Анатоль Франс «Господин Бержере в Париже»

История закончилась. Г-н Бержере переехал в Париж. И автор вслед за ним тоже в Париж. А Париж, это что? Правильно, Париж — это столица. А в столице главное что? Правильно — политика. Короче, дорогой читатель, в четвертой книге будет политика и только политика. Потому что ничему другому в столице не место. Всяким другим страстям и страстишкам добро пожаловать в провинцию, а в столице люди серьезные, ерундой не занимаются. А к чему сводилась политика во Франции рубежа веков? А ничего оригинального. Все сводилось к трем китам: нацизм, антисемитизм, монархизм. Причем нацизм ничего особенного не представлял, такой сырой вариант национал-социализма, ему еще расти и расти. Монархизм вообще в основном декларативный: на словах рассуждаем о реставрации, даже письма претенденту пописываем, но при этом прекрасно устраиваемся при республике.

А вот с антисемитизмом гораздо интереснее. В романе совершенно прямо говорится, что самыми рьяными антисемитами, так сказать в первых рядах, были сами евреи. Господа и дамы, если я кого сейчас оскорбил, то приношу извинения, но это не я редиска, это писал Анатоль Франс в 1901, тогда подобное еще можно было писать. Ну то есть что видел, то и писал. А то недавно один министр сказал ровно то же, так его все кому не лень сильно ругали. Понятно, что министр в публичном пространстве выражает не свое частное мнение, а позицию как минимум правительства. А для правительства любого государства подобная позиция в настоящее время неприемлема. Но ведь не на пустом месте...

Нет, конечно г-н Бержере порассуждает о разном. Например представит совершенно наивный, утопический коммунистический проект. А еще достаточно подробно расскажет об иллюзорности времени и одновременности всего, вообще всего, что было, есть и будет. Привет, Бойня №5 и иже с ним. Я, в невежестве своем, думал, что это гипотеза более позднего происхождения. Но он — чудак, практически изгой. Ну и к тому же косвенно намекается, что тоже не чужд политике.

А вот про епископа и вообще про церковь ни слова. Мелко все это, оставим для провинциалов.

В целом четвертый роман написан более фрагментарно, больше похож на сборник фельетонов. Только на любителя.