Ричард Докинз «Слепой часовщик: Как эволюция доказывает отсутствие замысла во Вселенной»

Являясь экспертом по этологии и биологии Ричард Докинз ставит перед собой единственную задачу — доказать, что эволюция произошла естественным путем. Шаг за шагом, элемент за элементом и уже перед нами выстраивается стройная картина о происхождении человека. Даже если у читателя есть свои взгляды и верования, то ознакомившись с работой Докинза, можно найти очень много практического опыта, способного обогатить понимание такого механизма, как эволюция.

В книге 11 глав:

Первая — Объясняя самое невероятное

Вторая — Превосходное устройство

Третья — Накопление небольших изменений

Четвертая — Прокладывая маршруты через зоологическое пространство

Пятая — Власть и архивы

Шестая — Происхождение и чудо

Седьмая — Созидательная эволюция

Восьмая — Взрывы и спирали

Девятая — Пререкания о прерывистом

Десятая — Единственное истинное древо жизни

Одиннадцатая — Обреченные противники

Во вступлении Ричард Докинз рассказывает, почему он взялся за написание книги. Все, потому что людям намного проще поверить во что-то более далекое, чем-то, что можно потрогать руками. Многие спокойно воспринимают квантовую теорию или теорию относительности и совершенно категорически ставят под сомнения теорию эволюции Дарвина. Отчасти это связано с тем, что в восприятии человека любой сложный объект является результатом предварительного проектирования и уже после производства. Перед рисованием картины художник выстраивает композицию, перед производством технического устройства проводятся сложные расчеты. Теория эволюции же упрощает все до уровня удачных решений по наилучшему выживанию, только лишь растянутых на миллиарды лет.

Поэтому Докинз ставит перед собой задачу рассказать, что эволюция — это не спроектированный заранее механизм действий, а бессмысленная по своему замыслу и практичная по своей природе механика копирования объектов. Для этого Докинз начинает свой пример со строения человеческого глаза. Механизм работы глаза содержит в себе огромное количество разнообразных элементов, но при современном изучении оказывается, что часть этих элементов имеют слишком сложную структуру для своей функции. Каждый глаз состоит более чем из 125 миллионов элементов, комбинирующихся между собой. В дополнении в строении глаза есть система, напоминающая миникомпьютер, предварительно обрабатывающая увиденную информацию и уже в обработанном виде передающая ее в мозг. Тем самым перед нами огромная слаженная машина, но современный ученый найдет в этой системы множество эволюционных рудиментов, которые можно было бы оптимизировать.

Далее Докинз переключается на летучих мышей и проводит подробную конструкцию биологического эхолокатора, используемого мышами для передвижения в темноте. Мыши непросто издают звук на особой частоте. Их организм умеет выделять свой личный звук среди сотни тысяч других собратьев по виду, блокировать чужие звуки, увеличивать частоту ультразвука и скорость при охоте на добычу до 200 импульсов в секунду. Такой пример один из тысячи, который можно привести, говоря о превосходном сложном устройстве. Весь биологический потенциал создал летучую мышь, чье восприятие кардинально отличается от восприятия млекопитающего, ввиду совершенно разного технологического строения. При этом летучая мышь прекрасно выполняет свои функции — охотится, размножается и ведет аналогичную жизнь присущую любому животному.

Перед анализом Докинз приводит пример того, что если придумать в голове фразу и ожидать, что облака выстроятся в форме фразы — то при должном терпении такое может произойти и мы увидим нашу фразу на небе. Другой вопрос на это может уйти не один миллион лет постоянных наблюдений. Математика не отвергает событие, она лишь указывает на то, какой шанс, что это может произойти. Чем сложнее, тем, больше нулей добавиться к вычислениям. Поэтому Докинз создает компьютерную модель эволюции с простыми правилами. В каждую заданную последовательность вводятся небольшое изменение гена в диапазоне + 1 или — 1. Тем самым проведя сотни и даже тысячи поколений изменений можно увидеть, насколько кардинально друг от друга могут уйти одна линия от другой. Это приводит к теории о практической возможности любых изменений. Добавьте сюда, что если организм становится сложным, то изменения проводятся не последовательно, а одномоментно в разных частях, совершая коммуникацию между собой.

Сложные конструкции, которые возникают при эволюции, приводят к интересному наблюдению. Если два родственно несвязных объекта оказываются в одинаковых условиях, то они могут выработать у себя похожие навыки. Есть вид птиц, которые живут в пещерах и соблюдают ритм жизни близкий к летучим мышам. За годы эволюции их организм перестроился, и они смогли аналогично пользоваться ультразвуком, как летучие мыши. Конечно, их физиология организма не может достичь такого же прекрасного результата, как у летучих мышей, но частично функциональность совпадает. Такое же множество примеров можно привести не только у млекопитающих. У насекомых — генетически не являясь потомками, и насекомых, живущих в одинаковых условиях на разных континентах — вырабатывают относительно похожие навыки поведения. Можно пойти дальше в таком наблюдении и предположить, что, если найти одинаковые планеты с аналогичным уровнем кислорода и других химических элементов, есть большой шанс встретить там организмы по структуре похожие на земные.

Информацию, записанную в ДНК, можно представить как цифровую, состоящую из единиц и нулей в двоичной системе счисления. Тем самым каждый записанный элемент в ДНК имеют только один дискретный вариант — либо присутствуют, либо нет. ДНК записывается в клетке один-единственный раз — при ее зарождении. Как во времена CD диска, на который можно записать данные только один раз, зато считывать с него можно многократно. К примеру, в цепочке ДНК гороха и коровы есть последовательность из 306 знаков. Приблизительно 2 млрд лет назад произошло деление организмов от общего предка, но спустя такое количество времени все равно данные сохранились в неизменном виде. ДНК имеет самую совершенную систему передачи и хранения информации спустя миллионы. Чем более высокоразвитый организм, тем сложнее и длиннее у него получается цепочка ДНК. Тем самым если научится расшифровывать цепочку и сравнивать ее с другими, то можно обнаружить карту развития организмов.

Какова вероятность того, что жизнь в принципе может зародиться на планете? Докинз делает предположение, что если взять, с одной стороны позицию «невозможно», а с другой «совершенно обыденное явление», то в целом истина будет содержаться где-то посередине. Теоретически жизнь может зародиться в каждой существующей Галактике, но лишь в единственном числе на самой пригодной планете для этого. Для этого необходимо, чтобы совпала сумма факторов. Ведь если вначале существовали неживые объекты, то какая-то часть стала невольно взаимодействовать друг с другом и при этом чем больше элементов появилось в «бульоне», тем быстрее все привело к образованию жизни. Возьмем нашу солнечную систему. Пока происходило формирование планет, в этот момент неживые элементы устраивали между собой невольные коммуникации ввиду своих структур. Условия привели к тому, что взаимодействие между элементами стали усиливаться и, как только на Земле появилась необходимые условия, чтобы коммуникации стали активнее, тогда выявилась жизнь.

Если привести аналогию с компьютером, то копирование генов на участки хромосом аналогичное действие копирования файлов на жесткий диск. При этом данные в хромосомах копируются в произвольном порядке, туда, где получается максимально свободное пространство в эту секунду. Поэтому информация хранится не последовательно, а совершенно в разных частях. Как на жестком диске, куда запись идет при наличье свободных секторов. При удалении файла на компьютере стирается только первый байт информации, указывающий на место в секторе. Сама информация находится, пока не будет заново перезаписана. В клетках происходит то же самое. Гены копируются из поколения в поколение, неся на себе всю накопленную информацию. При считывании гена активизируются только необходимые сектора, остальные же остаются в архиве. Если правильно расшифровать разные участки генов, то можно найти «мусор», который остался с тех пор, пока в эволюционной ветви объекты имели одну родословную.

Если между хищником и травоядным происходит гонка вооружения, то она будет улучшать каждую позицию ровно настолько, насколько необходимо сохранять баланс популяции видов. В самой природе заложено, что улучшения между двумя объектами невозможно без влияния третьей стороны. Как пример если две страны между собой воюют, то они могут постоянно наращивать технологическое преимущество, используя сильные слабые стороны противника, но как только появляется третья сторона, то приходится искать баланс уже против двух разных сторон. При таком подходе в модели эволюции возникает определенная стагнация. Объекты нашли зону комфорта между собой и пока не произойдет событие, в котором перед объектом будет только два выбора не включится новый виток эволюции. Докинз указывает, что при таком способе есть большая доля именно возникновения периодов быстрой эволюции. Только быстрой в рамках космического масштаба жизни планеты. Ведь эволюция, которая произошла за 100 тысяч лет смотрится мгновением в рамках 4,5 миллиарда лет планеты, и недостижимо долгая в рамках 80 человеческих лет.

Можно подытожить: Докинз приводит к тому, что если примерно 2,5 млрд назад в рамках эволюции возникла клетка в виде, способном на эффективное копирование, то благодаря такому фундаменту сам процесс развития жизни пошел намного быстрее. Клетка делится только один раз, делая свою копию. Если в ней произойдут случайные мутации, тогда лишь выживаемость клетки покажет полезная мутация или нет. Выживают и размножатся только те, чьи мутации вписываются в концепцию выживаемости при всех прочих условиях. Особенность клетки в том, что она старается жить максимально тесно рядом со свой копией и только в пределах похожести к своему окружения. Чем сложнее организм, тем больше он несет в себе клеток, каждая из которых обитает только в строго отведенном месте для нее. Большое количество клеток позволяет им совершать деления в совершенно разных направлениях. Клетка сама по себе очень эффективно перепроверяет свой способ копирования и корректирует неточности, поэтому ее структура способна выдержать миллионы поколений копирования. При этом ДНК клетки отвечает за хранение информации, а РНК клетки за ее передачу и считывание. Пока не существует технологии, способной выйти за пределы временного периода распада ДНК и обнаружить какие именно способы деления были у древней формы до появления клетки. Но изучая уже известные пути в цепочке ДНК, ученые находят общие схемы, тем самым показывая, что в эволюции в совершенно несвязных между собой ветвей когда-то были общие предки.

Особенность скептического отношения к теории эволюции Дарвина в том, что человек с трудом воспринимает факторов времени, которые не вписывается в его жизненный ритм. Огромные цифры тысячи, миллионы уже кажутся выходящими за пределы восприятия. Для эволюции с ее миллиардами лет существует другая система координат. Своей работой «Слепой часовщик» Докинз сконцентрировался на том, чтобы показать всю последовательностью, которая нам известна на сегодняшний день и с помощью молекулярной биологии продемонстрировать, что практически шаг за шагом, молекула к молекуле привела к тому, что сформировалась и развилась жизнь из неживой материи. Только для этого потребовалось 4,5 миллиарда лет.

Ещё каких-то сто лет назад человечество (по крайней мере его прогрессивная и самая мечтательная часть) надеялась на освоение космоса, колонизацию близких и — чем чёрт не шутит — дальних планет. И вот в начале XXI века оказывается актуальной книга об эволюции. Ибо расплодилось среди людей тьма тех, кто верит в Плоскую землю (и я не о фанах Терри Пратчетта), Нубиру, жидорептилоидов и — куда же без него — креационизм. Казалось бы, наука развивается, технологии тоже, а вот сознание человека явно не поспевает за прогрессом, предпочитая лёгкие решения и ответы и, следовательно, откат если не в средние века, то в додарвиновское время уж точно.

Собственно, «Слепой часовщик» — пропаганда науки в целом и эволюции в частности. Это не научный труд, хотя его понятийный аппарат вполне научный, а сам текст даже местами весьма заборист для понимания. Автор пытается развенчать мифы, которые постоянно окружают теорию эволюции в надежде её опровергнуть. Для человека интересующегося (вроде меня) эта книга не станет откровением. В моём случае «Слепой часовщик» помог расставить акценты в понимании эволюции и сформировать более целостную картину возникновения и развития биологического разнообразия. Хотя тайна зарождения жизни, как по мне, всё же осталась неразгаданной. На то она и теория, чтобы объяснять. Лучшей пока что не придумали.

С другой стороны, противники эволюции, прочитав работу Докинза, вряд ли переметнутся на сторону автора. Рассуждения и доводы «Слепого часовщика» интересны, но местами слишком витиеваты, из-за чего легко потерять нить аргументации. Может это исключительно моя проблема, но, кажется вероятность того, что кто-то тоже может запутаться в доказательствах в пользу эволюции, далека от стремления к нулю. И пренебрегать этим не стоит.

И всё же стоит поблагодарить Докинза за его книгу. Такие книги нужны, такие книги важны. Всё же на идеях Плоской земли, Нибиру и креационизма дальше орбиты космос не освоим. Да и на земле рая не построим. А диванным противникам эволюции я бы порекомендовал для начала почитать «Слепого часовщика» (а заодно и «Происхождение видов» Чарльза Дарвина), а потом уже критиковать.

Рецензирующей традиции ради, начну вновь не с мыслей о самом произведении.

Помню, как я, теперь и тогда — захудалый гуманитарий, поступал в свой вуз. Любимый и единственный, разумеется. Новая, студенческая жизнь, новые знакомства, новые друзья и близкие, новые знания, новые любимые преподаватели... Но в первые дни случилась вещь, казалась бы, маленькая и столь незначительная, что и запомнить ее не следовало. Так, короткий незавершенный диалог (точнее, полилог-дискуссия). Но тем не менее в голову врезался надолго. Мы тогда собрались в общежитии у новоявленной одногруппницы небольшой компанией — человек шесть, насколько помнится. Только что образованная команда для местного институтского «Что? Где? Когда?», решившая поупражнять свои извилины и логический аппарат. И так уж вышло, что в перерыве от вопросов, знакомясь друг с другом получше, так сказать, зашли в дебри «полемики» по эволюции. Точнее дарвинистской ее интерпретации. К своему великому удивлению, я обнаружил, что далеко не все люди, поступающие (т.е. и пригодные — вроде бы как) для обучения в высшем учебном заведении (обители и дворце научных знаний — вроде бы как) убеждены в правильности британского бородатого гения. И знаете что еще смешнее? Среди вот этих шести-семи человек за вычетом, собственно, меня и девочки, решившей не вступать в завязавшийся спор (как оказалось, не зря — вряд ли бы астрология и эзотерика могли пойти в словесный бой со мной одним фронтом) я оказался один. А один, как известно, в поле не ахти какой воин. Ладно, пара аргументов в мою защиту была — но суть в том, что именно в мою защиту, а не бедняги Дарвина и его порицаемой профанами и т.п. теории естественного отбора (если обратиться к Дарвину, то тут был половой отбор — миловидная девушка, разумеется, нашего вида, просто обороняла своего потенциального и чуть после, на некоторое время, настоящего парня). И оказался я вокруг аргументов по типу «почему белые в Африке не чернеют» и т.д. А высказать что-то стоящее я смог не вполне должным образом — количество знаний, неразвитое умение дискутировать и «плохой пол» тогда меня затмили.

Но, должен вас заверить, ситуация поменялась. Во многих смыслах. Как мне кажется, знаний в моих нейронных связях поприбавилось, как и умения спорить аргументированно и логично, без софизмов и всяких непристойных вещей для таких случаев. Команды для интеллектуальной игры уже нет, не все остались друзьями, но самые верные, конечно же, в ходе культурно-социального отбора остались рядом. Так это я все к чему? А к тому, что вот, какая ситуация в стране и, исходя из слов самого Докинза, в мире. Мракобесие, Новое Средневековье или просто нео-варварство, шарлатанство, секты, фальш-ученые. И, даже припоминая из учебников истории гонения на генетиков и кибернетиков, так и хочется сказать — в Совдепии такого не было! И, плавно перейдя от демонстрации проблемы вырождения образовательного и научного пластов нашего общества, плюс, соответственно, необходимости усиления пропаганды и популяризации науки, начинаю уже о «Слепом часовщике» Ричарда Докинза.

В общих словах, талмудик современного популяризатора науки, ученого-эволюциониста, создателя нескольких теорий дарвиновского толка, а также в прошлом верующего христианина-креациониста (немножко тавтологии) — это очень понятная, как раз для массового потребителя, интересная, пусть и несколько затянутая, качественная работа об абсолютной правильности и работоспособности сегодняшней синтетической неодарвинистской теории эволюции. Множество примеров, основные позиции и ключевые места эволюционной теории, ряд важных имен (кроме самого Дарвина и Докинза), сделавших многое для ее появления и развития, интересные идеи из эволюционной биологии, аргументы, производимые из креационистских брошюр и, в принципе (насколько я знаю о Докинзе и его остальных работах и высказываниях, это для него непросто), не столь сильное внимание к критике религии — все это, безусловно, достоинства «Слепого часовщика». Да, порой, как я уже сказал, повествование становится слишком затянутым, но в основном это приносится на алтарь понятности. Правда, грань между тем, когда попытка максимально упростить мысль окончательно ее запутывает тонка, Докинз все же ее не переходит (или делает это очень редко). По мне так, он максимально доступно показал правдивость, применимость и как логическую, так и вещественную доказательную базу современной модели эволюции. Накапливающий отбор (с компьютерными моделями Ричарда, где из ничего появляются сложные формы с помощью простых изменений) и возникающие ошибки при копировании генов вкупе со старым-добрым и, самое главное, созидающим естественным отбором — не понимаю, как это может быть до сих пор непонятно некоторым, а что еще более странно, не хочется быть понятым.

Но куда без минусов? Другое дело, что кроме благого дела — пропаганды официальной науки и общей модели синтетической теории эволюции, Докинз не забывает «толкать» и свои собственные причуды. При том же не всегда доказанные и на сто процентов принятые. Пойдем от меньшего зла — геноцентричная теория эволюции («Эгоистичный ген», «Расшифрованный фенотип»). Я лишь планирую прочесть работы автора по данной теории, которая, насколько мне известно, таки являются практически доминирующей на данный момент в научной среде и не обладаю должным набором знаний, чтобы с ней спорить. Я же захудалый гуманитарий, как сказал в самом начале, и не отрицаю это. Но и спорить тоже не хочу, просто пытаюсь донести мысль, что не очень скромно в книге, которая должна популяризировать именно общие взгляды на эволюцию, саму эволюцию (ведь именно таково назначение данного конкретного произведения ученого), преподносить и свои собственные теории. Но и не преступно, конечно. Тем более, что в последних главах он упоминает несколько взглядов антидарвинистского толка и эволюционного, но альтернативного геноцентричному (или уточняющему его и эволюционную теорию в целом). Но все равно это не создает плюрализма теоретического характера, за который Докинз коль взялся, то должен был довести до конца! Например, теория многоуровнего селекционного отбора и в принципе группового отбора не упомянута. Или упомянута в виде межвидового отбора... Да уж, тут гуманитарий ногу сломит, хотя, опять-таки, несмотря на критику, геноцентричный взгляд кажется весьма убедительным (но все еще имеющим альтернативы). Самый главный минус, на мой взгляд — упоминания этой троклятой меметики. Серьезно, Ричард отнекивался после шквала критики на его идею о культурных генах, мол, это просто аллюзия и метафора, а не какая-то новая теория, ан все же... Даже я понимаю, что о культуре нельзя судить по малым ее частям, что человеческий культурный организм не поддается рамкам эволюционных шаблонов. Это все негативные последствия эры привязывания эволюционных стереотипов ко всему. Нет-нет, не забываем — я эволюционист, просто как когда-то в умах властвовали механистические аллюзии, после властвовали биологически-эволюционистские. Теперь психологически-социологические, по идее, должны. Но не суть, самое главное, что Докинз в своих «пояснялках» к мемам часто путается — то эти мемы идеи, то мысли, то непонятно что. Но явно не материалистическое, а значит, вне рамок науки. Да и каким образом происходит репликация и кодирование этих ментальных генов духовного пространства человека? Мда.

Но, не считая этих минусов, малочисленных и субъективных, «Слепой часовщик» — фолиант, стоящий к изучению. Поэтому всем советую, мои научно-фантастические товарищи!

П.С. А вообще рад, что в свое время мои родители породили во мне любовь к чтению — как энциклопедическому, так и художественному. И, следуя заветам растоптанного ламаркизму, я читаю и больше, и, как мне кажется, лучше. И буду передавать это приобретенное качество и далее, своим детям.

Немного о том, для кого эта книга. Сомнение является признаком критического мышления. Критическое мышление помогает нам сформировать объективные знания об окружающем нас мире. Наука не стоит на месте, новые гипотезы сменяют старые, и школьных познаний может не хватать для того, чтобы чувствовать уверенность в объективности своих знаний. На мой взгляд, именно для того, чтобы быть в курсе наиболее значимых и важных научных гипотез и исследований, а также разрушить собственные неправильные о них представления и мифы, люди и обращаются к научно-популярной литературе.

Под воздействием пропаганды или под влиянием «сенсаций», раздуваемых некоторыми СМИ, люди могут усомниться в научности даже такой, казалось бы, логичной и стройной системе, как эволюционный взгляд на происхождение видов. Для того, чтобы развеять всяческие сомнения и обосновать дарвинизм в его современной трактовке, Докинз и написал эту книгу.

Помимо того, что вы получите новые знания и подтверждения (либо опровержения) своих взглядов, основанные на научных исследованиях и экспериментах (что немаловажно), вы еще и узнаете некоторые невероятные факты об окружающем мире. К примеру, механизм, позволяющий одному из видов летучих мышей ориентироваться по отражениям звуковых волн, которые эта мышь сама же и издает, весьма поразил меня.

В качестве приятного бонуса — у вас появится множество аргументов для дискуссий с креационистами (и не только).

Довольно известная книга от специалиста-этолога, также апологета эволюционной теории и атеизма. Ричард Докинз является автором понятия «мем», известного «в этих ваших интернетах». В этой книге в популярной форме излагаются идеи современной теории эволюции — синтетической теории эволюции, пришедшей на смену эволюционной теории Дарвина. Многие люди услышав о том, что теория Дарвина больше не актуальна, делают из этого далеко идущие выводы о том, что её якобы опровергли. Нет, Дарвин не ошибался, он просто знал недостаточно много. И хотя его теория базировалась только на наблюдениях и размышлениях, эта догадка была поистине гениальной. Это действительно трудно, не зная механизмов, лежащих в основе эволюции, всё-же сделать правильные выводы. Современная синтетическая теория эволюции основывается не только на соображениях Дарвина, постулировавшего принципы наследственности, изменчивости и естественного отбора. Её нынешний фундамент — генетика. Другие компоненты, позволяющие уточнить общую картину — палеонтология, молекулярная биология, систематика.

По факту получилось так, что прочитал я эту книгу, что называется, для «галочки». Мои представления нисколько не пошатнулись от прочитанного, потому что этот кирпичик уже и до прочтения книги занимал положенное место в моём мировоззрении. Появились кое-какие детали, кое-какие представления упрочнились и получили более наглядное объяснение.

Отдельно хочется поблагодарить автора за «Страну биоморф» — написанную им компьютерную программу, на примере которой он демонстрирует особенности генетики и эволюции. Уважаю столь разносторонних людей, которые могут написать компьютерную программу, несмотря на то что это не является областью их профессиональной деятельности.

Хочется ещё добавить, что я иногда слушаю передачи и интервью Анатолия Вассермана. В некоторых передачах он озвучивал список книг, прочтение и осмысление которых позволяет сформировать целостную картину мира. Среди этих книг есть и «Слепой часовщик» Ричарда Докинза. Другие книги из рекомендуемого им списка: Станислав Лем «Сумма технологии», Девид Дойч «Структура реальности» и Фридрих Энгельс «Анти-Дюринг».

Для чего нужна целостная картина мира, о которой говорит Вассерман? Нужна, чтобы легко ориентироваться в окружающем мире и, самое главное, легко обрануживать ситуации, когда вас пытаются обмануть. Люди, не обладающие целостной картиной мира, как правило, собирают в своей голове множество противоречащих друг другу фактов, а в своих суждениях вынуждены опираться на авторитеты. Авторитетов они, как правило, выбирают по умению убедительно говорить. Хорошо, если в авторитеты попал честный человек с целостной картиной мира, а если это человек честно заблуждающийся, а то и вовсе — намеренно обманывающий? Вот тут-то и помогает целостная картина мира. Гомеопаты, экстрасенсы, изобретатели вечных двигателей или двигателей, «работающих на воде» сразу отсекаются на подходе.

Кстати, не стоит также безоглядно опираться на авторитет Докинза. Он хороший популяризатор и умеет многое упрощать, чтобы сделать доступным обывателю. Стараясь разжечь своим пылом сердца читателей, что неплохо для популяризатора, иногда он выглядит чересчур пристрастным, что неприемлемо для учёного, за что его часто критикуют.

Рекомендую книгу всем, кто хочет сформировать для себя целостную картину мира.