Виктор Пелевин «Смотритель»

Вновь оказалось, что йа не один такой умный. Уже нагородили огородов и наговорили всякого на бедного подпоручика Же. Я тоже очень критически с возрастом и опытом стал относиться к творчеству ПВО, но эта книга произвела большое и неизгладимое впечатление.

Она увлекательная, веселая, умная и тра-та-та, но не это главное.

Главное, во-первых, что Виктору Олеговичу удалось написать вполне себе серьезный и достойный философско-эзотерический роман, с настоящей онтологией, пусть и парадоксальной. Причем в отличие от неудачного «Бэтман Аполло» здесь апории излагаются легко и ненавязчиво (почти всегда), и не замедляют действие (почти всегда). Есть над чем с интересом и азартом подумать.

Во-вторых, и для чувств здесь выделен угол, да целый полигон. Книга получилась очень светлая и добрая. После трех очень мрачных и жестоких книг, две из которых еще и провальные, Пелевин вспомнил, что религия должна обезболивать, а не молотом по башке дубасить. Книга дарит радость и душевный подъем, призывает не гнуть выю перед своими духовными демонами, а легко их разгонять ,как надоевшую мошкару. Любовь, что движет солнце и светила, и тут не подвела и спасла целое мироздание.

За три убедительно проповеданные идеи можно простить любые огрехи книги.

Живая девушка, даже с головными тараканами, лучше и полезнее для здоровья души, чем любой виртуальный симулятор.

Богатые думают, что жить надо ради глюков, а жить надо только ради неба.

Мы все всего лишь сторожи, Смотрители потока света из прошлого в будущее, сам этот свет и есть.

Сегодня в жестокие дни ,когда атланты, расправив плечи, ныкаются в самые глухие углы и самые тесные щели за печками, полезно напомнить, что люди не уникальные снежинки, без которых мир рухнет, а ничтожные части единого потока, который грандиознее любых наших о нем представлений.

Алексис де Киже дает невероятный урок жизненной стойкости и мужества. Он пошел до конца, и никакой правды не испугался.

Эта позитивная и жизнеутверждающая книга — один из лучших роман Виктора Пелевина.

Я его практически целиком прослушал в исполнении Сергея Чонишвили. Великолепная работа артиста! Даже неизбежные скучные моменты он с блеском вытягивает. Горячо рекомендую!

О Магии и Каретах.

Между читателем и героем Пелевина всегда дистанция. Допускаю, что есть люди, читающие книги ради наслаждения языком и стилем; есть, отдающие приоритет сюжету; есть — черпающие из них знания («Любите книгу — источник знаний» Максим Горький). Я примитивная эгоистка, ищу везде свое. В каждой ситуации, в поступках персонажей, в них самих. Герой может быть ребенком или стариком, воином, узником или купцом, животным, ангелом или демоном, вообще куском свиной кожи — не суть важно. Иногда происходит что-то, включающее радость абсолютного узнавания и, пусть на мгновение, понимаешь: это обо мне, сливаешься, наполняешь живой кровью. Парадокс, тебя становится не меньше, а больше после этого, ты оставил свой отпечаток и другие, кто почувствует то же, будут забирать частичку тебя. И так прибудешь в мире.

С Виктором Олеговичем этого не получается. Его герои могут вызывать симпатию, уважение и восхищение; можешь думать о них: ну совершенно мое! Но между тобой, читателем, и персонажем всегда остается промежуток ничейной полосы. Как два магнита, которые пытаешься сблизить одноименными полюсами: до определенной границы сходятся, а дальше никак. Всегда так, даже с лисичкой Ахули, даже с Шестипалым, которого люблю полтора десятка лет. «Смотритель» не исключение.

Он милый и славный, Алексис де Киже, и нравится мне. Местами даже сильно. А в самом начале первой книги почти казался родным. «Почти» не считается. Привычная пелевинская отстраненность вступает в права. Ни подвиги, которые совершает парсонаж парсипаль, ни обуревающие его сомнения, ни грозящие ему смертельные опасности, ни горечь потерь, ни удивительные прозрения — ничто не способно отменить дистанцию. «Мило то как! — только и думаешь, — Как китайская лаковая шкатулка: нарядно, изысканно, в меру остроумно и вообще — сон в нефритовом павильоне».

Что? Не китайское? Да какая разница Он — Мастер и равно легко оперирует архетипами и антуражем мифологии человечества: Дальний или Ближний Восток, Южная Америка или Древняя Греция, масонская эзотерика или легенды о вампирах. Тяните карту, какую вытянете, такая вам и будет история. Что? Не получается интегрироваться? А этого никто и не обещал. Вас пустили посидеть в карете, видите, как раскачивается, как скрипят рессоры и что-то словно мелькает за глухо зашторенными окнами. Но того, что карета будет ехать реально, никто не обещал.

Забавная метафора с каретой, на самом деле, несет куда большую смысловую нагрузку, чем все глубокомысленные построения с Железной Бездной, Последним Поворотом и Каким-то Там Змеем. Просто потому что она точнее всего отражает происходящее. В колоде Таро есть карта, которая называется «Маг» и имеет значения от «Чародей и Волшебник, Творец миров» до «аферист, мошенник». Срединная ипостась «фокусник, престидижитатор». В этом качестве народно любимый писатель чаще всего и выступает. Он показывает свое шоу. Находясь всегда над зрителем.

А если чуть склонен при этом передергивать карту — он в своем праве, представление-то его. А если творит иногда, увлекшись, новый мир — радуйтесь, глупые. Это счастье, присутствовать при сотворении Мира.

Очень слабо.

Полнейшее отсутствие связного сюжета маскируется языковыми и псевдофилософскими выкрутасами, кочующими у автора из книги в книгу. Читать это раз от раза всё менее интересно, ибо уже давным-давно понятно – по Пелевину, мир не существует. Ну и что? К чести автора следует отметить, что он свою бредятину, замешанную на различных оккультных учениях, всё же оформляет как роман, то есть произведение беллетристическое, в то время как многие другие подобный бред несут в массы, как истину и откровение свыше (особенно много этого бреда на полках книжных магазинов под рубриками «Эзотерическое знание», «Авторские учения и учителя»).

Если говорить о совокупности обеих частей нового опуса Пелевина «Смотритель» — это 700 страниц абсолютной пустоты, в которой плавают цитаты из его же собственных предыдущих романов. Частенько даже не очень и завуалированные. Читать было скучно. Несколько раз порывался бросить, но всё же добил, хотя и с огромным трудом. Было всё это уже и не раз, причем у Вас же, Виктор Олегович. Словесные виньетки с трудом маскируют отсутствие мысли, идеи и сюжета. Из романа в роман повторяющаяся любовная тема, разнящаяся лишь в незначительных деталях, заставляет заподозрить некие авторские комплексы, прорывающиеся наружу через внешне отвлеченное восприятие мира. Автор перестал удивлять. Уже через 15-20 страниц становится абсолютно понятно, в каком ключе написана книга, даже предугадываются некоторые эпизоды. И возникает вопрос – а зачем всё это? Чтобы еще раз поведать о том, что мир вокруг нас не существует? Или же что мир этот совсем не то, чем представляется нам, живущим в нём? Это уже похоже на шизофрению с её навязчивыми видениями и идеями. Что было хорошо в «Омон Ра», гениально в «Чапаеве» и почти гениально в «Generation П», приемлемо в «SNUFF» — уже никуда не годилось в «Цукербринах». И вот опять.

Скучно, право слово…

Отношение к произведениям Пелевина у меня двойственное. Либо восторг либо абсолютное равнодушие. Попытавшись проанализировать это, я понял, в чем причина.

Если Пелевин в качестве основы для книги берет наш мир, пусть даже в аллегорическом варианте, читать такую книгу чрезвычайно увлекательно. Когда же он начинает конструировать какие-то свои миры, читать становится просто скучно.

«Чапаев и Пустота», «Шлем ужаса», «Т», а вот теперь «Смотритель». По сути дела, все эти произведения об одном и том же. И пережевывать одни и те же мысли, кочующие из романа в роман все равно, что запихивать в себя опостылевшую манную кашу.

Такое чувство, что автор просто издевается над читателем, нагоняя килобайты бессмысленного текста, в котором, читатель, считающий себя «продвинутым», будет искать какой-то особый смысл.

Знаете такой анекдот:

— На самом деле, самого дела нет. В самой деятельности заключена самость дела — и наоборот. Наоборот получим оборот на, и таким образом, перевернем образ. Я уже не говорю о природе говора в роде при уже. Ужи и узы — вы меня понимаете, мистер Андерсен?

— Конечно, я так и думал, Смит. Дайте еще затянуться…

Вот примерно такой текст вас ждет на протяжении нескольких сот страниц. Для чего это написано? Какие мысли, он хотел до меня донести? Зачем я потратил столько часов свой жизни чтобы продраться сквозь этот текст?

По началу нравилось и было любопытно, но конец автор просто слил в пустоту, буквально! Ничего нет, нам просто всё кажется, но нас тоже нет и мы кажемся сами себе. Даже любопытно, как оценит книгу будист. Но я — не будист.

Ещё момент, если прошлое физически не существует, а в тексте на это указано прямо, то как может существовать протянувшийся через время змей?! Или я чего-то не понял?

Как-то зашла я в свободную библиотеку, где одни люди оставляют ненужные им книги, а другие люди могут бесплатно их взять. И взяла я в тот раз такую мааааленькую тоооненькую книжку под названием «Подпоручик Киже» автора Ю. Тынянова. И о чем, как вы думаете, оказалась эта книжка? Да, в книге описана та самая таинственная история рождения, жизни и смерти подпоручика Киже. И об императоре Павле. Книга написана в таком легком гоголевском стиле, который меня всегда вводит в заблуждение, идеально маскирует двойное дно. Поэтому мной она была совершенно не понята, я подумала, конечно, интересная история, но стоило ли он ней вообще писать.

Но вот я представила, как Виктор Олегович точно так же случайно находит эту книжку. Только он понимает о чем написана эта книга, видит всю соль и юмор этого происшествия, и главное, видит императора Павла, а затем и дальше на свой манер развивает эту историю. Я в полном восторге!

Мое первое знакомство с этим автором и книга мне попалась явно неудачная.

Всю вторую часть я отмучивал и дочитав,с удовольствием отбросил, так как справиться и как то осмыслить поток словесного испражнения автора практически невозможно.

На мой взгляд любой автор должен определиться в каком ключе он хочет повествовать:

либо он создает детальный мир с закрученным сюжетом и одной-двумя неплохими заложенными мыслями, дающие пищу умам читателей — в такой книге читатель ждет раскрытия многих персонажей,четкой иерархичности,понятной приоритетности ,ответов на все вопросы;

либо он создает мир попроще, но понасыщенней; обозначает проблему и раскрывает ее — сюжет и антураж персонажей играет второстепенную роль — читателю понятно, что он читает не просто беллетристику, а нечто более серьёзное.

В этой книге автор намешал экшн и философию и получилось плохо.

Пожалуй я понял, что окончательно устал от Пелевина, да простит меня уважаемый мною автор. То восхищение, которое было от Чапаевых и Омонов, у меня никуда не денется, как и писатель кумир. Но должен признаться, что последнее, что было, скажем так по-простому, интересным для меня — SNUFF. Там, кроме философских изощрений, что однозначно нравиться, было повествование, узнаваемые за приколами личности, за понятной мыслью — здоровый сарказм. Всё дальнейшее читал из уважения к Пелевину, но чтением это уже можно было назвать с натягом, иногда просто мучил. Ответить на простой вопрос, о чём книга, и то не всегда получается. Причём я не любитель тривиальной беллетристики, типа «он пошел, она сказала», но все-таки книга должна доставлять ещё и удовольствие. Компиляция из «заумных» фраз, за которыми, по-моему нет и смысла, давно огорчает. Честно, если бы это был бы не ВП, назвал бы этот безсюжетный поток просто напором непризнанного автора, желающего выпендриться, чтобы заметили.

Никогда не писал столь критичных отзывов. Понятно, что сейчас каждый второй мнит себя литератором, бредятены пруд приди, но её я и не читаю, а тем более не собираюсь выражать свое мнение. А тут писатель с большей буквы, разобранный на афоризмы в культовых своих произведениях. Не хотелось бы терять. Если только я «ничего не понял», то мир переживёт. А что, если я такой далеко не один...

Мир не стоит на месте, развивается и деградирует одновременно. Читателю следует поспешить за ходом мысли идущего в ногу со временем, но переосмысливающим важнейшие повороты вариативной истории Автором. Многие скажут «Пелевин не тот...» и правильно скажут, более того, он уже и «не этот», о котором я сейчас пишу. Да и читатель, сопоставлявший себя и свои впечатления — уже не существует, он изменился, составом крови, личным составом и либо продолжает развиваться либо... Впрочем с какой стороны на себя посмотреть. В рецепте произведения чувствуется набор качественных ингредиентов пробудивших аппетит к написанию, здесь и Лавкрафтовские блуждания в кошмарах и загадочная, туманная земля Конан Дойла. Как же приятно понимать, что на свете есть не только люди, которые тебя понимают, но и Писатели, которых понимаешь ты. Спасибо ̶г̶ . Ранний Пелевин, в моём, раннем восприятии, вещал нам «здесь» про «оттуда», пока же, он вещает больше «оттуда» про «частичное здесь».

Олегович, если ты это читаешь, пожалуйста не оставляй нас, возвращайся оттуда, здесь интересно.

Олегович (подпись)

Сам по себе сюжет здесь, имхо, средненький для Пелевина, однако книга заслуживает высокую оценку уже за создание модели оригинальнейшей вселенной.

Вряд ли идея мира Идиллиума может забыться по прочтении.

Отдельно следует отметить Юку — очередную пелевинскую

Как говорится, был бы Пелевин, а солипсизм в мире найдется.

Или... Всяк Пелевин свой солипсизм хвалит.

Или вообще... Семь раз подумай — один раз перестань существовать.

Новая книга автора, вышедшая в 2015 году, удивительно, но разбирает новый взгляд на всё ту же концепцию иллюзорности и отсутствия всего сущего, себя в том числе. На этот раз анализу подвергся легендарный случай с несуществовавшим поручиком Киже, и личность темно-лошадочного императора Павла Первого. Сколько уже было? Особенно в последнее время. Были суры, была сеть и фейстоп, была книга о метании героя, застрявшего в книге, были пресловутые вампиры с халдеями... И все в один голос кричали, что нас (каждого конкретного «я») не существует, ибо нечему в нас существовать и прочее-прочее. Но лишь теперь Пелевин добрался до такой темы, где, во-первых, весь его отсутствующе-реальностный фетиш заиграл историческими красками, вырастая из широко известной байки о временах правления Павла Первого, а во-вторых, здесь сам мир — пустота, какая она только может быть. Если уж заморачиваться, можно раскрыть: основываясь на байке (иллюзии), автор показывает мир (иллюзию), созданный коллективно, но на самом деле такое его построение ложно (иллюзорно), а этот миф (иллюзию) создал сам Павел Первый, создав копию (иллюзию) себя в своем иллюзорном мире:) Пустота в максимальном ее воплощении. Пелевин достиг того, к чему так долго шел или падал, смотря у какого читателя спросить.

Во многом «Смотритель» мне напоминает цикл о Раме Втором — бодрое начало и невыносимо тонущий конец. И если в «Ампир В» всё тащили шутки и социальные остроты на первых 150 страницах, то здесь тащит общая идея, связанная с таким интересным случаем в истории. К тому же здорово описана история создания Идиллиума коллективным усилием Месмера и медиумов с помощью baquet (читай «баке́»). Сразу же накатывает мягкая вязкая пелена скрытой временем тайны. Хороши рассуждения о Юке, женской красоте и любви (глава 4), в этот момент даже создается ощущение, что в романе автор планирует рассказать кучу всякого такого, что у него на душе. Да что там, вначале даже встречи с Великим Фехтовальщиком не навевают тоску! А это одни из самых пустотных эпизодов. Но позже, примерно после первой половины «Ордена желтого флага» и до самого конца «Железной бездны», происходят разные перемещения героев и поиски смутной истины, которая меняется от одного оратора к другому. Есть только парочка интересностей-исключений: 1) прекрасно почти всё, где фигурирует предок Киж (от его создания, через непростительный поступок Кижа и до ссылки «В Сибирь! Шагом марш!»); 2) крохотная экзотическая версия происхождения фразы «убей себя об стену!» (когда големы стали настолько разумными, что убили своего создателя, а потом от отчаяния перебили друг друга, и последнему оставалось только убиться об стену своим хрупким лбом). Бывало ощущение, что в некоторых моментах автор излагает свою версию книги Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей», когда дело касается Юки. Юка — его творение. Алексис Киж — творение Павла. На самом деле, там уже и не разберешься, у кого откуда ноги растут. А эпилог романа... эх, последние страницы три так и просят проявить снисходительность. Вы представляете, какой наглый этот ваш Пелевин?

Не сразу решил, что поставить книге. Вроде и очень интересно было вначале, а вроде всё в итоге пустилось по кругам скучного беспредметного ада. Нельзя не учитывать ряд интересных моментов, которые я упомянул выше. Да и беседы со всякими гуру здесь, в отличие от «Ампир В» и «Бэтман Аполло», читаются с бо́льшим интересом и написаны с меньшим пафосом и презрением. В итоге по томам — 8 и 6 (после первой книги впечатление было еще хорошее из-за благодатной идеи), «Смотрителю» в целом — 7.

Ну, вот и всё. Закончился год, и закончился Пелевин. Его больше не существует.

По объему и содержанию это скорее повесть. То ли развернутая метафора финала «Чапаева и Пустоты», то ли трибьют своему же «Затворнику и Шестипалому»... хотя, в какой-то мере, с тем же успехом можно сравнить ее с мужской версией «Священной книги оборотня» — в общем, тематика, герои и даже перипетии сюжета старые, знакомые, для любого поклонника уютные.

К сожалению, нет здесь ни каких-то прямых отсылок к настоящему, ни тех очаровательных сиюминутных шуток и наблюдений, мгновенно становящихся срезом действительности, за которые Пелевин многими любим — вряд ли стоит ожидать от нее обилия разошедшихся в народ цитат. Наверное, не только для меня это будет единственным, но огромным минусом (впрочем, для многих субъективным).

Тем не менее, написано все по-настоящему мастерски, с вкраплением исторических реалий, постмодернистскими играми, всепроникающей меланхоличной иронией и очень тонкой сатирой, а искушенным читателям Пелевина будет интересно вылавливать ссылки на другие вещи писателя.

Если посмотреть на все творчество в целом и попытаться найти место этому роману, то он вберет в себя светлую наивность героя из ранних вещей, романтическую линию из более поздних, онтологию среднего периода и т.д. — его можно рассматривать как некое подведение итогов, или в качестве одного из хороших вариантов для первого знакомства с писателем, т.к. некоторая неизбежная вторичность не будет портить удовольствие от явно возросшего по сравнению с дебютными вещами литературного мастерства.

«Смотритель», даже по меркам других произведений писателя, настоящая ода солипсизму, а еще, как очень хочется надеяться, своеобразная интерлюдия, и в будущем нас ждет качественно новый и еще более интересный новый Пелевин.

Редкостный отстой. Или застой. Кижы, чижи, ежи...

Лучше не писать, чем писать по принуждению.

Не помню, почему поставил столь высокую оценку, 3 балла тоже заслужить надо. Но читать не рекомендую никому.

И снова Пелевин разрабатывает центральную тему всего своего творчество — иллюзорность окружающего мира. И, надо признать, что к концу второго десятка книг автора тема солипсизма начала мне реально надоедать. Спасает то, что хоть Пелевин и пишет одно и то же, но делает это очень интересно. Рассуждения любопытны, даже для тех, кто не разделяет взглядов автора, очень много довольно умных высказываний и мыслей. Как всегда я восхищаюсь адским глумлением Пелевина над отечественной интеллигенцией и «либералами».

Идея иллюзорности мира здесь достигают, фактически, своего пика. Даже главная любовь ГГ... ну, понятно. Романтическая линия вообще понравилась мне своей необычностью и безысходностью.

Сюжет, как таковой, неплох, но в двух книгах его от силы — страниц тридцать. Хоть какой-то разгон, интрига и напряжение появляются только под конец.

Итог. Стандартная, во всех смыслах, книга Пелевина. Читать только самым упёртым поклонникам. Остальные всё то же самое могли прочитать в других, более качественных произведениях автора.

«Смотритель» не впечатлил.

Я вспоминаю свое первое знакомство с творчеством Пелевина: мне было 15, я читала «Чапаева и Пустоту» (кстати, не по своей даже воле, а из-за заданного по литре реферата по современной русской прозе). То ли в силу возраста с присущими ему впечатлительностью и яростным поиском смысла происходящего, то ли в силу первой встречи с таким вот жанром, но я влюбилась в этого автора!

Сегодняшнее разочарование я бы могла объяснить тем, что Пелевин просто приелся. Но нет, «Любовь к трем цукербринам» показала, что есть еще чем удивить. «Смотритель» же вызывает ощущение халтуры, слепленной из кусочков, так или иначе употребленных в других романах автора.

Молодой и зеленый посвященный, мудрые наставники, да даже Юка, будто списанная со snuff’овской суры – список можно продолжать и дальше. Все эти составляющие не плохи, я вполне уютно себя чувствовала в таких декорациях в остальных романах Пелевина, но в «Смотрителе» нет главного: нет замудренных диалогов, оригинального взгляда на происходящее, игры слов, сатиры – в общем, всего того, за что когда-то я прикипела к этому автору. Жаль. Потому как без всего этого повествование превращается в тупое, нудное, неинтересное жизнеописание. Как там у Сплина? «Ты проснулся, умылся, побрился, отжался, наступил на кота, в женой поругался, помирился с женой, поругался с дорожной полицией и вдруг понимаешь, что тебе это снится».

Ближе к концу вроде бы разошлось повествование, где-то начиная с поездки в Железную бездну – но это, к сожалению, капля в море.

В целом, Пелевин есть Пелевин. Он, наверное, не может писать откровенно плохо, но сравнивая с другими его книгами, я понимаю, что «Смотритель» — вещь далеко не лучшая.