Веселый остроумный рассказ с грустным подтекстом. На первый взгляд — почти водевильная история: Эдвард Флэзвелл, молодой энергичный колонист, осваивающий новый астероид, тяготится одиночеством и, случайно увидев рекламный листок, выписывает себе по почте «пограничную невесту» — крепкую, сноровистую девушку, умеренно симпатичную, «но не настолько, чтобы отвлекать человека от дела». В самый раз для трудяги-колониста. Вот только приезжает совсем не та девушка, которую он ожидал… ))

У Флэзвелла есть старший робот Ганга-Сэм, очень преданный своему «человечьему боссу». Когда читаешь их диалоги, невольно вспоминаются Джеральд О'Хара и его слуга Порк, Том Сойер и Джим. Добродушно-снисходительное обращение Человека (да, в рассказе оно с большой буквы) к существу, лишенному души. И название рассказа как бы намекает… на известное стихотворение Редьярда Киплинга. Рассказ был написан в 1956 году, когда прогресс в преодолении расизма в США еще только наметился. Помню, как меня в свое время поразил роман Льюиса Синклера «Кингсблад, потомок королей» (1947). В общем, то, что у Синклера показано драматично и остро, у Шекли — с мягкой иронией, но смысл все равно понятен.

Об отношениях Эдварда и Шейлы невозможно читать без смеха. Один поначалу твердо убежден, что ему нужна надежная помощница, а не изнеженная красотка. Шейла, девушка с «расточительной внешностью», делает вид, что будет только рада поскорее покинуть захолустный астероид и отбыть на роскошный курорт к какому-то там богатому типу. Робот-дуэнья, приставленный к присланной по ошибке невесте, тоже добавляет комичности каждой сцене. К счастью, благодаря хитрому Ганга-Сэму (даром что у него нет души) все в конце концов устраивается наилучшим образом.

Шекли вообще мастер рассказа — они у него получаются яркие, с очень запоминающимися героями, часто с неожиданными концовками.

Первое, что хотелось бы отметить — это очень плотный, насыщенный текст. Здесь нет лишних диалогов и пустословия, ни одного лишнего слова. И очень много смыслов для такой небольшой повести.

Где-то я читала, что, возможно, идея — это не главное в художественном произведении, но все же она должна быть, и лучше, если она будет не одна. В этой повести их много.

Идея, которая меня поразила сильнее всего — вторжение будущего в настоящее и легкий шок от этого столкновения. Здесь показано будущее, которое и привлекательно, и одновременно пугает.

Показателен страх Банева перед детьми на встрече в гимназии:

«Тут он содрогнулся, представив себе, какую страшную неблагодарную работу должны были проделать эти юнцы, чтобы совершенно самостоятельно прийти к выводам, к которым взрослые приходят, содрав с себя всю шкуру, обратив душу в развалины, исковеркав свою жизнь и несколько соседних жизней… да и то не все, только некоторые, а большинство и до сих пор считает, что все было правильно и очень здорово, и, если понадобится – готовы начать все сначала… Неужели все-таки настали новые времена? Он глядел в зал почти со страхом. Кажется, будущему удалось все-таки запустить щупальца в самое сердце настоящего, и это будущее было холодным, безжалостным, ему было наплевать на все заслуги прошлого – истинные или мнимые…»

Показателен его страх, когда он вообразил, что сам теперь должен будет переселиться к «мокрецам» за колючую проволоку: сначала — шок от открывшихся возможностей, потом — горечь и ужас. Эпизод с Дианой и последующая сцена в ресторане изображены, мне кажется, даже с юмором, вернее, с сарказмом.

«Будущее создается тобою но не для тебя. Ишь, как я взвился, когда меня покрыло пятнами будущего! Как запросился назад, к миногам, к водке… Вспоминать противно, а ведь так и должно было быть… Да, ненавижу старый мир. Глупость его ненавижу, равнодушие, коварство, фашизм… А что я без всего этого? Это хлеб мой и вода моя. Очистите вокруг меня мир, сделайте его таким, каким я хочу его видеть, и мне конец. Восхвалять я не умею, ненавижу восхваление, а ругать будет нечего, ненавидеть будет нечего – тоска, смерть. Новый мир – строгий справедливый, умный, стерильно чистый – я ему не нужен, я в нем нуль. Я был ему нужен, когда боролся за него… А раз я ему не нужен, то и он мне не нужен, но если он мне не нужен, то зачем я за него дерусь? Эх, старые добрые времена, когда можно было отдать свою жизнь за построение нового мира, а умереть в старом.»

Главный герой, который тяготится жизнью в современном обществе, требующей постоянного «напряжения совести», вроде бы и хочет, чтобы на смену пришло что-то новое, и боится этого. Почему? Боится, что там его не оценят, что он станет ненужным, что «настоящее для них – это только материал для построения будущего, сырье…»?

Кстати, любопытно, как на самом деле «мокрецы», страшно зависимые от книг, относятся к писателю Баневу. Ведь в повести мы видим только точку зрения рассказчика.

Одним словом, после прочтения остается масса вопросов, на которые нет однозначных ответов.

Прекрасная вещь )