Дмитрий Быков «2. Календарь. Споры о бесспорном»

Капель датского короля не найти полезней

«Когда мужик не Блюхера,

И не милорда глупого —

Белинского и Гоголя

С базара понесет.»

Датский заглавия никак не связан с тенью отца, памятником русалочке и прочими занимательными вещами скандинавской страны. Вовсе даже к ней не имеет отношения (как, впрочем, и у Окуджавы) . А имеет к обычаю отмечать знаменательные даты, вроде юбилеев, статьями о виновниках торжеств. Которых (статей) за годы сотрудничества с «Известиями» у Дмитрия Быкова накопилось изрядно. Сборник составляют «датские» колонки, в разное время опубликованные в этой газете.

Хорошо, что не стала читать вторую часть «Календаря» тотчас после первой, дала время книге отлежаться, а впечатлению отстояться, зато могу с определенностью сказать, что продолжение не уступает началу. Единой концепции нет, как и в случае первого Календаря, знаете такого: здесь только о литературе, а там о политике, о науке или об искусстве. Единственная форма структурирования — течение календарного года, от января к декабрю.

Больше семи десятков статей при достаточно компактном объеме книги — чуть больше трехсот страниц, в среднем текст страницы на четыре. Можно читать подряд, а можно растянуть надолго, пробегая очередной глазами, как в прежние времена реверс сорванного календарного листка. Обидно, что рассказать об отдельных безумно интересных статьях, не получится, только общее впечатление, абрис, контур.

И все же, в отчаянной попытке удержать ускользающее, пройду по содержанию, уделяя несколько слов тому, что показалось наиболее интересным. «Горе ума» о Грибоедове и о том, что ум не живет в вакууме, набрасываясь по-щенячьи даже на самого неподходящего собеседника, за неимением лучшего. «Опыт о сдвиге» Высоцкий в мучительной раздвоенности между тем, чтобы быть плоть от плоти советскиv (совейским — свойским, своим) и невозможностью отменить собственный культурно-ментальный багаж, знание о реальности как она есть.

«Потеря кормильца» на смерть Ильи Кормильцева, пронзительное как плач. И, блин, «Я хочу быть с тобой» написана, оказывается, в те пятнадцать минут, что он ждал свою девушку, которая опаздывала на встречу. «Лесковское одеяло» живи как перекати-поле, стань очарованным странником, делай бесполезное, к чему душа твоя лежит. Такова жизнь в России по Лескову. «Онегин как бренд» очаровательный оммаж роману в стихах и «лишним людям». Считали подражанием Байрону, и кто нынче читает того лорда, а Онегин весь на цитаты разобран, хотя бы только на русскоязычном пространстве.

«Даешь Гомера» о Джамбуле Джабаеве и о великом национальном эпосе, которые нужно было бы создать коллективными усилиями акына и переводчиков, даже если материала не хватало. «Минидернизация» отличный скетч о феминизме и мини-юбках, как в сути антисекс-одежде, замене действия декларацией. «Господи, мы у костра» дивное о Фазиле Искандере, сделавшем период государственной опалы временем свободного творчества. И чудесное «Мравалжамиер, батоно Шалва» о Шалве Амонашвили, одном из моих героев, великом учителе, и о том, почему педагоги-новаторы всегда будут штучным товаром

«Путем улитки» про мою любимую вещь у Стругацких, которую сами АБС, оказывается, тоже ценили больше прочих. «Агент Грин» на смерть Грэма Грина, вот не знала, что он был религиозен, хотя о чем я, этого нельзя не почувствовать, зная его книги. «Декаденты и диссиденты» о Бодлере и «Цветах зла», любопытное со/ противопоставление его Некрасову, и да, я тоже думаю, хорошо, что у русской поэзии такого гения не было.

«Нерусский телеграф» офигительно интересная биографическая статья о Сэмюэле Морзе. «Похождения бравого солдата Гашека во время Третьей Мировой войны» — кто, как я читал в свое время Швейка по кругу, тот оценит. И бесспорную связь с «Уловкой 22», и может еще потому мне так полюбился «Календарь 2», что открывает его «Резиновая пята» о Джеке Лондоне и его «Смирительной рубашке», которая вытянула меня из затяжной депрессии начала взросления, в процессе которой Швейком нон-стоп спасалась.

«Барышни и хулиганы» интересное исследование трансформации образа дворового хулигана в советской литературе. «Свято место» о Пушкине в Михайловском, с его скудным, едва не на грани нищеты, бытом и, ну, в общем, когда б вы знали, из какого сора... White Spirit о нелепом и абсурдном, на поверхностный взгляд, обращении Конан-Дойла в конце жизни к спиритизму.

«Новый Орля» замечательная статья о Мопассане, разбившая вдребезги мое еще юношеское против него предубеждение. «Дело молодых» — культурная революция в Китае. «Эдвард, сын Вильяма» уморительно смешной рассказ об Эдварде Радзинском, которому удалось таки осуществить вековечную польскую мечту — покорить Россию (вот даже сейчас смеюсь, вспоминая). «Потерянные и найденные» , хорошо о Ремарке. «Ода сухарю», ко дню учителя, с любовью и уважением к профессии и сильно против либерализма в ней. Да и будет, наверно, необъятного не обнимешь (во всех смыслах), но если ищете, чего почитать об истории и культуре, это идеальное попадание.

Для Дмитрия Быкова проходящий год бедноват в литературном аспекте — не вышло ни романа ни новой биографии. Жульническая «Кукушка»( в которую на три четверти вошли издававшиеся ранее рассказы) да сборник статеек во втором календаре — очень скромно для сверхплодовитого литератора, избыточность которого раздражает очень многих. Второй сборник и потоньше и попроще первого, многовато проходных крохотных статеек с инвективами в адрес Ксении Собчак или там Билана. Не в восторге я от тех статеей, что написаны в виде воображаемых диалогов. Культуртрегерство Быкова очень привлекательно, яркость изложения и полемичность тоже в плюс — в этом смысле «Календарь-2» и вряд ли очарует и не ужаснет никого. Ожидаемо, занятно, на полку.

Вероятно, 2012 г. опять одарит прорывом — здесь и биография Маяковского и «небольшой нетрадиционный» роман, о котором в интервью автор упоминал. В конце года неминуемый третий календарь