Дмитрий Григорович «Гуттаперчевый мальчик»
- Жанры/поджанры: Реализм
- Общие характеристики: Социальное
- Место действия: Наш мир (Земля) (Россия/СССР/Русь )
- Время действия: Новое время (17-19 века)
- Линейность сюжета: Линейный
- Возраст читателя: Любой
История о жестокости дней минувших. История о том, как сироту «приобщали» к цирковому искусству.
Впервые — журнал «Нива», № 1-3 за 1883 г.
«Путеводная звезда» № 10/2000.
Входит в:
— антологию «Повести и рассказы русских писателей»
— антологию «В детские годы», 1961 г.
— антологию «В детские годы», 1983 г.
— сборник «Белый пудель», 1984 г.
— антологию «Петушок - золотой гребешок», 1986 г.
— сборник «Повести русских писателей XIX века», 1986 г.
— антологию «Изумруд», 1987 г.
— антологию «Хрестоматия по русской литературе», 1999 г.
— антологию «Рассказы о детях», 2021 г.
1896 г.
1936 г.
1950 г.
1957 г.
1961 г.
1972 г.
1975 г.
1977 г.
1979 г.
1980 г.
1980 г.
1980 г.
1981 г.
1981 г.
1981 г.
1981 г.
1982 г.
1982 г.
1983 г.
1984 г.
1985 г.
1985 г.
1986 г.
1986 г.
1987 г.
1987 г.
1988 г.
1990 г.
1997 г.
1999 г.
2001 г.
2011 г.
2014 г.
2016 г.
2017 г.
2021 г.
2023 г.
Аудиокниги:
2009 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 7 ]
Sawwin, 9 сентября 2019 г.
Дмитрий Васильевич Григорович в основном проявил себя как автор физиологических очерков. Жанр этот достиг наивысшего расцвета под пером Григоровича и довольно быстро сошёл на нет, оставив несколько блестящих образцов, таких, как «Очерки бурсы» Помяловского, «Нравы Растеряевой улицы» Успенского или «Петербургские шарманщики» того же Григоровича. Формально «Гутаперчевый мальчик» не является физиологическим очерком, тем не менее, он знакомит просвещённого читателя с совершенно незнакомой ему страницей русской жизни. Сюжет повести минимален, но сначала читатель видит, как живётся «в людях» сироте, оставшейся без попечительства родных, а затем кратко и жёстко описываются нравы цирковой жизни. Акробаты в ту пору работали без страховки, и каждый из них ежедневно рисковал жизнью. Отсюда и холодная привычка к смерти. Никто сознательно не гробил ребёнка, хотя падение с шеста было бы не опасным, если бы внизу стоял человек, да тот же клоун, который страховал бы неопытного артиста от падения. Но никому просто в голову не пришло сделать это. Сюжет, как и полагается в физиологическом очерке, оканчивается полным безразличием, лишь девочка, которую читатель видит впервые, кричит: «Ай, мальчик!»
Закономерный этап развития русской литературы. Повесть не обязательно любить, но её необходимо знать.