Совсем небольшой по объёму текст, а сколько интересных, никогда ранее не слышанных подробностей!

При чтении поражала спокойная уверенность советских командиров в своём праве диктовать условия противнику, превосходящему наш отряд по численности почти в 10 раз! К сожалению давно мы отвыкли от такого, естественного для русской армии всех времён, поведения.

Весьма интересна история с задержанием японского контр-адмирала Хори и полковника Тада, прибывших в качестве парламентёров. Японцы под разными предлогами тянули время, надеясь обмануть русских и внезапным нападением уничтожить советский отряд. Капитан 1-го ранга Студеничников, предвидя такой оборот, запретил им покидать борт судна, на котором проходили переговоры.

Как выяснилось позднее, это было верное решение, японские части, выйдя из казарм и из крепости, уже окружили порт, в котором заняли оборону наши солдаты и ждали только приказа к атаке. Этот приказ пытался передать майор, сопровождавший парламентёров. Проявив похвальную прыть и решительность, он одним ударом обезвредил нашего матроса, сопровождавшего его в прогулке по палубе и прыгнул за борт. То, что случилось дальше — достойно экранизации в каком-нибудь шпионском фильме, лихой оказался японец. Но, как выяснилось, безоружным русским морякам в родной стихии и вооружённый самурай нипочём.

В итоге имеем ещё одну славную страницу в истории Советской Армии — уже на следующий день по три-четыре, усталых после тревожной бессонной ночи, моряка конвоировали полностью вооружённые японские роты с офицерами во главе к месту сдачи оружия.

Одна из глав называется «Здесь Бога нет» — и это точно отражает суть книги. Есть животная ненависть, изощрённый садизм, крайняя жестокость и безжалостность, зато нет счастливого конца, торжества добра и справедливости и других подобных вещей.

Несчастный мистер Стромлер, нанятый отрядом спасателей двух молодых женщин в качестве «изысканного джентльмена», по сути дела погружается в преисподнюю, где нет никого и ничего, за что можно было бы держаться человеку с некими моральными устоями. Все правила отменены, все обещания нарушаются сразу же, как только становятся ненужными, нет никаких «табу», стрелять можно в кого угодно — в ни в чём не повинных людей, даже в тех, кто вам помог, в беременных женщин, в членов своего же отряда.

А отряд подобрался ещё тот:

Есть руководитель спасательной операции, ганфайтер по кличке Длинный Клэй — абсолютная машина для убийства, совершенно беспринципная, стопроцентно рациональная, идущая к цели напролом и способная на любое зверство, ради её достижения, едва ли не более страшный для любого человека с налётом «цивилизованности», чем полторы сотни врагов у которых нужно вырвать похищенных девушек.

Есть Учтивый Негр — мастер на все руки, Очень Странный Индеец, которого собственное племя в детстве бросило в костёр, как неприспособленного к жизни, полусумасшедший Человек-Гора — отец девушек, их спивающийся Брат-Недоковбой, ещё один брат, Настоящий Ковбой — островок благоразумия и здравого смысла в этом паноптикуме, а ещё есть некий Ящик, который никогда не открывается, но иногда из него доносятся странные звуки.

Мало кто доживёт до финала. Просто потому, что это самый настоящий Дикий Запад, хотя и происходит всё на Юге.

Подробнейшее описание событий на острове Даманский (2 и 15 марта 1969 г.) и сопке Каменной у озера Жаланашколь (13 августа 1969 г.).

Узнал для себя много нового, о чём раньше никогда не слышал. Автор книги лично присутствовал на Жаланашколе и встречался с участниками боёв на Даманском. Приводятся служебные документы, рапорты бойцов, схемы боевых действий, поминутно расписано что и как происходило.

Рассеиваеется множество мифов, освещаются все допущенные промахи (а их хватало), воздаётся должное отваге и боевым навыкам советских пограничников.

О промахах — и резидентура КГБ в Китае и пограничная разведка неоднократно докладывали о масштабных работах на сопредельной территории, впоследствии выяснилось, что две сельскохозяйственные дивизии китайцев были брошены на создание рокадной дороги и дорог непосредственно к Даманскому, по ним подтягивались войска и артиллерия. Тем не менее никаких мер к усилению охраны границы принято не было. Заставы были укомплектованы не полностью, личный состав помимо основной службы постоянно привлекался к выдворению китайцев с острова, в оружейной комнате, кроме автоматов, стояли ещё и рогатины с дубинами.

Выдворение проводилось средневековыми методами — первая шеренга рогатинами сдерживала и отбрасывала толпу, а за ней стояла редкая цепь с дубинами, которыми охаживали прорвавшихся и гнали их обратно.

Из-за отсутствия связи и актуальной информации обе участвовавших в событиях заставы помимо первого и во второй раз были подняты по команде «В ружьё!», хотя после расстрела группы старшего лейтенанта Стрельникова (7 человек) и группы сержанта Рабовича (13 человек) нужно было подниматься по команде «К бою!», что предусматривает совсем другое снаряжение и готовность к действиям.

В результате патронов хватало на 30-40 минут боя, вторая волна резерва (на заставах оставалось по 4 человека!) прибывала к месту столкновения в полной уверенности, что опять едет на выдворение. Горевшие автомашины бойцы принимали за костры, не сразу понимали, что по ним ведут огонь, не хватало перевязочных средств.

15 марта, когда к Даманскому уже были подведены два мотострелковых полка, артиллерийский полк, батарея РСЗО «Град» и две батареи 122-мм. миномётов, вся эта мощь никак не использовалась в течение всего дня до 18.00 вечера. Несмотря на то, что с китайской стороны в бою участвовала уже целая дивизия, пограничники были вынуждены почти в одиночку (им помогала танковая группа из 4 танков «Т-62») выполнять свои обязанности по недопущению захвата советской территории. После нескольких безуспешных атак, они смогли отбросить китайцев с острова, удерживали оборону в течение 2 часов, но потом был подбит секретный для того времени танк «Т-62», в котором находился начальник Дальнереченского погранотряда полковник Демократ Леонов. Он погиб вместе с экипажем, у защитников острова закончился боекомплект и они отошли на наш берег.

Подполковник Константинов, его заместитель, принявший на себя командование, был свидетелем того, что командиры мотострелковых полков крыли своё начальство по линии связи, они рвались в бой, докладывали, что пограничники, атакуя в пешем строю со стрелковым оружием, гибнут зря, но были связаны различными директивами, которые могли отменить только из Кремля.

По результатам, несмотря на, в общем-то, успешный, исход, в Главном Управлении Пограничных Войск было принято считать события на Даманском неудачными.

2 марта погибли 32 пограничника и было уничтожено 258 китайцев. Наши медики, проводившие осмотр погибших солдат, установили, что 19 из них получили не смертельные ранения, но потом были добиты ножами, штыками и выстрелами в упор. Был захвачен в плен тяжелораненый ефрейтор Павел Акулов (умер в плену).

В период с 15-го по 22-е марта погибли ещё 26 пограничников, 4 танкиста и 5 бойцов 135-ой мотострелковой дивизии. Сколько было уничтожено китайцев никто не считал, по оценкам — более тысячи. Вытащить от острова «Т-62» оказалось невозможным, китайская артиллерия вела шквальный огонь с закрытых позиций, было принято решение расколоть вокруг него лёд и затопить. Это удалось, но китайцы впоследствии смогли поднять танк со дна Уссури, погрузили его на платформу и в течение года возили по всей стране с пропагандистскими целями.

А вот события на сопке Каменной назывались не иначе, как «Победоносный Жаланашколь». И было отчего!

Безымянную сопку, впоследствии названную Каменной захватила группа китайского офицерского спецназа из 70 человек с пулемётами, проводной связью, за ночь успевшая хорошо окопаться. С флангов её поддерживали ещё две такие же группы с крупнокалиберными станковыми пулемётами. Во фронтальную атаку на них пошли всего 25 пограничников с заставы «Жаланашколь» и ещё 25 человек из мотоманевренной группы на двух БТРах обошли сопку с флангов, отсекая попытки к отступлению и помощи со стороны двух других групп. Наши парни отлично знали о том, что произошло полгода назад на Даманском, поэтому пощады от них ждать не приходилось. Передовая группа была уничтожена полностью, в плен взяли троих (двое умерли по дороге в медпункт). Наши потери — двое убитых.

Реванш за остров Даманский был взят.

Главное, что я для себя вынес из этой документальной повести — пока совокупность наших воинских традиций, образования, семейного воспитания и множества других факторов будет порождать таких людей как защитники Даманского и Жаланашколя, поражение в прямом столкновении нам не грозит. У «них» условные Рэмбо бывают только в кино, а у нас они просто ходят по улицам, охраняют границу, защищают Родину.

На Даманском это был старший лейтенант Виталий Бубенин. Бойцы резерва прибывшие к месту боя с заставы «Кулебякины сопки» в рапорте писали, что командовал ими «какой-то офицер, с залитым кровью лицом». Они даже не признали своего начальника, потому что к тому моменту он уже был дважды ранен — в ногу и голову, под ним был подбит БТР. Тем не менее из боя он не выходил, пересел в БТР другой заставы и действовал чисто по-суворовски — не считая сколько перед ним врагов, не обращая внимания на шквальный огонь, по протоке ворвался на позиции китайцев и расстреливал их десятками из башенного пулемёта. Снаряд влетел прямо в открытый люк БТРа, все находившиеся внутри были ранены, Бубенин был контужен и всё равно, бросив и второй БТР, продолжал руководить боем.

Видимо, не случайно, что когда через пять лет была создана группа «Альфа», её первым командиром был назначен Герой Советского Союза, генерал-майор пограничных войск Виталий Бубенин.

А на Жаланашколе точно так же действовал младший лейтенант Владимир Пучков, тоже был ранен, тоже сменил подбитый БТР, тоже до самого конца руководил боем.

Ещё пара малоизвестных фактов:

На Даманском героически проявили себя не только пограничники — три брата Авдеевы из деревни Нижне-Михайловка в критический момент боя на санях подвезли мешки со снаряжёнными магазинами, что позволило нашим ребятам отбить остров и вынести с него тела убитых товарищей, расстрелянных из засады в первые минуты боя.

На Жаланашколе — когда через месяц после боя наши погранпредставители передавали китайцам пленного (который, к его чести, не сказал вообще ничего, даже своего имени) его прямо на месте раздели, сожгли всю одежду, а потом пинками загнали в машину. С 20-тью переданными телами своих погибших поступили примерно так же — останки из гробов свалили в общую яму и заровняли её под ноль, а гробы сожгли...

Есть люди про которых говорят — «таких один из тысячи», есть — «таких один из миллиона», а Валерий Розов — человек, взгляд на поджарую фигуру которого, вызывает ассоциации с гепардом или русской гончей — просто уникален!

Ни один из его рекордных прыжков не побит, да и не может быть побит до тех пор, пока на планете не появится ещё один человек с таким сочетанием навыков и с такой целеустремлённостью.

Высочайшие вершины мира на всех континентах, кроме Австралии, были покорены его командами и отовсюду он совершал прыжки в костюме-крыле, даже в Антарктиде!

При этом и сам текст книги-альбома, с потрясающими по красоте и величественности пейзажами гор, и отзывы о нём товарищей описывают человека отважного, несгибаемого и вместе с тем чрезвычайно скромного. ВСЕ члены его команд, даже простые фотографы, скрупулёзно перечислены в каждой главе, описывающей историю покорения очередной вершины, указаны на всех фотографиях поимённо. Валерий очень ценил и был благодарен каждому человеку поддерживающему его в экспедициях и они платили ему той же монетой.

Так получилось, что последнюю главу в книге написала его жена.

В ноябре 2017-го этот выдающийся человек, с обезоруживающе искренней улыбкой, погиб в Гималаях. Погиб только потому, что не мог не поддержать своего напарника и, чтобы подбодрить его, совершил повторный прыжок, который по плану не должен был совершать.

Из запомнившихся моментов:

В Тибете для совершения очередного прыжка ему было необходимо очистить от многометрового слоя снега хотя бы небольшую площадку на уступе для «места отрыва». Но привязать страховку было не к чему — везде один снег. Тогда они с товарищем вырыли яму, по грудь закопали в неё шерпа-проводника и привязались к нему страховочными шнурами. Полтора часа шерп терпеливо играл роль якоря, пока работа не была сделана.

На станции «Новолазаревская» в Антарктиде Розов выступал перед российскими полярниками и с удивлением отметил, что это было единственное место, где ему не задали вопрос — «а зачем вы всё это делаете?». У людей мужественной профессии этот ненужный вопрос просто не мог возникнуть, кто-кто, а они прекрасно понимали стремление покорить невозможное и совершить то, что никто и никогда ещё не совершал.

После прыжка с Килиманджаро он приземлился совсем рядом с базовым лагерем, где негры-носильщики подбежали и начали подбрасывать его в воздух, распевая «Акуна-матата». Оператор сделал отличные кадры, а когда Валерий похвалил его за хорошую идею, тот ответил, что ничего он не организовывал и всё вышло совершенно спонтанно.

Прекрасная книга, прекрасные кадры, прекрасная жизнь, целиком посвящённая воплощению Мечты и расширению границ возможностей человека. Светлая память автору.

P.S. Из «последнего слова» его друзей:

«Альпинизм и парашютный спорт — прямые антагонисты. В одном ты тратишь дни и часы, в другом — считаные секунды. Он сумел, может быть, одним из самых первых в мире, соединить несоединимое...»

«..Нельзя совершать самые великие восхождения и самые великие прыжки и не заплатить за это когда-нибудь жизнью. Это был выбор нашего друга, и он его сделал..»

«...Много лет назад я был в далёком северном городе в тундре. Ребятишки лет по десять, прыгая со своей пятиметровой кучи, кричали «Я — Розов!». Человек, который дал возможность миллионам мальчишек поверить в мечту...»

Это последняя книга замечательного писателя-баталиста Владимира Першанина.

Будучи ещё мальчишкой он, вместе со своим отцом-фронтовиком, (рассказы которого и стали источником для его первых книг о войне) прожил в Монголии несколько лет. Его отец ездил на Халхин-Гол и своими глазами видел места военных действий, места братских захоронений и следы ожесточенных боёв.

В советской историографии события на Халхин-Голе принято называть военным конфликтом, хотя в Японии их называют Второй Русско-Японской войной, и по сути дела таковой она и являлась. По времени длилась столько же сколько Советско-Финская война 39-го года, по ожесточённости боёв ничуть ей не уступала. Воздушные бои над плоскогорьем Баин-Цаган в июле 39-го года являются бесперецендентными в истории авиации. В отдельные дни в небе единовременно находилось около трёхсот(!) самолётов. Также это была последняя война в истории человечества с массовым использованием кавалерии с обеих сторон и конными сражениями с холодным оружием. Монгольские эскадроны рубились с эскадронами баргутов (родственный бурятам народ из Внутренней Монголии, который японцы наняли для агрессии против МНР) точно так же, как и семьсот лет назад, во времена Чингис-хана.

Одновременно с этим, при подготовке советского наступления впервые были опробованы средства и способы введения противника в заблуждение с помощью радиоэлектронной игры, когда в эфире звучали заведомо ложные радиопереговоры, строились ложные фортификационные сооружения и военные лагеря, с помощью громкоговорителей имитировался шум от передвижения бронетанковой техники. В результате решающий удар был нанесён тогда и там, где японцы его никак не ожидали.

Советские солдаты отмечали исключительно высокий боевой дух японской императорской армии и в атаке и в обороне, способнось японских солдат и офицеров к самопожертвованию.

Достаточно сказать, что после окружения 6-ой армии японцы отказались от сдачи в плен и уничтожить окружённую группировку удалось только ценой высоких потерь. При общем количестве уничтоженных японцев в 25 000 человек в плен были взяты всего 200 человек, большинство из которых были ранены.

Широко известен тот факт, что когда после первых воздушных боёв выявилось превосходство японских лётчиков (например, они могли вести прицельный огонь даже в положении, когда самолёт был перевёрнут вверх шасси) советское командование срочно сформировало отряд из 42 асов участвовавших в войне в Испании, среди котрых было 17 Героев Советского Союза и только так было достигнуто сначала равенство, а потом и превосходство в воздухе.

В августовских боях был момент когда командарм Штерн и комбриг Жуков поставили на карту всё, рискнув введением в бой своих последних резервов — двух рот забайкальских пограничников и воздушно-десантной бригады. Результат был непредсказуем и мог привести к полному поражению. Кроме комендантского взвода охраны Штаба группировки в радиусе 120 км. не было ни одной боеспособной резервной части.

Тем ценнее воинская слава которой покрыли себя советские и монгольские солдаты и офицеры. Большинство героев романа — реальные лица, кадровые командиры и бойцы РККА, которые продолжили свой боевой путь уже через два года — в июне 41-го. Как всегда у Першанина читатель имеет возможность наблюдать яркую и динамичную картину боя из окопа, из смотровой щели танка, с НП командира батальона, из чего складывается полный и объёмный рисунок происходящего со всем его драматизмом, когда судьба сражения зависит порой от одномоментного правильно принятого решения, от самоотверженности или трусости конкретного солдата.

Владимиру Николаевичу (который ушёл от нас в 2020-м году) — светлая память и огромное спасибо за работу по сбору архивных материалов, по поиску и беседам с очевидцами боёв, за яркое и запоминающееся литературное переложение воспоминаний фронтовиков!

Банда богатого работорговца ведёт войну не на жизнь, а на смерть с бандой богатого землевладельца, у которого два года назад пропала дочь. В горах скрывается племя неизвестных индейцев, совсем не похожих на местных апачей и кайова. Рейнджер-одиночка по имени Лэсситер останавливается в гостинице построенной в ущелье, в которой, как ни странно, нет ни единого постояльца, зато есть очаровательная хозяйка, которая имеет привычку носить платье на голое тело. В близлежащем городке появляется странный смуглый ковбой, который сорит деньгами налево и направо..

Вот такая завязка. Казалось бы, впереди ждёт интереснейшая история.

Но, увы.. По мере чтения возникло твёрдое убеждение, что нет никакого Джека Слейда, а есть г-н Нахмансон, который не ограничился фантастикой и осчастливил своим творчеством и жанр вестерна. Точно тот же корявый слог, перманентное отсутствие какой-либо логики в сюжете, шизофренически непоследовательные перемены в отношениях героев и какие-то совершенно неуместные эротические сцены. Фирменный стиль «мастера». При этом буйная фантазия, которую в хорошие руки бы — так цены бы не было. Но уж руки какие есть.

Доказательств никаких у меня нет, но ставлю 10 к 1, что если это и не Нахмансон, то точно какой-то наш «умелец», которых в 90-е развелось как грибов поганых...

Разведгруппа, составленная из самых опытных бойцов вышла к шоссе, все обочины которого были завалены разбитой техникой. Быстро и ловко осматривая кузова полуторок разведчики двигались вдоль шоссе, когда внезапно под ногами одного из них взорвалась граната, и сразу же вслед за этим на них навалился патруль немецкой полевой жандармерии. Старшина, стреляя с двух рук с автоматов, положенных на край телеги, отдал приказ отходить, но уйти никто не успел. В берёзовой роще недалеко от места скоротечного боя прозвучал последний взрыв — радист группы подорвал гранатой себя и рацию...

С этого момента разворачивается сюжет этой динамичной и насыщенной событиями военной повести. Темп не проседает ни на минуту, несколько сотен бойцов и их командиры готовы отдать жизнь за то, чтобы секрет баллиститного пороха не попал в руки немецких химиков. Всё осложняется тем, что у русских серьёзный противник, поисковые группы диверсантов из полка «Бранденбург-800» тоже ищут снаряды для «катюш». Кто выйдет победителем из этого противостояния зависит от опыта и смекалки командиров и от смелости и самоотверженности солдат.

P.S.

В реальной истории, несмотря на все чрезвычайные меры, которые предпринимали сотрудники НКВД, уже к концу 41-го года немцы смогли заполучить исправную установку БМ-13 вместе со снаряженными снарядами к ней. Секрет добавки в порох вещества централит, а потом и оксида магния, разработанного талантливым артиллеристом-химиком Александром Бакаевым (личным дворянином, участником Первой Мировой Войны), который превращал обычный порох в быстрогорящий, не был главным препятствием для создания немцами аналогов «катюши».

Немецкие инженеры до конца войны так и не смогли понять, каким образом русские делают пороховые шашки особо большого диаметра. Формировать шашки такого размера мог единственный в мире сверхмощный пресс, так называемый «мамонт-пресс», который находился в Англии и был размером с четырёхэтажное здание. Подозревая, что советским инженерам каким-то невероятным способом в условиях войны удалось построить у себя такой же пресс, немцы с помощью агентов Абвера вычислили и разбомбили все здания выше двух этажей на советских пороховых заводах.

Но секрет производства, также разработанный Александром Бакаевым, был в том, что для производства таких шашек использовались доработанные шнек-прессы применяемые на макаронных фабриках! (В советское время все шнек-прессы на макаронных фабриках находились на учете Министерства Обороны в качестве резервных мощностей.)

Остроумное решение позволило производить шашки для «катюш» в обычных одноэтажных цехах, причём производительность была в 8-10 раз выше, чем на гидравлических прессах. Единственный, но существенный недостаток — процесс был непрерывным, останавливать его можно было не более, чем на 10 минут, поэтому линии для «катюш» ценили и оберегали как зеницу ока.

В рамках повышения кругозора и общего культурного уровня решил тут, было, замахнуться на Эдгара нашего, Берроуза. Ознакомился с данным произведением мэтра. Ну, что я могу сказать....

Представьте себе такую диспозицию — четыреста лет назад пришельцы с Луны, калькары, ведомые ренегатом-землянином, захватили США, что в представлении автора равносильно захвату Земли, а что уж там в остальном мире творится это вообще побоку. Но так как захватчики были туповаты и ущербны, то со смертью своего вожака они утратили инициативу и вместе с уцелевшими американцами деградировали до уровня рабовладельческого общества с соответствующей наукой и технологиями, читай — с никакой наукой и полным отсутствием технологий.

По прошествии четырёх веков американцы почему-то все поголовно превратились в индейцев, переняли их обычаи, образ жизни и даже имена.

И вот офигенно Великого Воина, Вождя Вождей, Предводителя Уездного Дворян...(зачёркнуто) Красного Ястреба, которому от роду минуло двадцать годков, вдруг осенило — «а чего это подлые пришельцы едят наши апельсины!!?».

Буквально на следующий день несметные силы в количестве 25 000 человек, разобрав свои вигвамы, помчались в атаку. Но оказалось, что калькары даром что грязные, невежественные и тупые, но плодятся со страшной силой и расплодились в количестве нескольких миллионов штук. Но у Красного Ястреба на такой случай было припасено ЗНАМЯ с выцветшими звёздами и полосами, а следовательно стократное превосходство противника в силах ничуть его не смущало. День и ночь кипела страшная битва и кони не могли перепрыгивать через горы убитых. А потом герой (чудесным образом не получивший ни единой царапины) попал в плен к калькарам, отказался даже разговаривать с их вождём на тему перемирия и был приговорен к смерти. Но почему-то завтра.

И вот его вместе с настоящим вождём калькаров (а тот-то царь был ненастоящий!), тоже приговорённым к смерти, поместили в тюрьму. Ну как в тюрьму, вообще-то узилище даже не было заперто, а пленники даже не были связаны. Выглянув за дверь, они увидели, что оба стражника спят. Да, так бывает, когда устав гарнизонной и караульной службы плохо усвоен личным составом. Ну они и ... Дальше пересказывать этот сценарий утренника в детском саду «Ромашка» нет никакого смысла.

Уровень общей проработки и детализации сюжета «отцом-основателем» (как написано в автобиографии) прекрасно иллюстрируется одним этим эпизодом. Какие-то совершенно чудовищные рояли не только стоят за каждым кустом, они даже висят на стенах вместо ружья..

При чтении сей увлекательной истории поймал себя на мысли, что всё время вспоминаю «Анабасис» Ксенофонта. Точно тот же самый стиль — ни одно из хоть сколько-нибудь значимых событий не происходит без участия автора (Шульц записывал историю со слов главного героя). Кажин божин день с ним случаются всякие опасные или забавные приключения, в которых он проявляет свои способности, даёт мудрые советы и вообще является центром всего происходящего. В общем, всё в духе русской поговорки «наш пострел везде поспел».

Но если с Ксенофонтом это вполне могло быть на самом деле, хотя бы частично, он всё-таки был опытным гоплитом и одним из младших военных вождей афинян, то с чего бы это вожди племён черноногих прислушивались к мнению какого-то шестнадцатилетнего белого молокососа и постоянно восхищались его подвигами — совершенно непонятно.

Потом, после прочтения статьи А.В. Зорина о Хью Монро, всё встало на своё место. Воспринимать всё рассказанное Монро и написанное Шульцем за чистую монету определенно не стоит. Сильно приукрашенный рассказ очевидца и участника событий затем был ещё более приукрашен автором, в результате и получилась эта безусловно интереснейшая и познавательная история.

Хью Монро действительно кочевал два года с индейцами-пикуни, но отнюдь не в качестве приёмного сына верховного вождя племени Одинокого Ходока и отнюдь не в таком высоком статусе. В других своих воспоминаниях он прямо называет своего покровителя, простого воина по прозвищу Поднимающий Голову и рассказывает об эпизоде, когда на одном из переходов воины из общества Москитов (что-то типа военно-полевой жандармерии) гонялись за ним по всей колонне и чуть было его не убили.

Тем не менее, даже если не обращать внимания на все эти нескромные гиперболы в свой адрес, история чрезвычайно занятна, где ещё услышишь столько подробностей о нраве, быте, военных обычаях индейцев, которые ещё почти не испытали на себе влияния белых. Несомненно, что Хью Монро всей душой полюбил и этих простых и честных людей, не приемлющих ложь, и их образ жизни. По многим свидетельствам он предполагал, что алчность белых людей в конце концов приведёт к полному исчезновению всей этой первобытной цивилизации и даже пытался как-то помешать этому. Отказ показать геодезистам-землемерам Железнодорожной компании удобный перевал через Скалистые горы — это как раз пример желания сохранить для индейцев их образ жизни.

Тем не менее, то чего так опасался Поднимающийся Волк случилось ещё при его жизни. Были полностью уничтожены несметные стада бизонов, индейские племена подверглись геноциду и были согнаны в резервации. И теперь вся эта полная опасностей, но такая близкая к природе и по своему прекрасная жизнь осталась только на этих страницах...

Через три дня москвичу Василию Решетникову исполнится 102 года!

Уникальный человек, пятьдесят лет отдавший дальней бомбардировочной авиации СССР! Войну встретил на ИЛ-4 в снаряжённом состоянии весившем 10 тонн, а в запас уволился когда под его командованием были гигантские «Белые лебеди» Ту-160, весившие более 200 тонн!

Вся история создания и развития советской дальней авиации прошла на его глазах и при его непосредственном участии, масштабность и эпичность событий описанных в книге порой просто поражает воображение.

Герой Советского Союза Решетников был сбит, выбрасывался с парашютом во вражеском тылу и выходил к своим с советской разведгруппой, участвовал в знаменитой ночной бомбежке Зееловских высот перед началом решающей фазы Берлинской операции, когда вся 18-ая воздушная армия в полном составе обрушила на фашистские укрепления несколько эшелонов бомб, был активным участником поиска и сопровождения американских авианосных групп, ставил рекорды по дальности полётов серийных самолётов, испытывал тундровые и ледовые взлётно-посадочные полосы, участвовал в испытании атомных бомб, а ещё писал прекрасные стихи и вообще читать книгу этого умнейшего и мужественного человека было одно удовольствие!

В заключение несколько особо запомнившихся моментов:

41-ый год. Авиация дальнего действия, подчинявшаяся лично Сталину, на ночные задания вылетает без прикрытия истребителей, несёт потери. В полку есть отличный пилот, красивый, крутой и резкий в общении мужчина. Все ждали от него смелости в бою, но вот незадача — лётчик не торопился выходить на боевые задания, предпочитая обучать молодых пилотов, ссылаясь при этом на то, что у него нет хорошего штурмана. Когда ситуация стала уже совсем неприличной, командир выделил ему лучшего штурмана полка. Машина пошла на взлёт и вдруг в последний момент резко вильнула в сторону, чиркнула крылом по сугробам и загорелась. Экипаж покинул машину и только штурман замешкался в своём колпаке. Подбежавшие люди пытались тушить пожар и помочь ему вылезти, но у него намертво заклинило ногу в погнутом оборудовании. Тогда он просто выпрямился во весь рост и стоя с суровым и спокойным лицом отдавал честь товарищам, до тех пор, пока огонь не поглотил штурманскую кабину...

42-ой год. Над территорией Белоруссии сбит наш бомбардировщик. Трое из четырёх членов экипажа смогли покинуть горящую машину с парашютами, но оказались рассеяны и к своим выходили по одному. Через три недели стрелок-радист вышел на партизан и в штабе отряда увидел на столе часы своего командира. Оказалось, что неделю назад партизанские дозорные заметили в лесу человека в странной одежде, его окликнули по немецки, приказали остановиться, в ответ он открыл огонь из пистолета, его преследовали несколько километров, прижали к болоту, и, так как он не сдавался, застрелили... Тело было перезахоронено с воинскими почестями.

45-ый год. ВСЯ 18-ая воздушная армия вылетела на бомбёжку Зееловских высот. Полёт проходил ночью, в условиях плотной облачности. Автору всё казалось, что остальные экипажи сбились с курса и они летят на цель в полном одиночестве, пока где-то под Познанью наш зенитный расчёт, заслышавший могучий гул моторов в небе, не дал для порядка выстрел наугад. Что тут началось! Вся небесная сфера осветилась ракетами сигнала «Я свой», и только тогда лётчики осознали, что на цель плотным роем идут почти 800 самолётов! Что творилось на земле, когда вся эта масса самолётов высыпала на голову немцам свой смертоносный груз — трудно было даже представить.

Автору огромное спасибо и за ратный труд и за прекрасную книгу! Здоровья, бодрости и ещё сто лет здравствовать!

Десять историй от солдат воевавших в кавалерии, и потомственных казаков и ставших всадниками по воле судьбы. Все запомнили и войну и фронтовой быт по разному, но если и есть что общее между всеми этими рассказами, так это отношение к раненым умирающим лошадям. Все как один, с не прошедшей за десятилетия скорбью и жалостью, рассказывали про то, как плачет умирающая лошадь. Все помнят их клички, хотя под каждым сменилась не одна лошадь, да и как не помнить тех, кто не раз спасал тебе жизнь!?

Этот сборник надо в обязательном порядке заставлять читать граждан, которые вслед за Коротичем и его братией привычно бубнят про недалёких советских кавалеристов, которые, дескать, «с шашками на танки» При этом не зная о предмете ВООБЩЕ НИЧЕГО!

Про «с шашками на танки» — это к полякам и их довольно бестолковой (от отчаяния, видимо,) атаке под Кроянтами, а советские казаки и кавалеристы свое дело знали и немало сделали для Победы!

По сути являясь драгунами, (только один из всех опрошенных не раз участвовал в конных атаках и пускал в ход саблю), они могли пройти там, где не проходили танки и автомашины, будучи при этом во много раз мобильнее пехотных частей. Один из ярчайших примеров действенности этого рода войск — разгром румынской пехотной части казаками Кубанского гвардейского корпуса. Пятьсот румын шли в атаку на сорок пять кубанцев и практически все остались лежать на поле боя! Кавалеристы действовали очень эффективно!

Недаром семь из восьми кавалерийских корпусов получили звание Гвардейских, недаром один из конно-механизированных корпусов участвовал во взятии Берлина, недаром одними их первых на Эльбе союзников встречали казаки и кавалеристы и недаром уже в мае 45-го спешно формировался отдельный кавалерийский корпус для участия в разгроме Квантунской армии!

»...А ведь мы Азов город взяли наперед сего в лето 7145-е у вашего царя Турского не татиным и не разбойным промыслом, в день, а не ночью, дородством и разумом своим, взятьем бьючися с вами с поганцы с лица на лицо, не бояся и не страшася великие силы вашея впред для опыту, каковы царя вашего Турского в городех люди сидят...»

Из письма донских казаков турецкому султану после взятия Азова.

Исторические романы очень люблю. Исторические романы про донских казаков (своих предков по материнской линии) — тем более. Но вот эту книгу чуть не бросил в самом начале, в основном из-за каких-то странных диалогов. Ну не говорят люди так друг с другом.

Но потом, вчитавшись, понял — автор не просто роман писал, он создавал былинный эпос и поэтому и разговаривают его герои как разговаривал бы Илья Муромец с Добрыней Никитичем или Соловьём-Разбойником.

И действительно, события описаны эпического масштаба! Пойти на мощную крепость с сотнями проломных орудий, стреляющих ядрами весом в пуд-два, имея при себе четыре(4!) фальконета (малокалиберное полевое орудие), при равной численности атакующих и гарнизона крепости — это деяние достойное былинных богатырей!

Картина первого, неудачного, штурма 21-го апреля 1637-го года это вообще что-то апокалиптическое: казаки подожгли степь, чтобы ветер дующий в сторону реки Кагальник преградил путь подмоге со стороны Крыма, но ветер внезапно переменился и огненный вал пошёл в сторону атакующих, а вслед за ним появились и тысячи крымских татар с горскими черкесами.

Тот, кто видел степной пожар, может представить себе, что творилось под стенами — дым, застилающий небо и солнце, ревущие огненные протуберанцы, сгорающие факелами люди, обезумевшие мечущиеся лошади без седоков, залпы сотен турецких орудий, одним попаданием разносящих в щепки казачьи струги, летящие со стен тела пленённых казаков, которых янычары обезглавливали, чтобы устрашить идущих на приступ, жесточайшие сечи на узкой полосе песка у реки и в самой реке, просто за место, где можно спастись от огня и, вдобавок ко всему, дикие вопли верблюдов туркменского полка (оказывается, наравне с запорожцами, были и такие союзники у донцов!).

Это чудо и великая заслуга казаков и их атаманов, что в этом аду они смогли наголову разгромить крымчаков и черкесов и взять крепость в плотную осаду.

Судя по множеству подлинных цитат из документов той поры, автор основательно ознакомился со всеми архивами того времени, и быт и нравы казаков и окружающих их народов 17-го века знал отлично, поэтому определение «масштабное полотно» применительно к этой книге полностью оправдано!

Что я узнал из этой книги?

Что в основе боевых действий Советской Армии во время Великой Отечественной войны «как обычно» были подлость, мерзость и головотяпство. Что автор воевал в составе Волховского, а впоследствии, видимо, Первого Прибалтийского фронта, но совершенно точно знал, что эти три кита, исторически присущие фундаменту русской армии имели место на ВСЕХ фронтах Великой войны.

Что основу любого тылового подразделения составляли исключительно подлецы, воры и сволочи, и их следует ненавидеть всеми фибрами души, так как они частенько оставались живы до конца войны, а солдаты на передовой были обречены.

Что некоторые штрафные батальоны целиком составляли из проворовавшихся интендантов во-о-оот с таким пузом, мордами и загривками. (Каким образом эти презренные отбросы, идя в рукопашную, с такой скоростью захватили две линии вражеской обороны, что опередили график атаки и попали под огонь собственной артиллерии, автор не объясняет).

Что в табеле о рангах Советской Армии существовало то ли звание, то ли должность — «полковничий холуй Серёжка Орлов», носитель которого, сильно смахивал на Хрущёва в молодости и от этого, видимо, был ещё более нелепым и омерзительным.

Что ВСЁ начальство старше капитана глушило водку, развлекалось с бабами и воровало еду из солдатских пайков.

А ещё я узнал, что автору в принципе «было нас..ть на бригаду» (это дословная цитата), в которой он воевал и солдаты которой носили ему, раненому, кто морковку, кто молоко, кто мёд.

Военные мемуары писали не те, кто воевал по настоящему, а тыловые крысы, трусы и мерзавцы, что Константи Симонов никчёмный писака, что автор гордится тем, что в бытность свою старшиной команды выздоравливающих при полевом госпитале в прифронтовой зоне, на бумаге чертил схемы расположения ШЕСТИ постов охраны по периметру территории госпиталя, назначал на эти посты бойцов, а на самом деле поставил службу так, что ОДИН выздоравливающий солдат выходил ночью на крылечко и покуривал, ожидая своей смены.

В общем досталось человеку в первые месяцы войны и психика не выдержала, надломилась, более мизантропических, пропитанных патологической ненавистью к тем, кому на войне приходилось легче, чем автору, записок я ни разу не читал, хотя военных мемуаров перечитал великое множество.

Тем не менее за интересные подробности и детали оцениваю эти записки весьма высоко.

В общем слава Богу, что автор прошёл войну и остался жив, что искусствоведение в его лице получило прекрасного специалиста по северо-западной европейской живописи, но так же надо Бога благодарить за то, что людей с психотипом Н.Н. Никулина в рядах защитников было ничтожное меньшинство, иначе не было бы никакой Победы.

Очень необычный роман, и по стилю и по сюжету. Даже трудно дать ему определение — исторический, приключенческий, любовный..

Скорее мастерский сплав всех этих жанров и великолепная стилизация под писателей исторической беллетристики начала прошлого века. Пока не посмотрел биографию автора никак не мог понять, когда же этот роман написан. Оказалось, написал его наш современник.

Герой абсолютно не соответствует определению «герой» внешне — просто чистый, великодушный и милосердный (а потому легко уязвимый) юноша, когда в критический момент в руке у него оказывается пистолет, он даже не знает, что прежде чем выстрелить надо взвести курок. Увидев издали хотя бы тень своей возлюбленной, не рассуждая и не строя планов бросается вперёд, хотя бы перед ним стоял хоть полк неприятеля. Но по сути вот такая готовность немедленно умереть ради спасения невесты, а также его жертвенность по отношению к раненым, неважно каким, и своим и чужим, и делает его настоящим героем.

Особая находка автора — линия Дюплесси, эпистола, встроенная в текст и неожиданным образом переплетающаяся с событиями романа. Вообще автор большой умелец передавать масштабные события через мелкие и, казалось бы, малозначимые штрихи, отчего общая картина происходящего не размыта, а видна детально, как на цифровом снимке с очень высоким разрешением.

Спасибо автору за то, что он у нас есть! Надеюсь и остальные его вещи не хуже!

Прочитал этот роман и остался в полном недоумении — зачем автору, который так здорово пишет исторические романы, понадобились все эти многочисленные серии про попаданцев, русалок, леших и прочую нечисть?!

Лично для меня показателем качественной исторической беллетристики всегда было то, насколько герои, их мотивы, поступки и сами события соответствуют историческим реалиям. И в случае с Соломеей и Кудеяром оказалось, что весь авторский замысел точно совпадает со всеми датами и передвижениями реальных прототипов! И пусть реальный Кудеяр Тишенков жил на поколение позже, и был вовсе не героем, а предателем, всё остальное под исторические факты подогнано просто идеально.

Вполне возможно, что именно так всё и было на самом деле (хотя в таком случае род Рюриковичей на русском троне прервался вместе с Василием III-им). Ну а уж за детали быта, красочность в описании одежды, обычаев, государственного устройства, секретов торговли и воинских хитростей автору отдельное спасибо! Картина жизни Руси начала XVI века получилась яркая, сочная и очень живая.

И пусть судьбы героев были крайне трагическими, впечатление от книги осталось самое жизнеутверждающее — вот так полной жизнью и жили наши предки, целиком отдаваясь и любви, и битвам, и жажде власти и долгу перед Отечеством!

P.S. Очень высоко ценю моменты, когда автор смог удивить каким-то совершенно неожиданным и ни разу не слышанным боевым приёмом. Вот представьте — двадцать закованных в броню порубежников, детей боярских, преследуют отряд крымских татар, и уже было настигают, когда внезапно татары резко уходят в сторону, а русские вылетают на поле по которому растянулся обоз двухтысячного литовского войска. Перед ними у повозок обоза плотная толпа пехоты без доспехов, с головы и хвоста обоза несутся сотни боевого охранения, а кони устали, уйти невозможно. Что делать? Мне бы, например, и в голову не пришло то, что сделали русские в этой безвыходной ситуации, а вот автор выход нашёл, и очень может статься, что и в реальной боевой обстановке такой номер прошёл бы!

Автор — молодец, бросай кикимор, пиши Историю!

Давно не читал такого атмосферного исторического романа!

Автор знаток географии и топонимики Москвы середины 18-го века, знаток народного фольклора, множество скоморошин и прибауток буквально усеивают текст романа, как бисер платье невесты того времени. Фигуру своего героя он, видимо, немало романтизировал, а повороты в его крайне необычной и запутанной судьбе драматизировал, но результат получился отменный! Читается книга на одном дыхании — любимец фортуны и женщин, дерзкий, наглый вор, способный в минуты опасности на крайне нестандартные решения и поступки, мог бы стать выдающимся полководцем или удачливым разведчиком, но посвятил свою жизнь не Служению Отечеству, а наживе.

Печально, но уж что есть, то есть. С одной стороны сдал властям почти тысячу своих бывших подельников, включая одного из ближайших друзей — Камчатку, который был его наставником в воровском деле, а с другой, уже работая на Сыскной приказ, дел наворотил столько, что не казнили его исключительно потому, что Елизавета Петровна, при восшествии на престол, поклялась, что при её царствовании ни один человек не будет казнён, и своё императорское слово держала.

По мере чтения всё больше задавался вопросом — кто же этот суперантитолерантный автор, который, описывая бои в Арденнах, так нелицеприятно отзывается о героической американской армии. «Бросились удирать», «батальон мирно спал в деревне, когда туда вошли немцы», «колонна уже было приготовилась к сдаче в плен, когда немцы вдруг решили прекратить атаку», «по донесениям американцев за день было уничтожено более 80 танков, что является крайне завышенной цифрой, так как общее количество немецкой бронетехники на этом участке не превышало 60 единиц, из них танков было едва ли половина»... вот такие фразы регулярно встречались в первой половине книги освещающей операцию в Арденнах.

Особенно (и поделом) досталось некоему американскому батальону, который двое суток «бродил где попало» вместо того, чтобы занять свой участок фронта длиной в 2 км, а за это время эсэсовская моторизованная группа беспрепятственно проникла через него в американские тылы, расколошматила несколько подразделений и благополучно убыла обратно через него же. Судя по всему автор британец и, несмотря на зловещую принадлежность подразделения, изучив все документы, отдавал должное его боевым качествам.

А труд он проделал просто колоссальный! Во-первых лично побывал на месте событий и именно в то же время года, имел возможность оценить видимость и рельеф местности, во-вторых, боевые действия расписаны буквально по минутам, даётся пофамильный состав офицеров в них участвовавших, точно подсчитаны все потери с обеих сторон, постоянно приводятся отрывки из мемуаров соответствующие описываемому моменту. Такое ощущение, что не книгу читаешь, а смотришь хронику в реальном времени.

И да, можно согласиться с автором — вояки были отменные, первый случай бегства с поля боя (а не организованного отхода, как раньше) был зафиксирован только в апреле 1945-го, когда в подразделение на место выбитого личного состава уже несколько месяцев присылали людей из Люфтваффе, Кригсмарине и ещё Бог знает откуда, при этом вновьприбывшие вообще не имели никакого опыта боёв в поле.

Тем не менее название в котором есть слово «агония» совершенно не отражает реальное положение дел. Последнее пополнение людьми и техникой корпус получил 7-го мая сорок пятого! И в плен к американцам организованно перешли около десяти тысяч личного состава, правда без техники, которая в основной массе была уничтожена в ходе Балатонской операции Советской Армии.

Однако перед этим корпус успел отличиться и в Венгрии — «Лейбштандарт» и «Гитлерюгенд» уничтожили два важных советских плацдарма, причём в одном из них оборону держали целых шесть стрелковых дивизий поддерживаемых механизированным танковым корпусом. (Справедливости ради — советский танковый корпус по численности соответствовал всего лишь полку немецкого танкового корпуса).

В общем по прочтении просто хочется перекреститься и в очередной раз воздать должное подвигу Советского Солдата, сумевшего сначала остановить, а потом и уничтожить этакую силищу. Не зря в конце книги автор, отнюдь не замеченный в любви к СССР, отмечает, что стратегический талант советских полководцев на голову превосходил таланты всех остальных участников той Великой войны и приводит очень длинную цитату генерала Гюнтера Блюментрита начальника штаба 4-й армии фельдмаршала фон Клюге. Вот ссылка на этот текст полностью

http://militera.lib.ru/h/mellenthin/19.html , а здесь приведу только несколько заключительных фраз, являющихся квинтэссенцией впечатлений вражеского генерала о русских, как о противниках:

«Русский солдат предпочитает рукопашную схватку. Его физические потребности невелики, но способность, не дрогнув, выносить лишения вызывает истинное удивление..Эта сила русского солдата объясняется его чрезвычайной близостью к природе. Для него просто не существует естественных препятствий: в непроходимом лесу, болотах и топях, в бездорожной степи — всюду он чувствует себя как дома. Он переправляется через широкие реки на самых элементарных подручных средствах, он может повсюду проложить дороги...Его образ жизни очень прост, даже примитивен по сравнению с нашими стандартами. Жители Востока придают мало значения тому, что они едят и во что одеваются. Просто удивительно, как долго могут они существовать на том, что для европейца означало бы голодную смерть. Русский близок к природе. Жара и холод почти не действуют на него. Зимой он защищает себя от сильной стужи всем, что только попадается под руку. Он мастер на выдумку. Чтобы обогреться, он не нуждается в сложных сооружениях и оборудовании. Крепкие и здоровые русские женщины работают так же, как мужчины.

Близкое общение с природой позволяет русским свободно передвигаться ночью в туман, через леса и болота. Они не боятся темноты, бесконечных лесов и холода. Им не в диковинку зимы, когда температура падает до минус 45«С...

Это была тяжёлая школа. Человек, который остался в живых после встречи с русским солдатом и русским климатом, знает, что такое война. После этого ему незачем учиться воевать.»

Автор этой книги просто невозможный везунчик!

Пять с лишним лет на передовой, буквально в 100-150-ти метрах от советских позиций, провёл этот артиллерийский корректировщик, а позднее командир роты, пережил ужасающий разгром группы «Земланд» в Фишхаузене (ныне Приморск), когда артиллерия четырёх советских армий и более трёхсот самолётов просто закатали в землю отступающих из Восточной Пруссии немцев ... и всего лишь четыре лёгких ранения, даже не требующих лечения в госпитале. Кроме того остались живы оба его брата, солдаты Вермахта, дядя, попавший в Фольксштурм и невеста, чудом избежавшая смерти во время жесточайшей бомбардировки союзниками Гамбурга.

Кадровый солдат и офицер с богатейшим боевым опытом оказался к тому же и неплохим беллетристом. Восстановленные по дневниковым записям и письмам события описаны необычайно точно и скрупулёзно, особенно интересно было прочитать про обстановку в пред- и послевоенной Германии, обычно все мемуары с той стороны ограничиваются только боевыми действиями.

А теперь несколько цитат, особенно ценных из уст солдата, несомненно знающего предмет о котором рассказывает:

О бевых качествах французов:

«Национальные стереотипы рисуют французов изнеженными жизнелюбами, готовыми за комфорт отдать все на свете, а немцев педантами, послушными исполнителями приказов и прирожденными вояками. Французские солдаты казались мне тогда слабовольными людьми с низким моральным духом, заботящимися лишь о спасении собственной шкуры...В бою ментальность французского солдата была такой: «Дела плохи, нужно скорее сматываться отсюда!»

О боевых качествах немцев:

«В отличие от французов немецкие солдаты, окружавшие меня, были целеустремленными и решительными патриотами, настроенными любой ценой выполнить воинский долг....В трудной ситуации немецкий солдат думает по-другому: «Нужно разбить этих сукиных детей во что бы то ни стало!»

О боевых качествах испанцев:

«В целом отношения немцев и испанцев оставались неплохими, однако мы были не вполне уверены в надежности наших союзников в боевых условиях. Тяжелые потери, которые они понесли в предыдущие месяцы на своем участке фронта, уменьшили наше доверие в их способность решительно противостоять натиску частей Красной Армии....

Когда под Красным Бором возникла передышка в боях, мои товарищи стали пользоваться соседними банями. С этим связан один трагический случай, когда солдаты испанской Голубой дивизии решили в то же самое время попрактиковаться в стрельбе из пулемета. Открыв огонь, они случайно убили четырех немецких солдат, находившихся в бане. Хотя это происшествие не добавило нам любви к испанцам, многие из нас восприняли случившееся довольно спокойно, давно привыкнув к смерти товарищей»

О боевых качествах русских:

«В начале войны мы в основном считали советских солдат примитивными жестокими созданиями. Однако когда лучше узнали противника, стойкость и мужество русских бойцов вызвали у нас искреннее уважение. Каким бы ни было их истинное отношение к коммунизму, мы вскоре поняли, что русские готовы жертвовать собственными жизнями ради свободы своей родной страны и изгнания немецких захватчиков...

Попав в плен, русский солдат все равно продолжал сопротивляться. Попытки припугнуть пленных оружием во время допросов чаще всего вызывали у них улыбку. Странно, но сломить их волю можно было лишь угрозой избиения палками или чем-то подобным»

Ну и напоследок один интересный пример подготовки офицеров Вермахта. На мой взгляд отлично тренирует волю и умение концентрироваться:

«Вскоре после возвращения в Дрезден, в училище, мы столкнулись с новым испытанием, рассчитанным на проверку нашего мужества. Примерно в десять часов вечера инструкторы приказали нам надеть плавки и отправиться в крытый бассейн, находившийся на территории училища. Там мы построились у подножия вышки для прыжков в воду, высота которой составляла 10 метров. Затем нам по одному приказали подняться наверх. После этого инструктор выключал свет и заставлял каждого курсанта прыгать вниз в полной темноте. Хотя некоторые мои товарищи проявили нерешительность, я без всяких сомнений прыгнул с вышки, решив, что инструкторам незачем калечить будущих офицеров»

События романа занимают временной промежуток менее суток.

В начале подпоручик Глюнтц, готовящийся вступить в свой первый бой, восхищается своим эскадроном из ста шестнадцати гусар. Их великолепной формой, прекрасными скакунами, бравым видом, шлейфом побед в боях, на дуэлях и над женскими сердцами.

Подпоручика распирает от гордости, что он принадлежит к этому братству блестящих наполеоновских кавалеристов, больше всего он боится не смерти или ранения, а возможности не оправдать высокой чести находиться в их рядах.

Жестокие и невежественные испанские герильерос и не менее невежественные испанские регулярные части вызывают у него не ненависть, а раздражение из-за своего упрямого нежелания признать власть просвещённого императора Франции.

И вот начинается бой, описанный, кстати, просто блестяще, если учесть, что это первый литературный опыт автора. Позднее талант Переса-Реверте в описании батальных сцен ярко проявится в его лучшем (на мой взгляд) романе «Мыс Трафальгар».

Ну и финал этого романа, этого дня, этого эскадрона и этого подпоручика выписан не менее ярко и талантливо.

Почему роман назван антивоенным? Видимо, таково было мнение рецензента издательства, а по моему мнению он в равной степени и военный и антивоенный. Он просто очень реалистичен, и войну и смерть, и радость победы и горечь поражения, и суровую логику боя и присущую войне не на жизнь, а на смерть жестокость описывает максимально натуралистично, а там уж каждый волен видеть в тексте то, что ему ближе по внутренним убеждениям.

Вторая книга цикла написана очень динамично, боевые сцены выписаны на отличном профессиональном уровне.

Военврач, попавший в разработку НКВД, где только не побывал за неполных четыре месяца, десятки раз находился в сантиметре от смерти, подобное везение и само по себе маловероятно, а вот финальный эпизод, в котором количество совпадений и «совершенно случайных встреч» просто зашкаливает, портит всю картину и всё-таки не позволяет поставить высшую оценку.

Даже одно подобное совпадение хоть и возможно, но с вероятностью 1 к 1000, а там их три(!).

«Не верю!»

Вот видит Бог, я бы поставил оценку и повыше, написано всё довольно бойко, и интрига, и динамика, и любовная линия — всё на месте, но какая-то патологическая сербофобия автора просто угнетает! Так и хочется сказать: -«Ты, автор, ври-ври, да не завирайся!»

Сюжет, вроде бы, завязан на благородном деле — спасении девочки-подростка из лап европейских садистов-извращенцев и уничтожении их гнезда, но с периодичностью в 30-40 страниц автор непременно приплетает какие-то высосанные из пальца жуткие истории о сербах. То они десятками приезжают в Боснию «на сафари», просто так пострелять по мирным жителям, то возникают какие-то дикие истории тогдашних «Белых касок» о тридцати школьницах из Травника, о некой Медихе Сулейманович, которую в течение месяца насиловала сотня скотов (читай сербов), то ещё что-то в этом роде.

Казалось бы да и Бог с ним, с автором, у него какая-то ущербность на этой почве, и нам и братьям нашим, сербам, от этого ни жарко, ни холодно, мало ли их таких, но ведь проводятся явные параллели и подаётся всё так, как-будто все эти страшилки в действительности имели место!

И вот этого уже прощать нельзя. А потому — садись, два!

P.S. А ещё позабавила идея о европейской подпольной организации «Колокола Свободы», в которой состояли, «сантехники и профессора, бизнесмены и программисты..» и ещё кто-то там.. И ужасно бла-ародно они боролись с остатками коммунизма на просторах Европы. Ну-ну..

История первых месяцев боевых действий 137-ой Горьковской стрелковой дивизии, одной из немногих кадровых частей Красной Армии, которой удалось, отступая от самой границы и трижды(!) выходя из окружения, сохранить и знамя, и документацию, и штаб и ядро комсостава.

Читать про первые месяцы войны всегда тяжело, с одной стороны беспримерный героизм и самопожертвование, а с другой полная неразбериха, напрасная гибель десятков и сотен тысяч, и столько же наших попавших в плен. Урок для Советской Армии был очень горький. А здесь ещё и знаешь, что все фамилии, звания и события реальны. Книга, судя по всему создавалась на основе записей военного корреспондента дивизии Мазурина.

А идти они не могли потому, что не ели и почти не спали по трое-четверо суток и при этом каждый день вступали в боестолкновения с наседающими немцами.

Из последнего окружения вышло около шестисот человек, но как говорит один из героев книги, «все слабые физически и морально остались там, на болотах». А для оставшихся в строю выражение «так закаляется сталь» было не просто красивой фразой. Насмотревшись на сожжённые деревни, колодцы заваленные детскими трупами, расстрелянных и повешенных жителей, эти люди готовы были стоять до последнего. И они стояли, несмотря на то, что восемьсот человек занимали фронт протяжённостью пятнадцать километров, что один пулемётный расчёт приравнивался ко взводу, а командир полка после приказа идти в контратаку поднимал из окопов по тридцать человек, всех способных идти в бой.

Тяжелейшие бои в районе Мценск-Ефремов (против дивизии полковника Гришина воевала 7-ая пехотная дивизия Вермахта, элитная часть, в которой когда-то служил Гитлер и которой перед войной командовал начальник немецкого Генштаба Гальдер), когда после каждой атаки подразделения теряли половину личного состава, пополнялись маршевыми ротами, отступали и снова контратаковали, привели к тому, что кадровый командирский и сержантский состав был выбит на 95%, сержанты командовали ротами, но при этом был сохранён сам боевой дух дивизии, молодому пополнению было с кого брать пример и именно поэтому дивизия не была расформирована, как многие другие части, а закончила войну в Восточной Пруссии.

И напоследок — оцените драматизм ситуации, да и вообще саму вероятность вот такого случая!

»..Был он толст неимоверно, близорук до такой степени, что наталкиваясь на тумбу с афишами или телеграфный столб, снимал шляпу и бормотал извинения. Как-то, врезавшись на велосипеде в бредущее через улицу стадо коров, он сказал сконфуженно, потирая ушибленное колено: — Ради Бога, простите, господа. Я, право, нечаянно..»

Кто бы мог подумать, что вот этот карикатурный воздыхатель по первой красавице города в конце рассказа проявит самоотверженность, силу любви и высоты духа, достойные описания лучших поэтов когда-либо писавших о любви!

Недаром ротмистр Вишняков, в недавнем прошлом главный над ним насмешник, перед лицом смерти сказал: «- У вас большая душа, Дроль, вы, наверное, святой. Я горжусь знакомством с вами, Дроль».

Один из лучших рассказов Ивана Савина, талантливого русского писателя, к несчастью ставшего белоэмигрантом и безвременно скончавшегося, и потому до сих пор малоизвестного для читающих соотечественников.

Этот рассказ — ярчайший пример того, что называют «горнилом Гражданской войны».

Дантов Ад просто унылое и пресное место по сравнению с жуткими реалиями, которые довелось перенести Ивану Савину. Как он смог выжить, уму непостижимо, а ещё более непостижимо то, что всё с ним происходящее он умудриллся описать с юмором. И вот это сочетание жуткого и смешного просто бьёт наповал.

Оставшийся в живых автор, к сожалению не смог реализовать свой несомненный литературный талант так, как он того заслуживал — умер от заражения крови через несколько лет после описываемых событий, но яркие и точные образы участников Гражданской войны с обеих сторон, которые он создал в своих рассказах, в память западают надолго. Оцените только эту сцену — красный офицер посещает только что захваченный госпиталь, где лежат белые. Каково самообладание у обоих участников «диалога«!:

».....– Вот здесь, – сказал офицер, сухо глядя на доктора, – папиросы, сахар и сушеные фрукты. Раздайте поровну вашим больным. Всем без исключения – и белым и красным и зеленым, если у вас таковые имеются. Я сам бывал в разных переделках, так что знаю. Все мы люди… Прощайте!

Круто повернулся на каблуках и направился к дверям, по дороге остановился у безнадежно больного туберкулезом ротмистра Р. и спросил с безучастной сердечностью (бывает такой оттенок голоса, когда кажется, что движет не чувство, а долг, к которому хочется следовать, обязанность, воспитание):

– Ты в какой части был, братец?

– В той, которая с удовольствием повесила бы тебя, красный лакей, лизоблюд совдепский. Пошел вон!

Офицер невозмутимо пожал плечами.

– Не нервничайте, это вам вредно! – И вышел. Доктор принялся развязывать пакет....»

Замечательнейший автор!

Сильнейший рассказ!

Судя по множеству деталей, автор описывает реально произошедший боевой эпизод. Хотя с другой стороны полковник Нилов никогда не командовал Фанагорийским полком.

В любом случае самоотверженная гибель такого количества добровольцев совершенно несоразмерна поставленной задаче и это делает военный, вроде бы, рассказ, совершенно антивоенным. Конечно, гуманизм на войне совершенно неуместен, но тупой формализм проявленный командиром в данном случае граничит с преступлением, и то, каким образом «похоронили» погибших, только подтверждает это. Одним преступлением скрывали следы другого.

Воспринимать этот роман как серьёзное историческое повествование определённо не стоит. Какие-то совершенно нереальные похождения двуполого существа, по принципу «наш пострел везде поспел». Местами просто смешно, местами обидно — а за кого вообще нас автор держит?

Впрочем, пусть лучше о сюжете расскажут сами герои романа:

Безымянный готский вельможа. «Какая славная у меня усадьба! И кузня есть, и конюшня, и виноградники и множество красивых рабынь и рабов. Пойду-ка я срочно помру, а то маршал Торн после Первого Приключения возвращается, надо же ему где-то жить, пока Второе не началось!»

Готские воины: «Вот мы сейчас уничтожили вражеский готский отряд. Надо срочно напиться до полной отключки и валяться до утра, а то могут возникнуть неудобные вопросы. Например — откуда среди нас появились два незнакомых типа, которые выдают себя за своих? Да и потом, когда они с нами две недели будут ехать, надо как-то абстрагироваться от этого обстоятельства».

Склавены (ну и анты с кашубами, и другими протославянами заодно): Фу, какие мы все краснорожие, носы у нас приплюснутые и морды страшные! Ну чисто Орда! А давайте тогда все будем ходить грязными, мрачными и тупыми. А жить станем в норах, ведь нужен же кто-то автору для контраста с ясноглазыми златокудрыми эльф.., то-есть готами.»

Старейшина одного рода эрулов: « Значит так, вот ты, ты и ты, а ещё вон тот с бревном, и те пятеро за сараем — вы падёте в битве, а остальные триста сильных мужчин сдадутся в плен готам! Зачем, зачем — вот вымажут вас зелёной краской, узнаете зачем!»

Старейшина другого рода эрулов: Так, ты, ты, ты и ты, вон тот в штанах и эти трое в огороде, вы падёте в битве, а остальные триста здоровых храбрых воинов сдадутся готам. И не спрашивайте зачем, вымажут вас синей краской, тогда и узнаете»

Теодорих Страбон: «Завтра у нас зрелище на арене, поставлю-ка я сзади себя вон того воина. Кто такой — не знаю, трётся тут постоянно, то седло куда-то тащит, то связку копий, парень, по всему видать, хороший. Пусть постоит у меня за спиной в латах и с мечом, а личную охрану я отпущу, а зачем она мне?»

Личная охрана Теодориха Страбона: «Вы гляньте что творится! Шестьсот эрулов вылезли с арены (а что, так можно что ли было!?) и рубят мечами честной народ в зрительном зале! Как-то это нехорошо, как-то не по правилам, надо бы поставить на вид ответственным лицам, чтобы не допускали впредь таких недоработок.

Вон и короля нашего какие-то мутные типы по кумполу огрели, вон руки-ноги ему режут, что-то доказывают, видимо проводят среди него разъяснительную работу, как он был не прав в своих бесчинствах. Кошмар! Что за день такой!?? А мы-то где и куда смотрим!? Да и сами не знаем, у автора спросите»

Командир пограничного гарнизона: «Прискакал какой-то парень на лошади. Наверно гонец. Мы его первый раз видим, ни документов, ни паролей у него нет, но раз на лошади, значит точно гонец. А кто же ещё? Значит надо его накормить, напоить, в термах выпарить, а на следующий день он к Теодориху Великому поскачет, хотя прискакал, вроде как, от его врага, Теодориха Страбона. Но это ничего, так бывает. Это же Гэри Дженнингс написал».

Теодорих Великий: «Вот вернулся с задания мой маршал Торн. Как обычно наплёл кучу небылиц, даже обычный российский пятиклассник и то в них усомнится. А я-то, само собой, поверю, уж больно рожа у него хитрая такой, небось, не подведёт!»

Единственное, за что я этому роману благодарен — он заставил лично меня попристальнее изучить этот период угасания Западной Римской империи и превращения её в Готское королевство. Период насыщенный интереснейшими событиями, битвами и походами.

Читаешь воспоминания легендарного диверсанта и поражаешься — совершенно спокойным обыденным слогом автор рассказвает о вещах из категории «Небывалое-бывает«!

Медаль Петровских времён с этой надписью можно было смело вручать всем десантникам-парашютистам из отряда Старчака, за дерзость, храбрость и самоотверженность проявленную в тылу врага.

21-го июня при испытании экспериментального парашюта Иван Старчак сильно повредил ногу, не мог передвигаться, война застала его в госпитале, а уже 27-го июня он уничтожил своего первого врага — по иронии судьбы немецкого парашютиста-диверсанта. Сколько их было потом никакому счёту не поддаётся.

В первые же месяцы войны он подготавливает и сам участвует в многочисленных диверсионных вылазках в тыл врага, 4 октября «забытый» на базовом аэродроме отряд парашютистов из 400 человек после быстрого отхода наших войск оказался единственным боеспособным подразделением на участке между Юхновым и Подольском, у Старчака не было никакого приказа и он самостоятельно принял решение не отходить в тыл, а занять позиции в районе дислокации. Четверо суток умело маневрируя небольшими силами, взрывая мосты и устраивая засады парашютисты держали район, застопорив движение немецких войск группы армий «Центр».

Затем в декабре снова выбрасывется с отрядом почти в тот же район и в тяжелейших условиях, в трицатиградусные морозы и непрекращающуюся метель безо всякой поддержки наводит ужас на отступающие от Москвы немецкие части.

При чтении некоторых эпизодов на ум приходит одно слово — «заговорённые». Как ещё можно объяснить, например, вот такие случаи:

1. При десантировании парашютист зацепился стропами за заднее колесо ТБ-3, воздушным потоком его так раскрутило, что он потерял сознание, очнулся уже когда самолёт подлетал к аэродрому. Понимая, что при посадке может помешать лётчикам безопасно приземлиться, начинает резать ножом стропы, на морозе руки заледенели и он роняет нож, тут самолёт переходит на планирование, купол наполняется и срывается с колеса, с раскрытым на треть парашютом десантник падает в глубокий сугроб и через час после приземления самолёта своим ходом является в часть, приведя всех в крайнее изумление!

2. Трое десантников идут на разведку деревни, один из них, перебегая за угол избы, натыкается на немецкий патруль. Его приводят к командиру подразделения и на вопрос «Кто такой?» он нагло заявляет — «железнодорожник». При этом чуть ли не каждую ночь в округе подрываются железнодорожные пути. Офицер тут же приказывает его расстрелять. По дороге к месту казни он голыми руками убивает двоих конвоиров, но вместо того, чтобы уйти в лес, решает доразведать деревню, пока его товарищи на другом конце завязали с немцами перестрелку!

Снова нарывается на немцев, отстреливается, но будучи оглушен, снова попадает в плен. Его приводят к тому же самому офицеру и тот в ярости приказывает расстрелять его тут же во дворе. Перед расстрелом рачительные гитлеровцы снимают с него валенки, куртку и шапку и, поставив к стенке избы, дают залп. Осветив расстрелянного фонарём и попинав для проверки ногами, уходят. Через полчаса «расстрелянный» приходит в себя и полураздетый ползёт прочь по морозу оставляя кровавый след.

По этому следу и нашли его товарищи. Каким железным здоровьем и волей к жизни надо обладать, чтобы не просто выжить после такого, а и продолжить воевать!

Таких случаев в книге множество, текст необычайно насыщенный.

Очень жаль, что автор, который уже в 17 лет воевал против белогвардейцев в Забайкалье, затем охранял там же границу, после боёв под Вязьмой с тяжелейшим повреждением ног на девять месяцев попал в госпиталь, пережил частичную ампутацию обмороженных стоп, но несмотря на это снова вернулся в строй и множество раз высаживался в тылу врага, после войны был Главным инструктором парашютно-десантной службы в Пограничных Войсках , ограничился описанием только первых семи месяцев войны.

Этот человек-легенда ВДВ и ПВ ещё и отличный рассказчик, по хорошему вот такие мемуары надо детям в школе изучать, чтобы знали на кого надо равняться во взрослой жизни!

Оценка больше за содержание, чем за стиль и слог, потому что автор, конечно, не писатель. И даже литературная обработка текста не очень помогла, но зато Разведчиком он был, что называется — от Бога! Если командира взвода разведки 332-го стрелкового Самборского полка в 21 год бойцы называли «Отец», а командование безо всяких курсов произвело из старших сержантов в лейтенанты — это о многом говорит.

Восстановленные по дневниковым записям события 43-45-го годов просто вызывают восхищение и гордость за этих «простых» деревенских парней — туляков, ярославцев, вологодцев, рязанцев. Про отчаянную храбрость, выдержку и самоотреченность даже и говорить не приходится, вшестером-ввосьмером во время разведки внезапной атакой с тыла захватить деревню, в которой оборонялось целое подразделение с пушками и даже танками — это совершенно обычные рядовые будни. Разведгруппа из 15 человек, используя фактор внезапности, легко могла вступить в бой с ротой противника, а далее по обстоятельствам — либо быстро отступить, нанеся максимальный урон, либо, повиснув на плечах побежавших немцев на выбор (!) захватить в плен чины постарше званием.

Но особенное впечатление производят тонкий психологизм, знание человеческой природы, умение молниеносно адаптироваться и принимать решения в условиях быстро меняющейся обстановки. Откуда всё это в молодых ребятах, вчерашних школьниках!??

От природы не иначе, от предков, потому и закончили войну в Берлине, что каждый второй был прирождённым воином.

Некоторые эпизоды читателю запомнятся надолго — жесточайшая рукопашная схватка с разведгруппой противника на нейтральной полосе среди огромных валунов в предгорьях Карпат — это что-то! Шмонова тогда чуть было не задушили, каждый наш разведчик дрался с двумя-тремя немцами, при этом умудрялись, жертвуя собой, спасать от смерти товарищей. Боевое Братство — по другому не скажешь.

Свидетельство очевидца, военного корреспондента, оказавшегося 22 июня в расположении 8-ой дивизии 4-го механизированного корпуса 6-ой армии, дислоцированной в районе Яворов-Немиров.

Первый день войны дивизия, укомплектованная новейшими танками Т-34 и КВ-1, провела более чем достойно — под руководством полковника Петра Фотченкова, героя войны в Испании, (медаль «За отвагу«!), успешно отражала атаки противника и контратаковала. Описано всё очень живо, со множеством интересных деталей, первый раз, например, встречаю в военной литературе, к настоящему времени совершенно забытое, слово «башеньер» — башенный стрелок.

Картину некоторым образом портит послезнание автора, в том смысле, что герои говорят так, как-будто знают, что война будет невероятно напряженной и продлится четыре года, в то время как по свидетельству тысяч и тысяч очевидцев почти все считали, что натиск немцев продлится недолго и скоро они будут разбиты. Тем не менее читать было очень интересно, у автора несомненный литературный талант.

Пётр Фотченков, к сожалению, воевал недолго, к концу июля от его дивизии, попавшей в Уманский котёл, осталось всего четыре танка. На Военном совете 6-ой армии было решено создать танковую колонну Особого назначения, для прорыва и вывода из котла командного состава армии, документации и Боевых знамён. Командиром группы был назначен Пётр Семёнович.

Из остатков армии были сформированы сводные группы прорыва, которые должны были расчистить дорогу для колонны из 8-10 танков. Прорываться решено было в южном направлении, хотя дивизионный комиссар Н. Иванов настаивал на прорыве на север.

Как оказалось впоследствии, он был прав — прорваться через позиции удерживаемые дивизией СС «Лейбштандарт» оказалось невозможным, все брошенные на прорыв соединения были рассеяны и уничтожены, командный состав частью погиб, частью был захвачен в плен, Фотченков пропал без вести (по некоторым свидетельствам его танк во время боя упал в реку Синюха с высокого берега и утонул вместе с экипажем).

И только дивизионный комиссар Н. Иванов, накануне ночью на танке БТ-7 отделившийся от колонны и направившийся на север, смог беспрепятственно достичь линии фронта. Прорваться с боем ему не удалось, танк был подбит. Но Иванову сопутствовало исключительное везение — вместе с командиром танка лейтенантом Корневым он смог добраться до своих пешим порядком.

Прекрасный роман!

Казалось бы — где мы, со своими интернетами, и где защитники Мавераннахра восьмисотлетней давности? Но роман Мирмухсина написан с такой любовью к своим предкам и с такой скорбью об их гибели от полчищ Чингисхана, что они отзываются в сердце читателя, заставляя сопереживать, как будто это случилось недавно и с совсем не чужими тебе людьми. В этом, наверно, и проявляется талант любого писателя, пишущего на исторические темы.

Роман очень динамичный, скучать не даёт, подробно описаны и политическая обстановка перед вторжением монголов, и дворцовые интриги, приведшие в результате к поражению Хорезмского царства, и само победоносное вторжение, застопорившееся именно в Ходженте, благодаря мужеству его защитников и полководческому таланту Тимура Малика.

Хорезмийцы ни в чём не уступали монголам (разве только что в звериной жестокости), но, как и на Руси, каждый город-крепость оборонялся и погибал в одиночку, только что по другим причинам.

Очень интересно описана тактика войны в безводной пустыне — встретить утомлённого жаждой врага в середине перехода, оставив оазис с источником у себя за спиной и при этом засыпав песком другой ближайший колодец — отличный пример военной хитрости.

Монголы, правда, тоже не лыком шиты — и эту хитрость обошли, и сами много раз проявляли не менее изобретательные уловки — перегородить Сайхун железной цепью, чтобы не дать уйти водой защитникам Ходжента, мне бы, со всем своим средним образованием и интернетом, и в голову такое не пришло. А Тимур, в свою очередь, эту хитрость блестяще обошёл, в общем противники друг друга стоили!

Короткая история о поездке автора в Париж от Союза Писателей в составе делегации по культурному обмену. Виктор Викторович как всегда в своём репертуаре:

О Гигантах Мысли из среды русской эмиграции:

»..Он (Жан Катал Эткинд) почти всё время молчал. Только улыбался, когда жена Катала Люся рассказывала, что у нас на сибирских рудниках работают рабы-вьетнамцы..»

О поэзии:

»..Из окон интуристовской гостиницы (будучи с творческим выступлением в Волгограде) пииты увидели компанию парней. Парни сидели на берегу матушки Волги, играли на баяне и пели народные песни...Шестинский, стремясь к народности и демократизму, надел под пиджак тельняшку, и ленинградцы отправились наводить мосты с местным населением.. Ну, подошли к компании, Шестало (подпольная кличка Шестинского) распахнул пиджак, мелькнул тельняшкой и сказал: -Здорово ребята. Я — с берегов Невы!...

В ответ на представление ленинградца самый здоровый сталинградский парень встал, безмятежно размахнулся, врезал балтийскому пииту в глаз и миролюбиво объяснил:

-А мы, друг, с Волги!..»

О представителях российской словесности:

«..для выезжающих за границу советских писателей следует устраивать техминимум или симпозиум, ибо один из моих спутников по уровню своей общей и частной культуры — чистокровный шимпанзе, а это позорно для страны..»

С огромным уважением отношусь к автору и его труду по возвращению в народную память имён замечательных людей минувших дней, с помощью коротких исторических миниатюр. Но в этой конкретной миниатюре он, конечно, перебрал.

Что это за «грозный шахматист» такой, которому можно поставить мат на 3-ем — 5-ом ходу??

Да даже чемпион мира не сможет поставить детский мат второкласснику из шахматной секции, если тот будет хотя бы мало-мальски защищаться.

Сразу подумалось, что с шахматами Валентин Саввич вообще не знаком. В конце он, собственно, сам об этом честно и сообщает, но хотя бы проконсультировался с кем-то.

Уж больно в глаза бросается преувеличение и нереальность такого, якобы, факта.

Справедливей было бы назвать этот цикл «Томас из Хуктона и его Длинный Лук», так как по сути весь цикл это один Большой Гимн Английскому Длинному Луку. И гимн вполне заслуженный.

Как рассказывает сам Корнуэлл, это страшное оружие как-будто специально возникло незадолго до Столетней войны и приобрело в Англии необычайную востребованность, турниры стрелков из лука среди простого народа были гораздо популярнее, чем турниры рыцарей, а отдельные слаженные отряды лучников при любом вооружённом конфликте ценились чрезвычайно высоко. Роль лучников в победах англичан при Кресси и Пуатье общепризнанна и здесь надо отдать должное автору цикла — он очень убедительно и красочно показал, почему же длинный лук сыграл такую роль в этой долгой и жестокой войне. Скорострельность, дальнобойность, точность боя, высочайшая пробивная способность бронебойных стрел — всё это подробно описано во множестве батальных эпизодов.

Выписаны боевые сцены просто великолепно! Сюжет совершенно непредсказуем, герой то находит свою любовь, то теряет её, бывшие враги становятся друзьями, а друзья врагами. Удивительно, что эти замечательные романы до сих пор не экранизированы, сюжетная линия настолько увлекательна и фотогенична, что со сценарием долго мучиться не придётся. Бери и снимай прямо по тексту, успех фильму будет обеспечен. Очень надеюсь увидеть когда-нибудь приключения бесстрашного английского лучника на экране!

Интересно, что вскоре после окончания Столетней войны английский длинный лук сходит со сцены. Он сделал всё, что мог для побед англичан, но его время прошло, хотя турниры по стрельбе продолжались вплоть до второй половины семнадцатого века. А о качестве этого феномена в мировой истории оружия говорит такой факт:

В 1982 году археологам удалось поднять со дна пролива Те-Солент остатки каракки Генриха VIII (1509—1547) «Мэри Роуз», затонувшей в 1545 году. На её борту было обнаружено 137 длинных луков, на некоторые из них было решено надеть современные тетивы, после чего были проведены испытания, показавшие, что из них до сих пор можно стрелять.

Когда читал описание штурма укрепрайона в холмах, близ Сарпинских болот внезапно поймал себя на мысли, что всё тело находится в крайнем напряжении, как будто это я бегу по траншеям, стреляю, колю, готовый в любой момент упасть или рвануться вперёд. Добиться такой степени вовлечённости читателя в происходящее — это признак высокого класса!

С первых же прочитанных книг Владимира Першанина поражался детальности и натуральности описания происходящего на поле боя. Удивлялся, как мог написать такое человек, сам не бывший на войне.

Автор много раз подчеркивал, что описывает реальные эпизоды услышанные от отца и других фронтовиков, и , надо сказать, дар слушать и описывать услышанное у него на редкость неординарный!

Подмечены мельчайшие детали солдатского быта, например, много ли раз вы встречали в мемуарах и военной литературе упоминание «карточки переднего края»? Я никогда, а ведь это был обязательный документ солдат и офицеров, находящихся на передовой.

И ещё надо отметить, что от книги к книге растёт чисто психологическая составляющая. Взаимоотношения внутри подразделения, особенного такого непростого, как штрафная рота описаны просто блестяще!

При этом все, и трусы и отчаянные храбрецы, и закоренелые эгоисты и просто безалаберные личности, и уголовники и бывшие офицеры, в решающий момент подчиняются холодной логике боя — «победа или смерть».

Замечательные книги замечательного автора, сколько читал его романов, меньше десяти баллов поставить просто невозможно!

Мда.. вот вроде бы и знал из уроков истории, что Да Гама успешно вернётся домой (потеряв, правда, две трети экипажа), но при чтении так хотелось надеяться, что кто-то в конце концов даст укорот этому алчному мародёру без чести и совести. Вся книга одна сплошная история вероломства, жестокости, грабежа и демонстрация всепоглощающей жадности, для удовлетворения которой все средства хороши.

Это ещё автор пожалел читателей и не стал описывать в деталях то, как Да Гама живьём сжигал женщин и детей и подвешивал за ноги на реях индусов, чтобы его экипаж, в том числе сброд, набранный по тюрьмам, упражнялся в стрельбе из арбалетов.

Вот таким образом «цивилизация» пришла в мир, где и без неё было весьма неплохо. Изменить историю, конечно, никто не в силах, но знать её, таких вот «знаменитых мореплавателей» и что они из себя представляли надо непременно.

Как литератор и бытописатель Севера Иван Меньшиков безусловно талантливый самородок со своим особым поэтическим языком, детальным знанием жизни и нравов людей, о которых пишет, сюжеты его рассказов и повестей вызывают неподдельный интерес.

Но вот конкретно эта историческая повесть в плане историзма вызывает , мягко говоря, недоумение. Есть , конечно, у авторов право на переиначивание реальных событий, домысел и т.д., но не до такой же степени!

Изучать историю и делать какие-то выводы по этому произведению определённо не стоит. Прототипа Таули Пырерко звали Ваули Пиеттомин, он был родовым шаманом, человеком большой физической силы, обладавшим незаурядными качествами лидера, даром внушения, наглостью и авантюрным складом характера. В описании Меньшикова это герой национально-освободительного движения, Дубровский, Зорро и Неуловимые мстители в одном лице, на самом деле проходимец и авантюрист, деяния которого больше подходят под определения Уголовного кодекса. Все события происходили не в 1670-ом году, а на 170 лет позднее, в 1840-ом, когда стены Обдорского острога уже тридцать лет как были снесены, никаких штурмов и поджогов этих стен не могло быть даже теоретически. Ясачный князь Тайшин был не русским воеводой, а таким же ненцем, как и Ваули и тоже из шаманского рода.

В повести Тайшин натуральный садист, каждый день самолично пытавший Таули или ещё кого, кто под руку попадется, человек посылавший отряды для уничтожения стойбищ неплательщиков ясака, вешающий заложников и вообще форменный гестаповец.

На самом деле четыреста мятежников на нартах с огнестрельным оружием, подошли к Обдорску, в котором было всего несколько десятков строевых казаков, с целью сжечь его и уничтожить всех русских, собравшихся на ежегодную ярмарку. При этом мятеж был совершенно блестяще подавлен (без единого смертоубийства!) именно благодаря мужеству и актёрским данным князя Тайшина, сумевшего психологически переиграть Ваули, и решительности исправника Скорнякова и урядника Шахова, не побоявшихся толпы ненцев вооружённых ножами, на глазах у которых они и исполнили свой долг — произвели захват их главаря. Непременно нужно упомянуть и мещанина Нечаевского, сумевшего убедить Ваули в полной покорности обдорских начальников и их готовности сдать свои полномочия новоявленному старшине всех ненцев.

Даже после этого никто Ваули и его сообщников не пытал и не казнил, его судили и сослали на поселение (уже во второй раз) в Восточную Сибирь, где он и дожил спокойно свои дни.

С фигурой стрельца Миколы я автора не понял просто напрочь и абсолютно. Сначала мятежные ненцы его ловят, бьют его смертным боем и собираются порешить на месте просто потому, что он русский, потом Таули его обнимает и называет другом. Микола мгновенно преображается духовно — «Эвона как, а вы оказывается хорошие!», (это почти буквально по тексту), и заводит в засаду отряд из пятидесяти своих же однополчан. Вообще-то это однозначно называется предательством и изменой, и заслуживает собачьей смерти, а не воспевания в исторической повести.

В общем прочитать повесть конечно же стоит, много ли есть произведений на историческую тему об этих местах нашей необъятной Родины, но реальные факты о её героях знать не помешает.

Из биографии автора — «..впечатление от его книг часто портит небрежный и маловыразительный стиль..»

Да неужели!? Может, и даже скорее всего непременно нужно, воздать должное переводчику, но именно завораживающий стиль повествования заставил меня прочитать роман до середины, когда сюжет захватил уже настолько, что стиль стал совершенно неважен. Картины величественного прошлого и безжалостного настоящего выписаны просто великолепно, Майорка и Ибица в описании Ибаньеса абсолютно не похожи на тот свой курортно-развлекательный образ, который сложился у наших современников. Суровый труд, суровые нравы, постоянная готовность отбить нападение берберских и марокканских пиратов, взрастила гордых и бескомпромиссных людей, готовых убивать и умирать за свои традиции, честь и свободу.

История пресыщенного европейской светско-салонной жизнью повесы и вертопраха, столкнувшегося с этой средой, его душевные метаморфозы и нежданно обретённая любовь производит сильное впечатление и надолго оставляет след в памяти.

Роман рассказывает об истории создания и первом опыте применения легендарных БМ-13, более известных как Гвардейские минометы «Катюша».

Фирменный стиль Георгия Свиридова — главные герои-спортсмены и лихо закрученный сюжет непременно присутствует и в этом произведении.

Действительно печально, что блистательный пример русского ратного искусства — битва у Ведроши — совсем забыта и известна разве что узкому кругу людей изучающих историю профессионально. И это при том, что если бы в те годы существовали военные академии, это сражение непременно изучалось бы в них как образец тактического мастерства и навязывания своих условий противнику.

И имя Даниила Васильевича Щеня-Патрикеева обязательно должно быть в славном ряду русских полководцев побеждавших не числом, а умением.

Вот встретились утром два войска одинаковых по численности, силе, воинскому умению и боевому духу, а по большому счёту и по крови родственных, а к вечеру одно войско не просто потерпело поражение, а перестало существовать полностью. Да, мужество и стойкость тверских (в первую очередь), московских, новгородских и рязанских ратников сыграли основную роль, но без полководческого таланта Даниила Щеня такой полной и безоговорочной победы не было бы. Он со своими воеводами продумал весь ход битвы от начала до конца и умело провёл её по своему плану, не дав своему противнику Константину Острожскому ни единого шанса изменить ход сражения.

А теперь я просто перечислю дошедшие до нас имена тех, кто помог своему воеводе победить и разделил его славу:

Князь Дмитрий Патрикеев, племянник Даниила Васильевича — с тысячей отборных московских конников напал на передовой отряд литовского войска, умело чередуя конные сотни и отступление с атакой, раззадорил противника и отступив в полном порядке увлёк всё вражеское войско вместе с обозом через мост на Митьково поле, где и произошло главное сражение.

Князья Иван Воротынский и Иосиф Дорогобужский — командовали Большим полком, полностью состоявшим из тверских ратников, принявшим на себя всю мощь удара тяжёлой конницы и стойко державшимся на протяжении всей битвы.

Боярин Фёдор Иванович Рязанцев — воевода-гулявый, командовал Гуляй-городом, сыгравшим немалую роль в победе русского воинства.

Боярин Василий Собакин — старший великокняжеского наряда (артиллерии), чьи залпы внесли свою лепту в общую победу.

Боярин Юрий Захарьевич Кошкин и его брат Яков — десятитысячный отряд московской конницы сознательно оставил в резерве Даниил Щеня, умело укрытые от чужих глаз всю битву они ждали сигнала и в решающий момент их мощнейший удар подавил у противника всякую волю к сопротивлению.

Сотник Кузьма Новгородец — в наше время его сотню назвали бы спецназом, осуществлял постоянную разведку передвижений вражеского войска, в первых рядах атаковал передовой полк литовцев, а под занавес, сломив сопротивление родовой охраны Константина Острожского, захватил его в плен.

Сотник Валентин Осипенков — со своей сотней выполнил самый отчаянный и решающий для полного разгрома манёвр — стремительным броском сквозь вражеские ряды прорвался к мосту через Ведрошу, с помощью хвороста и пороха поджёг его и стоял до конца, не давая потушить огонь, бушевавший за спиной. Тем самым отрезал врагу малейшую возможность к отступлению, как ни странно остался жив и был по праву удостоен почестей от Ивана III.

Читал сказку дочке, ей пять лет, мне пятьдесят — так еле смог прочитать эти три страницы, так оба смеялись! Каким талантом рассказчика и чувством юмора надо обладать, чтобы написать такой маленький шедевр для любого возраста!

«Трям, здравствуйте!», «Ёжик в тумане», «Как львёнок и черепаха пели песенку» — все эти мультфильмы по сказкам Сергея Козлова вошли в Золотой фонд отечественной мультипликации. Режиссёры, обратите внимание и на эту добрую и смешную сказку, она просто просится на экран, чтобы стать любимой для тысяч и тысяч детей!

Много читал о море, сам был матросом и не раз попадал в шторм, но такое яркое, детальное и документально точное описание этого грозного стихийного явления встречаю в первый раз!

Только талантливый писатель и опытный моряк в одном лице может написать так, что читатель сам испытает и физические ощущения и душевные переживания, которые охватывают любого человека оказавшегося в шторм посреди океана!

Автобиография совсем не вписывается в рамки жанра. Последовательного описания жизненных ступеней нет совершенно. Зато есть подробное описание чувств и переживаний в ответственные моменты жизни, будь то первый прыжок с парашютом, проход в парадном строю в рядах Высшей Офицерской Школы Воздушного Боя, где добрая половина участников сверкала Звёздами Героя Советского Союза, или получение именных часов преподавательским составом Качинского Высшего Авиаучилища в присутствии роты курсантов, которая своей непосредственной реакцией расставляет своих учителей по истинному ранжиру, никак не зависящему от званий, должностей и положения в обществе. И через эти мысли и переживания автор сказал о себе больше, чем иные подробные многостраничные автобиографии.

«Флагман», так уважительно называли снайпера-бомбардира Юрия Тупицына лётчики истребительного полка, для которых он неоднократно был лидером на своём бомбардировщике при дальних перелётах. Под эти почётным прозвищем он теперь будет навсегда и в моей памяти.

Мальчишка из сибирской глубинки прочитал купленную на все свои сбережения книгу «Путешествие Баурджеда» и под впечатлением от прочитанного написал письмо автору. Ефремов не просто ответил — прислал книги по палеонтологии и попросил автора письма и его друзей провести полевые изыскания на речном откосе, где недавно были найдены останки динозавра.

В результате Прашкевич познакомился сначала по почте, а потом и лично с ведущими палеонтологами СССР, получил от них подробные инструкции и деньги на летнюю экспедицию, а позже Ефремов принял живейшее участие в его образовании и судьбе вообще, не жалея времени на переписку с увлечённым палеонтологией подростком. И это 1953 год, когда европейская часть страны только восставала из пепла Великой Отечественной.

Со страниц писем встаёт образ человека незаурядного, доброго, неравнодушного, с такой мощной аурой увлеченности, что каждый, кто попал в орбиту его интересов поневоле заражался ею.

Риторическим вопросом «возможно ли такое в наше время» даже и задаваться не буду, настолько очевиден ответ.

Герой повести человек поистине легендарный, о его участии и роли в русско-японской войне не могли не написать и Новиков-Прибой в «Цусиме» и Степанов в «Порт-Артуре».

В Василии Бабушкине соединились все лучшие черты русского народа — физическая сила, удаль, бесстрашие, прирождённое воинское умение и смекалка, широта души, доброта, верность товарищам и любовь к Отчизне, соединились и породили настоящего русского богатыря! Живи он во времена Древней Руси — быть бы ему героем былин и преданий.

Бывший вятский плотогон, прославился он ещё в Тулоне, будучи в команде приёмки крейсера «Баян». Пошёл в цирк, где силач поднимал стол на котором сидели десять человек. На призыв к публике повторить, вышел и поднял тринадцать человек.

В осаждённом Порт-Артуре за год получил все четыре солдатских Георгия! Отличиться успел и на море и на суше — по ночам ходил охотиться на японских агентов, подававших с берега сигналы японской эскадре. После почти прямого попадания японского снаряда (семнадцать осколков!) чудом выжил, долечивали его уже японские врачи в плену. Выписали и отпустили из плена как полного инвалида. Через некоторое время «инвалид» клал на лопатки всех подряд на борцовских аренах Франции, Германии и России.

Автор повести, судя по множеству интересных деталей — человек, безусловно знающий эпоху, видимо встречался и с близкими Бабушкина, но вот что можно поставить в упрёк, так это стиль повествования. Довольно сумбурный, скачущий из-за чего какие-то моменты очевидные для автора совершенно необязательно будут понятны читателю. К тому же некоторые сюжетные ходы, придуманные для придания повести драматичности ни в какие ворота не лезут. Например, зачем было «индуса» с катера превращать в старого товарища Афоню — совершенно непонятно.

Тем не менее прочитал с интересом, уж больно колоритна и примечательна фигура главного героя.

P.S. В повести этого нет, но жизненный путь Бабушкина окончился трагически — в двадцатых годах, когда он уже вернулся и выступал в России, недруги подослали к нему шестнадцатилетнего преступника, зная о доброй душе Бабушкина, тот прикинулся сиротой, был принят в дом на воспитание и, выбрав момент, застрелил его в спину. Стрелял и в его жену, чтобы не оставить свидетелей, но она выжила...

Роман не претендует на эпичность, не отличается стройностью и продуманностью сюжета, зато запоминается яркими и образными картинами, архаичной, но такой живой речью героев.

Некоторые сцены, написанные более 130 лет назад необычайно кинематографичны — ворон, по грудь измазанный в крови, которого видит вечевой звонарь на колокольне, ожидающий вестей от ушедшего войска Новгорода, сцена казни в Руссе, где так ловко и споро казнят пленных новгородцев, и как противопоставление — казнь изменника в Новгороде, неуклюжая и тягостная для всех. Не умели казнить в народной республике, вот сгоряча с моста да в Волхов — это пожалуйста.

Объединение земель и усиление Московского государства в 15 веке это, конечно, хорошо. Но роман написан с такой сердечной болью от трагического конца уникального народного самоуправления, что и через пять с лишним веков после событий эта боль отзывается в сердце.

Документальный рассказ о трёхмесячном плавании из Одессы в Юго-Восточную Азию. Пейзажи, шторма, проишествия, быт и работа экипажа. Читается легко и интересно, особенно для тех читателей, которые когда-то сами ходили в море.

Самый интересный вопрос на который автор так и не дал ответ — а что, собственно, бывший военный моряк, капитан третьего ранга Войскунский делал на судне во время похода? Занимать он меня начал с первых же страниц, но на протяжении всей повести автор ни полсловом об этом не обмолвился.

Много фотографировал, в 9-ти балльный шторм до 12 ночи «писал письма» так как в следующем порту ожидалась отправка почты на Родину, из нескольких десятков лоцманов особо выделил одного, который «совершенно не умел хранить государственную тайну» и увлеченно рассказывал об американском авианосце зашедшем к ним в порт на ремонт, постоянно находился в ходовой рубке, хотя кроме вахтенного помощника, рулевого и капитана там никому нечего делать.

Судя по всем эти деталям, Войскунский неспроста молчит о своей роли в этом рейсе, видимо она была довольно специфической и уподобляться говорливому японскому лоцману, ему, человеку прошедшему войну, не пристало.

P.S. Не могу удержаться, чтобы не пересказать один из эпизодов, в очередной раз заставивший восхищаться поколением фронтовиков, ничего невозможного не было для этих людей!

Судовой боцман Анатолий Таран был героем истории произошедшей в 1947-ом году с сухогрузом «Вторая пятилетка». У судна шедшего с грузом джута из Индии сломались зубья ведущей шестерни в главном двигателе. Двигаться оно могло со скоростью не более трёх узлов (скорость пешехода) и в случае шторма не имело никакой возможности к маневрированию. Выручила природная смекалка прошедшая закалку в военные годы — боцман и ещё один матрос подали идею из разряда «безумных», а потом с помощью умельцев из палубной команды успешно её реализовали.

Они взяли два брезентовых чехла закрывающих горловины трюмов, два нижних угла привязали к обоим фальшбортам, а верхние растянули в стороны с помощью судовых кранов. Получились импровизированные паруса, как это ни странно звучит, но теплоход «поймал ветер» и весьма ходко пошёл вперёд, изумляя своим видом команды встречных судов!

Роман описывает события начиная с 484 г. до н.э. и вплоть до самой битвы, произошедшей в сентябре 480г до н.э.

Детально раскрывается вся подоплёка событий приведших к тому, что огромное персидское войско в Фермопильском ущелье встречал лишь 5-7 тысячный отряд греков, в то время как все остальные праздновали религиозные праздники и обещали прислать подкрепления лишь после окончания Олимпийских игр.

Трактовка автором, профессинальным историком из Петербурга, скрытых во тьме тысячелетий побудительных мотивов участников событий выглядит очень убедительно, вполне возможно, что так и было на самом деле. По его версии Леонид и его отряд

Ну а сами спартанцы с их военной выучкой, верностью долгу и полным презрением к смерти поражают воображение людей во всём мире уже больше двух тысяч лет. Подвиг их воистину бессмертен...

Прекрасное историческое повествование, которое смело можно советовать к прочтению

[q]«кто они такие, почему покрыты шерстью и откуда взялся другой орган обоняния – непонятно»[/q]

1 Потомки современных обезьян. В тексте несколько раз упоминается, что предки «людей» из романа в эру человека были животными и находились, в частности, в зоопарке

2 Орган осязания. Это не что иное как хвост. Бесхвостые, то ли шимпанзе, то ли орангутаны на обложке изображены от фонаря.

А так — да, затянут роман основательно, сокращение раза в два пошло бы ему только на пользу. Например: «Человеконасекомые послали к человекообезьянам посла, их общение затруднено из-за отсутствия общего языка». Вот этой фразой можно выразить содержание первых 99 страниц! Автор хотел то ли эпичности, то ли максимально возможного количества знаков, поэтому перегруженность текста напрягает неимоверно.

Перед вами совершенно уникальный роман. Уникален он тем, что сюжет его неизвестен никому кроме автора.

Прочитавшим пятьдесят страниц этого текста нужно давать медаль «За стойкость», на прочитавших сотню следует смотреть снизу вверх и приглашать в школы, делиться опытом с юными читателями, прочитавших же сто пятьдесят — немедленно в аналитический отдел Генштаба, железная выдержка и беспримерное желание докопаться до истины должны быть использованы на благо Родины!

Ну а прочитавших роман до конца, я полагаю, в природе не существует. Автор, то ли желая выпендриться, то ли страдая тяжёлой формой графомании, постарался на славу — текст читабелен только теоретически.

Издательству, донесшему до нас этот бессмысленный и беспощадный опус, — горячий привет и напутствие: ещё пара-тройка таких шедевров и читатель будет шарахаться от книг с оранжевыми обложками как чёрт от ладана.

Совершенно потрясающий мир! Он реально существовал и при этом даст сто очков вперёд девяносто девяти процентам самых замысловатых миров придуманных!

Люди, которые по полёту птиц, по плеску волны о борт, по цвету воды могли определять наличие суши, расстояние и направление до неё, которые не зная железа, компаса и секстана освоили огромное пространство Тихого Океана и создали уникальную цивилизацию с единым языком, жившую в полной гармонии с природой, воспринимаются как жители другой планеты, а ведь это не кто иные, как полинезийские «дикари».

Васкес-Фигероа создал роман очень напоминающий «Одиссею», пусть не по объему, но по производимому впечатлению он законно претендует на звание эпический. Любовь, смерть, отвага, предательство, хитроумные уловки и приёмы щедро разбросаны по тексту и держат читателя в напряжении от первой до последней страницы. А совершенно неожиданные и непредсказуемые повороты сюжета — это фирменный стиль автора в который влюбляешься раз и навсегда.

Хотите узнать как можно уберечь тридцатиметровый катамаран от океанских валов несомых разрушительным тайфуном, как посреди Океана избавиться от шестиметровой белой акулы, способной перекусить судно пополам, как по пойманной чайке определить направление и расстояние в десятки миль до судов преследующего врага и как с помощью обыкновенной тыквы увести их по ложному следу? Читайте этот увекательнейший роман, один из лучших образцов историко-приключенческого жанра!