Жизнь – явление удивительное, в ней достаточно места всему. Немало в жизни имеется забавных совпадений, всякого рода глупостей и смешных недоразумений, уникального идиотизма и прочего всего такого, что в значительной степени разнообразно раскрашивает нашу обыденную, размеренную жизнь, придавая ей, словно пряности блюду, неповторимую, надолго запоминающуюся пикантность, к которой мы вновь и вновь возвращаемся в своих мыслях и воспоминаниях и даже не прочь поведать кому-нибудь о произошедшем. Если, конечно, не выглядели слишком уж идиотично в том самом неординарном случае, произошедшем когда-то.

А что уж говорить о случаях непонятных, загадочных, порою даже жутких или имеющих мистическую окраску! Вот эти-то случаи запоминаются надолго. Они торчат в памяти, словно вбитый в стену гвоздь, и никаким гвоздодером его оттуда не удалить, потому что именно к ним, этим загадочным, необъяснимым случаям наиболее часто возвращаешься в своих воспоминаниях, вновь и вновь заставляя себя переживать случившееся когда-то и безуспешно пытаясь найти ответ на загадку, с которой ты случайно соприкоснулся…

Я рассажу об одном таком случае, стоящем несколько особняком от большинства перпендикулярных случаев, произошедших со мной в течение моей жизни.

Стоящих особняком – потому что чётких и ясных объяснений случившемуся я долго не находил, как ни пытался анализировать случившееся. Может быть, какая-то мистика, чертовщина. Или криминал? Я вам сейчас расскажу, а вы уж судите сами…

Это случилось в Казахстане, только-только вычленившимся из состава Советской Империи, поваленной лихими перестройщиками. Империя, преданная своими вождями и подданными, униженная и разодранная по-живому, согласно советам заклятых заокеанских «друзей», умирала тяжело и мучительно. А из тела поверженного колосса вырастал новый мир, мир другой социальной ориентации, мир со своей историей, культурой, совершенно иной системой приоритетов, оценок и взаимоотношений.

Это было время сумбурное, непонятное, бестолковое и, на первый взгляд, даже весёлое. Хотя на самом деле оно было подлым и страшным. Но понимание этого пришло позднее. И людское общество тоже на глазах перерождалось. Народ, до которого не было пока дела властям, занятым дележом советского экономического наследства, был предоставлен сам себе, наивно, по-детски, радовался царившей в стране анархии, оптимистично принимая её за долгожданную свободу, и, между делом, учился искусству выживания в условиях рынка. Ведь человек – существо невероятно адаптивное. Человек необыкновенно живуч, он может приспособиться к различным условиям существования, даже самым непостижимым и, казалось бы, по-настоящему враждебным для человеческого организма. Ибо приспособляемость человеческого организма к окружающей природной среде достаточно велика.

А уж относительно выживания в плане экономическом – тут вовсе радужных надежд более чем. Надежда – большое дело. Она, словно тот крысолов из детской сказки, наигрывая на дудочке мелодии всевозможных перспектив, увлекает за собой людей, завороженных этой «музыкой». Иногда даже в пропасть. Но, даже проваливаясь в бездну, человек не теряет надежды: мало ли… Но на этом я закончу «вступительное слово», думаю, историческую и экономическую обстановку того времени, а также невероятную приспособляемость человека к быстро меняющимся условиям жизни вы себе можете представить более-менее отчётливо.

Лично я к тому времени уже закончил свои «топорные дела», то есть работу в строительных кооперативах, и теперь строил, в меру своих сил и умения, капитализм с человеческим лицом в частном книжном издательстве. Советскую империю можно винить во многом, в том числе и в поголовной грамотности её подданных. Что было, то было. В этом отношении законы Империи, нынче поваленной и расчленённой на «суверенные» куски, были безжалостны: учиться, учиться и ещё раз учиться. И потому после развала Великой страны люди в подавляющем большинстве своем ещё не разучились читать, огонёк интереса к книге в их глазах ещё не залила мутная пена наживы. И наше небольшое книжное издательство спешило утолить жажду чтения, поставляя на рынок печатную продукцию и стараясь заполучить читательский кусок масла на свой издательский ломоть хлеба. Изданные книги мы развозили по Казахстану, Узбекистану, Киргизии, а позже начали осваивать Западную Сибирь и даже Москву с Белоруссией. Дела шли в гору, в небе всеми цветами сияла радуга перспектив, Чимкентский автопарк с удовольствием принимал наши заказы на автомобили, ибо груз у нас был не скоропортящийся, а расстояния и объем перевозок были достаточно большими. Работы хватало, прибыль росла, и вскоре у нас появился собственный автомобиль СуперМАЗ с огромным полуприцепом. Шофёром на нем работал Гена, рослый симпатичный чернявый парень, молдаванин по нацио­нальности.

И вот как-то в середине января, загрузившись под завязку книгами и оформив надлежащим образом сопроводительные документы, мы с Геной отправились в обычный рейс из Чимкента по маршруту Джамбул – Бишкек (бывший Фрунзе) – Алма-Ата. Дорога предстояла дальняя, а ещё в Бишкеке у Гены проживали родственники, и потому, учитывая также возможную непогоду на горных перевалах, мы рассчитывали провести в пути несколько дней. В южной местности зимы тоже иной раз бывают достаточно снежными, особенно в горах. Там снега выпадает достаточно много, могут быть и метели.

Мы без особых приключений прибыли в Джамбул, разгрузили часть товара и вырулили в направлении Бишкека. Всё проходило в штатном режиме, и мы без каких-либо эксцессов и кипения адреналина пересекли казахско-киргизскую границу и покатили по территории суверенного Кыргызстана, как он стал теперь называться. Был хороший погожий день. Дорога была чистой, лишь на обочинах да с северной стороны скал громоздились небольшие, грязные от выхлопов мчащихся автомобилей ноздреватые снежные сугробы. Медленно плыли по сторонам голубовато-сахарные вершины дальних гор. По приезду в Бишкек мы переночевали у родственников Геннадия, а поутру, с началом рабочего дня, сдали часть товара в книжные магазины, с которыми у нас была договорённость о поставке книг, и выехали из столицы Кыргызстана в направлении столицы уже другого государства – Алма-Аты.

Погода нам пока благоприятствовала, хотя небо довольно быстро затягивалось тучами. Что тут поделаешь, зима – она и на юге зима. Наш СуперМАЗ, облегченный наполовину, шустро катил по серому асфальту, рассекая лобастой головой упругий воздух. Проехав пару часов, мы припарковались на стоянке у придорожного кафе: размяться, запастись водой и слегка перекусить. На площадке у кафе были припаркованы рядышком два тяжелогруженных КамАЗа – это было заметно по просевшим рессорам полуприцепов – с киргизскими номерами и несколько легковых автомобилей. Справив свои малые дела, мы с Геной вошли в кафе, вымыли руки и сели за столик, кося взглядом по сторонам.

Настороженность наша была отнюдь не лишней. В те времена как раз начинал набирать силу дорожный рэкет. Не слишком обремененные совестью добры молодцы сколачивались в шайки и перехватывали на дорогах грузовики, забирая товар, машину и даже иногда жизнь у водителей. Тем и кормились, благо мораль рыночного общества подобное позволяет. Ибо теперь каждый был сам за себя, а если уж без реверансов, честно, то настало время, когда человек человеку – волк. И главное сейчас – не попасть в лапы рэкету, быть предельно внимательным и собранным, чтобы не вляпаться ненароком в нехорошую историю. Такова была суровая правда жизни на дорогах вновь образовавшихся суверенных государств. Это была часть платы за приобщение к цивилизованному образу жизни, как нам разъясняли всезнающие журналисты. В общем, время было неспокойное, смутное, передвижение по дорогам страны было проблематичным и иной раз грозило серьёзными опасностями. Но жизнь продолжалась, и надо было рисковать. Я это к тому, чтобы читатель был в курсе того, какая царила обстановка на транспортных артериях постсоветского пространства.

К нашему глубокому удовлетворению, народу в кафе было немного, а те люди, что наличествовали, на первый взгляд не вызывали никаких опасений. Четверых здоровяков-балагуров, сидевших за столиком, мы сразу определили как владельцев припаркованных у кафе грузовиков. Таким образом, причины для волнений отсутствовали, и мы принялись трапезничать. Кормили здесь, как и в большинстве подобных придорожных забегаловок, стандартно, то есть уже через пару часов и не вспомнишь, что ты ел, и каково это было на вкус, но чувство голода, несомненно, притуплялось.

Покончив с едой, мы взяли пару бутылок минеральной воды и вышли к нашему автомобилю. За то время, пока мы сидели в кафешке, солнце совсем исчезло, рваные низкие тучи торопливо спешили по своим неведомым делам. Набирал силу холодный ветер, погода окончательно портилась.

– Как там перевал? Хорошо бы успеть проскочить, чтобы не было большого снегопада… – озабоченно проговорил Гена, бросив короткий взгляд на спешащие тучи.

– Да проскочим, Гена, это же не Сибирь! – бодро откликнулся я.

– Ну, горы всё-таки…– неопределенно протянул Гена, влезая в кабину и отпирая дверку с моей стороны. Я забрался в теплое нутро кабины и, отсекая нагло рвущийся внутрь ветер, прихлопнул её.

Из двери кафе вышли четверо сидевших там водителей, двое из них направилась к своим КамАЗам, а другая пара потянулась к известному неказистому дощатому строению.

– Ага, – удовлетворенно произнес Гена, – киргизцы тоже выезжают. Это хорошо, когда колонной, мало ли как в дороге придётся.

– Угу-м. – согласился я. – Да и безопасней в смысле рэкета. Не всякие рискнуть колонну тормознуть.

– Это да. Но, с другой стороны, отморозки всякие попадаются. Если вооружены стволами, то им наплевать, колонна идет или одиночная машина. Всякое бывает…

Так, обмениваясь фразами, мы вырулили со стоянки у кафе и двинулись в путь. И снова стремительно уносилась под днище кабины серая лента дороги, ровно гудел двигатель, в кабине звучала музыка, было тепло и уютно. Мы толковали с Геной о разном, поглядывая по сторонам. А за окнами кабины начиналось нехорошее, гуляка-ветер притащил с собой снег и начал, не скупясь, швырять его в окна кабины. Сначала это были редкие снежинки, но постепенно количество их нарастало, превратившись в снежную кисею. Гена включил дворники. Так мы и мчались, пронзая летящий снег. Изредка навстречу нам с ревом проносились стремительные грузовики. Несмотря на начинающуюся непогоду, трасса жила своей обыденной жизнью. Устойчивая видимость была метров 100 – 150, по крайней мере, достаточно хорошо различались проносящиеся по сторонам сугробы и выходы скальной породы. Мы приближались к перевалу, это было заметно по изменившемуся звуку мотора, да и лежащего снега, сдвинутого бульдозерами к обочинам, прибавилось. Мы то натужно поднимались на склон, то облегченно катились вниз, подбираясь к точке перехода, откуда уже будем спускаться в долину. Проносящийся снег липнул к лобовым окнам, но неутомимые дворники шустро смахивали его прочь. И тут…

И тут мы буквально раскрыли рты. Прямо перед нами, в опасной близости, на расстоянии всего нескольких метров дорогу перебегала… обнаженная женщина! Откуда она здесь взялась, черт бы её побрал?! Нет, это не была самка легендарного йети. Это была человеческая, если можно так выразиться, женщина. Обыкновенная женщина, молодая, лет 30-35, с темными, длинными, ниже плеч, густыми волосами, обильно запорошенными снегом. Она не то перебегала, не то проплывала в снежных струях перед нами, стремительно пересекая дорогу. Мы шли со скоростью примерно 50 км/час, всё произошло так быстро, практически мгновенно и тем не менее я успел увидеть достаточно много. Руки женщины были подняты вверх и чуть разведены в сторону, она перебегала дорогу слева направо. Верхняя часть её туловища была развернута к нам. Лицо стремительно мчащейся женщины гримасничало, её рот беззвучно открывался-закрывался, словно она что-то кричала нам, не то умоляя нас, не то пытаясь преду­предить нас о чем-то. На её теле не было никакой одежды, ни обуви, вообще ничего не было! Бегущая была полностью обнажена. Отчетливо различались крепкие груди и черный треугольник внизу живота. Бросилась в глаза какая-то странность в беге: тело её было повернуто к нам, а вот ноги смотрелись как бы сбоку. Знаете, как это бывает в нарочито примитивных мультфильмах. Но может быть это мне только показалось. В остальном же ничего такого я не заметил, каких-либо особых отметин на теле, я имею в виду ран, кровоподтеков, грязи. Такое впечатление, что женщина только-только выбежала из бани и решила пересечь дорогу перед мчащимся автомобилем. Но какая, к чёрту, баня здесь, на перевале?! На этом участке дороги не то что поселков или там бань – вообще, строений никаких нет. И скалы от дороги достаточно далеко, если предположить, что она из какой-то пещеры выскочила. Да и что там ей, голой, в пещере делать опять же?

Обнаженная женщина стремительно пронеслась перед нами, перебежав на правую сторону, и исчезла в вихре снежных струй. Мы с Геной ошарашенно уставились друг на друга.

– Ты видел?! – одновременно задали мы вопрос друг другу. И так же одновременно выдохнули-ответили друг другу: – Ага!

– Что за фигня, Гена? Тормози! – завопил я. – Может быть, человеку помощь нужна?

– Нет! – Гена побелевшими от напряжения руками вцепился в руль. – Была бы нужна помощь, так стояла бы у обочины, а она под самым капотом перебежала. Володя, я ведь чуть не сбил ее, как зайца! Понимаешь ты?! Чуть не сбил! Какого она? И почему голая?! Это нечеловек!

Генку трясло от пережитого. Ну, еще бы! Тут затрясет! Шутка ли – чуть было не «принял» это существо на бампер. Я сам, ошеломленный увиденным, даже не нашелся сразу, что ему ответить. Некоторое время мы ехали молча.

– Володя, а вдруг это нас выманивали из кабины рэкетиры? – нарушил молчание Гена.

– А что, какие-то машины стояли у обочины? – спросил я его. – Ты видел что-нибудь обочь? Я ничего не видел, только снег. А она должна же откуда-то появиться.

– Нет! И я ничего не видел, никаких машин не было! – энергично замотал головой водитель. – Ничего не было! Ни машин, ни палатки, ни валявшейся одежды. Только снежные сугробы. А эта… она…оно… Из снега выскочило и в снегу же исчезло…

– Но как тогда она здесь очутилась? И почему, перебежав дорогу, скрылась? Чего ей надо было? Нет, какой к шутам рэкет? Да и на хрена дорожному рэкету подобные штуки? Они попроще сделают: перегородят автомобилем дорогу, и куда ты денешься? Остановишься ведь! На таран не пойдешь. У них ведь на лбу не написано, что они бандиты. Остановишься сам. Нет, это не рэкет. Да они что, враги самим себе, рисковать здоровьем, в снегу прятаться, словно полковые разведчики, и поджидать добычу? Нет, это не бандитские штучки. Тогда чьи? Тогда кто это? Или – что? Чертовщина какая-то!

Мы обменивались впечатлениями об увиденном, задавали друг другу вопросы, прикидывали так и сяк, но никаких разумных объяснений случившемуся не было. Но ведь мы видели своими глазами! И что же это было? Привидение? Галлюцинация? Мистика какая-то.

В общем, напрочь выбило нас из привычной колеи это видение. Настроение наше было подавленным, даже музыку не хотелось слушать. С перевала мы спустились в молчании, словно пришибленные.

А в долине снова сияло солнце, сверкали ослепительной белизной вершины гор и большие сугробы снега на обочинах дороги, которых, по мере удаления от перевала, становилось всё меньше и меньше. Впереди нас не было никаких машин, только навстречу промчалась пара-тройка легковушек. Проехав около полутора часов, мы притормозили у придорожной шашлычной. Здесь стояло около десятка грузовых машин и несколько легковых автомобилей.

Есть не хотелось. Мы набрали воды из обустроенного родника, вытекающего прямо из скалы, сели за столик и просто выпили по стакану холодной, от которой стыли зубы, воды. Говорить почему-то тоже не хотелось, мы молчали, каждый по-своему переживая недавно увиденное. Вскоре из-за скалы вынырнули и прижались к обочине автомобили наших попутчиков-киргизцев, следовавших за нами. Мы с повышенным интересом следили за ними, втайне надеясь, что может и с ними приключилось видение, и тогда мы сможем узнать что-либо. Но нас ждало разочарование. По виду вылезших из кабин наших попутчиков никак нельзя было сказать, что им пришлось столкнуться с Необъяснимым. Мужики, весело гогоча и хлопая друг друга по плечам, прямиком направились к мангалу, решив «ударить» по шашлыку. Один из них, на правах как бы уже знакомого, махнул нам рукой: давайте, мол, парни, до кучи. Мы отрицательно покрутили головами. Мужик шутовски приподнял плечи, извиняюще развёл руками, и компания принялась шумно трапезничать. Значит, им, в отличие от нас, ничего не привиделось, никаких обнаженных женщин на трассе не было и никто им дорогу не перебегал.

– Володя, может быть, нам с тобой померещилось? – водитель первым нарушил наше молчание.

– Может быть, и померещилось, – задумчиво обронил я, – а может быть, и нет. Как теперь узнать? Никак… Достоверно известно, что коллективных галлюцинаций не бывает, Гена. А мы видели с тобой одно и то же. Одно и то же, Гена: обнаженную женщину, перебежавшую дорогу прямо перед автомобилем. Вот в чем закавыка. Чего она делала на трассе и почему перебежала дорогу? Если это привидение, то с чего вдруг – на перевале? Там же ни кладбищ, ни древних замков.

– Кто его знает? Может, это козни дьявола? – предположил Гена. Поскольку он был верующим какого-то религиозного направления, то такое предположение прозвучало из его уст вполне уместно.

– Ну, приятель, ты хватил! – запротестовал я. – Какие дела до нас у потусторонних сил? Большие фигуры мы с тобой, что ли? Такие агенты влияния всепланетного масштаба, что нами посланцы Ада занялись? Чепуха это. Нет, тут что-то другое. Вот только что? Объяснение должно быть, всё, что происходит вокруг нас, должно иметь причину…

Мы поднялись из-за столика и направились к своему автомобилю. И снова бесконечная лента дороги летела нам навстречу, тянулись по обе стороны нашего маршрута невысокие горы, постепенно переходящие в пологие холмы, на которых хозяйка Зима расстелила свои снежные простыни. В кабине было тепло и уютно, звучала негромкая мелодия столь любимого мной музыкального шедевра «Одинокий пастух». И всё было бы хорошо, но видение призрака на снежном перевале не давало покоя, бередило душу, создавало душевный дискомфорт.

Мы вновь и вновь делились впечатлениями об увиденном, пытались найти разгадку случившемуся, строили всякие гипотезы, предлагали разные версии и тут же сами выявляли их несостоятельность, ибо в этих гипотезах и версиях было много нестыковок, прорех и провисающих логических конструкций.

Да, возможно, произошедшее было связано с криминалом. Например, дорожные рэкетиры брали проезжающие машины «на живца». Но это как же надо любить деньги, чтобы подвергать свою жизнь такой опасности! Понятно, летом подобное вполне могло быть осуществлено. Но зимой? На перевале, где самих рэкетиров может враз замести снегом, да так, что без бульдозера и не выбраться? На стылом ветру? И зачем обнажаться полностью? Каков смысл? Да и припаркованного к обочине транспорта на дороге не наблюдалось. И действуют эти шакалы-рэкетиры на дорогах более простым, но достаточно результативным методом: перегородят проезжую часть, имитируя поломку, вот и вся их паскудная премудрость. Или подрежут при обгоне, прижав намеченную к закланию жертву к обочине…

Возможен и такой вариант, что женщину в ходе каких-то криминальных разборок просто выбросили из проезжавшего автомобиля. Раздели и выбросили. Очень даже вероятно. Но тогда какого чёрта она стремительно перебежала дорогу, словно заяц?! Перебежала и скрылась. Правда, она что-то кричала, но что услышишь, сидя в кабине гудящего грузовика, карабкающегося в гору? Если выбросить обнаженного человека в такую погоду в горах, то долго он не протянет, это понятно. Но если кому-то хотелось свести с кем-то счёты, не проще ли сделать это в уединенном месте, а не на оживленной трассе, где всегда могут оказаться совершенно ненужные в таком деле свидетели. А если пострадавшего подберёт проезжающая машина и он всё расскажет? Нет, так «концы» не прячут. Если обнаженной женщине была нужна помощь, то почему скрылась? Почему она так странно бежала, словно что-то у ней было не совсем правильно, если можно выразиться, в тазобедренной области? Нет, это не выглядело уродством, но что-то было не так в её стремительном беге. И пусть она бежала как-то не так, но бежала довольно ловко, успев проскочить буквально перед бампером едущего грузовика. Зачем она кричала? Просила о чём-то? Что хотела нам сказать? Предупредить? О чём? Никакого вразумительного объяснения мы не находили.

Вариант пресловутого «снежного человека», известного как йети, тоже не проходил. Внешность женщины абсолютно не подпадала под описания этих загадочных полумифических существ. А племён диких людей, живущих примитивным образом в отрыве от цивилизации, в наших краях вроде как не наблюдалось.

Ломали мы с водителем головы, строили всякие домыслы, но дыроваты были наши гипотезы, словно старый бредень. Не сходились концы с концами, не складывалась картинка, говоря научным языком, много было лакун, незаполненных мест. Так за всю дорогу до славного города Алма-Аты мы с Геной и не пришли к какому-то определенному выводу. Не по нашим зубам тогда оказался орешек.

Случай этот накрепко впечатался в память и я периодически в своих воспоминаниях возвращался к нему, однако подходящего ответа на загадку я не находил. А ведь ответ должен быть! Не бывает загадок без отгадок, отгадка есть, но её надо найти. И вот как-то в очередной раз, размышляя о странном случае, мне показалось, что я нашел разгадку увиденного нами призрака.

Нет, не призрак это был, а вполне реальная женщина во плоти. Правда, назвать ее человеком можно с известным допущением. Не совсем это человек был. Как бы человек, но и нечеловек. И правильно тогда водитель Гена интуитивно выкрикнул: это нечеловек! Прав он был, не было это существо человеком в полном смысле этого слова. Я попробую объяснить увиденное нами на снежном перевале вот с каких позиций.

Известны случаи, когда животные, например волки, медведи, воспитывают человеческих детёнышей, этаких «маугли», которые только внешне являются людьми, а образ жизни и поведение их соответствуют звериным повадкам. Помните, я в начале своего повествования говорил о невероятной способности человеческого организма к адаптации? Как-то в начале перестройки была серия сообщений о поимке, кстати, с очень большим трудом, в пустыне Туркмении подобного «маугли». Мужчина лет тридцати был взращен стаей волков и довольно шустро бегал на четвереньках, впрочем, как и на двух ногах, питался сырым мясом и всем своим поведением ничем не отличался от серых братьев и сестер по стае, разнясь с ними только обликом. Прожив некоторое время среди людей, волчий «маугли» так и не стал полноценным человеком. Разум его был где-то на уровне малолетнего ребенка, разговаривал он с большим трудом, да и словарный запас его был невелик. Он плакал, вспоминая убитую людьми маму-волчицу, и на вопрос, где лучше жить, среди волков или людей, ответил без раздумий: среди волков. Честно говоря, наблюдая, во что превращается нынче наше так называемое общество, иной раз можно согласиться с выводом этого несчастного «маугли»: среди волков жить лучше…

Вы понимаете, к чему я клоню? Похоже, что перебежавшее нам дорогу существо и было таким «маугли». Этим объясняется и стремительность, и некоторая странность его бега, возможно, ему приходилось передвигаться и на четвереньках. И еще неизвестно, какой способ передвижения для него предпочтителен.

Несчастное существо, получеловек, полуживотное… Чьё-то дитя, пропавшее в малолетстве, выросшее и воспитанное зверями, полностью адаптировавшееся к жизни в дикой среде, жизни вне людского общества. Поэтому и убежало оно от нас, понимая даже не столько своим примитивным разумом, сколько инстинктом, что «среди волков – лучше». Пробежало, промелькнуло мимолётным призраком, растаяв бесследно в снежной метели.

Вот такое объяснение я придумал. Оно ничем не хуже криминальной гипотезы и, в отличие от неё, объясняет большинство деталей происшествия. Казалось, тему можно закрыть, пазл сложился. Однако…

Однако не дает мне покоя один-единственный вопрос: что оно кричало нам? А может быть, оно всё-таки нуждалось в помощи? А мы не остановились… И когда я думаю об этом, на душе у меня становится тоскливо и погано. Тоскливо и погано…

Опубликовано в журнале "Начало века", № 2 — 2017 г.