Дмитрий Липскеров «Теория описавшегося мальчика»

Живописать абсурд можно двумя способами. Можно писать стопроцентный абсурд, и тогда общее настроение примерно как в мультике «Очень одинокий петух». А можно писать реализм, разбавляемый абсурдом. И тогда общее настроение примерно как в мультике «На краю земли». (оба короткометражных мультика есть на youtube, кто не смотрел — рекомендую) У Липскерова явно второй случай: невозможное часто перемежается описанием обычных бытовых ситуаций. А если выразится точнее, то быт разбавляется авторскими фантазиями о невозможном. Все-таки быта в тексте больше чем фантастики. Хотя встречаются и концентрированные места.

«Антиматерия это. Дед мне про нее рассказывал. Вот что! И я ее потерял. А Бога нет! И это трагедия!» Тут явно перебор откровений в одной строке. Здесь вплетают в текст нечто совершенно мистическое и невозможное, но так, чтобы вплетаемое совершенно не воспринималось обывателем, как мистическое и невозможное. Получается интересно. Такого я действительно раньше не читал.

Если «реалистичная научная фантастика» — это реализм, искаженный одним фантастическим допущением, то «Теория описавшегося мальчика» — это «реалистичная антинаучная фантастика». Реализм, который очень фрагментарно искажен чем-то антинаучным, по при этом не переставший быть реализмом.

Вера — это реально какая-то антиматерия. Но, как учил нас Маркс, идея становится материальной когда овладевает... Но в нашем случае вера овладела не массами, а всего лишь одним человеком. Вот про приключения этого человека книга и будет. А еще у нашего протагониста будет антагонист. Его идейная противоположность. Человек импровизация и человек «никаких импровизаций». Герой и антигерой. Оба не от мира сего. Оба не застрахованы от проникновения абсурда в их жизнь. Он в тексте проникает в жизнь любого персонажа.

Если же отнестись к тексту серьезно, то про что он? Он про какое-то мировоззрение, которое презентует автор. Оно несложное и позитивное. Его кратко можно изложить на нескольких страницах. Но его решили подать более изысканно сильно разбавив его абсурдом. При этом глубинный смысл не растворился в множестве слов. Мировоззренческие фрагменты в тексте легко бросаются в глаза. Просто так они приобретают довольно интересное обрамление. Это если искать в тексте глубинный смысл. А можно и не искать, а просто читать, получая удовольствие. Вы будете смеяться, но, несмотря на абсурдное название, теорию описавшегося мальчика читателю таки изложат.

Наконец то я добрался до последней изданной книги моего любимого писателя Дмитрия Липскерова. Книги Липскерова погружают читателя в совершенно особенный мир абсурда, магического реализма, превращая реальность в картины Сальвадора Дали. Не обошлось без этого и в Теории описавшегося мальчика. Образы совершенно фантасмагоричны: человек съедает камешел-антиматерию и превращается в ксилофон, ребенок, вылупившийся из яйца, по ночам превращающийся в дятла, новая планета появившаяся из головы умершего продюссера, пластинка с песней Валенки, записанная наоборот и вызывающая сильнейшее сексуальное желание. Фантазия просто безгранична! И эти абсурдные образы соседствуют с вполне жизненными моментами. Например потрясающая история, как афганский старик-снайпер с внуком на «закорках» ходит по горам и стреляет животных и людей, просто для пропитания, для выживания, обменять вещи и шкуры на соль и патроны...

Написано прекрасным, образным языком, читается взахлеб. Но конечно эта книга понравится далеко не всем, это как картины художников-авангардистов, не для всех. Многих отпугнет абсурдность сюжета, обилие секса, несколько нецензурных слов в повествовании. А я творчество Д. Липскерова люблю. И эта книга понравилась, хотя и не так сильно как его ранние произведения, например «Родичи».

Каждый раз Дмитрий Липскеров подвергает своего читателя испытаниям на прочность, на возможность безоговорочно принять к сердцу его фантазии, его упоительные фантасмагории, странные судьбоносные зигзаги, происходящие с героями его книг.

Данный роман не исключение и преданного рыцаря липскеровских книг ждет очередная порция страстей и метаморфоз. Именно эти две ипостаси чаще всего и присущи прозе автора. «Всюду и везде нас ждет необычное и неизведанное», — как будто бы говорит писатель и демонстрирует это почти в каждой главе.

Скромный школьный учитель физкультуры Иван Диогенович Ласкин находит на берегу водоема загадочный камень и считает его антивеществом. В холодную ноябрьскую погоду, он, вооружившись аквалангом, ищет канувший в воде камешек, а найдя, почему-то проглатывает его. Далее происходит фантастическое превращение! Уже в больнице Иван постепенно превращается в ... ксилофон — редкий ударный инструмент, на котором отныне будет играть верная подруга учителя Настенька. Нет, нет, Настенька тоже не является обычным человеком, не думайте! Она умеет уходить в отверстие ванны, сливаясь вместе с водой!

Благодаря ловкому импресарио Жагину, ксилофону Ивану (инструменту с головой и руками), и Настеньке, удается выступать на сцене с фантастической по воздействию на слушателя музыкой, и даже вещать о будущем и настоящем... Вы думаете, что импресарио Жагин обычный человек? Ошибаетесь, необычный! У него будет болеть, а затем расти голова, пока не отделится и не превратится в .... планету!

Практически через весь роман происходит мистическое противостояние с магистром темных сил психиатром Яковом Михайловичем. Ох уж этот Яков Михайлович! Мало ему того, что жена явила на свет вместо человеческого детеныша птичье яйцо. Из него потом вылупится мальчонка Викентий, который днем является дроздом, а ночью — самым настоящим человеком (впрочем автор, видимо забыв, позже утверждает обратное, что, однако, не мешает повествованию). Так этот Яков Михайлович еще и неустанно соблазняет студенточек и медсестер! Есть у него необычная пластинка, где песня «Валенки» записана наоборот! Звуки сего творения привели в сексуальное неистовство даже скромную Настеньку. Впрочем, мужественной и стойкой девушке удалось вырваться из лап мерзавца! Позже Яков Михайлович будет мстить строптивице, насылая на нее и его благоверного целую стаю внуков, людей-дятлов!

Читая новый роман Д.Липскерова, поневоле сравниваешь его с предыдущими книгами и наблюдаешь некоторые изменения. Пара начальных глав — типичны для традиционного Липскерова. Особенно это касается главы, где описывается странствие маленького Ивана с дедушкой по афганским пустыням. Здесь хватает жестоких сцен, демонстрации низменных инстинктов, есть много натурализма и некоторых просчетов вкуса.

Во второй части книги, где описаны музыкальные вояжи Ивана, Настеньки и Жагина, автор заглядывает в арсенал Владимира Орлова, автора «Данилова» и «Аптекаря». Здесь встречаются мягкие комичные и символические эпизоды, сочетаются сатира и философская мистика.

Конечно, роман не для всех! Читателю не стоит смущаться названием романа. Оно носит отвлеченный характер, достаточно символично и спорно.

А тех, кто не равнодушен к Босху и Брейгелю, кто любит Свифта, Гофмана, Майринка, Булгакова, Хармса и, собственно, Липскерова в одном флаконе, может смело перелистнуть страницы этой книги.