Искала что-то отвлекающе-захватывающее и с большим воодушевлением начала читать этот цикл. В первой книге главные герои попадают в средневековый параллельный мир (связанный, однако, общими проблемами с нашим), где им предстоит в приобретенном новом качестве бороться со вселенским злом. И начало, вроде бы, многообещающее. И автор умеет писать. И бросает время от времени (особенно в начале) умные мысли (далеко не новые, но от того глупее они не становятся). Правда, стиль кажется несколько тяжеловесным — в последнее время описательность не в чести, а автор с толком, с расстановкой обрисовывает внешность, мысли и мотивы персонажей. Энтони словно вяжет текст. Было ощущение некоторого увязания, но я пристыдила себя, что в последнее время совсем отвыкла без трудностей читать даже чуть перегруженные текстом вещи и заставила себя читать без нареканий, в надежде совершить для себя новое книжное открытие.

Увы! Я преодолела эти трудности зря. Мое будущее новое книжное открытие точно не Марк Энтони.

Продвинувшись примерно на треть (могло быть и раньше, но книга многословна), я убедилась, что то в ней, что не потянуто у Толкина и его Властелина колец, то потянуто у Дональдсона с его неверящим героем или у Джордана и его Колеса времени. Главному герою (одному из двух) другом-волшебником (в котором волшебник не подозревался) отдается в руки крохотная шкатулочка с [s]прелестью[/s] камешком, на который ГГ не может налюбоваться (хотя друг его просил шкатулочку не открывать) и по которому его отслеживает [s]Темный[/s] Бледный властелин, который вот-вот освободится из-за неких грандиозных ворот, запечатанных печатями в виде дисков с рунами.

Главный герой — как быстро выяснилось, рунный мастер, практически с нуля вытворяющий то, что никому не удавалось вот уже множество столетий — путешествует в компании волшебницы Мелии и сурового (книжное определение), с проседью в волосах благородного и полного тайн барда-странника Фолкена (именующего себя Фолкеном из Малакора, накоротке с королями). Мелия и Фолкен мудры, загадочны и ничего ГГ не объясняют, чем немало его угнетают и раздражают. В свой черед они поражаются вещам, которые он ухитряется выкидывать время от времени в рунной магии. В королевстве, куда они прибыли на Совет, стоит кресло для короля погибшего столетия назад Малакора (у Джордана — Малкир), в которое сесть, не заплатив жизнью, может только истинный наследник (вот такое погибельное сиденье). У меня уже есть предположение кто бы это мог быть.

Отдельно раздражает нарочитое торможение героев. Автор не сумел построить интригу и заменил ее избирательным оглуплением и самопринижением ГГ. Допустим, автор хотел подать людей с проблемами, эти люди впоследствии свои проблемы преодолевают в процессе героического противостояния с о злом. Это здорово. Но бесконечная реакция замирания стала, в конце-концов, раздражать. Сюда же излишняя закомплексованность. Все мы не из рая пришли, но надо же и честь знать. Когда твой друг умирает рядом, ты стоишь столбом? Нет, всякое, конечно бывает, но когда персонаж в десятый раз называл себя жалким и замер (или замер и назвал себя жалким), то так начинает и казаться. Да, есть дополнительные психологические основания. Нет, не вытягивают они на существо — для иного у Кинга надо учиться надежно их прописывать тем ничтожным количеством слов, которое использовал Энтони. Те проблемы, которые стали зверски глодать героев в новой жизни, мешая им ее построить, вообще-то должны были помешать построить и старую, что по тексту не так. А те сомнения рангом помельче, которые кажутся простительными джордановским Ранду, Мэту и Перррину в их 18-19, смотрится странно для героини в 30, уважаемой на Земле за свою самодостаточность и мастерство, или героя в 33, который на Земле тоже нормально жил. Фродо на фоне ГГ Энтони вообще молодец. Трэвис ни за что не донес бы кольцо до Ородруина, он пришел в состояние Фродо периода Мордора и Ранда периода «окаменения» еще задолго до принятия под свою ответственность и на свою душу тяжести, эквивалентной тяжести настигших их к тому времени испытаний — еще в надежных стенах союзнического замка. Вечная депрессия этого попаданца напоминает депрессию попаданца Ковенанта Дональдсона, но у Дональдсона это изображено хотя бы в тему и так, что неверящему невольно порой верится.

О сюжете коротко. Сюжет вначале предполагает размах, но в итоге оказывается крайне незамысловат (с ударением на слово «крайне»), рассказать можно в трех словах.

Нет, это не Толкин. И не Джордан. И не Дональдсон

С другой стороны, для начинающих читать фэнтези: если бы намного раньше этой книги я не прочлаТолкина и Джордана, мне бы даже очень могло понравиться. В принципе, я и так прочитала не без удовольствия. Начинающим и тем, кому просто хочется снова войти в ту же воду (хоть и несущую в себе отчетливые признаки производственной переработки), без страха рекомендую.

6,5 математически все-таки округляется до 7, так что оценка 7.

Впечатление осталось двоякое. История двух юношей, поменянных местами, двух разных характеров, один из которых не очень, конфликт двух миров — технологического и магического. Читать интересно, но без всяких звезд в небесах. Для Желязны это, скорее, слабовато. Одна из его книг, которые я перечитывала лишь раз. Но это не означает, что это плохо вообще. Сравнительно проходная, но волшебная вещь. Простая волшебная вещь. «Волшебная» — означает именно то, что означает. Это больше похоже на сказку, чем на фэнтези, волшебство в комплекте. И, кстати, продолжение, пожалуй, богаче начала.

С чем сравнить? Я бы подумала, что читаю Ли Брэккет (или среднее у Танит Ли, Джека Вэнса), если бы не знала, что это Желязны.

Боюсь, оценку слегка натянула из-за неравнодушия к Желязны вообще.

Читаю сейчас «Малазанскую книгу павших» Эриксона. Дважды подбиралась, и, с третьего раза, наконец, продвинулась. За это спасибо Atmospheric Black Metal группе «Caladan Brood».) Сейчас на половине четвертой книги. Что могу сказать? Полотно событий развернуто грандиозное. Захватывает, если набраться терпения и прочитать хотя бы пару глав очередной книги, но эта пара глав дается нелегко и кажется повествованием «ниочем и ниоком», которое, впрочем, при небольшом терпении, однажды оборачивается очередной «Повестью о неизвестном герое». Да, именно такое название я бы сейчас дала циклу. Сказала бы точнее: «Повесть о безымянном солдате», но этот солдат точно герой, так что одно оказывается равно другому.

(Для тех, у кого терпения нет (я таких знаю) рекомендую отложить прочтение до тех пор, пока будет делать ну совершенно нечего.)

До начала всего хочу упомянуть три важных качества Эриксона, действительно важных, но до которых в большом отзыве многие могут и не дочитать, а по тексту не сразу уловить.

Во-первых, у него есть — и хорошее — чувство юмора. Это сильно оживляет книгу, не позволяя ей стать описанием бессмысленной молотилки всех со всеми, что иногда случается с книгами других авторов схожей направленности.

Во-вторых, он любит животных. А, скорее, собак (хотя и не только). И когда в конце второго тома один из героев отдал последние два целительных снадобья, чтобы вылечить пару чужих собак — прошедших весь путь с погибшей армией раненого сторожевого пса и примкнувшую к стае больших псов маленькую домашнюю собачонку, над которой поиздевались «победители» — у меня просто сердце разбилось.

И еще третье, не сразу учтенное: в сравнении со многими и многими теми, кого сейчас называют «выдающимися авторами темной фэнтези» — очень условно, на мой взгляд, называют — Эриксон однозначно выделяется тем, что, на их фоне, он — романтик, и тем больше он давит на чувства, а от смертей не убавляет. И пассаж о разбитом сердце вы запросто можете найти в тексте, разыскивая что-то собственное по тому или иному поводу. И вы просто так оттуда не уйдете. Короче, я предупредила. Делайте выводы сами.

Так вот, дальше: грандиозное полотно событий — это, с моей точки зрения, плюс, люблю как бы эпики. Но есть и минусы.

1. Во-первых, при всем его отличном воображении, автору не удается психологичность. Или оно ему просто не надо. Я недаром говорила о безымянном солдате. Дело не в имени, а в сути. Боги, герои, проходные персонажи: все у него на одно лицо. Я бы не взялась отличить Колтейна (Кольтена) от Каладана Бруда, только что второму дали больше экранного времени, но и это не означает, что он раскрылся как личность. Женские персонажи в плане психологии неверибельны вообще. Не знаю, советовался ли автор с кем-то, но результат ему не удался. Но это, как и предыдущее, не страшно, поскольку все персонажи в этой саге всего лишь выполняют свою функцию для все разворачивающегося и разворачивающегося полотна событий.

2. Во-вторых, затрудняет прочтение то, что в очередном томе на 800 с лишним страниц практически невозможно встретить персонажей из предыдущего тома, к которым, как-никак, душой прикипел раньше. Для читателей этих книг вообще проблема: найти персонажа, к которому можно прикипеть душой — так еще и события и расстояния создают дополнительную преграду. Однажды всё сплетется воедино, но когда, и кто к тому времени останется в живых?

3. Третье. Эриксон вводит в повествование ряд нечеловеческих рас, но никак не готовит читателей к этому, и не поясняет их предысторию, во всяком случае, далеко не с начала. Мы можем в четвертом томе найти объяснение того, что встретили как данность и, скорее всего, недопоняли в первом.

4. Я по сей день не знаю, как это назвать и в чем причина. Но не всем признанным авторам эпика действительно удается эпик. Можно насобирать истории множества персонажей, но при взмахе эпическим крылом получается... ветерок. Это при том, что кто-то способен превратить в эпик сказку из трех лиц. Возможно, дело, опять же, в недостатке психологичности, не знаю. Короче, с моей точки зрения, у Эриксона все время что-то до эпика не дотягивает. Я некогда читала, что есть эпик, и есть героика, и это разные вещи. Так вот, в таком случае, его повествование — это, скорее, героика во многих лицах. Великолепная героика, жаль только, что герои несколько.... однообразны. Думаю, вся беда в том, что недостаточно прописан фон.

5. Ну и последнее. Сначала я читала книги в переводе, который выходил в последнее время, Е. Лихтенштейна. Прочитала так 3,1415 тома, наткнулась, наконец, на пару уж совсем бессмысленных фраз. И ведь было понятно, что они должны означать в замысле. После этого я изучила два других доступных перевода, и остановилась на переводе некоего И. Иванова. Там нашелся утерянный смысл. Однако потом мне пришло в голову сравнить оба перевода с оригиналом, и оказалось, что Лихтенштейн зато точно следует за текстом (вплоть до кальки, из-за чего временами, видимо, и возникают странные фразы), а Иванов домысливает и пропускает целые предложения. Так что, в итоге, посоветую читать перевод Е.Лихтенштейна.

Я описала, кажется, так много недостатков. Но достоинства этих книг очень сложно описать. Не всегда просматривается обоснованная мотивация командиров, но все эти неизвестные, безымянные герои: их подвиги ощущаются настоящими. Я плакала, читая окончание каждого тома. И уже собрала волю в кулак, дочитывая четвертый.

Дополню свои впечатления. Во-второй половине цикла автор словно расписался, и цикл стал более наполненным не только событиями, но и внутриличностными деталями. Персонажи приобрели «лишние» мысли и предысторию, которые уже позволяют как-то представить их разными личностями. Не все, конечно, только некоторые, подавляющее большинство по-прежнему честно тянет лямку своей роли, иные, просуществовавшие достаточно долго, стали более живыми просто по неизбежному накоплению действий. Лучше всех, по-моему, удались Дюкр, Аномандр Рейк, Каллор, Скворец, совсем неплохо ряд других, а пальма первенства по плоскости персонажа досталась Тувор Паран, которую протащили через большую часть цикла, и которая так до конца и осталась картинкой на фанере. В книге это двести раз описывается как «на ней огромная ответственность» и «она все держит в себе», и окружающим полагается восхищаться и сопереживать. Но — увы — иному читателю это сделать не получается, даже такому, который прекрасно понимает, что значит «держать в себе» и производить не то впечатление. Но это не тот случай, просто неразработка за отсутствием необходимости.

К большинству персонажей никак не удается привязаться, что даже неплохо, потому что они мрут как мухи под мухобойкой. Ну, это понятно, это война. К некоторым привязка все же удается, им горячо сопереживаешь, и это для впечатлительного читателя плохо, потому что, когда автор прихлопывает их, хочется порвать книгу. При этом, среди массы трупов, автор заметно любит протащить какого-нибудь наиболее благородного персонажа-изгнанника через сотню испытаний до самого конца книги, заставить его достичь цели, потом подумать «теперь я знаю, как прекрасна любовь, я обрел новую жизнь» или «я нашел тебя, друг мой, и больше никогда не оставлю, теперь мы начнем новую жизнь» — и через тридцать секунд после этих мыслей внезапно его убить. Читатель в положенном шоке. Короче, романтика тоже присутствует =) Еще через пятнадцать секунд появляется мстящее подкрепление, но для несчастного героя уже поздно. Это, кхм, реализм темного фэнтези.

С другой стороны, автор без конца оживляет персонажей (но не этого типажа), поскольку есть удобное оправдание о том, что после смерти большинство попадают либо к богу смерти, либо к своим богам, либо где-то в магических Путях застревают их души, и их разного рода божественные и полубожественые силы могут потом оттуда вернуть в разной степени сохранности: от духов и одушевленных зомби до вполне живых особей. Если честно, размах этих перемещений туда, сюда и обратно несколько напрягает, они вечно выскакивают богом из машины. Но это неотъемлемая особенность замысла. Ну и, все-таки, вызывает протест не с самого начала.

О некоторых, ставших, видимо, уже ненужными, персонажах автор просто забывает, замах!... и потом они просто где-то теряются.

Дана, наконец, предыстория многих конфликтов между существующими расами и отдельными их представителями, от которой на нас сначала вывалили только последствия, при этом число рас и их представителей все добавляется и добавляется, а отношения между ними часто оказываются более сложными и не такими, как вначале мнилось. Сама грандиозность всеобщего конфликта, наконец, вырисовывается в последних книгах, и простирается за пределы мира. Все вместе уже придает произведению эпичности.

К сожалению, сам мир по-прежнему не описан. Только в той мере, в которой нужно сказать, в городах какого названия будет следующая битва, а обычаи народов описаны ровно настолько, чтобы можно было объяснить некоторые особенности поведения персонажей. К сожалению, часто их поведение так и остается странным и немотивированным. Просто персонаж должен отреагировать вот-так и сделать то-то. Потому что так надо. Слабо мотивированы не только поступки, но я ряд событий. Как люди становятся одаренными магически?

Иногда, пока не доберешься до самого интересного, чтение становится похоже на работу, из-за обилия очередных слишком плоских персонажей, которые потом могут и не получить развития вообще. Но пропускать нельзя, потому что тогда можно вообще не понять, что происходит дальше.

Все же оценка 9, так как написать вот это все, что Эриксон написал, так, как он это написал — это подвиг, с воображением событий у него прекрасно, между «работой», которую необходимо проделать, читать интересно, магия самобытна (хотя и не то чтобы понятна), события самобытны, он не повторяет кого-то еще. И он заставил меня таки написать этот гигантский пост. Если вы его одолели, то и Эриксона одолеете, несомненно.

Я начала с других книг, с «Бремени императора», и, право же, лучше бы я этим и закончила. Там было и задорно, и заманчиво, и с заделом на рост героев. Правда, последние книги меня потом совсем разочаровали, но это уже другая история.

А это просто ужас какой-то. Я сначала еще по инерции читала, пока до меня не дошло, что описанное не только вообще нежиснеспособно, но и аморально, и беспомощно по-детски. «Мы забрали со всех планет всех обиженных «нитаких» (ужасы обижения нитаких прилагаются в количестве, при этом не важно, если «таких» так же обижали), остальные пусть хоть утопятся в своей грязюке сами, а мы им поможем, чем сможем: подогреем плазмотронами, если что, отомстим непричастным и так далее. Добро обязано быть с плазмотроном и жестоко пристрелить поставленное на колени Зло выстрелом в затылок, дабы неповадно было. А то и орбитальная бомбардировка не повредит, а если не все были причастны, Бог на том свете своих узнает.

Где-то в районе третьей книги автор как-будто устраивает полемику на эту тему (видимо, задели), но очень неубедительную, и сторонники утопления побеждают с разгромным счетом 10:1 (ну, с внутренней точки зрения, а так, очень спорно. Там и вопрос-то нормально не поставлен.). Чуть дальше я окончательно остановилась. Можно было бы легко понять, если бы автор был обиженным подростком 15 лет, но ведь нет.

За что 4? Ну, за память о первых книгах «Бремени императора»...