Впереди — целая неделя безделья (спасибо ССС!). Если вы устали болеть за ленивых российских миллионеров, неспешно перекидывающих мячик по полю, или надоело тыкать пальчиком в айфончик, листая старые еврейские анекдоты, почитайте хорошие книги. Мои, например.

"Малыш" фантастика, пост-ап, боевик)

https://author.today/work/50568

Аннотация

Он один в этом мире – Малыш. На вид ему шесть лет, но мало кто знает, что на самом деле ему гораздо больше. Он мутант и обладает редким даром — оставаться маленьким, что иногда бывает очень полезно... А еще умеет читать мысли и чистить мозги. Но за все это приходится платить: Малыш никогда не может стать взрослым, у него почти нет друзей… Но неужели никто не в силах помочь ему? Но в этом жестоком мире есть и другие люди, обладающие необычными способностями. Например, травница Мара, которую считают ведьмой. Или же Желтый Глаз, проводник в Старый город, где после войны осталось много всяких интересных вещей. Туда, кстати, Малыш и отправляется – за книгами, потому что больше всего на свете он ценит знания. Но найдет он не только их, но что-то еще, гораздо большее. Что навсегда изменит его жизнь. И жизнь всех, кто так или иначе был с ним связан.

"Ловец ангелов" (фантастика, фэнтези)

https://author.today/work/127761

Аннотация

Ангелы и люди… Две расы, две ветви одного, некогда единого «древа жизни». Они очень разные: ангелы – легкие, стройные, парят высоко в небе... Люди – плотные коренастые и, разумеется, летать не могут. Да и не хотят. Ангелы и люди вместе уже сотни лет, но постоянно воюют. И конца-края не видно этой давней вражде. А все потому, что ангелы вымирают, и, чтобы продолжить свой род, им нужны «бескрылые» женщины. Которых и похищают из людских селений, рискуя при этом получить стрелу в грудь или бок…

…Именно такой стрелой и была ранена Тиа, прекрасная летунья. А сбил ее Трой, молодой ловец ангелов. Он же потом и нашел ее, истекающую кровью, но не убил, как того требовал обычай, не выдал своим, а стал лечить. Потому что любовь (причем взаимная!) оказалась сильнее вековой вражды.

Сегодня — Всемирный день друзей. В честь этого — мой рассказ "Лягуха". О дружбе, и не только. Фантастика, само собой.

ЛЯГУХА

От болота несло сыростью и гнилью, и даже респиратор не спасал от тяжелой, едкой вони. Можно было, конечно, плотнее натянуть на голову шлем-капюшон с фильтрами, но в нем жарко, пот застилает глаза, и тогда совсем ничего не видно. А тропинка узкая, скользкая, того и гляди — споткнешься и полетишь в желтую, вонючую жижу. Нет, лучше потерпеть: до базы осталось всего ничего, километра три-четыре, а там – уже купол и свежий, фильтрованный воздух.

Ник брел по колено в болотной воде и думал о том, что у открывателей Радостной было, наверное, весьма своеобразное чувство юмора — раз так назвали планету. Какая уж тут радость: куда ни глянь – тоскливые болота, покрытые зеленой тиной. Лишь кое-где над ними — небольшие пологие холмы, остатки прежних гор. Где и стоят земные исследовательские базы. И погода на Радостной тоже совсем не радует: над головой — вечные низкие облака, из которых почти круглый год идет мелкий дождь. Тех космонавтов оправдывало только одно: им наконец-то удалось найти что-то более-менее подходящее для человечества. После многих, многих лет странствий...

Планета на первый взгляд выглядела весьма перспективной: атмосфера близкая к земной, воды в избытке, терпимый климат. Да, гораздо жарче и дождливей, чем у нас в джунглях, и гравитация чуть выше, но ко всему этому можно привыкнуть. Первым колонистам, конечно, придется нелегко, зато их дети и внуки будут чувствовать себя вполне сносно. Обследование Радостной показало, что хищных и опасных тварей здесь нет (еще один плюс), а болота, в принципе, можно и осушить – они довольно мелкие.

Но потом ученые наткнулись на местных обитателей, «лягух». Вначале их приняли за обычных земноводных (отсюда и название), парочку даже живьем доставили на Землю, где внимательно изучили, препарировали, а потом поставили чучелами в Музее внеземной жизни. Среди сотен таких же экспонатов – еще одна страница покорения Космоса. Но через некоторое время вдруг выяснилось, что «лягухи», оказывается, способны к общению с человеком... Зоозащитники тут же подняли вой: нельзя осушать болота и лишать аборигенов привычной среды обитания! Они же почти разумные! От колонизации планеты пришлось, разумеется, отказаться.

Ладно, стали изучать «лягух» – хоть какая-то польза. Но установить с ними плотный контакт не вышло: «лягухи» легко запоминали два-три десятка слов, могли правильно их употреблять, но на этом — все. Ни нормального общения, ни взаимного культурного обмена, ни научного и технического влияния, как с другими расами, — ничего. Люди «лягухам» были абсолютно неинтересны, их вполне устраивала привычная болотная жизнь.

Однако такое положение внезапно изменилось, когда кто-то из ученых подарил «лягухам» пару пуговиц со своего комбеза. Просто так, по доброте душевной. Ерунда, вроде, но последствия это имело самые неожиданные: «лягухи» стали регулярно появляться у земных баз и требовать новых подношений. Причем настойчиво: садились на задние лапы, протягивали передние и тянули: «Да-а-а-ай!» До тех пор, пока не получали желаемого. Хорошо, что их интересовала только разная ерунда: значки, пуговицы, заклепки, ненужные части приборов...

Что они потом с этим делали, неизвестно: может быть, использовали для каких-то своих нужд, может, просто коллекционировали и менялись друг с другом. Но теперь, как только кто-то из землян выходил за пределы базы, тут же появлялась очередная просительница и принималась клянчить. Если не получала, долго преследовала «неплательщика»: шла по пятам и ныла: «Да-а-ай!» Причем у «лягух» оказалась потрясающая память на человеческие лица: они точно знали, кто им уже дал подарок, а кто — нет, никогда не ошибались.

***

Ник уже почти добрел до базы – на горизонте уже появились ее круглые купола, но вдруг из болота выползла очередная «лягуха». Мерзкая, зеленая… Ник присмотрелся: черт, да это не просто какая-то, а, можно сказать, его собственная, личная. И тут же плотно натянул на голову капюшон – от вони. Но было уже поздно: лягушачий запах проник в нос, рот, горло... Как только с этими «лягухами» биологи работают, неужели не противно? Он, к счастью, обслуживал технику и с «лягухами» дела не имел. Но, как и все, регулярно платил им дань. Причем ему особенно не повезло: одна из «лягух» неожиданно стала его выделять из общей массы людей и регулярно караулить у ворот. Ник даже научился отличать ее от прочих обитательниц болота: небольшая, всего сантиметров сорок (бывают и гораздо больше, до метра), светло-зеленая (значит, еще молодая), с чуть вытянутой бородавчатой мордочкой и редкими псевдоволосами на бугристой макушке.

Коллеги-техники начали над ним потешались: «Ты у нас — Иванушка-дурачок: пустил стрелу и попал в «лягуху». И теперь ты обязан на ней жениться. Попробуй ее поцеловать – а вдруг это Василиса Прекрасная?» Ник вяло отшучивался, но понимал, что ребята правы: от этой «лягухи» ему, похоже, никуда не деться — до конца контракта.

На Радостную он попал, как и все: сдал тесты, прошел конкурс и заключил договор на три года. Редкая удача, выбрали из сотни претендентов! Хорошая зарплата и еще важный бонус: по окончании — бесплатная учеба в Технологическом университете. А это — престижная работа потом и верный карьерный рост. Надо только вытерпеть эти три года, не сорваться, не прикончить какую-нибудь «лягуху». Впрочем, убить их было довольно сложно: они чувствовали агрессивное настроение человека и, когда надо, проявляли удивительную прыть, в два скачка достигали болота и скрывались в желтой воде. Но перед этим обязательно оплевывали своего обидчика – липкой, вонючей слюной. И будешь ты потом пахнуть несколько дней! От тебя все шарахаются, кривятся, носы зажимают... Гадость какая! Это, по словам биологов, был защитный механизм, правда, непонятно от кого: хищников на планете не водилось.

…Ник порылся в карманах, но ничего подходящего для подарка не нашел. Скинул рюкзак, покопался в нем – тоже нет. Встал, развел руки: «Нет, дам потом». «Лягуха» посмотрела на него с обидой: я, мол, тебя так ждала, а вот ты… Ник пошел дальше, но затем обернулся: так и есть, скачет следом. Не отвяжется, нужно ей что-то подарить…

От так и сделал — через два дня, когда снова отправился по делам. На тропинке его, как всегда, ждала «лягуха». Ник был готов – запасся подарками. «Бери», — протянул он пару блестящих гаек. Точно понравится! Но «лягуха» почему-то их не взяла: посмотрела на Ника тревожно, а потом совершенно четко произнесла:

— Опасность. Бежать.

— Опасность? – удивился Ник. – Для кого, для вас?

— Для людей, бежать, — повторила «лягуха».

И сделала прыжок в сторону болота – вот куда надо. Ник пожал плечами и убрал гайки в карман: не хочешь – не надо. И пошел себе дальше — некогда разговаривать, дел много. Однако настырная «лягуха» преградила ему путь:

— Опасность, бежать, — четко повторила она.

Ник остановился: «лягуха» раньше с ним так не разговаривала. А вдруг и правда, людям что-то угрожает? Подумал, кивнул: «Хорошо, я передам своим. А ты, Кассандра болотная, жди меня здесь». Вернулся на базу и пошел прямо к директору: если кто-то и сможет во всем этом разобраться, так это только Палпалыч. Все-таки двенадцать лет уже на Радостной, больше всех... Директора он нашел в зале управления, где Палпалыч с удивлением смотрел на экраны радаров. Рядом с ним — пять человек, вся рабочая смена. Они что-то бурно обсуждали и на Ника внимания сначала не обратили. Пришлось покашлять…

— Что тебе? – недовольно спросил директор.

Ник рассказал о необычном поведении «лягухи» и ее странных словах.

— Что, так и сказала: «Опасность, бежать»? – не поверил главный специалист по обитательницам болот биолог Семен Полоцкий.

Ник кивнул – да, именно так.

— Опасность? — задумчиво протянул Палпалыч.

— Это не я, это «лягуха», — на всякий случай уточнил Ник.

— Видишь ли, тут какое дело… — продолжил директор. — К Радостной приближается флот амлистеров, три сотни кораблей.

— Интересно, что они тут забыли? – хмыкнул Полоцкий.

— Вот и я о том же, — вздохнул Палпалыч. – Для колонизации планета им не подходит – климат не тот, да и полезных ископаемых на ней нет. Мы ее им и так отдадим, если попросят. Не воевать же нам с ними за эти болота! Ничего не понимаю! В общем, на всякий случай ввожу на базе чрезвычайное положение. За пределы никому не выходить, сидеть и ждать. Надеюсь, экстренной эвакуации не понадобится, хотя кто его знает! Ты, Ник, иди пока к себе, не мешайся.

Ник немного побродил по базе, не зная, чем себя занять, затем вышел на застекленную галерею, опоясывающую стены. Кассандры видно не было – наверное, вернулась в свое болото. Да и вообще ни одной «лягухи» вокруг не наблюдалось, такое впечатление, что все куда-то попрятались. Ник немного постоял и пошел в каюту — отдыхать.

Через два часа флот амлистеров подошел к планете, и рептилоиды связались с базой. Вежливо поприветствовали землян и заверили, что не замышляют никаких враждебных действий, прилет связан с необходимостью пополнить запасы продовольствия. Препятствовать им, разумеется, не стали: если надо, пополняйте. Мы ведь с вами дружим.

***

Ника разбудил Семен Полоцкий, буквально ворвавшийся в его каюту: «Они едят «лягух»!» Ник вскочил и бросился в зал управления – к обзорным экранам. На болоте происходило нечто странное: катера рептилоидов зависали над поверхностью, из них бодро выпрыгивали амлистеры с оружием наперевес и принимались убивать «лягух». Стреляли умело, метко, раненых тут же добивали и складывали в сетки. Затем загружали в трюмы и улетали, а их место занимали новые катера.

— Теперь понятно, что они имели в виду! — сказал Палпалыч. – Что же, логично: рептилоиды — хищники, им нужно мясо.

Нельзя сказать, чтобы «лягухи» покорно ждали своей участи: они пытались спастись, убегали, а если их ловили, то плевали вязкой, вонючей слюной, а затем пытались вывернуться и удрать. Иногда это получалось.

— Так вот для чего «лягухам» ядовитые железы! – обрадовано произнес Семен Полоцкий. – Отбиваться от рептилоидов! А мы-то думали…

— Мы что, так и будем на это смотреть? – удивился Ник. – «Лягухи» же вроде как разумные, их убивать нельзя.

— Это нам нельзя, — снисходительно посмотрел на него Полоцкий. – А рептилоидам можно – оказывается, это их традиционная еда. А Радостная — своего рода склад продовольствия, где они запасаются перед дальними перелетами. Мы вмешиваться не станем, не хватало нам еще войны с ними! Да и оружия на базе нет... Кстати, Ник, с чего это ты стал защищать «лягух»? Они же тебе никогда не нравились?

Ник махнул рукой и отошел в сторону. Он не мог объяснить, почему эта сцена вызвала у него такой протест. Он чувствовал, что так неправильно, что так не должно быть. Да, «лягухи» — скользкие, мерзкие, вонючие, но…

Тут на одном из обзорных экранов он заметил, как рептилоид схватил очередную «лягуху», но та ловко вывернулась, плюнула ядовитой слюной в зубастую, бугристую морду, выскользнула и бросилась наутек. Но не в болото, как все, а к базе… Ник больше не колебался. Вылетел из зала, заскочил на склад, взял мощный заклепочный пневмат и кинулся к воротам. Он не думал – он действовал. Ибо был твердо уверен: это не простая какая-то «лягуха», а его собственная, Кассандра. Которая пыталась его предупредить.

Она, наивная, не знала, что люди — такие же хищники, как и амлистеры (вот почему они так прекрасно ладят), и что они не станут воевать из-за каких-то земноводных, пусть и полуразумных. Но, если ты не в силах помочь всем… Спаси хоть кого-то! Ник выскочил за ворота — вовремя: огромный рептилоид, поднявшись на задние лапы, схватил Кассандру и приготовился уже ее убить. В глазах «лягухи» была смертная тоска… Но вот она заметила Ника и чуть слышно произнесла: «Помоги!» Ник вскинул пневмат:

— Эй ты, крокодил ходячий, отпусти Касси!

Рептилоид удивленно посмотрел на него: сказанного он, разумеется, не понял, но вид у Ника был весьма красноречивый. Рептилоид недовольно рыкнул и обнажил страшные зубы, давая понять, чья это добыча.

— Ну, ладно, сам напросился, — зло произнес Ник и дважды нажал на рычаг пневмата.

Две металлические заклепки попали в цель. Конечно, пневматический пистолет – строительный инструмент, но если с близкого расстояния… От удара рептилоид зашатался, на груди его расплылись два темных пятна. Ник нажал еще несколько раз, и хищник упал. Желтая болотная вода тут же поглотила его, а Кассандра уже скакала со всех лап к своему спасителю. Ник задержал дыхание и приоткрыл ворота – заходи, дорогая. И тщательно запер двери изнутри. К нему уже бежали – и впереди всех несся Палпалыч. С выпученными глазами.

— Что ты наделал! – закричал он еще издали. – Это межпланетная война!

— Войны не будет, — едва отдышавшись, поправил его подбежавший следом Семен Полоцкий. – У амлистеров есть правила охоты. Если жертве удается вырваться, ее не преследуют. И не наказывают того, кто помог ей. Считается, что охотник должен сам справиться, иначе ему не место в стае. Так что оплакивать и мстить они не станут, можете не волноваться.

— Ну ладно, — растерянно протянул Палпалыч. – А что с ней делать? – и кивнул на Кассандру.

— Предоставим политическое убежище, — серьезно ответил Полоцкий, — спрячем. Кажется, Нику удалось найти для нас уникальный экземпляр!

— Она не экземпляр, она — Кассандра, — твердо произнес Ник. – Касси.

Палпалыч с любопытством посмотрел на него:

— Знаешь, Ник, отправлю-ка я тебя к Семену, поработай с ним. Раз уж сумел контакт с «лягухой» наладить… Большая пользы будет.

— Да, брат, удивил ты нас, — хлопнул Ника по спине Полоцкий. — Мы столько времени потратили, чтобы наладить общение, а ты – раз и… Ладно, пошли в лабораторию, хочу задать твоей Касси пару вопросов. Если ты не против, конечно.

Ник пожал плечами – ради бога. Спрашивать – можно, убивать – нет. Повернулся ко все еще трясущейся от страха Кассандре и четко произнес:

— Не бойся, здесь тебя никто не тронет. Слово друга.

И пошел в лабораторию. Касси радостно запрыгала за ним следом.

Сегодня — День защиты детей. В связи с этом — мой рассказ про любимого героя детства. Надеюсь, вы его помните.

КАРЛСОНЧИК ВЕРНУЛСЯ!

В окно постучали. Сванте Свантесон оторвал тяжелый, мутный взгляд от телевизора и повернул голову – кто-то настойчиво барабанил в стекло. Снаружи. На высоте пятого этажа. Сванте неохотно поднялся и подошел к окну. Постоял, подумал – наверное, показалось. И собрался уже вернуться в кресло, как стук повторился.

Сванте негромко выругался и распахнул створки: в комнату тут же ворвался холодный, мокрый воздух (а что вы хотите – ноябрь же!), а вместе с ним – и маленький толстенький человечек с шумным пропеллером за спиной.

— Привет, Малыш, — жизнерадостно произнес гость, — как поживаешь? Пролетал вот мимо и подумал: дай загляну к другу!

— Карлсончик… — Сванте от неожиданности попятился и тяжело опустился в кресло.

— Да, я вернулся! — торжественно провозгласил Карлсон. – Слушай, а почему ты мне не рад? И что у тебя такой кислый вид? Да и вообще – ты, Малыш, выглядишь как-то… очень странно. Вроде бы раньше ты не был таким толстым и пузатым. И таким старым. Да еще лицо… Почему оно у тебя такое серое и оплывшее?

— А чего ты хотел? – хмыкнул Сванте, которого действительно когда-то звали Малышом. – Тридцать лет прошло, с лишним! Ты улетел, но обещал вернуться. И я ждал. Но не знал, что это продлится так долго…

Сванте открыл бутылку пива и сделал большой, жадный глоток.

— Ну да, — легко согласился Карлсон, — я несколько… подзадержался. Но ничего, это дело поправимое, как говорится, житейское! Гостил, знаешь ли, у своей двоюродной бабушки, а там такое случилось! Сейчас тебе расскажу — умрешь со смеху!

— Тридцать с лишним лет… — Сванте, казалось, не слышал гостя, — это же целая жизнь. Мне тогда было семь лет, а сейчас… Кстати, Карлсон, а сколько тебе лет?

— Как всегда, — охотно ответил человечек с пропеллером, – тридцать пять. Я в меру упитанный мужчина средних лет в самом расцвете сил. Красивый и умный. А что?

— Да так, ничего, — пожал плечами Сванте и почесал волосатое пузо, едва прикрытое мятой майкой. – Ты совсем не изменился… Не то, что я!

— Спокойствие, только спокойствие! – опять жизнерадостно произнес Карлсон. – Сейчас мы с тобой все обсудим, только сначала давай поедим! Тащи сюда плюшки, не откажусь и от двух — нет, трех! — кусков шоколадного торта. Со взбитыми сливками, разумеется! Или, на крайний случай, с клубничным вареньем. Я, если честно, очень проголодался! Слышишь – еле жужжит…

Карлсон нажал на кнопку у себя на животе, но вместо бодрого моторного звука раздалось какое-то невнятное бурчание.

— Зови свою домомучительницу, будем вместе пить чай! – Карлсон ловко устроился на колченогом стуле и лихо смахнул с грязного стола газету с тухлыми остатками рыбы.

— Фрёкен Бок? – хмыкнул Сванте. – Так она давно умерла, лежит на городском кладбище. Уж десять лет как…

— Кто бы мог подумать! – удивился Карлсон. – Вроде бы совсем еще не старая была... А твои родители что? Они, надеюсь, еще живы?

— Ага, — Сванте сделал большой глоток пива, смачно рыгнул и продолжил: — Живут в доме для престарелых. Я их иногда навещаю. По воскресеньям. Если, конечно, в настроении.

— Надо же! – снова покачал головой Карлсон. — А как твои брат и сестра? С ними-то все в порядке?

— В полнейшем, — хмыкнул Сванте. — Лучше не бывает!

Он одним глотком допил пиво и открыл новую бутылку:

— Зануда Боссе служит теперь клерком в каком-то грёбаном городском департаменте, то ли транспорта, то ли еще чего, не помню. Я вообще с ним не вижусь – он считает меня недостойным членом семьи Свантесонов. Вроде паршивой овцы. Ха, Карлсон, ты видел бы его! Сушеная вобла – и та выглядит живее и краше! Одно название – чинуша! Сестра Бетан давно замужем, у нее хороший муж и трое милых детей. Живет, кстати, в соседнем квартале, и я иногда вижу ее – когда мету листья в сквере: она по утрам гуляет там со своим младшеньким. Славный парнишка! Почти как я в детстве…

— Так ты работаешь дворником? – удивился Карлсон. – Вроде бы ты хотел стать водителем трамвая? Чтобы весело звонить в звонок и объявлять пассажирам остановки...

— Как же, — скривился Сванте и сделал новый глоток, — примут меня в водители! Мне и дворником-то с трудом удалось устроиться.

— Почему? – не понял Карлсон.

— После того, как ты улетел, — тяжело вздохнул Сванте, — я долго тебя ждал. И всем про тебя рассказывал – и родителям, и друзьям, и учителям. А потом – и врачам. Но мне никто не верил – тебя же никто не видел!

— А как же фрёкен Бок? – перебил его Карлсон. – Мы же вместе баловались ее замечательными плюшками! Она должна была видеть!

— Ее тоже сочли ненормальной, — глухо ответил Сванте. – И упекли в сумасшедший дом, где она и прожила до самой смерти. Одинокая, никому не нужная… Мне повезло больше – попал в школу для «особых» детей. Так в нашем грёбаном обществе называют полудурков и типов с отклонениями. Политкорректные все, мать их чтоб! Короче, в этой школе меня не столько учили, сколько лечили. Иногда даже слишком.

От неприятных воспоминаний Сванте передернуло, и он отхлебнул еще пива.

— Слава Богу, хоть какие-то мозги остались, — продолжил он после очередного глотка. — Разумеется, ни о какой приличной работе после этого не могло быть и речи, устроился сначала грузчиком, потом долго перебивался случайными заработками. Получал социальное пособие, но его не хватало... Особенно когда любишь хорошее пиво. Затем мне повезло: взяли дворником. И вот уже двенадцать лет я подметаю улицы. Такая вот, Карлсон, у меня теперь жизнь!

— Грустно это, — искренне огорчился гость.

— Брось! – махнул рукой Сванте. – Мы с тобой тогда неплохо пошалили! И я, знаешь, ни о чем не жалею. Наоборот, до сих пор вспоминаю это с большим удовольствием…

— А хочешь – еще пошалим? – тут же встрепенулся Карлсон. – Давай полетаем, погуляем по крышам! Погоняем голубей, как раньше, спугнем пару мелких воришек… Помнишь?

Сванте кивнул:

— Еще бы! Славное вышло из тебя привидение! Лучшее в мире!

— Мне бы только заправиться, — огорченно произнес Карлсон, — а то моторчик совсем не тянет.

— У меня только чипсы, — пожал плечами Сванте.

— А, ладно! – беспечно махнул рукой Карлсон. – Тащи! С вами и чипсы есть научишься!

Он быстро умял пакетик чипсов и сказал:

— Ну, теперь я готов. Малыш, берись за руку, я подниму тебя на крышу. Долетим до моего домика и потом уж как следует пошалим…

Сванте Свантесон залез на подоконник, ухватил Карлсона за руку и смело шагнул вперед. В холодный ноябрь.

***

Из газеты «Афтонбладет», Стокгольм:

«Вчера вечером на улице Упландсгаден под окнами дома №1 было обнаружено тело Сванте Свантесона. Скорее всего, несчастный покончил жизнь самоубийством – выбросился из окна. Последние несколько лет господин Свантесон сильно пил и пребывал в депрессии. Ранее, в детстве, он лечился от душевной болезни и галлюцинаций. Родственники отказались прокомментировать гибель г-на Свантесона».

Спросила героиня одной грустной пьесы Александра Островского... Но ответа, понятное дело, не получила.

А действительно — почему? Есть же крылатые, успешно парящие в небе звероящеры (драконы), так почему же не может быть (хотя бы в литературе) людей-ангелов? С большими, белыми, прекрасными крыльями...

И они есть — по крайней мере, в моем романе "Ловец ангелов". Причем там не только ангелы, но и обычные человеки, и между двумя разумными расами идет давняя война... https://author.today/work/127761

Аннотация

Ангелы и люди… Две расы, две ветви одного, некогда единого «древа жизни». Они очень разные: ангелы – легкие, стройные, парят высоко в небе... Люди – плотные коренастые и, разумеется, летать не могут. Да и не хотят. Ангелы и люди вместе уже сотни лет, но постоянно воюют. И конца-края не видно этой давней вражде. А все потому, что ангелы вымирают, и, чтобы продолжить свой род, им нужны «бескрылые» женщины. Которых и похищают из людских селений, рискуя при этом получить стрелу в грудь или бок…

…Именно такой стрелой и была ранена Тиа, прекрасная летунья. А сбил ее Трой, молодой ловец ангелов. Он же потом и нашел ее, истекающую кровью, но не убил, как того требовал обычай, не выдал своим, а стал лечить. Потому что любовь (причем взаимная!) оказалась сильнее вековой вражды.

Читайте на здоровье!

С Днем космонавтики!

По этому поводу — мой рассказ про звёздного кота.

***

Мальчик у метро продавал кота. На тетрадном листе было крупно выведено: «Продаю кота, дешево». У его ног лежала сумка, внутри которой кто-то ворочался. Скорее всего, тот самый кот. Люди торопливо пробегали мимо, большинство равнодушно скользили по мальчику взглядом. Все спешили домой: на улице холодно, конец декабря, дует мерзкий, противный ветер, бросает в лицо колючий снег, не до котов сейчас. Парнишку было жалко: совсем замерз, зябко кутался в тонкую курточку.

— Тебе деньги нужны? – участливо спросил я.

И протянул пятьдесят рублей. Но мальчишка покачал головой:

— Нет, спасибо. Купите лучше кота. Недорого, всего один рубль.

Я пожал плечами – как хочешь. В это время из сумки послышалось жалобное мяуканье. И было в нем что-то такое… В общем, я сказал:

— Ладно, показывай товар.

Кот оказался толстым, рыжим, упитанным. И очень обиженным. На его морде ясно читалось: «За что вы так со мной, люди?»

— Дома хулиганит? – кивнул я на кота.

— Нет, — ответил мальчик, — смирный, воспитанный, в основном спит. Или телевизор смотрит, если включить.

— Писает в тапки?

— Что вы, — возмутился парнишка, — аккуратный, к лотку приученный.

— Тогда почему продаешь?

— Да так… — неопределенно ответил мальчик и отвел глаза.

Я задумался: кот мне, в принципе, был ни к чему, не люблю я домашних животных, но вид у паренька такой… Да и кота тоже было жалко. К тому же, реши я, рыжий будет меня развлекать. Живу я один, и порой бывает так грустно… Не с кем даже словом перемолвиться, а тут – все-таки живая душа. В общем, я протянул парнишке все тот же полтинник.

— Один рубль, — твердо сказал он.

Вот ведь упрямый какой! Я порылся в карманах и, к счастью, нашел монетку. Мальчишка ее тут же схватил, сунул мне в руки сумку и мгновенно растворился в толпе. Я вздохнул, заглянул внутрь и сказал коту:

— Ладно, пошли домой. Звать-то тебя, бедняга, как?

Кот неопределенно мявкнул, и я решил, что имя Василий ему вполне подходит. Почему нет? Не хуже любого другого. В квартире я вытряхнул кота на пол, тот недовольно фыркнул (что за фамильярности?) и побежал осматриваться. А я пошел на кухню — готовить ужин. Наш, мужской – макароны с котлетами. Дешево и сердито, и главное – возиться не надо. Отварил макароны, откинул на дуршлаг, разогрел магазинные котлетки – вот и еда. А если все заправить кетчупом – вообще объеденье. Кот между тем деловито обошел квартиру, вернулся на кухню, сел и требовательно мявкнул: «Когда, хозяин, кормить будешь?»

— Подожди, дружок, — ответил я, — уже почти готово.

Кот мне понравился — спокойный, важный, неторопливый. В квартире с его появлением сразу стало намного уютнее. Я нашел для Василия мисочку и положил котлетку, тот не спеша подошел, понюхал и лишь потом стал есть. Осторожно, понемногу, как и положено хорошо воспитанному коту.

Затем мы смотрели телевизор. Кот действительно оказался настоящим киноманом. В принципе, ему было все равно, что смотреть – лишь бы что-то бегало и мелькало, но художественные фильмы нравились больше, от экрана не оторвешь. Я приспособил под лоток пластмассовую коробку, показал Василию и отправился спать. Сквозь полудрему я почувствовал, как кот тяжело запрыгнул на кровать и устроился под боком. Я не возражал – стало очень хорошо и уютно.

***

Утром я наскоро проглотил яичницу и побежал на работу. Коту оставил несколько кружочков колбасы и налил воды. Жди и охраняй квартиру! Целый день я носился по делам, а вечером заскочил в магазин и накупил для себя и кота вкусностей – отметить наше знакомство. Вернувшись, нарезал ветчины, колбасы, рыбки, позвал Василия — пировать. Но, к изумлению, его нигде не было. Я облазил все закоулки, проверил кладовку, балкон, залез под ванную… Пропал! Это было непонятно – уходя, я видел, как кот мирно спит в кресле. Наверное, решил я, Василий как-то вылез через форточку на балкон, а потом, засмотревшись на птиц, спрыгнул вниз. Прямо с шестого этажа.

Я быстро оделся и выскочил на улицу. Посмотрел – никаких следов падения. Кусты не примяты, снег не тронут, значит, никто вниз не падал. Может, тогда он превратился в птицу и улетел? Или же мне все это просто привиделось, и не было никакого кота? Но лоток – вот он, в туалете, и мисочка с водой на кухне. Наконец, устав от поисков, я пожал плечами и решил считать все необъяснимым явлением. Как говорится, бывает. Устал на работе, переутомился, надо взять отпуск и съездить на дачу: походить на лыжах, подышать свежим воздухом. Но время, как назло, было самое горячее, предновогоднее, и я точно знал, что начальство меня не отпустит.

На следующий день с этими мыслями я вернулся домой — и сразу же увидел Василия. Он сидел у двери и недовольно мяукал – почему, хозяин, так мало еды оставил? Жрать хочу! Я на всякий случай протер глаза – не мерещится ли? Нет, вот он, Василий, сидит и смотрит на меня наглыми зелеными глазами. Откуда же ты взялся, дружок? Я подумал и решил, что кот, наверное, забрался в гардероб (хотя дверцы были закрыты) и уснул там. Зарылся в одежду, где помягче… Потому я его и не нашел. А сегодня вылез – есть захотелось. Это было единственное логическое объяснение.

— Ладно, давай ужинать! – сказал я коту.

Тот мяукнул. Я, если честно, очень обрадовался Василию. Прекрасное средство для релаксации – сиди себе в кресле и поглаживай. При моей работе — самое оно. После ужина мы с Васей немного посмотрели телевизор, а затем я пошел спать. Кот привычно устроился под боком… На следующее утро рыжий опять исчез. Но я уже не стал нервничать: очевидно, это у него такая привычка — пропадать, а потом появляться. Нагуляется, есть захочет – и вернется. Рабочий день пролетел незаметно, а вечером кот привычно ждал меня в прихожей. Сидел и облизывался – пора ужинать!

— Привет, — сказал. – Нагулялся? Ладно, иди на кухню.

Так у нас и повелось: я работал, кот встречал меня в коридоре. Иногда он исчезал на несколько дней, но потом всегда появлялся. Разобраться в его системе я так и не смог – никакой логики. Впрочем, пустое это дело – пытаться понять логику кота. Он же гуляет сам по себе...

***

Через неделю я обнаружил в прихожей какую-то металлическую коробку с маленьким экраном и двумя лампочками, зеленой и красной. Она лежала возле Василия и тихо гудела.

— Что это? – строго спросил я у кота. – Зачем ты принес ее домой?

Василий подошел, посмотрел на меня и мяукнул: «Что за вопрос, хозяин? Принес, значит, надо. Пользуйся!» И даже пару раз обошел вокруг коробки, демонстративно задев ее хвостом: видишь, не опасно. Я поднял ее с пола, посмотрел. Тяжелая! На экране зажглась надпись: «Вставьте купюру». И открылась узкая щель – как в банкомате. Мне стало интересно – что это? Порылся в карманах и нашел сто рублей. Решил рискнуть — если что, деньги небольшие. Вставил в щель, купюру тут же засосало. Приборчик довольно зажужжал, потом на экране появилась надпись: «Получите деньги». И из щели медленно выползли две купюры. Обе по сто рублей.

Я их рассмотрел: одинаковые, номера полностью совпадают, значит, приборчик — дубликатор, делает копии денег. А что, если взять купюру крупнее? Достал тысячную и попытался засунуть в щель, но не вышло – та уже закрылась. И на приборчике мигала красная лампочка: прием закончен. Ну, что ж, сто рублей — тоже деньги. Посмотрим, что будет дальше. На следующее утро приборчик опять мигал зеленым, и я мелочиться не стал – засунул пятитысячную. Тихое жужжание – выползли две бумажки по пять тысяч. И щель снова закрылась – на сегодня все. Значит, понял я, система такая: суешь денежку — получаешь две, но только раз в сутки. После работы я специально заглянул в банк – проверить копию банкноты. Претензий не возникло – разменяли без проблем. Я облегченно вздохнул – значит, настоящая!

И решил устроить для себя и кота праздник – опять накупил разных вкусностей. Надо же отметить удачу! Но Василия дома снова не оказалось. Ладно, отметим и без него. Пожарил картошки, потушил мяса, нарезал тонкими ломтиками ветчину… И устроил для себя пир. В общем, вечер пролетел незаметно, я уснул прямо в кресле возле телевизора.

***

Ночью меня разбудил какой-то шум – словно в комнате кто-то тяжело ворочался и громко дышал. Я включил торшер и охнул: прямо посреди гостиной стоял… стояло… В общем, нечто слоноподобное, синеватого цвета, с длинным, тонким хоботом.

— А-а-а! — только и смог выговорить я.

— Не пугайтесь, — мягко произнесло загадочное существо, — я ваш гость.

— Мой… кто? – не понял я.

— Разве Проводник вам не объяснил? – удивился визитер. – Тогда придется мне: вы пользуетесь дубликатором (кивок на приборчик), получаете деньги, значит, вы обязаны принимать гостей.

— Извините, не совсем понимаю...

«Слон» вздохнул:

— Деньги за гостеприимство. Мы помогаем обитателям разных миров путешествовать по Вселенной и заключаем договор с местными жителями. Они получают дубликаторы и обязуются принимать наших гостей. Ясно?

Я кивнул: понятно — домашняя гостиница. И я, значит, ее хозяин. «Слон» удовлетворенно хрюкнул и продолжал:

— Ваша задача – предоставлять помещение и обеспечивать прием. Все расходы вам будут, разумеется, возмещены. С помощью дубликатора. Вопросы есть?

— Да, – кивнул я, — скажите, что вы такое?

— Не что, а кто, — сердито поправил меня «слон». – Я такое же разумное существо, как и вы. И даже более того – по крайней мере, не задаю глупых вопросов.

— А откуда вы… э… родом?

— Не имеет значения, — махнул хоботом «слон». – Название моей планеты вам ничего не скажет, вы даже понятия о ней не имеете.

— А почему вы выбрали меня?

— Выбирает Проводник, — пояснил «слон», — по своему усмотрению. Он первым прибывает на планету и устанавливает контакт. А потом доставляет дубликатор. Если абориген начинает им пользоваться, договор считается заключенным. Тогда появляюсь я, чтобы проверить, все ли в порядке.

— А сколько времени можно пользоваться дубликатором?

— До тех пор, пока выполняете договор, откажитесь — он исчезнет. Вы, разумеется, можете передать свои права и обязанности другому человеку – вместе с Проводником. За один рубль.

— Еще вопрос: а ваши гости все такие крупные? Поймите правильно – квартира-то не слишком большая…

— Бывают и крупнее, — честно признался «слон». — Но не волнуйтесь – мы учитываем местные условия. К тому же у вас, я вижу, две комнаты, одну можно освободить. И вам, и гостям так будет удобнее.

— Ладно, — кивнул я, – договорились. Дополнительные услуги от меня какие-то требуется? Регистрация, экскурсии, сопровождение по Земле?

— Нет, — покачал головой пришелец, — только жилье. Ну, и немного вежливости, само собой. Ни о чем не беспокойтесь, наши гости не доставят вам много хлопот. И, конечно, никто не должен знать о нашем договоре, это и в ваших, и в наших интересах. Если что-то пойдет не так – обращайтесь к Проводнику, он решит все проблемы.

— А где он, кстати? Хотелось бы познакомиться.

— Вы его уже знаете, — весело хрюкнул «слон», — и даже дали ему имя. Хотя на самом деле его зовут совсем не так. Но это к делу не относится. Еще вопросы?

Я пожал плечами.

— Вот и хорошо, — махнул хоботом «слон».

Хлопок – и он исчез. А я остался сидеть в кресле. И думать. О разном: о пришельцах, о первом контакте, дубликаторе. Тут я вспомнил про кота и выругался: паршивец, мог бы и предупредить, а то «слон» напугал меня до полусмерти. Кстати, о Василии: интересно, где он сейчас? В какой-нибудь Галактике Звёздных Котов? Путешествует между мирами, устанавливает новые контакты? Вернется, спрошу. Поговорим, как разумное существо с разумным существом. С этими мыслями я вылез из кресла и пошел освобождать маленькую комнату. Надо же приготовиться к приему гостей! Интересно, какие они будут?

***

Ответ на свой вопрос я получил уже утром – из комнаты доносилось какое-то противное бульканье. Заглянул: на полу плавно растекались три бледно-зеленых желеобразных шара, два больших и один совсем маленький. Ясно, родители и ребенок. Невероятным усилием воли я заставил себя улыбнуться и произнести:

— Уважаемые гости! Разрешите приветствовать вас на Земле! Моя квартира к вашим услугам. Не желаете ли чего?

Один из шаров плавно перетек ко мне и пробулькал:

— Спасибо, человек, мы ни в чем не нуждаемся.

— Вот и отлично, — улыбнулся я и закрыл за собой дверь.

Затем позвонил на работу и сказал, что увольняюсь. У меня теперь свой бизнес – гостиничный. И еще я сходил в банк, взял в кредит сто тысяч рублей — новенькими, хрустящими купюрами по пять тысяч. Теперь каждое утро я буду копировать одну бумажку. Сначала верну долг банку, а затем займу еще – чтобы купюр было побольше. В хорошем расположении духа я вернулся домой и увидел в прихожей Василия. Тот нетерпеливо ждал ужина.

— А, Проводник! – приветствовал я его. – Мог бы и сказать, кто ты такой. А то вчера я чуть от страха не умер, когда вашего «слона» увидел.

Кот презрительно фыркнул («слабак!») и побежал на кухню. Я на него не сердился – в конце концов, у меня теперь очень выгодный бизнес. Вскоре наша жизнь вошла в колею: утром я встречал гостей (прибывали регулярно) и копировал очередную банкноту. Вид пришельцев меня уже не пугал, хотя некоторые выглядели более чем тошнотворно. «Слон» оказался прав: проблем не было. Однако присутствие гостей все же ощущалось – по звукам и резким запахам.

Кстати, из-за этого у меня возник конфликт с соседкой, бабой Маней. Зловредная старуха испокон веков жила на нашей лестничной площадке и постоянно донимала меня придирками – то одно ей не нравится, то другое. Сначала жаловалась, что слишком громкую музыку, затем — что устраиваю вечеринки с друзьями, а сейчас вот пристала с запахами.

— Чем у тебя так противно пахнет? – спросила бабка, подозрительно сверля меня маленькими глазками. — Мясо, что ли протухло?

— Что вы, Марья Степановна, — вежливо ответил я, — вам кажется.

— Не кажется, — рассердилась старуха, — я нюхала, это у тебя из-под двери пахнет. Чем ты там занимаешься? Надо бы участковому сказать, пусть проверит.

Я с трудом отделался от вредной старухи и, честно говоря, испугался: у меня как раз гостила парочка очень пахучих пришельцев. Они и провоняли весь подъезд. Если старуха скажет участковому, а тот придет… Я побежал в магазин и купил несколько освежителей воздуха. Распылил по квартире и еще в подъезде, чтобы отбить запах. В следующий раз старуха прицепилась к тому, что у меня якобы что-то громко падает и гремит. Что делать, некоторые гости оказались весьма габаритными. Я наврал про ремонт: нанял рабочих, те и шумят. Баба Маня недоверчиво пожевала губами, но убралась. Я вздохнул с облегчением.

В общем, жизнь моя текла не совсем спокойно, но терпимо. Но ведь деньги просто так никогда не даются, их надо заработать. А я получал их регулярно – каждое утро по пять тысяч. Неплохо! Кстати, как выяснилось, дубликатор принимал лишь российские рубли. Я пытался всунуть доллары, евро, даже английские фунты – выплевывает, гад! Почему так – непонятно.

***

С Васей поговорить по душам мне так и не удалось. Он по-прежнему изображал из себя кота и общаться по-человечески не желал. Я даже несколько обиделся на него: мы же друзья, мог бы и рассказать о своем мире. Интересно же! Но нет – Василий предпочитал только фыркать и мяукать. Иногда, правда, когда ему было особенно хорошо, он еще и урчал – ну совсем как натуральный котяра! Глухо и низко, словно белорусский трактор.

Мое состояние росло – и счет в банке, и про запас. Заначку я устроил на даче – сделал тайник и спрятал часть купюр. На всякий пожарный. Хотел сначала купить машину, но передумал – не надо привлекать внимания. Соседи всё видят, одна баба Маня сто очков вперед любому шпиону даст! Наверняка заинтересуется, откуда у меня деньги. Одно было плохо: гости вызывали все большее беспокойство у соседей. И резкими запахами, и громкими звуками. То булькали, то тонко свистели, как чайники, то низко, утробно выли. Несколько раз баба Маня пыталась ко мне вломиться, но я стойко держал оборону. И ссылался на ремонт. А запахи – это от краски и лаков, скоро выветрится. Однако бабка все же донесла на меня участковому, и тот пришел с проверкой. Не знаю, что уж она ему наплела, но выглядел страж порядка весьма сердито – хмурил брови и подозрительно щурил глаза.

— Лейтенант Первухин! Разрешите войти?

Я кивнул – пожалуйста. К счастью, гости уже отбыли. Участковый стал принюхиваться – чем пахнет? Я привычно завел разговор о ремонте и краске, даже показал маленькую комнату. Выглядела она соответствующе: без мебели, обои содраны, паркет вспучился – следствие пребывания гостей. Так что версия с ремонтом вполне прокатила.

— А где же рабочие? – удивился участковый.

— Пошли за обоями, — соврал я, – скоро вернутся.

— Жалуются тут на вас, — вздохнул Первухин, — мол, непонятно, чем вы занимаетесь.

— Ничего такого! – сделал я честное лицо.

И показал участковому гостиную, кухню, ванную. Участковый немного успокоился – все нормально. Бардак, конечно, но это обычное дело при ремонте.

— Ладно, — кивнул Первухин, — заканчивайте ремонт. И не тяните – а то ваши соседи...

Я обещал. Лейтенант пошел к двери, но тут заметил кота, мирно спящего в кресле. Василий вальяжно развалился на подушках и блаженно жмурился – наслаждался теплом и сытым обедом.

— Ух, ты, красивый какой, — умилился участковый, — я рыжих очень люблю.

И протянул руку, чтобы погладить. Василию это почему-то очень не понравилось: вскочил, выгнул спину и грозно зашипел. А затем четко произнес: «Убери лапы, Первухин, нечего мне шерсть пачкать!» Участковый резко отдернул ладонь и стал в панике озираться — кто сказал? Вася между тем продолжал: «Тоже мне, игрушку нашел! Я, между прочим, разумное существо, воспитанное и высокообразованное…»

Участковый побледнел и показал пальцем на кота:

— Он у вас говорящий!

Я тихо выругался: нет, чтобы со мной болтать, так вот же – открыл рот при лейтенанте!

— Что вы, — широко улыбнулся я, — разве коты умеют разговаривать? Вам мерещится, устали, наверное...

В общем, с большим трудом мне удалось вытолкнуть участкового за дверь. Когда же Первухин, наконец, ушел, я обернулся к Василию:

— Что, трудно было промолчать?

Кот презрительно фыркнул и пошел на кухню – пить молоко.

— И что мне теперь с тобой делать? – спросил я.

Знаю я этого Первухина – въедливый, прилипчивый, обязательно вернется. А если у меня в это время будут гости? Как я ему объясню? Жалко было терять столь доходный бизнес, да и кот мне очень нравился… Но что делать! В общем, я вздохнул, достал лист бумаги и крупно вывел: «Продаю кота, один рубль». Посадил Василия в сумку и пошел к метро — продавать.