Читать порекомендую тем, кому нравится Крапивин, и тем, кому он надоел. Первая глава имитирует В.К. настолько точно, так воспроизводит «пионерскую готику» — загорающих детей с торчащими лопатками, поезда, атмосферу лета в провинции, парнишек в форме военно-спортивных школ — что невольно заподозришь клон.

Тем интереснее оказалось, когда стал виден пародийный характер одних элементов, а другие получили обоснование. Развернулось повествование о контрабанде и героическом предназначении человечества, полное драк, мужества, митральез, пиратов, котлет и чудесных спасений в последнюю секунду. Да, Земля героев — это буквально. И Луна, и Марс, и астероиды Малого Китая, и открытая Лаперузом планета Лувр — все это земля героев. А другие, инопланетные — земли бандитов, грешников, роботов и полубогов.

Ведь, если убрать все шутки на злобу позавчерашнего дня, все не слишком уместные цитатки из чатов, асек и аниме, то в сухом остатке окажется четкий сюжет на фоне картины оригинального мира. Прямо скажу, у меня интрига «Земли героев» ассоциируется с безжалостным в годы зрелости Киром Булычевым. (Театральная труппа «макабр» и инкарнации душ тоже, очень удачно реализованные находки).

К огорчению, хотя приключения увлекательны, а персонажи отпускают удачные реплики, хотя завязанные по делу узлы последовательно развязываются, обилие отступлений делает структуру довольно рыхлой и снижает градус накала.

Поэтому путь главной линии воспринимается перестуком по сортировочной вместо плавных виражей. Так, например, история с погремушкой для уничтожения вселенной буквально кричит: «Меня в интерлюдию, пожалстааа!», но автор жестко привязал всё к своему берсальеру.

Текст этот забавный вряд ли поднимет большую волну, но воспринимается хорошо.

Обилие пародий и заимствований наводит на размышление — неужели Влад Силин, автор нескольких книг, все еще ищет свой язык и героев?

Не знаю, чья заслуга, автора ли, переводчика ли, но текст производит впечатление гораздо более расплывчатого и затянутого, чем ранние вещи. Меньше драйва, при той же концентрации чудиков. Описание некоторых ситуаций требует от читателя предварительного «ориентирования на местности», так как предшествующим событиям уделяется не больше абзаца. А на них держится очень много. Особенно «повезло» команде Зверья — появились и исчезли в никуда... Много ляпов, например в Сан-Франциско из Вегаса на лимузине за одну ночь и т.п. Сюжет мечется между героями и разными линиями. Прежний Мур чувствуется только в удавшихся на славу дневниках юной приспешницы Эбби-натуралки, да в истории нищего с большим котом.

Что нужно женщине для устройства личной жизни, кроме красоты, молниеносной реакции, мозгов лучшего в мире математика и 5..7 влюбленных в нее суперменов-разведчиков? Звездолет!!! И как его раздобыть, если не в карты выиграть?

Эта часть цикла похожа на дамский роман еще сильнее предыдущего, «Местного обычая». Больше розового, телепатии Дерева и мрачных сторон жизни лиадийских кланов. Меньше батальных сцен. Зато хоть кто-то работает. Первые намеки на функционирование политического устройства Лиад. По-прежнему неясна стоимость кантры, а действие несколько упростилось.

Немного напомнило по психологии «Комарру» Буджолд.

Выбор, заставляющий усомнится в репутации премии.

Дело не в том, плох или хорош Майкл Чабон. Проблема в том, что это НЕ фантастика. Фантастического домысла в этом 429-ти страничном томике на пять-шесть листов.

Остальное — тягучий, медленный триллер, похожий на слепую ксерокопию 87-го участка Макбейна. Такая же несвежая, депрессивная атмосфера. Перебранки драматичнее перестрелок. Расследование смерти наркомана, подававшего в детстве нереально большие надежды, раскрывает перепитии, достойные всемирных заговорщиков Дэна Брауна или Кунца. Предлагается оно в многоречивой бытоописательной манере, несколько похожей на позднего Хейли, Престона и Чайльда, Йена Флеминга и им подобных.

Фантастическая составляющая служит только остранению событий. Вместо Израиля Чабон перевел еврейскую иммиграцию на штатовскую часть Аляски. Получилась простенькая альтернативка, из одной обоймы с «Фатерландом» Харриса. Харрис, полагаю, описал бы занятия трех миллионов человек на кромке моря более подробно. (С «Островом Крым» не сравниваю только потому, что Аксёнов умел писать емко).

Значительно большего внимания, чем сюжет, заслуживает язык романа. Чабон пишет в осязательном, тактильно-сенсорном стиле. Все-то у него жестикулируют, гримасничают, толкутся, царапаются, протискиваются, нащупывают пальцами, ерзают, пускают слезу, пахнут и постоянно манипулируют предметами.

При появлении очередного персонажа, он представляет его читателю, словно старожил нового пса на площадке — и обгавкал, и везде, где дотянулся, обнюхал. Благодаря чему, даже совершенно проходные типчики предстают в 3D, объемно, как статуи в свою честь с личным делом под мышкой. К психологической составляющей претензий не имею... вот только устойчивое ощущение дежа вю. Главный герой, Ландсманн — брошеный женой детектив безнадежного возраста с алкогольной зависимостью и чувством долга. Не встречали?

Текст насыщен малоизвестным (мне) жаргоном. В послесловии утверждается, что это, в значительной степени, авторские неологизмы на идиш, которому он и посвятил роман. Полагаю, переводчики Амфоры оттянулись по полной.

Чтение предназначается только любителей словестности «Иностранки», отпетых любителей криминальных романов и исследователей иудейского сектантства.

Новелла похожа на песочные часы.В верхней колбе традиционный сюжет про законопослушного капитана, решившегося на рискованый рейс.В нижней, которая унаследовала от первой только место действия, весь смысл. Рассказ про попа, желавшего соблюсти и дух христианства и букву правил Эльбейской церкви. Между частями, в перемычке, кровавая резня, о которой рассказывается с хладнокровием ребенка.

К счастью, этот опус не вошел в «Космическую тетушку». Смысловое наполнение заставляет вспомнить нелепые установки «Завоевателей», по образцу «придумала — не подумала». Например, а почему это «христиане» клонов считают лишенными души — такая позиция означает, что душа имеет материальную природу и так же зависит от генов, как форма носа. Или нелепое правило, по которому если в экипаже есть хоть трое верующих, в судовую роль надо включать священника.По писанию это церковь, а не обязанность содержать нахлебника.

Сам по себе текст хорош. Характеры прописаны на приличном цели уровне. Описание действий штурмана в стрессе — очень правдоподобно. Финал драматичен, лаконичен и закончен настолько, что его можно приводить в образец другим авторам. Концентрацию можно только приветствовать.

Громоздко — это про Баневича. Из этой книги стоило делать три.

У автора неплохо варит котелок, он творит очень полнокровный мир, может сочинить (мело)драматическую историю, дать характеры даже проходным персонажам, написать острый диалог, украсить текст пословицами и афоризмами.

Не может он вовремя остановиться. У любого другого название книги на пол-страницы было бы шуткой, но Баневич честно предупреждает, что под обложкой. Насчитал в «Где нет княжон», пока не надоело, одиннадцать самостоятельных сюжетных линий, не считая отсылок к ранним книгам.

Самое вкусное в этом кирпиче затерялось промеж детальных описаний тактики грифоньих атак, причин импотенции, техник строительства мостов и изнасилования, устройства семейной жизни под проклятием, политических проблем средневековой логистики, реставрации памятников, ношения поясов верности, профессиональной этики и оплаты магических метелей.

Баневич наконец-то дал очерк политической истории цикла.

Неумолимая поступь времени смела устаревшую демократию, насаждаемую государством с говорящим названием Совро. Пришло время прогрессивного феодализма. Рассуждение на тему, почему казначей должен назначаться пожизненно, а вовсе не избираться на четыре года, и рассказы об «Осени королей» считаю лучшими местами книги, успешно пародирующими всем известную риторику. Не пожалеете, если доберетесь.

Людям же экономящим время, предпочитающим жестко структурированые тексты — советую воздержаться.

На уровне Эрикссона и Криса Вудинга. Кэмпбелл почти дотягивает до «Туманов Эвернесса» Райта, до Страуда же или «Сердца Лондона» Саймона Грина ему очень далеко, какой уж там Мьевиль или Муркок.

Из хороших моментов: приятно удивлен языком перевода.

Из нехороших: неубедительно и не захватывающе.

Уже писал об этом на форуме. Весьма посредственно. Вопреки обещаниям, на маринистику С.С.Форестера не похоже.

Сюжет уровня неоригинальных частей Dragonlance, без изюминки; действие еле тащится; первые страницы, действительно, стилизованы под Мариэтта, но лишены духа мореплавания его времен; избыток нелепого вооружения и приемов фехтования; женщины в морской пехоте; пафос.

Язык — примитивнее только персонажи. Красноглазому герою, в роду которого есть демон, все дается легко, он всеми любим, от лубочного экипажа до разумного живого дракона, который в мире «Корабельного мага» заменяет корвет. Ух ты, да он может снасти распутать, ух ты, да он может с драконом телепатировать, ух ты, да он устав службы наизусть знает... и т.д. и т.п.

Зачем переводить убогих троечников? Своих хватает.

Великолепная стилизация под прозу колониальную начала двадцатого века, издевающаяся над некоторыми «моральными ценностями» Запада. Белые люди с суровыми протестантскими именами в роли туземцев и пост-люди в роли белых людей из рассказов Джека Лондона... Слюнки текут в ожидании других рассказов.