fantlab ru

Елена Ершова «Рубедо»

Рейтинг
Средняя оценка:
8.91
Оценок:
11
Моя оценка:
-

подробнее

Рубедо

Другие названия: И возгорится пламя

Роман, год

Аннотация:

Мир спасет любовь – так считают жители Авьенской империи, однажды пережившей великую эпидемию чумы. Раз в сотню лет здесь рождается Спаситель, чья жертвенная смерть предотвращает новые эпидемии и войны.

У наследного принца есть все, кроме права распоряжаться своей судьбой. Он – лишь сосуд Божественной воли. У вдовствующей баронессы нет никого, кроме брата, обвиняемого в государственной измене. Она – отчаявшаяся женщина, готовая пойти на риск. Каждый из них сгорает в пламени собственного безумия, еще не зная, что, лишь сгорев дотла, можно возродиться обновленным.

Но в игру вступает всесильная ложа «Рубедо», на стороне которой – могущество, страх и мракобесие, а в трущобах Авьена зреет неминуемая революция. Чтобы победить, надо поставить на карту нечто большее. Но что может быть сильнее эпидемии и смерти? Только любовь.

Примечание:

Сетевая публикация: 2020 год.



Издания: ВСЕ (1)
/языки:
русский (1)
/тип:
книги (1)

Рубедо
2022 г.




 


Отзывы читателей

Рейтинг отзыва


– [  4  ] +

Ссылка на сообщение ,

Лидия Дударева

Что можно сказать о книгах Елены Ершовой наверняка, так это то, что они литература. И хорошая литература. Профессиональная и качественная. То есть написанная пером, а не топором. Стиль и язык восхитительны. Елена создает не просто картинку, она воплощает реальность. Елена пишущий художник. И ее талант живописца светится сквозь написанные ею строки, как светится золотой грунт сквозь живописные мазки на полотнах Климта.

Теперь о «Рубедо». Не скрою, за термином я полезла в википедию. Нашла там же и нигредо и альбедо и еще чего-то там. Поняла, уж не знаю так или нет, но эти стадии алхимического процесса как бы находят параллель в становлении героя.

«Рубедо (лат. Rubedo), буквально «краснота», алхимический термин, которым, начиная с XV—XVI века, алхимики в западной традиции определяют четвертый этап Алхимического делания, заключающийся в достижении просветлённого сознания, слияния духа и материи, создания философского камня.»

Но скорее всего ближе к теме следующее определение:

«В рамках психологической науки (в частности, последователями психологии Юнга) эти алхимические этапы приняты в качестве аналогии с процессом достижения индивидуации: самость проявляется в «целостности» всех этапов, в точке, в которой человек обнаруживает свою истинную природу.»

В общем, программа не слабая такая для героя. И Елене удалось воплотить ее и передать воплощение этой программы художественными средствами. Герой романа кронпринц Генрих прошел все стадии на глазах читателя и реализовался самым невероятным образом.

Но вот процесс становления протекал очень непросто. Весь в юношеских комплексах, в психических травмах, полученных еще в детстве, загнанный в рамки придворных ритуалов, в путах семейных отношений, Генрих бьется как в паутине и кажется никто не в силах его оттуда выдернуть.

Интриги, искушения, продажность льстивых царедворцев, подлость тайных кукловодов, в чьих руках подлинная власть, — все это и многое другое окружает героя и беспрестанно ввергает его душу и сердце в клубящийся едкий дурман. И морфий здесь только вершина айсберга. Он не снимает нестерпимую боль. Только глушит ее до поры. Глушит боль и разрушает личность.

Читая роман, мы видим воочию происходящее во всех красках, в движении, в динамике, воспринимаем всю гамму звуков, представляем ощущения героев и сквозь сплетения повествования вдруг начинают проступать контуры тайной организации – ложи «Рубедо». Да уж и такая ли она тайная? Перстни с алым камнем на пальцах ее членов, неприкрытая ничем наглость в поведении главного антигероя епископа Дьюлы, нежелание правящего императора, отца Генриха, понимать ситуацию. Император удовольствовался ролью марионетки в руках закулисных правителей. На самом деле правит империей «Рубедо» и возводит это тайное правительство свой «храм» на поистине чудовищном фундаменте. С определенной периодичностью империю захлестывают волны эпидемий – черная смерть, чахотка. Причем распространяется болезнь с какой-то невероятной скоростью, это начинает настораживать читателя. Подспудно всплывает подозрение, что эпидемии, идущие волнами, не случайны. Они, вероятно, искусственно созданы. С какой же целью и кем?

Генриху отведена роль спасителя. Спасителя империи, народа, императорской власти. Но спасти всех и вся он должен путем какой-то средневековой процедуры. Через публичное сожжение на кресте. Непостижимо. Ведь описываемое время далеко от мракобесия средневековья. В параллельной Вене – Авьене, на дворе девятнадцатый век. Хотя далее по ходу действия в повествование прокрались персонажи века двадцатого.

«Сперва я думал, что за столом собрался нищий сброд из бедняцких кварталов, но по разговорам вскоре понял: они такие же студенты, как я сам. В их речах, пусть неразборчивых после пива, проскальзывали ученые слова, а один из компании – щуплый и чернявый парень, которого все называли Художником, – визгливо жаловался на то, что провалил вступительные экзамены, и вместо него приняли какого-то безродного бродягу, который даже не авьенец вовсе. Я спросил, куда он поступал, а парень ответил, что в Авьенскую академию художеств. Он даже показал несколько акварельных набросков, которые, скажу тебе, Рита, оказались весьма посредственны. Эта компания весьма резко отзывалась о чужестранцах, и я порадовался, что достаточно долго живу в Авьене, чтобы перенять местный акцент. Бог знает, что случилось бы, узнай во мне славийца!

… Они, кстати, признались, что выпускают собственную, и даже показали ее мне. Я не запомнил названия, Рита, но запомнил знак – это был крест с загнутыми концами. Художник хвастливо пояснил, что он первым придумал этот символ и подсмотрел его на глиняных кувшинах и табличках, которые находили археологи по всей Священной Империи. «Запомни его, брат! – сказал он, чокаясь со мной пивом. – Это символ удачи и расцвета новой жизни, которая вскоре взойдет на руинах старой!»

Конечно, параллели с нашей историей и нашей реальностью у этого альтернативного мира угадываются без особого труда. Австро-Венгрия последней четверти девятнадцатого века во всей своей красе. Очень достоверно, очень скрупулезно, подробно, отчетливо автор изображает этот параллельный мир. Превосходно просто.

Мастерски используя ассоциации, которые неизбежно будут возникать у читателя, автор применяет выдуманные топонимы – и мы видим за ними – реальные города, провинции Австро-венгерской империи.

Что сказать о других действующих лицах романа. Маргарита – заклятое имя для романтической героини. Она прекрасна. За ее красотой и роковым очарованием наслоения загадочных происшествий. Ее внутренний демон, выглядит так:

«Его скрюченные артритом руки лежали поверх бумаг, поблескивали перстни, впившиеся в распухшие пальцы. Драгоценности украшали и жилет старинного кроя, и запонки на ажурной сорочке. Голову, выглядывающую из кружевного жабо, венчал бархатный берет с пышным петушиным пером. А вот глаза не блестели, напротив – в них чернела непроницаемая мертвая пустота.»

Она из тех детей, на кого пали грехи отцов. И не обрести ей покоя. Стремительная, страстная, чувственная она проходит тернистый путь от ненависти к герою, до всепоглощающей любви к нему. Той самой, которая «долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает…» И нужно ли добавлять, что и герой вершит тот же путь, восходя к этой вершине.

И вероятно, в любом по-настоящему хорошем романе сверхзадача автора показать становление такой истинной любви. Елене это удалось.

Читайте сами, спойлерить не стану.

Оценка: 10
– [  6  ] +

Ссылка на сообщение ,

Этот роман не похож на другие книги Ершовой, которые мы успели прочесть. Что радует: Елена умеет писать по-разному. Индивидуальный стиль автора никуда не делся, но при этом роман «Рубедо» написан в иной манере и в ином настроении; здесь выстроена образная система, подходящая именно для этой книги и ни для какой другой. Роман эмоционален, местами чрезмерно, драматичен, даже трагичен. Высокий, зашкаливающий накал страстей сопровождается сложной, запутанной интригой в духе классических авантюрных романов.

Действие разворачивается в альтернативной Европе в самом конце XIX века. Алхимия и мистика, могущественная ложа «Рубедо» и революционеры-подпольщики, фамильные тайны и огненная печать Бога, которой отмечен один из главных героев, кронпринц Генрих Эттинген. Благословение или проклятие? Действительно ли Генрих отмечен самим Господом, как Спаситель, которому суждено дорогой ценой спасти свою страну от страшной эпидемии – или Божий промысел тут ни при чем, и есть другой путь?

Как бы то ни было, жаркое пламя то и дело рвется наружу из жил Генриха, его ладони всегда покрыты следами ожогов – старых и свежих. Необходимость постоянно контролировать свою огненную силу и жуткие головные боли сводят принца с ума. Спаситель сам остро нуждается в спасении, и Генрих ищет его в вине, морфии, в объятиях элитной проститутки Марцеллы. В то же время он не оставляет поисков средства, которое сможет остановить уже начинающуюся эпидемию, спасти подданных империи – и позволить Генриху жить дальше, не принося себя в жертву.

Встреча Генриха с Маргаритой фон Штейгер не просто меняет, но буквально взрывает судьбы обоих, и между ними вспыхивает пламя, перед которым меркнет (меркнет в буквальном смысле!) даже огонь в жилах принца. От любви до ненависти, как известно – один шаг. А от ненависти до любви?

Оба сгорают в этом пламени, летят на огонь, подобно мотылькам – и совершают одну ошибку за другой. Каждая из этих ошибок может стать фатальной для кого-то из них – а возможно, и для обоих. Тем временем эпидемия набирает силу, в столице зреет мятеж, могущественная ложа «Рубедо» во главе с епископом Дьюлой плетет интриги и уже готова воплотить в жизнь свои тёмные замыслы...

Это роман о любви и смерти. О долге и ответственности. Об ошибках и расплате за них. О предопределении и о тех, кто отваживается идти ему наперекор. О тех, кто раз упав, будучи сломлен и потеряв почти всё, находит в себе силы подняться и начать жить заново. С чистого листа? Это невозможно, но они всё-таки попытаются...

Книга написана увлекательно и эмоционально, отрываться от чтения было сложно. Но всё же вынуждены отметить и некоторое количество недоработок:

Во-первых и в-главных: текст романа следовало бы ещё хотя бы пару раз вычитать. Другие книги Елены Ершовой заметно чище. Нет, книга не пестрит огрехами на каждой странице, но всё же их здесь куда больше, чем обычно – особенно в последней трети романа. Переутяжелённые или неудачно составленные фразы, несогласование слов в предложениях, повторы одинаковых или однокоренных слов, банальные опечатки, которые не ловятся чекером...

Во-вторых, слишком часто повторяются образы летящих на огонь мотыльков (не зря мы использовали этот образ и в рецензии), огненного зуда под кожей, бьющегося в жилах пламени, что просится наружу. Ну и с пожелтевшими лицами, кожей, которую выжелтил огонь свечи – и вообще с жёлтым цветом – тоже вышел перебор.

В-третьих, разговоры и призывы революционеров выглядят плакатно и карикатурно. И ладно бы еще прилюдные воззвания – тут вполне допустимо вещать лозунгами. Но противники власти и в пивной так же разговаривают – а это уже явный перебор. При том, что все остальные персонажи говорят вполне живо и естественно, каждый в своей индивидуальной манере и в соответствии со своим статусом, характером и ситуацией.

И финал вышел несколько сумбурным – хоть и сильным эмоционально.

Для иного автора мы сочли бы концентрацию подобных огрехов в пределах допустимого и не стали бы заострять на них внимание. Но мы-то знаем, что тексты Ершовой обычно куда чище и выверенней. Поэтому отмечаем все это в надежде и уверенности, что Елена в итоге доведет до соответствующего уровня и текст «Рубедо».

Но даже при наличии всех перечисленных недоработок роман получился сильным и необычным, эмоциональным и драматичным. Не жалеем, что прочли. Наверняка захотим прочесть и следующую книгу Ершовой.

Оценка: нет
– [  6  ] +

Ссылка на сообщение ,

Хороший текст, реально хороший текст. Понравилась легкая тягучесть подробностей, словно жидкий мед, отливающий янтарным на солнце. Подробности прописанные к месту и создающие картинку парой мазков кисти. И четкие образы, в которые веришь легко и непринужденно.

Антураж

Впервые читаю “альтернативную историю”, но тут это на самом деле антураж и вдохновляющая история из жизни. Представьте себе Австро-Венгрию начала 20-го века, а может и конца 19-го. Что бы было, если бы в разгар чумы один император смог бы спасти своих подданных, добровольно взойдя на костер и если бы из его золы могли бы сделать лекарство для всех?

Премис показался мне немного странным, своеобразным, но его легко принять и дальше плясать как от фэнтези. Потому что кронпринц, который может создавать пламя астигматами на руках на науку плохо тянет. Тем не менее книга показывает некоторую помесь доброго стимпанка и период расцвета науки, когда та только-только начала отбиваться от религии. У нас есть мушкеты и пушки, но еще нету ядовитого газа и окопов. Есть аристократия, но есть и научные исследования, поезда, химия, кажется даже электричество. И автор мастерски втягивает нас в эту атмосферу еще не рухнувшего режима, который стоит на грани, пытаясь порвать с церковью и спасти мир без веры в традиции и старые легенды.

При этом конфликт церкви и науки показан очень ярко и даже немного пристрастно. Главный антагонист книги епископ, а ГГ, наоборот, приговорен верой к смерти и пытается найти способ предотвратить собственное сожжение при помощи изобретения лекарства. Вера здесь выступает скорее как набор устаревших традиций, крестовые ходы фанатиков и попыткой прибрать власть под шумок и распеваемые псалмы. Но тем не менее такой конфликт очень похож на то, что должно быть, происходило в нашем мире в то время. Когда религия требовала новых форм для выживания, а наука старательно выбивалась из под ее крыла. Только тут конфликт еще и обострен тем, что одну традицию народу страшно переосмыслять — от нее зависит, переживут ли жители Авьена эпидемию или нет. Сожгут ли ГГ во имя господа и спасения, или нет. И автор идеально делает общий конфликт очень личным.

Персонажи

Генрих — кронпринц, Спаситель, по легенде избранный господом чтобы сгореть на костре и спасти Авьен и Империю от эпидемии чахотки. Как когда-то сгорели трое его предшественников. Сгорает не каждый император, но лишь тот, кого отметил господь. Тот, кто чувствует в своих жилах огненную кровь, у кого на руках прорезаются стигматы, пышущие огнем и чьи волосы окрашиваются в рыжий.

Мы видим молодого человека, которому предрекают смерть, но о котором печется все государство, ибо он Спаситель. Его лик рисуют на иконах, отец пытается его спрятать в четырех стенах и не допускает к власти, а слуги борются со “спонтанными возгораниями”. ведь огонь из рук завязан на эмоции принца.

Постоянное ощущение безвыходности, нахождения внутри заранее оговоренных рамок, невозможность сбежать, делать хоть что-то, не вписывающиеся в правила безопасности, все это давит на Генриха с первых страниц. Уже одна только доля аристократа и кронпринца могла бы довести парня до шлюх и выпивки, вынужденность играть роль на публику постоянно, когда душа склонна к честности и прямолинейности. Но тут еще и смерть, которая ему уготовленная. Неприятие отца, потому что тот понимает, что наследником Генриху уже не быть — умрет сильно раньше императора. И тело, которое ему изменяет в огненных вспышках и головных болях.

Мы видим человека, который очень хочет сделать как надо. Спасти свой народ, найти лекарство, провести реформы. Что угодно, пусть даже начать революцию, но сделать хоть что-то. Стать значимым не потому, что его избрал господь Спасителем и топливом для костра, а потому что он что-то сделал сам. Он, Генрих, а не легенда, натянутая на него липкой паутиной. При этом большую часть книги это желание тонет в понимании собственного бессилия и попытках сбежать. К любовнице, к проституткам, к странной графине, которая его чуть не убила. И, наконец, к морфию, как к решению проблем телесных.

Принц реально мечется всю книгу между одновременно внутренним чувством долга, наложенными на него обязательствами, такими, какими их видит его окружение, любовью и наркотической зависимостью. Местами он любит, местами бежит, местами просто колется и думает только о дозе, потому что все остальное перестает иметь значение. И на его примере прекрасно видно, что бывает, если даешь себе зайти слишком далеко. Если ты перестаешь понимать, что реально важно. И я дико зауважала Генриха, когда тот собрался с силами, отбросил сломанное сердце, свои детские обиды на отца и провел месяц без морфия, чтобы перестать быть зависимым от этой заразы. Чтобы вновь обрести внятный взгляд на вещи, чтобы суметь править страной, пока отец находился в постели после инфаркта (или инсульта?).

Маргарита — баронесса, вдова, в конечном счете возлюбленная Генриха. Вторая половинка этого надломленного целого. Там где Генрих страдает от того, что не может вырваться из золотой клетки легенды, Марго мучается от детских и не очень детских травм. Погибшие родители, пожар в отцовском доме, приют и муж-насильник, сильно ее старше. Пускай все это оставлено в прошлом, прошлое тянет свои лапки к Марго все время и постоянно. В голосе покойного барона, в страхе перед огнем, так легко проявляющимся в Генрихе, в четком понимании, что надо защитить младшего брата любой ценой.

Марго показана с двумя лицами. Уверенной, просчитывающей каждый ход деловой женщиной, которая глотку порвет, если надо, или же холодно улыбнется при шантаже. Именно такой она работала в конторе частного сыска, именно такой нашла общую почву с предпринимателем Раевский, и такой она стреляла в финале. А есть и второе лицо — лицо напуганной до смерти женщины, которая эмоциональна, которая боится и принца, и епископа Дьюлу, и шпионов, и пожара, и за брата. Особенно за брата. Она умеет любить, нежно и бережно. Она умеет бояться за близких. Она переживает и путается в собственных проблемах, теряя всю уверенность своего фасада с первого лица.

Доктор Уэнрайт — друг Генриха, алхимик из условной Англии (Ютландии), который помогает принцу найти лекарство от чахотки. В книге он играет скорее вторую скрипку, но работает неизменной совестью для принца. Указывает, когда морфий уже отобрал свое, помогает Марго спасать брата, ищет решения, которые будут правильными. И если Генрих иногда сходит с правильного пути, как и Марго, то Уэнрайт никогда не отступает от своих принципов, даже когда заболевает чахоткой и чуть не умирает.

Марцелла — бывшая проститутка, которой Генрих покупает дом. Показанная типичной влюбленной в клиента, но повидавшей свое женщиной, которая довольствуется малым и готова принимать принца в любом состоянии, продолжая вечно относится к нему как человеку.

Епископ Дьюла — типичный пример злостного манипулятора, который впутывает в свои интриги всех и вся, включая народ и мятежников. Злое лицо религии в самом худшем его проявлении.

Сюжет

Вот с сюжетом тут получилось очень пышно. Ощущения были как от пышного торта, со взбитыми сливками и кремом, и чтобы еще что-нибудь сверху. Потому что на самом деле важны не столько происходящие события, сколько развитие самих персонажей. Даже любовная линия в результате вышла не такая явная, как могла бы, потому что персонажи в книге вылитые люди, а не актеры в пьесе.

И эти люди теряются, ссорятся, спиваются, влюбляются и теряются в невозможных выборах. Сюжет идет условно линейно от начала до конца эпидемии, кончая окончательной победой, нахождением лекарства и убийством плохого. При этом даже в финале не очень понятно, выжил ГГ или нет. Или рассыпался на тысячу бабочек. Но это не важно. Да, финал хорошо подобран, потому что напряжение растет ближе к развязке и видно, что есть куда завязывать веревочки.

Но книга не про эпидемию как таковую. Не про мятежников с крестом с наци-флага. Не про революцию. Она про ошибки, про страх ошибок и про умение взять себя в руки и сделать правильное. Причем не один, не два раза, а все время. Как вступить на правильный путь, уйдя с сомнительного. Как не скатиться в канаву, и как выбраться после ската. Поэтому книга полнится сценами, описаниями эмоций через красочные образы, показательных примеров разного поведения. Тот же Генрих множество раз уходил к Марцелле, что условно не принципиально для развития эпидемии, но очень важно для образа принца.

Автор работает над персонажами и их развитием в деталях, медленно ведя принца к обрыву, а потом же оттуда и вытаскивая. Показывая несколько попыток взлететь, и несколько падений, каждый раз все глубже. И точку перелома, когда принц наконец-то берется за себя и идет лечиться. Ради себя, ради Марго, ради Авьена и больного отца.

И нет, нет ощущения, что до этого проблемы были надуманны. Наоборот, было ощущение, что самого читателя загнали в ловушку. Если вам бы осталось семь лет жить, вы бы хотели вести себя “прилично”, жениться на какой-то уродине и стругать наследников, во имя нации? А вечно улыбаться, маша ручкой с балкона, не имея реального доступа ни к власти, ни к возможностям? А теперь глянем с другой стороны. Вот вы отец и ваш единственный сын кутит, пьет и дерется в кабаках. Ему осталось жить семь лет. Вы бы хотели, чтобы он и дальше продолжал кутить? И снова ответ кажется очевидным, пуская и противоположным.

Многих в книге можно понять и прочувствовать. И страхи Марго, и надлом после смерти брата, и ее поломанную любовь к принцу, которая так и не смогла правильно распуститься. И хотя автор явно любит своих персонажей, тут нет медового хорошего конца. Каждая проблема адресована и проработана, нет ничего, что осталось бы висеть в воздухе из серии “у нас любовь, они как-нибудь справятся”. Никто, в отличии от книг Льва Толстого, не был убит, чтобы влюбленные могли пожениться. И в свою очередь погибли и пострадали несколько положительных персонажей, частично из-за вины принца, показывая, что даже Спаситель никакой не ангел.

Общее впечатление

Очень понравилось. Прекрасный текст, сразу затягивает, хорошо прописана атмосфера, безумно хорошо прописаны два главных персонажа и их очень реальные, осязаемые проблемы.

Единственное — чуток, вот реально капельку, стоило бы притормозить финал. Когда Генрих находит письмо в стилете, одного письма не достаточно, чтобы понять полностью, что же там произошло. Понятно, что группа стала условно бессмертной, но не понятно, почему “избранный” принц не привержен заразе. Как вообще можно устроить удар молнией? И если кормили лекарством только тех, кто заболел, как быть с теми, кто в самый первый раз оказался иммунным к чуме или вообще не попал под лекарство? Их дети не будут болеть вивидум флуид? Чуток не хватило пережевывание в паре сцен полученной информации.

А так книга супер. И далеко не (только) про любовь.

Оценка: 9
– [  5  ] +

Ссылка на сообщение ,

В этой книге замечательно действительно все. Атмосфера, язык, цветовая гамма, символизм, постмодерн, который отсылками неловко называть, сюжет — все работает как надо, все стоит на своем месте. Эту историю можно рассматривать по-разному. Как упомянутый литературный памятник, как историю взросления, историю любви (и нелюбви), как... да как что угодно. Подлецу все к лицу, в этой книге смыслов и линий столько, что перечислять охрипну.

В первую очередь книга опирается на реальную историю. Мне безумно понравились персонажи, бережно воссозданные по историческим прототипам, и то, как они похожи на свои прототипы, но еще больше мне понравилось, как персонажи с прототипами расходятся, причем некоторые радикально. Так, баронесса Мария фон Вечера из семнадцатилетней дочери дипломата стала взрослой женщиной-славийкой по имени Маргарита. К моменту встречи с Генрихом (Рудольфом) она побывала в несчастливом, травмирующем браке, приобрела достаточный жизненный опыт, и от того влюбленность ее из первой-восторженной становится зрелой и осознанной.

Супруга Генриха — Ревекка из хрупкой Стефании, у которой были сложные отношения с мужем, превращается в высокую, нескладную женщину, которая так трогательно старается быть хорошей для «своего Коко», что ей просто невозможно не симпатизировать. Какой стервой она могла бы быть (и ведь большинство авторов именно так ее и рисовали, особенно прекрасен был вопль «Ты всегда будешь моим, и в могиле твои кости будут лежать рядом с моими!» у Уайлдхорна), и какой славной и сопереживательной сделал ее автор!

Нервный и рыжий Генрих — прекрасно прописанный герой. В нем все находится в шатком балансе, на грани надрыва. Никакой стабильности — Генрих третье прочтение огненной темы, которое я встречаю за год, и он то пламя, которое лижет стенки пороховой бочки. Горит ровно и слабо, никак не может разгореться и легко погаснет. Но ведь деревянная преграда, кажущаяся огоньку неприступной, кончится в любой момент.

Генрих сам по себе может являться прекрасной метафорой взросления и преодоления. В начале истории его поведение — истерический крик о помощи недолюбленного подростка. Он ищет утешения в борделях и выпивке, причем сублимация его настолько очевидна, что проходит по грани фола — у Генриха болезненные отношения с матерью, которые и становятся причиной его беспорядочных связей.

Здесь императрица — слабая, нервная женщина, которая в эгоистическом стремлении к душевному комфорту не стала привязываться к обреченному ребенку. Кстати, тоже отличная метафора — у Элизабет не сложились отношения с Рудольфом потому что он с рождения был предназначен короне, у Марии Стефании с Генрихом — потому что в их мире для того, чтобы остановить регулярные эпидемии, наследник должен приносить себя в жертву более буквально. Власть и огонь, моральный долг и физическая смерть здесь сплетаются так красиво и тесно, что хочется разглядывать эту метафору, как идеальный механизм. Шестеренка реальности так ладно подошла к шестеренке фантдопа, что уже только за это можно считать роман удавшимся, а у него еще много достоинств.

К тому же фантдоп здесь отлично утрирует реальность, обостряет и без того острый конфликт, переводя его практически в гротеск — век прогресса столкнулся с непробиваемым консерватизмом, которое здесь становится натуральным мракобесием. Император Франц Иосиф так и не дал провести во дворец телефон и до конца держался своих консервативных убеждений. Кайзер Карл Фридрих молча смотрит на растущую эпидемию и готов позволить сжечь собственного сына. Рыба гниет с головы, и вот уже люди, живущие в век машин и великих изобретений, превращаются в дикарей, готовых устраивать кровавые обряды и опускаться практически до каннибализма.

Кроме того, что Генрих дополучает объятия матери у девиц в борделях, он имеет пагубное пристрастие к морфию, и здесь опять прекрасная метафора, которую я сама очень люблю — преодолевая зависимость человек преодолевает себя. В морфии все — самообман, самооправдания, вся слабость и метания, которые герой сам себе колет и получает от этого закономерное удовольствие. Это особый, совершенный акт мазохизма, где мазохизм переходит в полное саморазрушение, и вот этим настроением роман буквально пронизан.

Генрих обречен, мы знаем это с самого начала, потому что Рудольф застрелился в Майерлинге, и потому что Спаситель должен взойти на костер. Авьен обречен, потому что по его улицам ходит черноволосый юноша-художник, который собирает группировку радикалов, чьим символом уже назначен особый изогнутый крест, и тени становятся длиннее. Маргарита обречена, потому что Мария Вечера тоже погибла, и потому что подобная любовь разрушает так же верно, как морфий, и вообще какая с воплощенным огнем может быть любовь? И поначалу история никакой надежды не дает, оставаясь декадентной хроникой последних лет умирающей Империи и угасающей династии. Символом этому становятся бабочки, летящие в огонь, а особенно — бражник мертвая голова. Тут хочу остановиться про обреченность и поговорить про бабочку, потому что очень хочется и потому что почему бы нам не поговорить про бабочку?

Бражник мертвая голова — та самая пухленькая симпатяга, которую вы видите на обложке прямо у Генриха над головой.

Помимо объективных достоинств — она мило толстенькая, большая, и у нее модная расцветка, что уже делает ее клевой — она еще и донельзя символичная. Конечно, все суеверия, связанные с этой бабочкой, появились из-за пятнышка у нее на спинке, которое похоже на череп и на ядерный гриб, короче приятного мало. Своему промоушену в современности насекомое обязано, конечно же, триллеру «Молчание ягнят», но истоки ее демонизации уходят корнями очень глубоко в прошлое. Но нам интересно не то, что у нее готичный прикид, а то, как она связана с алхимией.

Название романа «Рубедо» относится к четвертому этапу Великого делания, красноте. Это финальная стадия, которая означает как физический результат (создание философского камня, который, кстати, тут продукт вообще побочный и есть мнение что он метафора), так и духовное просветление. А «мертвая голова» в алхимии — термин для обозначения остатков на дне реторты, бесполезный, отработанный материал. Бабочка — символ сквозной, она прилетает к героям и показывает красивые крылышки, она изображена на стилете Маргариты как символ ее рода. Если вспомнить судьбу ее отца — это прямо горькая ирония. И вот всю книгу вместе с этой бабочкой и алхимическим контекстом герои стремятся в свою обреченность, как в пламя. Генрих на обложке заперт между бабочкой у него над головой и названием романа внизу. Он — между двух полюсов, но бабочка почти его касается, а духовное просветление — гораздо ниже, под чернотой обложки. Не уверена, что тут есть этот смысл и композиция была составлена так специально (в конце концов она элементарно по здравому смыслу примерно такой и должна быть, иначе изображения слились бы в кашу), но мне вот это жутко нравится.

Роман очень эмоционален — серьезно, миллион знаков держат обостренный эмоциональный фон, так красиво балансирующий на гранях отчаяния и любви, что не приедается. К тому же эмоции здесь не от стайки одноногих собачек, они развиваются от тревожности к паранойе, от попытки унять чувства — к полному подавлению воли, от любви — к усталому, отупелому равнодушию, но никогда, кроме, как ни странно финальной сцены, не касаются оси «спокойствие».

Примерно до середины книга, с поправкой на фантдоп, следует историческим событиям. Императрица бывает в столице проездом, Генрих мечется между долгом сына и долгом гражданским, женится, болеет, колется (только сифилисом, в отличие от Рудольфа, не болеет), Венгрия Турула хочет независимости, император слишком консервативен для правителя нового века, «последний монарх старой школы», но его поддерживает Церковь, чьи позиции еще очень сильны, люди недовольны, но не до такой степени, чтобы строить баррикады, страна тонет в неизбежном упадке и во всем чувствуется приближающийся конец Империи.

Но потом, в один момент события начинают сворачивать с намеченного историей пути, и окончательно это становится понятно, когда с императором случается удар, и Генрих становится регентом. У него в руках оказывается власть, которой так и не получил Рудольф, и дальше все зависит только от него — сможет ли он преодолеть себя, обуздать свое пламя и дать этой истории другой финал.

Еще одна линия, которую я не могу не отметить — линия доктора Уэнрайта. Он выворачивает наизнанку фантдоп, явно стоя на стороне прогресса, но используя для достижения целей средневековые алхимические методы. Он деконструирует троп «безумный ученый», потому что мужик, который в окровавленной маске, кашляя и матерясь в темной лаборатории колдует над каким-то жутким оборудованием и занимается извлечением частиц из чьей-то крови — однозначно безумный ученый, но более стабильного и здравомыслящего персонажа в книге, наверное, не найдется. Когда он собрался помирать от чахотки, я потянулась за успокоительными капельками, а я их уже полгода не пила, обещала же.

Финал истории — открытый, красивый, логичный, и на удивление спокойный. Именно в финале, несмотря на то, что момент крайне напряженный, атмосфера, герои и сюжет наконец-то успокаиваются и замирают в каком-то светящемся, золотом, мгновении.

Я очень много слов сказала, могла бы еще больше, но надо остановиться.

Оценка: 10
– [  -1  ] +

Ссылка на сообщение ,

После прочтения Ихтуса купил, сильно не вникая в описание и прочие тонкости данного произведения. В итоге не осилил это женское чтиво. Мужскому полу не рекомендуется.

Оценка: нет
– [  4  ] +

Ссылка на сообщение ,

Роман «Рубедо» — это история о человеке, которого заперли в золотой клетке в ожидании, когда его придётся убить и спастись этим самым от Божьего гнева. В большом коконе, у которого много слоёв: долг кронпринца перед династией и империей, долг Спасителя перед людьми, дворцовая жизнь с её постановлениями, постоянный надзор тайной полиции, постоянное отчуждение отца и матери… А человек просто хочет жить. Нет, не боится сгореть на костре – а просто хочет жить в полную силу: воплощать свои идеи, что-то делать, ошибаться тоже, не отдёргивать руку, когда хочется прикоснуться к близкому человеку… Ведь по сути жить – означает две вещи: любить и бороться.

Среди главных героев нет полностью положительных персонажей, но Елена – из тех авторов, которые заставляют (или учат?) читателей любить именно за недостатки. Любить кронпринца-морфиниста. Или баронессу Марго, зарабатывающую на грязных тайнах высшего общества. Второстепенные герои тоже очень яркие, живые – и очень разные. Их можно увидеть, услышать их голоса. Родион, Натан, Томаш… Найдутся и те, за кого будет болеть душа, и те, о ком придётся поплакать, и те, кого вы станете бояться или ненавидеть (чего стоит один епископ Дьюла?)

Здесь довольно неспешное повествование, подходящее под атмосферу XIX века, но динамика есть и напряжение очень сильно: главному герою постоянно приходится сталкиваться то с внешними врагами, то с внутренними демонами. Кстати об эпохе: чувствуется тщательная проработка темы – не только в плане культуры, но и в плане истории, политики. Это не «антуражное» фэнтези с красивыми костюмами и декорациями. Интересны отсылки к реальным историческим фигурам.

О достоинствах стиля я долго говорить не буду, потому что, по-моему, и так с самого начала видно, что написано здорово. Язык образный, живой, очень удачно вписана символика, создающая нужное настроение и подсказывающая, в каком направлении двигаться мыслям. Главные символические пласты в «Рубедо» — алхимия и бабочки (и это же – два главных увлечения героя). Важный лейтмотив – стремление вырваться из золотого кокона, переродиться, обрести завершённость. Он чувствуется и в параллельной линии второго фокального персонажа – Марго, потерявшей семью и свои корни, постепенно теряющей брата и саму себя, но отчаянно желающей чувствовать себя настоящей и свободной. Но особенно остро он слышится в сценах с Генрихом, окружённом фальшивой пышностью, кичливой красотой, не способной прикрыть разложение империи, тесными воротничками, мёртвыми бабочками… Очень интересны отношения Генриха с матерью: вот уж кто наполнен жизнью в самом её лёгком и красочном, привлекательном в своём эгоизме проявлении – и потому он так отчаянно тянется к ней. И страдает, очень долго не понимая, что как только бабочка попадает в коллекцию, вся её красота потеряна.

Да, это роман о жизни (в том смысле, в каком она противоположна безжизненности). Неслучайно Генрих, раз за разом пробивающий свою скорлупу, порой кажется обиженным, лишённым ласки ребёнком, а порой – подростком, выражающим протест через разгульную жизнь и скандальные стишки. Но ему придётся и полюбить, и столкнуться с народным гневом, и заниматься политикой, и бороться за жизнь подданных, умирающих от всепроникающего vivum fluidum.

И неслучайно автор даёт своему герою (прототип которого покончил с собой) шанс жить дальше. Или нет, не шанс. Автор хватает героя за шкирку и говорит: живи! И Генрих живёт – потому что так надо. Не просто дышать, пока не взойдёшь на костёр во имя всеобщего блага – а каждый день и каждую минуту побеждать смерть во всех её проявлениях, будь то эпидемия, охватившая империю, попытка самоубийства или кровавый бунт.

Очень хорошо автору удаётся тема столкновения чуда и науки (а порой – мракобесия и трезвого взгляда на веру). У того, что кажется чудом или, наоборот, Божьей карой, могут оказаться самые рациональные объяснения, долгие годы хранившиеся в тайне от непосвящённых, а истинное чудо приходит только через любовь.

Да, безусловно, это роман о любви. Хотя собственно «любовная линия» ярко выражена, пожалуй, только в первой части, а вообще не является центральной. Скорее это рассуждение о разных видах любви и поиск её настоящей, когда вокруг лишь её видимость или, наоборот, она есть, но задавленная правилами, долгом, непониманием (как в отношениях с отцом, кайзером) или товарно-денежными отношениями (как с Марци). Большое внимание уделено семейным отношениям и ценностям. Не знаю, намеренно или неосознанно, но почти у каждого из регулярно возникающих «в кадре» персонажей упоминается хотя бы кто-то из членов семьи – родители, жёны, дети. (Разве что у Дьюлы, Вебера и Марци я так сходу никого не вспомнила). А самое яркое и дикое, что с первых глав царапает по живому – «любовь» авьенцев к своему Спасителю. Как легко изъявлять любовь к тому, кого собираешься убить ради того, чтобы жить! Как это страшно, почти первобытно, по-язычески. И – как ответ на это – красивый финал. Кульминация, где, как и положено, силы конфликта выходят на максимальный уровень. И мы видим сначала всеобщую ненависть, ярость, смерть, наставленные друг на друга револьверы – а потом любовь, уже в самом высшем и чистом её проявлении, сокрушающую, но спасающую. Которая всё искупает и которой хватит на всех.

Оценка: 10


Написать отзыв:
Писать отзывы могут только зарегистрированные посетители!Регистрация




⇑ Наверх