Джон Фасман «Библиотека географа»
Кому понадобилось убивать престарелого профессора престижного университета? Полиция — в недоумении. Однако молодой журналист местной газеты Пол Томм и детектив Джо Джадид, ведущие собственное расследование, уверены: профессор знал о том, что рано или поздно кто-то попытается его убить. Но зачем? Возможно, чтобы похитить его коллекцию старинных книг и артефактов, имеющих отношение к алхимии? Вскоре Пол и Джо убеждаются: убитый действительно был адептом «науки королей». Более того, многое в его записках свидетельствует о том, что ему удалось раскрыть одну из самых древних и опасных тайн...
2009 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 5 ]
ogrizomuta, 12 февраля 2024 г.
В дебютном романе журналиста Джона Фасмана, и бестселлере New York Times, два плана повествования. Один — рассказ Пола Томма, провинциального журналиста из Новой Англии, о своём расследовании и сопутствующих событиях. Пытаясь написать некролог об умершем университетском профессоре, он постепенно, очень постепенно, осознаёт, что тот был более загадочным человеком, чем кажется на первый взгляд. Там неожиданный отчёт полиции, тут странное знакомство с подозрительным персонажем. Само расследование, однако, выглядит как герой поехал туда-то и узнал, что A, потом поговорил с тем-то, кто рассказал ему B. Никакого особого движения мысли внутри нашего репортера не происходит, ну узнал и узнал. Сильно дальше гипотезы о связях профессора с миром криминала он со своими компаньонами, в общем-то, не уходит. Делу не помогает то удачное обстоятельство, что у провинциальных копов оказываются связи как в ФБР, так и в российском МВД. Хотя само описание быта репортера Новой Англии, пожалуй, можно назвать наиболее удачной частью книги.
Второй план книги представляет собой вставные новеллы, время от времени прерывающие рассказ Пола Томма, о некоторых магических артефактах и деятельности группы лиц по их сбору. Из них мы можем больше узнать об антагонистах и о подоплёке и предыстории происходящего. И если мотивация главного героя и его спутников более-менее внятна, скука и репортерские амбиции, то мотивация злодеев глобально безумна, они де «делают работу бога», а ситуативно больше подходит персонажам слэшеров. В конце книги нас ждёт пересечение этих двух линий, но такое, что лучше бы не было. Оно мало того, что само по себе беспомощное, так и всё равно не позволяет свести концы с концами.
Отдельно нужно сказать про историческую часть романа. Она, в плохом смысле слова, написана по-журналистски. К примеру, Джон Фасмер не даёт себе труда узнать, что Золотой Орды не существовало в середине 12-го века, Грузия не принимала христианство в первом веке, Фаруз не был последним «королем» Сасанидской династии, чей закат пришёлся не на середину восьмого века, а Магадан не находится в Якутии или, по крайней мере, чтобы его покинуть нет необходимости преодолевать «огромную замерзшую пустыню». Послушаем, например, рассказ одного из персонажей о советской календарной реформе:
— Но разве люди не продолжают ссылаться на Красный Октябрь?
— Да-да! — Он взволнованно наклонился вперед, просыпав пепел из трубочки на свой синий свитер. — Конечно. И это тоже наследие советской эпохи. Советы заменили семидневную неделю пятидневной — уик-энды, само собой, существовали только для капиталистов. С этих пор каждый день недели стал днем отдыха для одной пятой населения страны; всем горожанам раздали цветные бумажки со скользящим графиком — как видите, здесь снова проявилась страсть русских к бумажкам, — в результате чего муж и жена частенько получали свободный день в разное время — если, к примеру, он работал на строительстве трубопровода, а она была учительницей. А все для того, чтобы поднять производительность труда и не позволить людям отмечать старые праздники, которые, как вы понимаете, были праздниками религиозными. Это, разумеется, вызвало хаос! Никто не знал, когда идти на работу; иным казалось, что, когда они работают, все остальные отдыхают; многим не удавалось регулярно встречаться со своими близкими. Тогда попробовали ввести шестидневную неделю, но из этого тоже ничего хорошего не вышло, поэтому во время войны снова вернулись к старой семидневной. Говорили, что этот дар великого вождя своему народу должен положительно сказаться на моральном состоянии общества. Глупость. Чушь собачья.
Что это? Зачем это? Характеризация персонажей? Алхимический символизм? Криптоистория? Боюсь, простое журналистское «и так сойдёт». Автор, в целом, не даёт фактам встать на пути своей песни. Ал-Идриси путешествует в Эстляндию, Аксум выстроен вокруг задачи сохранить «ковчег завета», Хазарский каганат непонятно где находился, а веру, «наиболее вероятно с точки зрения истории», принял христианскую. И так далее, и так далее.
Послушаем ещё журналиста The Economist и The Moscow Times, работавшего в Москве. Часть провенанса одного из артефактов:
В августе 1992 года, когда состоялась сделка, роль Зенского в ликвидации тысяч писателей-диссидентов в Булуне стала достоянием общественности. За два месяца до этого он был разоблачен как организатор ПСН (Патруля северных народов, посредством которого КГБ принуждало людей, принадлежавших к малым народностям Сибири, действовать в качестве неофициальных лагерных охранников в обмен на суррогат свободного существования), в результате чего был лишен роскошного дома на реке Лене. Скандал, заставивший его продать свою собственность, во многом зиждился на обвинениях в том, что он подговаривал охранников способствовать побегам известных писателей-диссидентов, чтобы потом лично захватывать их на территории якутского лагеря, окружавшего Булун. Пойманным писателям он обещал свободу в обмен на детальный отчет об организации побега с указанием помощников. Эти материалы он позже использовал для шантажа охранников, служивших под его командой. Что же касается пойманных беглецов, то он расстреливал их лично или приказывал убить их своим якутским наймитам. Один из пострадавших от действий Зенского охранников выдвинул против него эти обвинения, которые впоследствии были поддержаны показаниями всех оставшихся в живых охранников Булуна.
Зенский хранил у себя рукописи убитых им писателей, которые распродал, когда о его деяниях стало известно широкой публике.
Вот уж в самом деле «сюжет достойный Умберто Эко».
Это мог быть клон Дэна Брауна. Ну знаете, книга в мягкой обложке, чтобы скоротать время в дороге. Если бы в книге была хоть какая-нибудь динамика. Это мог бы быть «интеллектуальный триллер». Если бы в книге была интрига и хоть немного бережное обращение с историей. Но это журналистское фентези, читать которое незачем.