Владимир Маканин «Две сестры и Кандинский»

Ну это никакой не роман: пьеса в трех действиях с ограниченным кругом лиц, достаточно далекая от Чехова и, в общем, скучноватая. Первая сцена вполне себе и главным украшением является разоблачение объевшимся мальчиком демократа-стукача в ходе демократической же пьянки. Дальше хуже: и сестры так себе и карикатурные демократ-политик и музыкант не впечатляют. Излет манеры «Стола» и «Андеграунда» плюс тема стукачества — вот и все. Ни запоминающихся реплик ни межрепликового стиля в книжке нет. Надежды на возрождение Маканина из пепла снова впустую

Кандинский-то как раз и ни при чём

Сначала не понял, отчего это вдруг текст романа чеховский. Но потом по мере чтения въехал — более всего структура этого романа напоминает как раз таки драматическое произведение в трёх частях и нескольких явлениях, с ограниченным количеством персонажей, с минимумом перемен по месту действия, с вполне театральным реквизитом, с обилием моно- диа- и прочих логов. Т.е., коснись делать из этого романа пьесу и ставить её на сцене, так и переписывать ничего не нужно, разве что можно сократить некоторые реплики автора или подрезать внутренние монологи героев, которые как бы и не монологи, а просто внутренняя жизнь без слов.

В драматическую основу сюжета заложены случаи такого явления, как стукачество и доносительство. Причём речь идёт не о криминально-уголовном доносительстве, а именно о стукачестве органам КГБ. И Маканин не пытается подобно Солженицыну широко и вглубь охватить это сомнительно качества явление, но берёт в рассмотрение совершенно конкретные случаи, представляя их читателям последовательно в художественной форме.

В первом случае мы знакомимся с молодым набирающим популярность политиком городского масштаба (однако город-то не менее как Санкт-Петербург), метящим накануне выборов в городское заксобрание, а там может судьба и предназначение выше вывезут. И наш молодой герой вовсю пышет изречениями и страстными речами, горячительными лозунгами и афористичными призывами. А потом вдруг оказывается, что он являлся автором ряда объяснительных записок в комитетские компетентные органы, и сам факт вот такой неслужебной невольной переписки с КГБистами ставит его на одну доску с прямыми стукачами. Исход понятен — отторжение и изгнание.

Во второй части романа, втором акте нашей драмы, героиня книги встречается уже с другим — молодым и горячим сердцем музыкантом. Музыка этого молодого таланта и его группы не является массово-популярной, однако, будучи андеграундной, в представлении самих музыкантов является вполне революционной (напомню, что речь идёт о 90-х годах прошлого столетия). А затем по мере раскручивания сюжета мы вместе с друзьями-коллегами молодого музыканта-бунтаря узнаём о некоем неблаговидном его поступке, и вновь следует отторжение и изгнание.

А в третьем акте появляется новый герой-персонаж — отец изгнанного музыканта, так и несостоявшегося супруга героини. И вновь мы сначала присутствуем при едва ли не апофеозном пребывании нового героя в нашей компании из двух сестёр, а затем вдруг и тут узнаём некие новые неприглядные обстоятельства.

Читать всё это дело в общем-то несложно, хотя вот такое слияние прозаического произведения и драматической его фактурности не лучшим образом сказалось на качестве его литературной основы.

А если говорить о сути рассматриваемого Маканиным социального явления, то книга эта прочно принадлежит тому времени, о котором она нам и повествует, т. е. 90-м годам века XX. И потому для любителей литературы того времени конечно же будет представлять интерес. Равно как будет любопытна для почитателей творчества Владимира Маканина — в этом качестве как раз и выступает ваш покорный слуга.