Донна Тартт «Щегол»

Ох уж этот «Щегол». Я его «мучил» с сентября 2020 года по январь 2021 (с перерывами). Мне ни одна книга так тяжело не давалась, как эта. (то же «Преступление и наказание» прочиталось намного быстрее).

«Воды» здесь столько, что позавидует САМ Стивен Кинг (хотя, он этой книге дал высокую оценку). Я ожидал одно, а получил совершенно другое. Начало интригующее, интересное. Потом же началась «вода», не относящаяся к сюжету. Картина уходит дааалеко на задний план, как будто сама автор забывает о ней, ну периодически о ней вспоминая. Чуть позже начинается описание всей жизни глав. героя, у которого в основном: наркомания, пьянство, ссоры. Итак до конца книги. Мне это совершенно не интересно было читать, а реально скучно. Динамика отсутствует совершенно, книга реально тяжело читается. Даже не знаю, зачем я себя мучил...

ПыСы. К остальным романам данной писательницы я даже боюсь подходить, хватит с меня её «Щегла».

«При взгляде на него на ум мне приходила рыба фугу, или, например, мультяшный качок, или еще вот бравый полицейский, которого надули велосипедным насосом». Именно такое впечатление о романе сложилось у меня по прочтении.

Как всегда, с опозданием я приобщаюсь к бестселлеру Донны Тартт. Который оставил меня в недоумении.

Начинается все замечательно: одинокий номер в Амстердаме, намек на художественный вкус рассказчика, некое преступление, сон о маме (в памяти всплыла «Белая голубка Кордовы»)...

Меня затянуло в роман. Не смутили ни внезапная завязка первой главы, ни довольно странное явление картины, давшей роману название. Но дальше стало хуже, и намного.

Как сказал в конце самый симпатичный мне персонаж, Хоби, «... “О, мне нравится универсальность образов этой картины” или “Я люблю это полотно за то, что в нем отражены общечеловеческие ценности”». Он говорил это с улыбкой, но я могу повторить то же самое с каменной физиономией. Ибо да, в книге затронуты «глобальные» темы: терроризм, уничтожение уникальных культурных памятников, размышления о месте Америки в мире, жестокое обращение с животными, вопросы терпимости, бытовое насилие, безжалостность и метания подростков, пустота и тщетность бытия наркоманов... Но все это – как бы к слову.

Описывать Донна умеет, не спорю. Присмотримся же внимательней, кого (и что) именно.

Главный герой, Тео Декер, – бледное, беспамятное и довольно инфантильное существо, которое начинает словоблудить, едва появившись в поле зрения читателя. Сперва ты внимаешь ему с интересом, затем немного утомляешься, а с появлением в сюжете алкоголя и наркотиков начинаешь подозревать, что невменяемые монологи Тео – просто бред, который он бормочет, обдолбавшись. Большую часть романного времени Декер просто себя не помнит, а в остальную красиво страдает по маме, неловко, но старательно отжигает с друзьями-отщепенцами, грабит нелюбимых мачех, сбегает, а затем дешево эстетствует, не забывая пересыпать речь именами художников и писателей, названиями брендов и антикварных стилей, и спускает тысячи долларов на «таблетосы». Интересно, что с ним сталось бы, не попади он так удачно в «Хобарт и Блэквелл»? Был бы Тео, скажем, офисным планктоном или тем несчастным, который «штампует проездные карты, сидя в будке на платной трассе»? Но нет, такой расклад автору не интересен.

Почти сразу в процессе прослушивания книги у меня возникло чувство, что я смотрю раскрученный голливудский фильм. Режиссер – по меньшей мере Финчер, исполнитель главной роли – масштаба Ди Каприо. Дорогие декорации, качественная пленка, звук «Долби Сурраунд». И вроде все на месте: драма, оказавшая воздействие (разрушительное, подчеркивает Тартт) на личность героя, тайна, пронизывающая его жизнь, некий культурный багаж, одиночество, невзаимные чувства... Наркозависимость, наконец. Но... «Картинка» на уровне, а вот содержание подкачало.

Чтобы из всего перечисленного получилась непростая история в духе Каннингема, героям Тартт не хватило честности, да и душевности тоже. До шокирующих, неприглядных, но цепляющих текстов Уильяма Берроуза Донне тоже как до Луны. Ее герой – не битник, а филистер в худшем смысле этого слова. Часто в романе разные люди (и он сам) говорят о незаурядном уме и способностях Тео, но из текста вовсе этого не следует.

При этом я не могу сказать, что герои прописаны плохо. Мне понравились швейцар Золотко и его коллеги, Велтон Блэквелл и Хобарт, Пиппа. Впечатляют взаимоотношения и достоверность семейства Барбур. Ужасает разухабистая захудалость квартиры в Вегасе, куда вместе с папашей попал главный герой. Мне пришелся по душе господин Павликовский – со всей его «русской» стереотипностью и наглым враньем, с воровскими ухватками, но искренним желанием защитить Тео – даже ценой собственной тощей шкурки. Только поэтому я ставлю книге то, что ставлю. Не слышу я ее тихого шепотка: «Эй, ты, малый, да-да, ты. Я твоя, я была создана для тебя». Возможно, потому, что мне совершенно не близок такой взгляд на жизнь, как у Тео: «Мы не можем выбирать, чего нам хочется, а чего – нет». Он позволяет слишком уж многое списать и оправдать. А этот милый мальчик, на минуточку, едва не лишил доброго имени тех, кто проявил к Тео участие. Это, согласитесь, посерьезней, чем таскать мелочь из чужих квартир.

Удивительно, что это современный американский роман и о событиях нашего века, но написан так, как писали классики. Книга не из тех, которые можно проглотить залпом, но она затягивает, будто темный бездонный омут. Хотя временами события обостряются, на первом плане все же не они, а переживания, описанные длинно, подробно, самоуглубленно до мазохизма и длинными абзацами на страницу. На Западе образцами такой выворачивающей душу психологической прозы считали русских классиков 19 века. Неслучайно в романе упоминаются и Пушкин, и Тургенев, и «Идиот» Достоевского (куда же без него). И неслучайно один из персонажей романа − лучший друг главного героя и его же злой гений − Борис с непостижимой славянской душой. Для большего эффекта автор намешала в Борисе сразу несколько славянских кровей − польскую, украинскую и русскую.

Главный герой и он же автор этой исповеди в тринадцать лет потерял во время теракта в музее мать − единственного близкого человека. Это событие наложило несмываемый отпечаток на его душу и изломало всю его жизнь. Сразу после взрыва, очнувшись в развороченном музейном зале, Тео натыкается на умирающего старика. Разговор с ним во многом определит новое направление жизни Тео. А картина, которую по знаку старика мальчик прихватил с собой, − «Щегол» − станет главной тайной и ценностью его жизни.

Дальше в его жизни будет много всего неправильного − неожиданно объявившийся отец из числа тех отцов, без которых детям гораздо лучше. Сомнительная компания в лице Бориса, наркотики, алкоголь, мошенничество с антиквариатом, болезненная любовь к девушке, которую он впервые увидел в тот же злополучный день в музее. И картина, которую он не может вернуть, потому что момент упущен, и с которой не может расстаться. Щегол с картины Фабрициуса − маленькая птичка, привязанная за лапку, станет символом самого главного героя.

Все в романе − люди, события пропущены через призму переживаний рассказчика, все прочие персонажи существуют в книге только через его восприятие, зачастую искаженное наркотическим бредом. И, пожалуй, самое главное чувство Тео к его близким − чувство вины перед ними, не добавляющее ему душевного равновесия. Он чувствует вину даже перед отцом, хотя родителя хуже него трудно представить. Что же касается Бориса и его приятелей, то, к чести автора, ей удалось показать славянские диаспоры хоть и экзотическими, но практически без развесистой клюквы. Борис − персонаж, который вышел достоверным, славянская широта души в нем уживается с беспринципностью мошенника.

Что еще роднит «Щегла» с классическими романами − так это некий аристократизм персонажей. Это и Барбуры, устраивающие светские приемы, совсем как в салонах позапрошлого века, и Хоби, занимающийся антикварной мебелью, музыкантша Пиппа. Да и мать Тео, которая разбиралась в живописи, что, собственно и привело ее с сыном в тот злополучный день в зал голландских мастеров. Упоминание айфонов и айпадов даже казалось каким-то анахронизмом − а, так это все-таки наше время! И тут же без перехода другой полюс − невежественные подростки-наркоманы из не самого благополучного района Лас-Вегаса, махинаторы игорного бизнеса, скупщики краденого, преступники-эмигранты.

За свою недолгую жизнь главному герою довелось пройти если не ад, то как минимум чистилище. Поэтому финал можно считать настолько оптимистичным, насколько возможно для этого человека. И напоследок о хронологии романа. В конце книги в Амстердаме Тео встречает Рождество в пятницу. Календарик подсказал, что такой расклад был в 2015 году. Минус четырнадцать лет − значит, роковой взрыв в музее прогремел в 2001 году.

Этот роман, обросший кучей отзывов, как лестных, так и не очень, оставил после прочтения неисгладимый след в моей душе, возможно потому, что отчасти перекликается с событиями в моей жизни, когда мне было 23 года. Так о чём же этот роман? Завязка строится вокруг картины Карла Фабрициуса «Щегол», увиденной маленьким Теодором Декером в галерее, куда он по роковому стечению обстоятельств попал с матерью в день, когда в галлерее был совершён жуткий по своей сути терракт, унесший с собой множество жизней и сломав ни одну судьбу. Этот день разделил жизнь главного героя, тринадцатилетнего Теодора Декера на до, и после... Оглушённый, потерянный, в сонме трупов и ранненных мальчик выживает после взрыва, и уж так повелось, что ему выпала возможность спасти единственную уцелевшею картину. Шедевр написаннный Карлом Фабрициусом в 1864 году «Щегол». В тот день Тео не только потерял мать, но и встретил любовь, которую пронёс через всю свою жизнь. Но обо всём по порядку.

В начале романа меня больше всего зацепил момент возвращения Тео в свою родную, пустую квартиру в надежде, что мама вот-вот появится на пороге... И тот момент отчаяния, когда он осознал ужас всего произошедшего. Конечно, читая роман, я думал, что соцслужбы определят несовершеннолетнего Тео в детский дом, но автор распорядилась судьбой маленького мальчика совершенно по-другому. До определенного момента он попадает в семью коллекционеров, ведущих богемный образ жизни, отличный от того, в котором жил и воспитывался Теодор до этого. Конечно Барбуры от него не отвернулись, но всё же не сразу приняли гавроша, как им казалось тогда, уж во всяком случае не полюбили его всем сердцем сразу. От этого мне кажется Теодору было некомфортно, он оказался совершенно не нужен своим родным бабушке с дедушкой, постоянно боялся, что его определят в детдом, куда понятное дело он не горел желанием попасть. Конечно с Барбурами он подружился в дальнейшем и старался не быть для них обузой. Даже когда отыскался его родной отец, и забрал его жить с собой, мальчик не был долюблен, обласкан. Конечно ни приёмная семья, ни родной отец, бросивший их с матерью, и впоследствии появившись так внезапно, не мог компенсировать материнской любви и заботы, которая так необходима нам всем, особенно в переходном возрасте.

Всё повернулось немного в лучшую сторону, когда Тео познакомился с антикваром Хобартом, и дело не столько в том, что Хобби приютил мальчишку, дал ему кров над головой и еду, вконце концов просто полюбил его как родного сына, и научил его мастерству реставрации, тому, что сам хорошо умел, а скорее в том, что это единственный человек, которому мальчишка начал доверять!!! Ведь, по себе знаю, как сложно после потери близкого человека, пройдя через все стадии горя, снова открыться и начать доверять людям! Хобарту удалось не упустить возможность открыть заново мальчишескую душу, не дать захлопнуться и замкнуться в себе главному герою. Вот это, я считаю самый правильный поступок!

В романе показывается весь этап взросления главного героя, начиная с 13 и заканчивая 26-27 годами, когда в этот период формируется характер и привычки, проходящие через всю последующую жизнь. Конечно, кто-то скажет, что неинтересно, и нудно читать весь «кирпич» про подростка-наркомана, опускающегося на самое дно! Но вы знаете, каждый видимо в романе видит то, что хочет видеть. Я к примеру, увидел со стороны социальные проблемы, преодолеваемые вначале маленьким мальчиком, и то как преодоление их, закалет и воспитывает характер главного героя! Через весь роман красной строкой идёт понятие -«Дружба«!!! Начиная с детской дружбы Тео с Энди Барбуром, и заканчивая дружбой с Борисом, другом из Лас-Вегаса!!! Всё то, через что Тео прошёл, по большей части со своим другом Борисом, достойно одной фразы «Вместе съели ни один пуд соли!». Не хочу пересказывать сюжет дословно, не хочу спойлирить. Но как бы они не употребляли запрещённые вещества, как бы не бесились, из любых передряг выходили вместе, не бросая друг друга до самого конца!

Что касается картины Карла Фабрициуса «Щегол», любовь к которой у Тео проявилась практически с первых страниц романа, ярким солнечным лучом проходит через всё произведение, но больше всего меня порадовало, ближе к концу романа, так это то, что благодаря не совсем правильным действиям Бориса, в конечном итоге удалось отыскать и вернуть множество произведений искусства, их законным владельцам. Правильно говорят, что благими намерениями, выстлана дорога в ад, но кто знает, может есть и эффект обратного хода? И дурными намерениями может быть выстлана дорога в рай? Кто знает, как бы сложилась судьба мальчишки, не повстречай он в музее брата Хобарта- Велти? Кто знает, удалось ли бы спасти картину «Щегла», не появись Тео в тот злополучный день в музее? Кто знает, может и осталась бы жива его мать? Всё возможно, но случайности, неслучайны!

«Мне нужно сказать, что жизнь — какой бы она ни была — коротка. Что судьба жестока, но, может быть, не слепа. Что Природа (в смысле — Смерть) всегда побеждает, но это не значит, что нам следует склоняться и пресмыкаться перед ней. И что, даже если нам здесь не всегда так уж весело, все равно стоит окунуться поглубже, отыскать брод, переплыть эту сточную канаву, с открытыми глазами, с открытым сердцем. И в разгар нашего умирания, когда мы проклевываемся из почвы и в этой же почве бесславно исчезаем, какой же это почет, какой триумф — любить то, над чем Смерть не властна.»

Самая главная мысль этого романа, это связь поколений, через произведения искусства, многие лета назад, или многие лета вперёд! Именно об этом говорит Хобби, когда реставрировал мебель в антикварном магазине: «Мы стараемся для будущих поколений сделать их работу чуточку легче и проще, реставрируя произведения искусства уже сейчас!» Вот она связь времён и поколений!

Нашумевший роман, писавшийся долгие десять лет и получивший Пулитцеровскую премию — о мальчике по имени Тео, пережившем теракт и потерявшем в нём мать.

Сюжет всего романа, весьма объёмного, надо заметить, можно описать в одном абзаце, а если постараться — то и в двух предложениях. Многие ставят это в вину книге, но я не считаю это недостатком. Это — книга-друг. Созерцательный роман, раскрывающий перед читателем жизнь одного человека, с которым сродняешься, за которого переживаешь. Однако не могу сказать, что это — книга об искусстве, как говорят в рецензиях и отзывах. Искусству здесь уделено мало времени — точечно, да и про картину вспоминают не так уж часто и как-то навязчиво, будто автор вдруг спохватывается: «Точно, я же пишу о “Щегле”». Искусство никак не повлияло на персонажа. Да и вообще персонаж не развивается, каким он был в детстве, таким и остался, и даже за тот период «взрослости», что предстаёт глазам читателя, он не проходит ни этап становления, ни этап регресса. В таком огромном романе всё-таки хотелось увидеть большую динамику психологии. При этом, он отлично проработан, как и все прочие персонажи.

Книга написана красивым, но иногда тяжеловесным языком. Лёгкость строк вдруг сменяется массивным нагромождением длинных сбивчивых фраз, которые трудно воспринять с первого раза.

Не понравилась концовка. Даже не так: не понравились последние сто страниц. Скомкано, скучно, из кустов выглядывают рояли, а в последнюю главу автор настойчиво пихает читателю в лицо мораль, отчего начисто пропадает ощущение персонажа — просто лекция писателя, который сдвинул своего героя на второй план и вещает сам. И даже пресловутое «развитие» героя (когда он отправился выкупать проданные им подделки) она подала через пару строчек, поспешно втиснутых в финал.

Как итог: неоднозначная книга, которая либо вызовет волну ненависти за потраченные впустую часы прочтения, либо влюбит в себя неспешным повествованием, интересными персонажами и красивым языком. Многослойности, воспеваемой фанатами, в книге нет — все посылы, вся мораль, все мотивы поступков героев лежат на поверхности, копать просто некуда. Это очень простая книга, и лично мне как раз не хватило глубины — глубины психологии, глубины философии.

На фоне всего этого я категорически не понимаю тонн ненависти, обрушившейся на экранизацию. Да, в чём-то она не дотянула до оригинала — с той же Пиппой, которая в книге раскрыта намного ярче, как и чувства Тео к ней. Но некоторые моменты в фильме вышли лучше, сильнее, красивее.

Книге — 8 бутылок водки из 10.

Прекрасно понимаю, что если бы я разнёс «Щегла» в пух и прах, то снискал бы большую аудиторию своему мнению. Виной тому, конечно, не «моё мнение», а общий хайп по поводу этого произведения, и последующая негативная реакция от завышенных ожиданий. Да и для хейтеров там тоже есть чем поживится.

Ух, слишком много слов на букву «х» )))

Роман очень хорош. Вот прям такой ладненький, остренький, читабельный влёт и т.п. Страниц многовато, но взявшись и неспеша, вполне так можно за месяц другой прочитать. При этом, обязательно поймаете себя на мысли, что живете в книге.

Как мне кажется, не стоит ждать от «Щегла» эффекта «Вау!». Читайте книгу как просто хорошую историю, написанную отличным, современным языком. И притом актуальную не на одно десятилетие.

Не нужно искать здесь остросюжетности, там её ровно на столько чтобы выдержать темп, добавить красок и нерва. Всё-таки, это история, наверное, больше про взросление. Этакий срез эпохи с типичным её представителем.

Ведь если отбросить теракт и потерю матери, если забыть про картину (которая, кстати, не так уж много играет роли), мы увидим обыкновенное дитя времени. Тео безоговорочно плывет по течению. Куда судьба повернёт, туда и он. Без сопротивления, без борьбы, с абсолютной апатией. И тут опять можно списать на то, что парень остался сиротой. Но почему это должно быть оправданием подобному складу характера. Скорее одно наложилось на другое. Детский алкоголизм, наркотики, жажда лёгких денег, это не следствие посттравматического синдрома, скорее это отсутствие характера и силы воли. Главный герой, парень неплохой, у него есть свои этические принципы, он умён и сообразителен непогодам. Но это скорее всего не дар матери, а подарок Автора. В книге не прослеживается связей, откуда у Тео настолько развито мышление.

В 14 лет он рассуждает ровно так же, как и десять лет спустя. Спишем, это на то, что он рассказывает свою историю уже взрослым. Но тогда, он очень её приукрашивает, описывая свои переживания в столь юном возрасте.

С другой стороны, возможно, именно такой герой нам и нужен. Тео не окрашивает свои цветом окружающих, не меняет их, он лишь подчёркивает то, что они из себя представляют по-настоящему.

Кроме того, роман захватывает отличным слогом, яркими характерами и образами, которые легко визуализируются. А так же, не слишком мудрёной, понятной философией и долгим послевкусием (что очень важно).

Если читать без предвзятости, а просто как книгу, попавшую под руку, то роман доставит уйму удовольствия. Представьте, что «Щегол» неизвестное произведение и вы первый, кто сумел рассмотреть в ней потенциал. Думаю, что желание критиковать вряд ли будет так остро.

»...везде есть скрытый смысл, мы — часть большой игры.»

*

Мог ли предполагать Карел Фабрициус в далеком 1654 году, что его картина «Щегол» будет увековечена не только как уникальное явление Золотого века голландской живописи, но и как ключевой элемент одноименного литературного творения Донны Тартт? Биение крохотного сердца, залитая солнцем стена, чувство катастрофической безысходности и маленький пленник, смирившийся со своей участью-цепью. Что хотел передать художник? Понять не дано — между нами пропасть столетий. Однако выбор этой картины в качестве лейтмотива к роману далеко не случаен, и это становится ясно с первых строк. Я понимаю книжных любителей, которым роман не понравился и в то же время, мне понятны и те, кто внес его в список любимых произведений. «Щегол» каждой своей строчкой поднимает очень страшные социально-этические вопросы наших дней, передавая весь ужас задетых тем со скрупулезностью ювелира. И вместе с тем, он подобен распахнутой перед читателями маленькой человеческой душе, которая плавится под натиском темной стороны натуры и старается напоследок выразить свои крохотные истины.

«Когда речь идет о великом шедевре, тебя всякий раз потряхивает, как током от оголённого провода. И неважно, сколько раз ты хватаешься за этот провод, неважно, сколько там еще человек хватались за него до тебя. Провод-то один и тот же. Свисает из высших сфер.»

На поверхности сюжета романа лежит история жизни мальчика по имени Тео Декер. Однажды привычная повседневность его уютного существования с любимой мамой в одночасье превращается в пепел. Чудом оставшись в живых после взрыва в музее, Тео понимает, что эта трагедия унесла не только любимого человека, но и часть его самого, оставив взамен нечто другое. Начиная с 13-летнего возраста, нам вместе с ним предстояло провести более 10 лет жизни — тот важный период, когда дети взрослеют, ищут тепло родительских объятий, поддержку друзей и авторитет окружающих. На наших глазах жизнь мальчика претерпевала фатальные изменения. Нью-Йорк, Лас-Вегас и Амстердам. Многолюдная, будто бродвейская атмосфера одного дома менялась на повсеместную неказистость грязных комнат другого. Правильный уклад со школой и установленным режимом дня оказался забытым, жизнь превратилась в бесконечный хронический угар бешеных подростковых пьянок и наркотических безумств. А стеснительный друг детства с непрошибаемой логикой ботано-математического уклона так и остался в прошлом, уступив свое место бесшабашному, но чертовски обаятельному разгильдяю с вывернутым наизнанку кодексом ценностей. Шажок за шажком читатели будут наблюдать такое странное взросление главного героя, моральное падение на дно жизни, превращенной в леденец с морфином. И мне было по-матерински страшно это читать...

«Разве есть в жизни что-то, чем нельзя было бы рискнуть? И разве не может что-то хорошее явиться в нашу жизнь с очень черного хода?»

Сюжет произведения имеет своего рода кольцевую композицию, когда начало и финал замыкаются друг на друге, в данном случае Амстердамом. Это было очень уместно во всех смыслах этого слова. Читатели с первых строк понимают, что протагонист Теодор Декер рассказывает нам о важных вехах своей жизни с высоты прожитых лет. Потрясающий слог автора и не менее потрясающий слог переводчика меткостью фраз попадали в самое сердце. Психологичность здесь была в каждой строчке, в каждой реплике героев. Всегда странно, когда испытываешь негативные чувства к главному действующему лицу. Я была на грани этого состояния. На протяжении всей книги к Тео я испытывала лишь жуткую жалость, которую часто вызывают к себе серьезно больные люди. Для меня его образ представлял собой растрескавшуюся душу, склеенную не теми людьми, не в то время и не в том месте. И таких как он в этом романе было очень много. Большинство героев воспринимались мной моральными уродами, счастье и радость в жизни которых зависели от дозы принятого транквилизатора. Да, все персонажи были чудесными людьми, которые умели по-своему любить, видели в мире прекрасное и ценили каждое мгновение. Но иногда они выглядели отталкивающими карикатурами на нормальных людей. Однако и среди них было несколько героев, которые оказались для меня по-настоящему интересными. Спасибо автору за Энди, Пиппу и, конечно, за Хоби!

«Мы не можем выбирать, чего нам хочется, а чего нет, вот она — неприглядная, тоскливая правда. Иногда мы хотим того, чего хотим, зная даже, что это-то нас и прикончит.»

Эта книга такая разная, поэтому воспринималась двояко. Тартт сумела объединить на ее страницах абсолютно несовместимые на мой взгляд вещи. С одной стороны, интересны были рассуждения о красоте, бессмертных шедеврах, позволяющих нам говорить друг с другом сквозь века. Любовь к прекрасному озаряла здесь все золотым светом, она была линзой, которая укрупняла прелесть некоторых эпизодов так, что весь роман преображался. Искусство здесь олицетворяет волшебный способ лечения израненной души. С другой стороны, невероятно тяжело было читать ту часть произведения, где главный герой делал первые шаги в опиумную бездну, а искусство превращалось в заложника у преступного мира. Очень детально прописаны сцены странной жизни, где по ночам орали пьянчуги, подростки ходили в грязной одежде, а викодин рассматривался героической победой над алкоголизмом. Вместе с тем, были и невероятно уютные моменты, когда в повествовании появлялся антураж подобный вневременной заводи со старыми книгами и громким тиканьем часов, где повсюду был осадок прошлого, а атмосфера хранила густой запах воска и палисандровой стружки. История преображалась в миг упоминания дома антиквара, который одним своим существованием вносил душевную теплоту и позволял мне наслаждаться течением событий книги. А еще мне очень понравилась любовная линия, тонкой ниточкой пронизывающая весь роман. Веснушчатая рука, олицетворение Рая в улыбке, смоляная топь души, голова в тучах, сердце в небесах и жизнь больше жизни. Это было чудесно.

«Когда тоскуешь по дому, просто взгляни на небо. Потому что, куда бы ты ни поехала, луна везде — одна и та же.»

Наиболее острое проявление конфликта романа я почувствовала в двух заключительных частях. На их страницах очень сложно было снизить скорость чтения, сюжетное напряжение достигало своего апогея, а вязкая тревога за героев обволакивала меня своим омутом. Мне было невероятно волнительно за ту сотканную из света картину-шедевр, которую столько лет держали в темноте. Финальные страницы оказалась очень лирическими. Они были полны философских рассуждений автора устами главного героя. Очень непростое послевкусие зиждилось на самых обычных вопросах. Я думала о том, как важна роль взрослых в судьбе ребенка, и как родительские поступки могут иногда стать гибельными для детей. Несмотря на то, что Тео называл жизнь катастрофой, я еще больше убедилась, что жизнь — это величайший дар. И иногда ее спасением может оказаться, даже лучистый взгляд, случайно пойманный за миг до того, как все твое привычное существование рухнет в преисподнюю.

*

«Мне нужно сказать, что жизнь — какой бы она ни была — коротка. Что судьба жестока, но, может быть, не слепа. Что Природа (в смысле — Смерть) всегда побеждает, но это не значит, что нам следует склоняться и пресмыкаться перед ней. И что, даже если нам здесь не всегда так уж весело, все равно стоит окунуться поглубже, отыскать брод, переплыть эту сточную канаву, с открытыми глазами, с открытым сердцем. И в разгар нашего умирания, когда мы проклевываемся из почвы и в этой же почве бесславно исчезаем, какой же это почет, какой триумф — любить то, над чем Смерть не властна.»

Каждый человек — книга, только не все написаны.

Пришла мне такая фраза на ум, когда я дочитала «Щегла». Теодор Деккер писал о себе, он, как книга, раскрылся перед нами во всей своей трогательной беззащитности. Конечно, можно было бы сказать о чрезмерно затянутом и подробном описании наркоманских приходов, которые (описания) иногда казались лишними; о неожиданно в конце выскакивающих подробностях; о некотором пафосе местами... Но не хочу. Я давно, очень давно не получала такого удовольствия от книги. Я подсела на язык Донны Тартт, на мой взгляд, он великолепен — образы, метафоры, неожиданные оксюмороны, очень богатый, красивый язык, льется как птичья трель, честное слово.

Борис — обаятельный плохиш. Хоби — какой-то глубоко положительный образ, такой домашний, но одновременно экзотически-далекий, я жутко расстроилась, что нет у меня таких знакомых в реальности. Ксандра, отец Тео, «Снежинка», Пиппа, Энди, миссис Бамбур — все герои очень яркие и запоминающиеся, все прописаны отлично.

Бедный Тео — теракт сломал его, и сломал на всю жизнь, у него нет выхода из этой беспросветности, как бы он себя не обманывал, хорошая его часть погибла в том музее вместе с мамой. Тот, кто остался — нюхает кокаин, гостями пьет оксикодон и нюхает клей, а потом ложится на тротуар посреди дороги и ждет, пока по нему проедет машина. Он пытался, он боролся, он берег «Щегла», но все утекло сквозь пальцы, потому что он позволил, потому что все время побеждали его худшая часть.

О «Щегле» можно рассуждать бесконечно, несколько пластов истории позволяют написать диссертацию на основе книги размером с саму книгу).

Красиво, трогательно, пронзительно. Обязательно перечитаю через пару лет.

Донна Тартт настоящий мастер. Никогда я не читала с таким интересом захваленных и разрекламированных авторов, обычно, наоборот, после первой главы оскомина и тошнота, но «Щегол», действительно, стоит того, чтобы его прочесть. Рекомендую.

Неоднозначное произведение и к сожалению не на массовую аудиторию (хотя мне к большому удивлению, роман понравился), поэтому лучше прочитать ознакомительный фрагмент и уже потом решить для себя: стоит ли читать весь роман.

из плюсов:

1) большой объем (все максимально подробно описано, создается впечатление, будто сам пережил эти события)

2) нестандартный сюжет

3) отсутствует бесконечный поток персонажей. т.е. их имена, описания и т.д. легко запоминаются

4) роман многослойный: присутствует и драма, и триллер, и философия

из небольших минусов отмечу присутствие нецензурной лексики (возможно кого-то из читателей оттолкнет это; все же ее не так много, чтобы она прямо раздражала), также можно было бы автору и сократить описание алкогольных и наркотических «приключений» главных героев.

Таким образом, сюжет запоминающийся, эмоции яркие, хоть и не всегда веселые в определенных моментах, затянутым роман мне не показался, читать под настроение (и лучше не при хорошем). Однозначно советую попробовать начать читать данный роман, а там уже как пойдет. Надеюсь, заинтересует.

Приятного чтения!!!

Книга заставила меня задуматься о многих интересных моментах в жизни, это, несомненно, плюс. О дружбе с людьми, которые то тебя кидают и используют, то искренне выручают. О дешёвых понтах из-за сублимации комплексов. Короче, очень ярко и живо показаны люди, персонажи не картонные и это тоже радует.

Однако, сами персонажи меня, в основном, бесят, особенно, главный герой. Неуверенный в себе, потерянный человек, который так и не смог найти своё место в мире, потому что тупо его не искал. Когда Тео в очередной раз начинал тормозить и тупить, меня начинало потряхивать, а когда этот тугодум в стотысячный раз на вопрос собеседника переспрашивал «Что?», я просто в голос орал. Да, персонажи живые, и таких людей, как Тео, безусловно, полно, и, не смотря на всё, было довольно-таки интересно попробовать понять его. Но как же он меня бесит =)

Как мне кажется, эту книгу сделали Книгой... последние 15-20 страниц. Из 830. А все предыдущие 810-815 страниц довольно убористого (набранного конденсированным шрифтом) текста были в основном подготовкой и «прогревом» читателя к восприятию этих финальных фраз и предложений. Конечно, кое-что «вкусненького» разбросано и в тексте романа — кусочками и заплаточками, лоскутками и обрывками. Но всё-таки основной массив содержания — своеобразная романтико-приключенческая составляющая с примесью детективного и затем уже и криминального чтива. Такая вот «жизнь и приключения маленького заморыша засранца» и была бы в сухом остатке... кабы не финальная часть романа. Только не нужно пробовать читать эту самую арьергардность без чтения основного текста — ничего не выйдет, госпожа Тартт всё предусмотрела. Так что запасайтесь терпением и временем.

Но вообще, честно говоря, этой книге в моём случае не очень повезло. Потому что параллельно с чтением «Щегла» (2013 г.) я в аудиоформате слушал «Богач, бедняк» Ирвина Шоу (1969-1970 гг.). И невольное сравнивание двух «громких» произведений американской литературы оказалось не в пользу «Щегла». Ибо Донна Тартт львиную долю содержания посвятила именно остросюжетному событийному ряду, в котором вторые смысловые планы лишь изредка чуть выглядывали, да и то порой со значением «наоборот» — явно асоциальные поступки и дела двух молодых обормотов и идиотов (Тео и Бориса) были, скорее, привлекательны для молодёжной части читательской аудитории, нежели критикуемы. Вообще вот этот феномен кажущейся «положительности» ГГ при явной его асоциальности и даже криминальности свойственен современной литературе, что поделать...

Не зря автор получил за этот роман Пулитцеровскую премию, не зря. Тот самый язык повествования, что я люблю. Книга настолько хороша, что, несмотря на свой довольно большой объем, читается на одном дыхании. Нью-Йорк, Лас-Вегас, Амстердам, квартира представителей “старых денег”, наркоманский притон, антикварный магазин – описания всех мест и персонажей настолько натуралистичны, что задаешься вопросом, откуда автор все так хорошо знает?

В свое время на «Щегла» я наткнулась случайно, прочесывая Интернет в поисках какого-нибудь годного арт-детектива — в одной из статей именно роман Донны Тартт был назван первым в списке самых рекомендуемых книг этого жанра.

В моем случае это была аудиокнига — формат, когда чтец становится чем-то вроде твоего личного друга. Воссоздавая виртуальную реальность вымышленного мира, чтец постепенно приучает слушателя двигаться в унисон со всеми переливами и интонациями своего голоса. Он читает текст лично для тебя в твоем маленьком мирке и, несомненно, разделяет вместе с тобой все твои восторги.

С аудиокнигой чтение продвигается быстро, но многие детали не так врезаются в память и воспринимаются более поверхностно, поскольку ты не касаешься их глазами.

Несомненно, русскому «Щеглу» повезло с переводчицей. У меня есть идея, что стиль перевода порой может оказаться даже лучше и трогательней, чем оригинал, ведь переводчица мыслит именно привычными категориями нашего с вами родного языка и архетипическими клише прочитанными ею самой книг. Общеизвестно, что переводчица Анастасия Завозова «влюбилась» в предыдущий роман Донны Тартт и решила, что если будет существовать хотя бы 1 процент вероятности того, что ей разрешат перевести новый роман этого автора, которого фанаты терпеливо ожидали десять лет, то она это сделает... И, как мы уже теперь знаем, ей это удалось!

Во второй раз я перечитывала «Щегла» одновременно с моим американским другом и, порой пытаясь с ним что-то обсудить, нередко обнаруживала, что в англоязычном первоисточнике все вовсе не так впечатляюще.

...Итак, мы впервые встречаем главного героя Тео, когда в Амстердаме он видит во сне отражение своей мамы в зеркале в той потусторонней метафизической реальности, «где времени не существовало или, точнее, оно существовало сразу в нескольких направлениях... » как на картинах де Кирико ... Дальше это мгновение словно длится очень долго, а мы тем временем ретроспективно отправляемся на многие годы назад.

У меня немедленно возникло огромное количество чувств и ассоциаций при чтении книги.

К этому располагали, например, такие заигрывающие с читателем мотивы, когда подросток боится разоблачения своих мелких шалостей или навязчиво размышляет о случайных прохожих — ну, скажите на милость, кому из нас подобное не свойственно?

Признаюсь, что вне зависимости от возможных рассуждений по поводу смысла сюжетной линии меня очаровал сам текст романа, переливающийся оттенками, деталями и с вечно меняющимися точками зрения — рассказчик то забегает вперед, проявляя осведомленность о событиях будущего, то ретроспективно повествует о делах давно минувших дней, то вновь возвращается в текущую точку сюжета, — мне просто нравилось смотреть на текст, вчитываться и изумляться возникающим внутри меня ответным чувствам.

Что касается этих самых деталей — ну, лол, вообще своих персонажей Донна Таррт нередко характеризует с помощью перечисления того, как тот одевается, какую туалетную воду использует, какие блюда в ресторане заказывает.

Я бы назвала поток сознания главного героя мощнейшим...Причем основная часть промелькнувших в его голове мыслей оказываются тупиковыми и не получают дальнейшего развития.

Тео выстраивает в своей голове целый пласт рассуждений о некоторой возможной альтернативной картине событий, которая, кажется, скрытно живет своей жизнью где-то на задворках сознания героя, пока тот учится на своих курсах и работает с Хобби в мастерской.

Кроме переживаний героя по поводу текущих событий мне встретилось несколько нетривиальных мыслей по поводу всей тщеты человеческой жизни и вселенской усталости.

Из большого абзаца с перечислением того, чем люди обычно так настойчиво занимаются в течение жизни, я приведу всего несколько слов:

«и все это просто чтобы забыть, где мы, кто мы есть.

Я увидела в этом сильнейшем пассаже упоминание о экзистенциальном страхе смерти, о котором человек обычно старается не думать, и о вечном вопросе о смысле жизни :)

Автор сделала довольно изящное утверждение на всегда модную тему о о тщетности и бренности бытия и в то же время — элегантный пинок в сторону современного общества потребления.