЕРОНИ
ОЛЕНЬ СРЕДИ СИЯНИЯ
Холодный блеск равнины молчаливой.
Родился день, прозрачный и погожий.
Сиянья сонных листьев не тревожа,
Олень идёт походкой боязливой.
И в сеть лучей, что на капкан похожа,
Попался – молодой и горделивый,
Таинственных мелодий переливы –
В дрожаньи мышц его под мягкой кожей…
Трепещут ноздри тонкие. И, чуя
Меня в засаде – он, свободный, нежный,
Лениво, неохотно встрепенулся.
Стреляю – но поранить не хочу я:
Лишь видеть, как блистательный, безгрешный,
Взлетел он — и до солнца дотянулся.
(перевод — Ирина Полякова)
|
–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"
|
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
|
11 октября 2006 г. 12:20 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Хорхе Луис Борхес
Кот
В тебе зеркал незыблемая тишь
И чуткий сон искателей удачи.
Ты, под луной пантерою маяча,
Вовек недосягаемость хранишь.
Как будто отделило божество
Тебя чертою, накрепко заклятой,
И недоступней Ганга и заката
Загадка отчужденья твоего.
С каким бесстрастьем сносишь ты мгновения
Моих пугливых ласк, издалека,
Из вечности, похожей на забвенье,
Следя, как погружается рука
В сухую шерсть. Ты из других времен,
Властитель сферы, замкнутой, как сон.
(перевод — ?)
|
–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"
|
|
|
Lihin
авторитет
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
|
Lihin
авторитет
|
|
12 октября 2006 г. 21:33 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
цитата ФАНТОМ В Полярисовском
Да, в 3-м томе.
Ну и — в "Поэзии Аргентины" в старой доброй "Библиотеке латиноамериканской поэзии" была немаленькая подборка, там были переводы не только Дубина. |
|
|
Элси
авторитет
|
|
17 октября 2006 г. 09:18 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Саша Черный
АРАПКИНА МОЛИТВА
Мохнатый пес,
Шершавый Арапка,
Подыми нос,
Сложи лапки.
Стой!
Повторяй за мной:
Милый бог!
Хозяин людей и зверей!
Ты всех добрей,
Ты все понимаешь,
Ты всех защищаешь...
Прости меня, собаку,
Вора и забияку.
Прости, что я стянул у кухарки
Поросячьи шкварки.
Всего ложек шесть -
Очень хотелось есть...
Спешил и разбил посуду.
Больше не буду!
Прости меня, добрый бог!
Чтоб соседний не грыз меня дог,
Чтоб блохи меня не кусали,
Чтоб люди меня не толкали,
Чтоб завтра утром с восхода
Была хорошая погода...
Чтоб собаки все были сыты
И не были биты.
Чтоб я нашел на помойке
У старой постройки
Хорошую кость.
Я тоже буду хороший,
Буду слушаться только Антоши,
Уйму свою злость,
Не буду рычать
И визжать -
Пусть только в доме не воют на флейте,
Бейте, не бейте, -
А я не могу — сам буду выть,
Не могу выносить!
И еще, если можно, пусти меня в рай
Вместе с Антошей -
Хоть в какой-нибудь старый сарай -
Ты ведь хороший...
Помилуй меня, не забудь, не покинь!
Спокойной ночи!
Аминь.
|
–––
В каждом из нас спит гений. И с каждым днем - все крепче. |
|
|
андрос
философ
|
|
29 октября 2006 г. 23:18 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
...Я живу, но теперь окружают меня
Звери, волчьих не знавшие кличей,-
Это псы, отдалённая наша родня,
Мы их раньше считали добычей.
Улыбаюсь я волчьей ухмылкой врагу -
Обнажаю гнилые осколки.
Но — на татуированном кровью снегу
Тает роспись: мы больше не волки!
Из стихотв. В. С. Высоцкого "Конец "Охоты на волков", или Охота с вертолётов".
|
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
|
30 октября 2006 г. 14:08 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
М.Георгадзе
РЫЖАЯ
Ушла, но не прошло и получаса, –
пришла и села посреди двора,
хвостом укутав лапы. Вместо глаза –
сочащаяся красная дыра.
Светило солнце и жужжала муха.
Все замерли – цыплята, люди, кот
– и отступили. Посредине круга
она сидела, чуть качаясь взад-вперед.
Шептали люди: "Господи! как можно
так много потерять за полчаса!"
И осторожно, очень осторожно
руками трогали свои глаза.
Еще вчера они тебя манили
и гладили, и говорили: "Кис!
Ах если б мы кого-нибудь любили
так беззаветно, как ты душишь крыс!
– Мы жизни бы своей не пожалели!
Дай только крысу, чтобы полюбить!"
Теперь молчат. Твой мертвый глаз алеет.
Другой – презренье не дает открыть.
|
–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"
|
|
|
цитировать