Ксения Медведевич «Кладезь бездны»

Этот роман действительно стоит читать вместе со «Сторож брату своему» — только в паре они образуют полностью законченный сюжет, а деление на два формально разные текста более чем условно (понятно, что сделано для издательских целей). В итоге они настолько «сложились» у меня в голове, что мне уже сложно разделить сюжет первого и второго тома.

Наконец-то находит свое логическое продолжение и завершение основная сюжетная линия первой части, борьба с безумной, жаждущей мести локальной богиней Аль-Лат, которую пришедшая «вера Али» изгнала с насиженного места и из сердцец верующих. И — что не менее важно — линия взаимоотношений Тарега с эмиром, которая в любой книге этой серии будет так или иначе определяющей. Впрочем, немного этой линии мне все же не хватило. Эмир аль-Мамун был выведен в первой книге как человек очень сдержанный и разумный, что обещало им большое и прекрасное будущее — но уже к концу первой части он начинает бушевать, орать и вести себя довольно неадекватно. Учитывая, что Тарег за столетия своей жизни тоже не научился держать себя в руках, два эмоциональных человека у власти, не желающих разговаривать языком, воистину могут создать бедствие для страны на пустом месте. Впрочем, ничего ужасного эмир все-таки не делает, и в итоге все более ли менее образуется — но не так хорошо, как могло бы быть. Как ни забавно, большинство конфликтов и проблем в книге проистекает именно от взаимного недопонимания и недоверия эмира и его военачальника. При этом есть совершенно прекрасные моменты, проистекающие из их непростых отношений — например, как Тарег превращается в смертоносного ястреба во время сражения потому, что эмир *видит* его таким и *верит*, что тот на это способен. Сумей эти двое договориться, они могли бы свернуть горы.

Впрочем, борьба с внешним врагом, несмотря на все эти «трудности перевода», продолжается, и в итоге оказывается таки успешной. В книге много сражений, но также довольно много и моментов околомистического свойства, которые привлекают, пожалуй, в большей степени, чем описания сражений, сколь бы интересны и разнообразны они ни были. Момент истины в книге, на мой взгляд, все-таки не победа войск эмира над войсками злобной богини, а то, как эмир пытается спасти — и спасает — Тарега после этого, едва не поплатившись собственной жизнью и властью. Тут становится понятным, что аль-Мамун все-таки оправдывает ожидания как правитель и как человек — их не оправдывает скорее сам Тарег, увы. Впрочем, в следующих томах ему, видимо, еще предстоит об этом пожалеть.

Концовка ожидаема, но несколько разочаровывает: использовать один и тот же прием дважды не слишком красиво, хотя в этот раз «подводка» к очередному помещению Тарега на Мухсин сделана куда изящнее и логичнее.

С нетерпением буду ждать следущих книг, потому что история Тарега и не заканчивается (что очевидно), и не перестает быть интересной, да и авторский псевдоарабский мир все так же хорош.

Над пустынными песками и изумрудно-зелеными полями, по изломанным горным проходам и широким дорогам далеко разносится стальное бряцание, мерный топот и конское ржание. Сквозь тучи пыли неумолимо шагают длинные колонны пехоты, несутся быстрые патрули джунгаров, ползут шумные вереницы обозов. Халиф Аммар лично повел армию в поход, чтобы сокрушить секту карматов, осмелившихся терзать набегами жителей аш-Шарийа. Если предыдущая часть романа-эпопеи «Золотая богиня», «Сторож брату своему», описывала распадающийся, умирающий мир, то вторая часть, роман «Кладезь бездны», полностью посвящен схватке.

Схватке человеческого государства, возведенного на законах шарийа, на заповедях Всевышнего и проповедях Али, отягощенного всеми присущими людям слабостями — ложью, леностью, коварством и алчностью, и государства не просто сумеречного, но насквозь пронизанного темными демоническими страстями, в котором жители почти перешагнули призрачную границу, отделяющую людей от нечисти. Схватке Стража Престола со своим предназначением, потому что даже приняв фирман, Тарег по-своему понимает служение Клятве и продолжает прокладывать собственный путь. По-прежнему князь Полдореа готов бросить вызов любому, кто покусится на его свободу воли, свободу чести и свободу выбора, будь тот хоть халифом, хоть богиней, хоть ангелом Всевышнего.

Если говорить о языке и стиле, то с одной стороны, Медведевич по-прежнему сохраняет безжалостно обыденную натуралистичность, но с другой — отдаляется от былых пространных и витиеватых красивостей, укрепляясь в более четком и даже немного чеканном слоге. Отчасти это несомненно сокращает титанический объем и увеличивает темп событий, однако, также порой теряется многомерность и глубина повествования. Впрочем, афористичность никуда не делась, многие фразы вполне претендуют на звание прекрасных и ярких цитат.

В то время, как «Сторож брату своему» закладывал основу для дилогии, уподобляясь запутанному лабиринту борьбы Тарега и Клятвы, его тщетных исканий и отчаянных метаний, «Кладезь бездны» предстает скорее градом выпущенных стрел, каждая из которых является отдельной сюжетной нитью, и ни одна из них уже не может прервать свой стремительный и гибельный полет. Роман наполнен звенящей, словно туго натянутая струна, предопределенностью. Но ощущение обреченности получилось скорее собранным, решительным и жестким, чем мрачным или унылым.

При глобальном рассмотрении мы имеем два крупных конфликта — в человеческом и сумеречном мирах. Волшебство у Медведевич всегда получается завораживающе чужим, таинственно зыбким и стильно колоритным. Дэвы и гули, аждахаки и джинны довольно редко встречаются в книгах, делая «Кладезь бездны» еще более необычным и затягивающим. Остряк и поэт Имруулькайс, верный и жестокий Меамори, опасная и хищная Варуна — они оттеняют людей своими пугающими, чудными и чужими манерами. Однако сумеречный конфликт проявляется небольшими порциями, развиваясь довольно прямолинейно. Переродившейся в демона богине и Тарегу суждено сойтись в поединке, неважно, желают они того или нет.

Человеческое же в романе и сложнее, и проще одновременно. Да, помимо огромных батальных полотен, когда в схватке сходятся многотысячные войска, здесь сплетаются клубки интриг, вновь поднимаются мятежи и пылают города. Более того, автор вновь поднимает вопрос о грани, отделяющей человека от нечисти. И на сей раз уже Тарег считает, что именно простые люди легко и без угрызений совести творят немыслимые зверства. Не сказочные чудовища, не коварные демоны, но торговцы, обычные земледельцы и воины. С другой стороны, описываемые события все больше напоминают современный мир со всеми его пороками, до боли знакомыми приемами и методами. Пропаганда, когда людей одурманивают возвышенной ложью, чтобы бросить в топку войны. Тактика прагматичного шантажа и заложников, использование обманутых марионеток, разветвленная сеть шпионов и кураторов.

Самым же основным вопросом стала судьба Тарега, который вновь стал ястребом и клинком халифа, подлинным Стражем Престола. Который вновь готов платить великую цену за спокойствие аш-Шарийа, готов стирать города, преследовать врагов, обезглавить государство, если понадобится. Ключевое слово — «вновь». Конфликт человеческого мировоззрения и сумеречного уже присутствовал в «Ястребе Халифа», и тогда он завершился погружением Тарега в сон. Халиф аль-Мамун придерживается более мягких взглядов относительно сумеречника, однако общество почти не претерпело изменений. Прежними остались фанатизм толпы, страх богачей и ненависть соперников при дворе. И потому закручивая новую спираль печальной истории о приговоренном к вечной битве князе Полдореа, Медведевич оказалась перед сложным выбором. Или повторить старый итог, или же сломать имеющиеся рамки, найти иной выход и навязать любимому миру новую форму.

Пожалуй, следует отдельно предупредить читателей, что очень желательно обновить в памяти события первого тома дилогии, чтобы восстановить расклад сил и освежить характеры второстепенных персонажей. Жаль, что немалое число потенциально весьма интересных линий так и остались протянуты в будущее. Впрочем, это отчасти оправданно, поскольку подчеркивает иное мироощущение сумеречных существ. То время, за которое успевает смениться несколько поколений простых смертных, джинны или аль-самийа едва замечают, не спеша сводя счеты или выстраивая далеко идущие планы. Планы, которым, вероятно, уже не суждено сбыться...

Итог: жесткое батальное восточное фэнтези с философско-психологическим подтекстом.

Призванный против своей воли на службу халифом аль-Мамуном, нерегиль Тарег Полдореа возглавляет войско эмира правоверный и отправляется на бой с армией карматов, проповедующих братство, равенство и пришествие рая земного. Пришлецы чрезвычайно удачливы. Кто же стоит за ними и удастся ли Ястребу Халифа спасти народ аш-Шарийя и на этот раз?

Роман «Кладезь бездны», вторая часть второго тома альтернативно-исторического цикла Ксении Медведевич о злоключениях нелюдя на службе халифату, вновь переносит нас в волшебный мир сказок «Тысячи и одной ночи». Мир, где люди более-менее спокойно соседствуют с джиннами, гулами и демоноподобными ангелами. Вроде, сказка, но лишь на первый взгляд. На самом деле перед нами книга о долге и чести, противостоящих измене и бесчестью. О выборе пути, о вере истинной и показной, о неверии и, конечно, о любви (ну, как же без нее в книге, написанной женщиной?). А еще о войне с ее свирепым оскалом.

Главному герою приходится сражаться с внешними и внутренними врагами государя и государства, к которому он привязан клятвой. Как ни странно, победить первых, даже притом, что ими руководит обезумевший демон, выходит намного легче, чем вести в бой одну часть народа против соплеменников. В первом случае понятно, кто враг и кого надо уничтожать, а вот во втором вчерашний союзник неожиданно может стать подлым предателем. Однако наказать зловредного невозможно из-за сопротивления и непонимания подчиненных. Трагедия народа и драма лидера, не умеющего найти общий язык с этим самым народом – вот основная коллизия романа. И автору удалось зримо и убедительно описать все тонкости этой непростой ситуации.

Книга написана ярко и талантливо. Это не просто стилизация под Восток, а целый продуманный и непротиворечивый мир. С религией, напоминающей ислам, но со своей спецификой, с разнообразными народами и расами, с богатыми традициями. При этом, как и в мифологических романах Г.Л.Олди, с которыми улавливается несомненная связь цикла К.Медведевич, все-таки нет-нет, да и повеет «русским духом». То идиома специфическая проскользнет, то какие-нибудь реалии нашей современности выплывут ненароком. В принципе, это и неплохо. Особенно для неподготовленного к такому валу разнообразных и непонятных восточных реалий читателя. Хотя, наверное, массовой аудитории цикл К.Медведевич, увы, не дождется. Слишком умный и необычно написанный текст.

Монументальное полотно, повествующее об ужасах гражданской войны.

Роман из арабской средневековой жизни с добавлением магии и волшебных существ. Роман с кровью, верностью, массовыми убийствами, интригами, битвами, великодушием, любовью, смертью. Главные герои — люди обычные, не очень плохие, не очень хорошие. Они совершают жуткие поступки, потому что это требует их должность и обстоятельства.

Тем не менее, книга написана очень хорошо, держит в напряжении до самого конца. Она на любителя, безусловно, но мне очень понравилась

Первая книга Медведевич вышла недавно, но некоторую известность она уже получила, а эта книга из середины её цикла «ориенталистской фэнтези», так что можно представить, чего ждать. И автор ожиданий не обманывает. Восток, Магриб, Медина, каиды, джинны, гулы, сумеречники и говорящие чёрные коты, магические зеркала и адские лампы. Тайны, интриги, магия… Армия халифа аль-Мамуна воюет с сектой ящероподобных карматов. С переменным успехом, пока не вступает в битву нерегиль Тарик, умеющий обращаться в страшного «ястреба халифа». Эпизоды сражений изображены эффектно и правдоподобно (для фэнтези), мир выписан тщательно, привязан к реально существовавшему (приложена карта), магия достаточно оригинальна. Повествовательные линии то идут параллельно, то пересекаются, язык романа то возвышен, то простонароден. Чувствам и переживаниям место уделено. В конце Тарик получает нож под рёбра от юного мстителя, но это ещё мало что значит, всё-таки это фантастика. Восточные интриги плетутся так хитроумно, что разобраться в них может только сам плетельщик.