Иван Чигринов «Свои и чужие»

Собственно это не отдельное произведение, а третья часть трилогии о начале оккупации и зарождении партизанского движения на крайнем востоке Белоруссии, в районе реки Беседь. Первые две части — «Плач перепёлки» и «Оправдание крови». А фактически это даже не трилогия, а один большой роман. Этакая своеобразная смесь деревенской и военной прозы.

Автор хорошо показал потрясение и растерянность людей, вдруг оказавшихся в оккупации. Хотя в самом селе Веремейки, где происходит основное действие, немцев и нет, но власть-то в районе немецкая. Кто-то подался в полицаи, кто-то по мере сил пытается бороться, а подавляющее большинство просто пытается выжить и приспособиться к новой обстановке. Ни о каком всенародном сопротивлении оккупантам речи пока и близко не идёт.

Однако не стоит на этом основании причислять произведение чуть ли не к диссидентским и утверждать, что оно якобы «развенчивает советские мифы» (попадалось мне такое мнение). Будь так не получили бы первые две книги серебряную медаль от Главного политуправления Советской Армии ещё в брежневские годы. Ведь на самом деле согласно официальной советской точке зрения партизанское и подпольное движение начиналось по решению партийных и государственных органов специально назначенными людьми, а уж потом эта «кость» обрастала «мясом» из всех недовольных «новым порядком».

Вот и здесь всё начинается с двух небольших партизанских отрядов. В одном первоначально всего 24 человека – партийные и советские работники. Подготовлены они плохо, оружия мало, настроение не очень-то боевое, но что могут делают. (Вот совершенно не представляю, как наш нынешний городской прокурор и прочее начальство вдруг в случае оккупации, неважно чьей – натовской, китайской, исламистской – возьмёт оружие и подастся в партизаны. Да первые на службу к оккупантам побегут, если те их возьмут, конечно). Второй отряд побольше и подготовлен хорошо – в Москве готовили по линии НКВД. Его командир – Карханов – явно списан со знаменитого Медведева, автор ему даже имя-отчество оставил – Дмитрий Николаевич – только фамилию сменил.

Написан роман, если можно так выразиться, пунктиром. Целый ряд сюжетных линий могли бы послужить основой для отдельного произведения (особенно судьба разведчицы Марыли). Многое автор оставил «за кадром», предоставляя, видимо, читателям самим додумать.