Аласдер Грей «Бедные-несчастные»

Белла, или Современный Человек

***

«Бедные-несчастные» — короткий постмодернистский роман Аласдера Грея, шотландского писателя и художника. Он лёг в основу фильма провокационного режиссёра Йоргоса Лантимоса. Если фильм вас зацепил, то эта книга для вас.

…Арчибальд Свитчет – молодой, талантливый, но бедный врач. В некотором роде даже изгой. Его судьба резко меняется, когда он заводит дружбу с другим изгоем – сыном знаменитого доктора Колина – Боглоу Бакстером. Бакстер задумал произвести фурор в медицине, он оживил труп молодой девушки. И вот теперь занимается воспитанием. Но что с прошлым бедняжки? Не настигнет ли оно молодую самоубийцу? А если и настигнет, то ту ли девушки или уже новую, обновлённую?

Итак, «Бедные-несчастные» – роман своеобразный даже по своей композиции. Автор заигрывает с читателем с первых строк, настраивая на нужный лад. А он здесь простой. Нельзя верить ничему и никому. Либо же нужно верить всему и всем. Аласдер Грей взял известные всем карты (троп Франкенштейна = троп создателя), но разыграл партию так, что читатель рискует остаться с носом. Да, таков приём ненадёжного свидетеля. Одни авторы используют его в качестве второстепенного приёма (Эриксон и Эсслемонт в цикла «Малазанская Империя»), другие берут за основу (Бжезинская и её «Вода в решете»). Грей относится к когорте последних. Весь роман – это «рукопись» Арчибальда с приписками Беллы, той самой оживлённой дамочки.

Думаете, это спойлер? Ан нет! Роман «Бедные-несчастные» даже не пытается играть в интригу создания Франкенштейна (Беллы). Забудьте технически подробности, чертежи и выкладки. Их не будет. При этом что-то подобное использовал Питер Уоттс в «Одомашнивании вампиров». То есть стилизация под записки сумасшедшего\единственно здравомыслящего человека. «А что пытается сделать роман?», – спросите вы. Помимо разыгрывание карты «ненадёжного свидетеля», Грей ставит суровые вопросы. Место человека в жизни; самоидентификация; кризис медицины; кризис науки – где граница между телом и сознанием? Попутно автор делает кивок в сторону разумного (!) феминизма того времени (!), оставаясь на рельсах здравого смысла. Добавьте сюда шотландский колорит, фрейдизм (сексуальность занимает в романе одно из важнейших мест), критику пуританства и снобизма.

Что в романе может не понравиться? Пожалуй, излишние заигрывания с формой. Автор упорно игнорирует технические детали, потому что возвёл в абсолют работу с формой и символизмом. Порой не хватает приземлённости. Опять же, приём ненадёжного свидетеля разыгран здорово, но по итогу (учитывая эпилог) оставляет читателю выбор между двух вариантов. У Бжезинской вариантов целые сонмы.

Заключение: причудливая, умная книга, полная иллюстраций (в виде гравюр), аллюзий, смысла. Примечания автор – одна из изюминок романа. Такие примечания надо бы ещё поискать! Вот Кларк не удалось (в «Стрендже), хотя могла бы поучиться у Аласдера Грея. Почти земляки ведь. К слову, фильм рассказывает не все сюжетные арки, которые есть в романе. Визуальный ряд у Лантимоса прекрасен, посыл тоже силён. Но ощущается эрзацем после книги Грея.

PS: если вам приглянулись «Бедные-несчастные», то отдайте дань уважения и Акройду с его «Процессом Элизабет Кри». Великолепная книга. И сильная экранизация.

10 бедных да к тому же несчастных из 10. Браво!

Если прав Борхес (а не доверять нобелированному книгочею у меня, недоучки, оснований никаких нет), что все сюжеты неоднократно повторяются и лишь слегка варьируются, то перед нами – любопытный коктейль из «Галатеи» и «Франкенштейна».

На волне интереса к клонированию живых организмов возросло любопытство читающей публики ко всякого рода искусственным созданиям в человеческом облике.

Издатели принялись переиздавать классического «Франкештейна» М.Шелли, перевели «Освобожденного Франкештейна» Б.Олдисса. Книга «Бедные-несчастные» — история жизни искусственно оживленной красавицы Беллы Бакстер с пересаженным мозгом младенца. Роман стилизован под дневник шотландского врача конца XIX века, напичкан всевозможными историческими комментариями и нашпигован иллюстративным материалом. Портреты персонажей, виды природы, схемы Глазго и т.п. приятные мелочи украшают книжку, оживляя фантастическую историю гениального хирурга, уже в девятнадцатом веке пересаживающего живые органы. Уэллс и Беляев неплохо проэксплуатировали выдумки о врачах-кудесниках, шотландец Аласдер Грей продолжает плодить слухи о мастерах в белы халатах.

Прочитала книгу, сильно впечатлившись фильмом. Он, конечно, очень сильно по мотивам. И если сама книга даёт несколько версий от разных персонажей, то фильм добавляет ещё одну в каком-то другом, паралельном измерении. Автор лихо закручивает сюжет,смешивая разные вероятност, вовсю использует ненадежных рассказчиков, когда читателю самому приходится выбирать, во что верить. Мифы сплетаются социальной сатирой, идеями переустройства мира, феминизмом. Героиня яркая и сильная, и когда написан роман это все же ещё не было мейнстримом. Постмодернизм дан в такой лайтовой, ненапряжной версии.

Ух ты, как ошеломительно.

Прежде всего хочу сказать, что мне нравятся те романы, которые описывают происходящую в них действительность с позиции сразу нескольких героев.

Книги -- это не жизнь, в них обычно настолько точно и веско подается одна точка зрения, что ты или переживаешь главному герою, или осуждаешь его, видя все действия исключительно из глазниц его слов.

Товарищ Аласдер Грей (которого я все пытаюсь прочитать, как Алистера Кроули) дает нам интерроман, в котором ситуация рассматривается с двух точек, причем в самом начале книги он дает ненавязчиво дать понять нам это.

Завязка удивляет нас событием, которое с одной стороны чудовищно -- напоминает о вивисекции, клонировании, некромантии и еще о чем похуже, с другой же стороны — чудодейственно -- к жизни возвращается человек, который стремительно взрослеет мозгом. Мне очень нравится единение этих двух слов, они прямо как любовь и ненависть, но звучат куда как более похоже.

По сути, тут три с половиной героя, которые взаимодействуют друг с другом на самом деле, как молекулы -- хаотично сталкиваясь в воздухе с разной периодичностью. Что дает такое столкновение? Ох, не только вербальность и новые позы для страниц, не только...

Мне нравится вся эта неправдоподобность, которую окунули в вымысел и человеческие чувства.

Еще одна интерпретация истории про Франкенштейна (ну почти) познающего мир заново после «смерти». В первую очередь книга о врачах. 19 век, смелые эксперименты по пересадке органов мертвой девушке дают положительный результат. Книга про человечность, про тягу к знаниям, стилизованная под дневник эскулапа. Лейтмотивом, на мой взгляд, является важность свежего, незамыленного взгляда на мир. «Воскресив» девушку с мозгом ребенка, эта девушка-ребенок заново познает окружающий мир, его несправедливость, или наоборот видит добрые, важные детали и вещи, которые люди перестают с возрастом замечать.