Александр Пелевин «Покров-17»

ОТЧЕТ ПО ЭКСПЕРИМЕНТУ С ОБРАЗЦОМ № 167

«Я нож в груди майора Денисова.

Я майор Денисов.

Я Харон Семенович, воткнувший паучью лапку мне в грудь.

Я полковник с червями на лице.

Я вещество Кайдановского.

Я Кайдановский.»

Оно конечно не «Я царь — я раб — я червь — я бог!», ну так ведь и автор не Державин. И не Пушкин, хотя Александр Сергеевич. И даже не, сами знаете, кто. Он вообще больше похож на Златопуста Локонса, вопреки утрированной брутальности текстов и обилию обсценной лексики в постах Твиттера, где у Александра Пелевина, к слову, немыслимое количество подписчиков.

Но тут уж, не поверю, что сочетание фамилии со статусом «русский писатель» не сыграло определенной роли. От паблисити, хотя бы и несколько скандального, и окрашенного страдательным залогом: «Вот опять меня сравнивают с ним!» — кто же в наше время откажется? И даже приписка «не Виктор» звучит почти как лермонтовское «Нет, я не Байрон, я другой», после которого только и сказать: «Ты круче, бро, когда есть ты, кому он, на фиг, нужен, тот Байрон?»

Нет, я не отношу себя к числу поклонниц, не читала его. Четыре года назад, первое упоминание об авторе совпало с весьма нелестной аттестацией романа «Здесь живу только я» от читателя, в литературном вкусе которого не сомневаюсь. После примерно то же говорили о «Четверых», и снова два человека с безупречным вкусом. Но Большая книга-2021, в лонге которой «Покров 17», не оставила выбора — надобно составлять собственное мнение.

Читаю. Недурно. Стилистически основной пласт соединение пацанской прозы раннего Прилепина времен «Патологий» с Лазарчуком; линия Великой Отечественной — лейтенантская проза не самого худшего качества. Концептуальтно и методом построения хоррор-составляющей тяготеет к сгинь-бомбе Ника Харкуэя. Схема — компьютерная стратегия с тремя непременными группировками, каждая из которых преследует свои цели. Общий пафос: страна, которую мы потеряли. Умиляет, учитывая, что рожден этот Пелевин в восемьдесят восьмом, следовательно Союз мог видеть только в кино и на картинках.

Что ж, всякий, право, имеет право, пусть цветут сто цветов, и на обломках самовластья напишем (далее по тексту, простите, Александр Сергеевич, ваш тезка лучше всего умеет писать то, что обычно пишут на заборах). А о чем вообще? Ну, два временных пласта, 1993-й, в котором, собственно, все происходит в пределах закрытого административно-территориального образования (ЗАТО) Покров 17, и 1941 село Недельное, прежде бывшее тем самым Покровом.

Есть еще линия мальчика Саши, который слушает с дедушкой по радио репортаж о штурме Белого дома в том же 1993-м. Рискну предположить — камео. К финалу все три, как водится, сплетутся, а не особо испорченный интеллектом читатель получит чудеса самопожертвования в комплекте с идиллической картинкой парада Победы 2019 в альтернативной реальности, где все живы и счастливы, а огромная прекрасная страна по-прежнему занимает шестую часть суши.

Резюмируя: Пелевин для бедных, для очень бедных, которых будет Царствие небесное. Написано бойко, динамично, таровато, с вкраплениями в прозу стихотворных строк, из них внимательный читатель может сложить готовые четырехстишия, такой поэтический фастфуд «сделай сам». Но есть одна сцена, по-настоящему сильная, мужской вальс. Вот это было круто и из-за этого мне не жаль потраченного на книгу времени.

Так-так. Я нож майора Денисова, я холодный пот майора Денисова. Ладно.

Книга из серии с точками, в которой зачем-то заменили выброс, артефакты, ЧАЭС, снорков на тьму, угольки, Объект, карликов (забыл уже, как называются). Всё криво, нелогично, не научно и не фантастично, да и не интересно? Так это потому что ИДЕИ тут, ЛИТЕРАТУРИЩЕ, это только выглядит как третьесортный боевик, а на самом деле тут про судьбы Родины! Ещё и вставная новелла с хреновой пародией на хреновую военную прозу, скучная даже по сравнению с остальным текстом.

Интерес к этой книге возник у меня в основном в связи с фамилией «Пелевин». В 2021 году, когда имя автора получило известность в связи с Нацбестом, меня заинтересовало, что в отечественной литературе имеется еще один Пелевин, причем тоже уже достаточно титулованный.

В Покрове-17 автор с некой долей остроумия не мог пройти мимо этого совпадения.

Вот что говорится из 1993 года:

«В последние годы стали модными разнообразные квазирелигиозные течения, отрицающие бытие, приобрел популярность буддизм и особенно дзэн, Гребенщиков распевает мантры, книжные полки завалены Кастанедой… Появился недавно, к слову, еще один модный русский писатель, вдохновляющийся буддизмом и Кастанедой, забыл его фамилию, но не суть.»

Я начала читать этот роман, практически ничего не зная про содержание книги... На мой взгляд, это вообще самое интересное в процессе чтения — постепенно погружаться в повествование, прислушиваясь к своим личным ассоциациям и находиться во власти своих ожиданий, как могут развиваться дальше события.

Лично мои ассоциации в начале чтения были такие: смесь фильма «Черный город» (2010), рассказа Лавкрафта о довольно благополучном городе без возможности выезда из него (запамятовала название), сериала «Сосны», романа из серии про доктора Кто «Аномальный источник» и скорее всего, какого-нибудь старого эпизода Х-файлс об аномалиях в окрестностях засекреченного объекта.

Дальше у меня возникло впечатление, что сюжет развивается по схеме «Алисы в стране чудес» или в стиле «Понедельник начинается в субботу». То есть имеется некий «попаданец», а остальные ему более или менее терпеливо рассказывают, что да как у них устроено.

Надо признать, что композиционное построение романа очень удачно. И поэтому то, как постепенно открывается для главного героя (и для читателя) действительность — это важная фича, и здесь спойлерить ни в коем случае нельзя.

Отмечу только, что события разворачиваются «в смутные времена» постсоветской действительности — осенью 1993 года. Ельцинская эпоха с ее визитной карточкой — телекомпанией ВИД — предстает как нечто демоническое:

«Я подхожу к телевизору, чтобы щелкнуть выключателем, и экран вдруг погружается в темноту, из нее вырастает белая полоса, а по ней катится маленький шарик. Подпрыгивает и падает в черную бездну.

И опять эта бледная нечеловеческая голова с наростом на макушке, приглушенные фанфары и голос:

— Телекомпания «ВИД» представляет.»

Нарисовал тут автор и себя самого в виде пятилетнего в 1993 году мальчика Саши.

Идея, язык, композиция — все в тексте на высоте, в том числе и какие-то нечастые отступления с рассуждениями на общие метафизические темы (именно они нередко служат проверкой текста на вшивость, лакмусовой бумажкой «качества» повествования).

И если обычно мы читаем фантастику как некую более или менее логичную сказочку (нам бы, конечно, хотелось, чтобы логики там было побольше), то здесь фантастическое в тексте типа как не само по себе — то есть вся эта движуха не ради самой движухи — а проистекает типа как от некой идеи.

По совету коллеги и друга, окунулся в мутные воды современной русской прозы — прочёл роман Александра «не тот что Виктор» Пелевина, молодого русского писателя, работающего на стыке реализма и мистики. Причём, мистика в его произведениях служит не только инструментом испуга читателя, но и попыткой объяснить некоторые исторические события. Впрочем, кто сейчас не делает этого?

В романе «Покров-17» главный герой — столичный журналист и писатель Андрей Тихонов отправляется в таинственный секретный город в Калужской области, чтобы собрать сведения о происходящем в городе и нескольких деревнях по соседству. Но события резко погружают главного героя (да и читателя) в водоворот странных и мистических событий вокруг закрытой территории. Всё происходит в 1993 году, связывая события в Покрове-17 с трагическими событиями в Москве.

Читая этот роман, у меня складывалось впечатление, что я попал в странный мир «Пикника на обочине», смешанного с реальностью начала 90-х и короткими флэшбеками в 1941 г. Иногда даже думалось, что автор очень вдохновился «Пикника на обочине», но потом осознал сходство и свернул резко в сторону. И в этот момент начинаются проблемы произведения.

Всё дело в том, что автор пишет в 2020 году о 1993 и 1941 годе, натягивая современную психологию, на психологию героев в другое время. Особенно заметно это во флэшбеках о Великой Отечественной войне — ну не могут солдаты изъясняться также, как люди 21 века, особенно учитывая, что это небольшие вставки из книги героя-писателя, написанные на излёте Советского Союза.

Сюжет развивается динамично, скучать не даёт. Андрей Тихонов постоянно попадает в переделки, вокруг постоянно случается какая-то дичь, герой объединяется, то с одним персонажем, то с другим, пытаясь распутать тайну Покрова-17. Иногда всё погружается в непроницаемую темноту.

Безусловно, у Ал.Пелевина удалось создать атмосферу таинственности, через довольно простые, но работающие метафоры:

- Темнота = лихие 90-е

- Ширлики = бандиты

- Вещество Кайдановского = наркота

- Прорыв = многочисленные околонационалистские движения 90-х

Но вот всё работает как-то не так. Создаётся ощущение, что из кусочков паззла можно было собрать другую конструкцию. Но получилось как-то сумбурно, местами до обидного.

События финала будут проспойлерены самим автором ещё за 60 страниц до (я от подобного воздержусь). В целом, концовка не выбивается из общего сумбура повествования. Мы всё это читали на предыдущих 250 страницах, где логика постоянно говорила «мои полномочия здесь всё». Если «двуликость» главного героя можно сюжетно оправдать, то постоянные метания полковника (суровый вояка и слабак), безликие работники Института (которые в отчётах совсем другие), свадебногенеральность Капитана, который как потомственный рояль в кустах, приходит на выручку (когда нужно по сюжету рассказать что-то важное) — всё это разрушает целостность восприятия.

На выходе мы видим очень среднее произведение, которое пытается в историзм, философию и постмодернизм. Лучше всего получается именно в постмодерн (в ВК есть картинка в тему). А вот в психологию не получается — героям не верю, не сопереживаю. Единственная по-настоящему крутая сцена — когда герои в конце встречаются с мертвыми святыми. Вот тут был хороший саспенс и напряжение. Я даже вспомнил эпизод с дементорами в поезде. Хм...

А книга, на секундочку, лауреат Нац.Беста 2021. Как-то так.

Начало напоминало Стругацких и кучу прочих книг, где основной объект — некая Зона. И казалось любопытным и нескучно написанным. Зацепило. Опять же, за что-то ведь дали премию.

Но увы. Опять ни за что.

У меня сложилось впечатление, что автору просто хотелось написать книгу. А как и о чем — дело десятое. Скучно становится уже в середине, хотя сама идея мне скорее понравилась. Замешать аномалию на страхе, боли и смерти — это неплохо придумано. Но реализовано в общем-то довольно посредственно. А уж тварь с ножками... мелко, Хоботов!

Внутри намешано много всего, получилась невнятная каша, которая примерно до трети книги съедается с аппетитом, затем надоедает, а под конец уже просто не лезет. И почти в каждом ингредиенте это пища вторичная. Вот разве что Мертвые святые — необычный образ. Но в целом не хватает продуманности мира, логики, авторского понимания — о чем он вообще и зачем все это писал.

Ну и это очень такая мужская проза — война, оружие, обсценная лексика. Иронии — ноль, юмора — ноль.

В целом — внимания не стоит.

Внимание: весь текст ниже сплошной спойлер.

В отпуске внезапно появилось время для чтения и я ознакомился с романом — первым местом Нацбеста. Полистал отзывы и удивился количеству негатива, роман-то в целом неплох. Предположу, что критики — люди избалованные, им подавай литературные деликатесы, а тут набор стандартных приемов: «поход в Зону» (наверное, самый «заезженный» поджанр российской фантастики), проживание коллективной нашей травмы Великой Отечественной войны, немного попаданчество, немного политической нагрузки. На мой же скромный взгляд как раз комплекс популярных приемов в качественном исполнении и стал залогом успешности истории. Самобытность в современных условиях — скорее залог неуспеха.

Что отметил для себя:

Во-первых, тотальная пассивность героя. Он долго ничего не делает сам. Его функция поначалу представляется как «наблюдатель». Очнулся где-то после беспамятства, тут же его погнали под дулом ружья куда-то, затем погнали дальше, затем взяли в плен, затем укололи «угольком» и так далее. Важное действие (удар ножом в грудь милиционеру до начала сюжета) находится в темной зоне, герой о нем не помнит. Первое его самостоятельное действие происходит где-то после трети истории, и оно зеркалит действие антагониста: тот вколол ему «уголек», и герой ответил ему тем же. Любопытно, что после этого антагонист начинает зеркалить поведение протагониста: начинает исследовать (да еще вместе с ним) Зону — на предмет как спастись от действия «черной материи». До самого конца героя водят по сюжету и подводят к его по сути единственному действию, которое нужно совершить в кульминации; подводят как прямо, так и через запутанную интригу. Не припомню ни одной книги где герой был бы настолько несамостоятелен.

Во-вторых, тут конфликт по характерной для советский и постсоветской литературы линии противостояния «интеллигент — силовик». Егор Летов в прологе истории очень в тему. Журналист vs милиционер, писатель vs полковник/майор/капитан и т.д. Дальше происходит необычное: интеллигент и силовик выпивают водки и танцуют вальс под послевоенный победный «Майский вальс». Интеллигент осознает, что он сам — продолжение силовика (погибшего солдата ВОВ), и потом до конца его сотрудничество с силовиком-антагонистом развивается. В какой-то момент его собственное «Я» в его восприятии вовсе смешивается с образами полковника и других героев («Я Харон, Я полковник с червями на лице... Я Старик, Я «Прорыв», Я Капитан»).

В кульминации аж три силовика, похожих друг на друга — везут интеллигента в место, где он совершает свое важнейшее действие, спасает себя и страну. Как я уже сказал, действие полностью подготовлено другими, действует протагонист не сам. Всевластие силовиков заставляет предположить, что в их образах воплощена некая начальственно-родительская фигура. Влекомый их волей протагонист — ребенок, и неважно каков его физический возраст.

В третьих, роман, конечно же, о преодолении страха смерти. Его образ это ослепляющая тьма, исходящая из Объекта-1, это «уголек», темное вещество, превращающее людей в чудовищ (ширликов). Есть тут еще и «чужой» из фильма Ридли Скотта, и еще какая-то хтонь, и герой убивает чудовищ, избавляясь таким образом от страха смерти. Убить чудовищ, перестать бояться, и заодно неким мистически образом спасти своего альтер-эго из прошлого, переписать историю к лучшему. Убивает он всегда защищаясь, его действие это противодействие.

Интересно, что темное вещество герою впрыскивает антагонист-силовик, то есть начальственно-родительская фигура. В счастливом финале нарисовано трогательное единство: отец-сын-внук. Ассоциация родителя со смертью разорвана, и происходит это на фоне разрушенного в прошлом и восстановленного в настоящем Покровского храма. Кому что, а мне вспомнилось «Сияние» Кинга, в котором автор проживает свое собственное отношение к отцу — который был для ребенка угрозой, но весь его негатив был перенесен на внешний объект, отель «Оверлук». Так и тут есть Объект-1, в котором сосредоточенно зло — а не в силовике, пытающем героя удушением, запирающем в подвале и затем вгоняющем ему в вену черный страх смерти.

В четвертых, важнейшее действие героя — это убийство. Убивает он сразу и немецкого солдата и майора российской милиции. То есть опять же силовика. Ударом финки в сердце. Испытывая к нему невероятное омерзение. С этого события начинается история, и им заканчивается. Собственно, это и есть кульминация и суть истории. Плохой силовик умирает, а хороший оживает.

В пятых, Институт — это воплощение бессильного интеллекта, который пытается что-то сделать с непонятной проблемой — и терпит поражение. Какое-то время он руководит Покровом-17, но затем власть закономерно перехватывает всесильная начальственно-родительская фигура.

Не совсем понятными остались для меня образы мертвых святых с алыми нимбами. Они то появятся, то исчезнут. Не действуют, лишь пугают. Философия «Россия — земля теней», на мой взгляд, к ним привязывается с трудом. Этот образ, скорее всего, до конца понятен лишь самому автору. Возможно, тут его детский страх перед мертвецами.

Также не совсем понятен образ художника Харона — наполовину человека, наполовину мутанта. Он пытается убить протагониста, но тот убивает его, защищаясь. Некая переходная сущность между миром страха и миром свободы от страха. Возможно, подсознание автора так расправляется с принципом пассивности, «компромисса» между конфликтующими реальностями, образом уютной жизни в мире Черного Покрова. Но действие тут снова «зеркало»: герой убивает, защищаясь от попытки убийства. К действию его принуждает противник. Убей или умри.

Интересная деталь: кличка одного из силовиков — Старик, вождь организации, созданной для вооруженного прорыва из Зоны. Это партийная кличка Ленина.

И еще оговорка: фильм «Ширли-мырли», откуда один из героев заимствовал фразу про Химки и деревянные члены вышел в 1995, а действие происходит в 1993. Тут у автора накладка.

Симбиоз «Пикника на обочине» Стругацких и «Библиотекаря» Елизарова. Понимаю, что в мистически настроенных произведениях искать логику несподручно, но все же... Если судить по финалу, «Покровами» должна быть покрыта изрядная часть страны, а не только лишь кусочек Калужской области.

На первый взгляд, перед нами –

И написано по-настоящему хорошо (я не поклонник Пелевина, но этот роман понравился): многоголосие (стихи, военная проза, документы, основное повествование) нигде не пробуксовывает. Мне, правда, не понравилась проза Тихонова в романе. Если это стилизация под кондовую литературу о войне, то стилизация, во-первых, не очень точная, а во-вторых, зачем здесь имитация плохой прозы? Быть может, это «зачем?» входило в авторскую задачу (там и внутри романа критик недоумевает, зачем это публиковать в эпоху гласности), не знаю.

Главная тема романа, в любом случае, звучит очень сильно: неразрывная связь с нашим «сейчас» страшного, проговоренного, но не переработанного прошлого. Это прошлое, темной жижей впитавшееся в разметанный войной чернозем, все равно возвращается к нам – дурью шальных нефтяных денег, отупением провинциальной нищеты, ядовитыми испарениями бесчеловечного героизма.

И непонятный эпилог, пожалуй, хорош (в мультиверсуме «правильной» реальности не бывает; или бывает?)

Как-то так получается, что на конец года у меня выпадают приятные открытия в современной русской литературе. Так было в прошлом году, в этом — традиция продолжалась.

Перед нами Андрей Тихонов, писатель и журналист — отправляется в закрытый город Покров-17. На дворе 1993 год, когда Советский Союз только развалился и многие закрытые города внезапно приоткрыли свои тайны.

Многие, но не Покров — о нём вообще мало что известно. И именно этим он и интересен читателям, за материал заплатят по тройной ставке, плюс он писал книгу о боях в этом месте в 1941 году.

Шок, Андрей приходит в сознание рядом с убитым майором милиции. Пытаясь куда-то доехать — герой случайно сажает в машину зэка Лёху Блестящего с обрезом, который выдаёт шутку, с отсылочкой к фильму Ширли-мырли про деревянных членов. А уж понять её могут лишь те, кто знает контекст...  ну ладно — поделюсь — речь про деревянных членов ЦК, то есть матрёшек с их лицами, которых иностранцы в Химках покупали на сувениры.

Бандит вскользь рассказывает Андрею о каком-то Чёрном покрове, неких нелюдях, монстрах и прочей чертовщине. Потом его убивает другой бандит, а того бандита — убивает мент. Этот же мент везёт писателя в город и снова упоминает о той же чертовщине. Абсолютный сюр, и всё это под песни Гражданской Обороны и ДДТ, прямо вызывает привкус Сникерса и ЮПИ во рту. Где моя Турбо за 200 рублей? Верните мой 96й...

А тем временем мы начинаем узнавать об аномалиях. Описаны они как вставки из научно-методических материалов — любопытный приём, мне почему-то напомнил вставки из Библии Экзо в цикле Экзо Эдуарда Катласа.

Расклад сил в Покрове-17 интересный — есть Прорыв, повстанцы, противники официальной власти и запретов,  которые хотят выбраться из-за кордона и Институт, который продолжает изучать аномалии и по сути является официальной властью. Есть ширлики, по ходу ещё одна отсылка к Ширли-мырли, некие карликовые существа, которые обитают в окрестностях, а есть некие мёртвые святые, о них рассказывать не буду, чтоб не спойлерить слишком сильно.

Параллельно с историей 93го, мы видим историю из книги Тихонова про войну из 41го.

Есть даже комментарий критика к той книге, в котором он изобличает писателя в том, что тот не показывает всех ужасов войны, ни говорит о заградотрядах НКВД, ни о расстрелах, ни об ошибках сталинского генералитета. И ведь резонно вроде как спрашивает.

И в то же время эхо 90х всё продолжает откликаться в книге — тут и Ельцин, и Листьев, и страшный логотип кинокомпании Вид.

А ещё какой-то мальчик Саша, дед которого постоянно ругает Ельцина и будто бы они никак не связаны, но...

А что же такое Покров-17? Что же за аномалия, кто её вызвал и зачем?

Всё оказывается так сложно и в то же время просто, но уж очень интересно! Даже показалось, что чересчур коротко, хотя благодаря этой краткости мы получили хорошую динамику, которая добавляет книге очков.

И как бы я не относился к другу и соратнику Захара Прилепина и его политическим воззрениям, но талант у него отменный!

Читал прежде у Александра Пелевина книгу «Четверо», понравилась, решил прочесть «Покров-17». Замечательная книга, чудесно выстроенная композиционно, бойко написанная, с кучей любопытных отсылок-пасхалок, закрученным сюжетом и очень интересным фантдопом. В матчасти особых огрехов не заметил, герои очень вкусно пьют и приключаются, за это отдельное спасибо!

Из положительного — 1. Книга динамична, 2. «Закос» под Стругацких,3. Легкий налёт иронии. Всё. Из отрицательного — 1. Динамично, но не логично, 2. «Закос» под Стругацких, 3. При легкой иронии, хватает и тяжелого пафоса... Теперь детальней, ощущение что автор реально «перевдохновился» Стругацками не оставляет до самого конца, где уже автор не смог нормально выкрутится, и смазал концовку по максимуму. Герой вообще «никакой!», поступки всех героев не понятны, мир выстроен очень поверхностно, поверхностно, в-принципе, всё, и действие в 41-ом году и в 93-ем и в наши дни..., и Институт поверхностен, и то, что он изучает,... и ширлики, короче — Всё... Автор время от времени вставляет иронию с прицелом чуток пошутить, но с любовью , над советским временем... Легкий стёб над Юрием Петуховым и «Голосом Вселенной», но и это, так... не очень вышло, само построение романов (и этого в частности) у «этого Пелевина» в стиле «супер боевых мега романов» Юрия Петухова, так что стёб как — то не получился... Попытки вставить тексты песен русского рока в роман очень милы, но в лучшем случае подходят для кадров телесериала... Попытка приколоться над «старшим братом» — старшим Пелевиным в тексте романа, когда главный герой типа не может вспомнить автора пишущего в стиле дзен-буддизма, тоже выглядит «по детски»... Я бы сказал, что этот роман больше выглядит как сценарий для вполне таки не плохого сериала серий на 8... Но как книга... да, динамично, да не успевает утомить и наскучить, но в целом больше выглядит не плохим экспериментом, который привел к поверхностной но динамичной книге читая которую, главное не задумывается глубоко над смыслом... :)

60% Стругацких, 15% Кинга, 20% каких-то литрпг по «Сталкеру», 5% боли «Эхо Москвы» (за счёт Парада). Мне понравилось, читать интересно, правда, концовка несколько приспущенной показалась. Но тут даже затрудняюсь сказать, что было бы лучше — ничего не объяснять, или объяснить всё.