Пол Остер «4321»

Так всегда забавно, что если произведение написано в жанре постмодернизма, то нас обязательно ожидают длиннющие предложения, иногда аж на две полновесные страницы без единой точки, а еще обязательно будут дополнительные заигрывания с пунктуацией, как, например, у Уоллеса, где он любил делать километровые сноски и не менее километровые примечания или пояснения, сноски внутри сносок, многоуровневые сноски и так далее, и в основном эксперименты касаются если не верстки, то прямой речи, и вот в романе «4321» Пола Остера мы не увидим ни одного тире, характеризующего начало прямой речи, поскольку автор просто опустил их, выбрав тон больше повествовательный, в котором прямая речь хоть и звучит и узнаваема, однако, за счет выбранного стиля, выглядит как вплетенный в массив повествования небольшой элемент, так как говорят тут не сказать что много, и данное произведение можно смело назвать одой, само собой, в первую очередь Америке, но мне больше нравится видеть в нем оду пубертатному периоду, взрослению, подросткам, первой любви, созреванию во всех смыслах (как тела, так и души, личности), оду писательству, стилистике, любви к искусству (не только буквенному), и действительно — роман прекрасен своим чарующим, пленительным, волнительным, мощным, деликатным, ярким, сочным языком, и это одна из лучших с точки зрения стилистики работ, что я читал, техничнее и прекраснее языка и умения писать трудно представить, и на ум, кроме Ротфусса и, пожалуй, Ремарка никто не приходит, ну а там, где Ротфусс, всегда соседствует Руоккио, но эти красавцы больше по пафосу в том числе, а у Остера ну прямо-таки ручей, всё струится плавными каскадами, затягивает в сети буквенной магии, за что в том числе спасибо титаническому труду переводчика, и если Дэвид Фостер Уоллес умел описывать окружение в формате HDR и режиме макро, то Пол Остер делает то же самое, но с людьми, их душами, привычками, характерами, мироустройством, жизненным укладом, и это тебе не Джордан с миллионными описаниями рюшечек да подолов, у которого что ни женский персонаж, то топает ножкой и упирает руки в бока, гневно смотря на тупоголового мужлана, нет, тут каждая деталь вкусна и дополняет портрет персонажа, и в плане представления персонажей и их жизней и судеб автор уверенно конкурирует со Стивеном Кингом, который даже второстепенного или третьестепенного персонажа способен описать так, что за ним будет интересно наблюдать, захочется узнать о его жизни, а метод описания обязательно вызовет у тебя сочувствие или иное, но равнодушным точно не оставит, и во многом автора выручает именно язык, умение писать, что в сотый раз доказывает мою точку зрения, что в произведении нет ничего важнее языка, и главное — опутать читателя очарованием, а потом можно писать любую хрень, все равно от тебя уже не уйдут, а если ты еще и делаешь роман-сагу, монументального монстра на 1000 страниц, по глобальности не меньше «Бремя страстей человеческих» Моэма в плане становления персонажа (извините, до главных монстров навроде «ВиМ» Толстого или «ЖиМ» Симонова еще не добрался), то роман точно удался, ведь он монументален по-своему, как, допустим, монументален «Город» Саймака, кажущийся худышкой на фоне «4321», но он больше берет эпиком, размышлизмами и философией, а, например, «Бесконечная шутка» Уоллеса объемом в 1300 страниц для меня не монументальна — больно уж автор был там на своей волне и вдавался в крупную фокусировку событий, а вот «Оно» Кинга отирается где-то рядышком, чего не сказать про «Под куполом», так что, как и любое монументальное произведение, я почитывал «4321» неторопливо, у меня — Боже! — ушло на это 9 месяцев, и почему-то не получалось читать его залпом, уж больно размеренное чтиво, очень удобно-ритмичное, да, не без огрехов, как, например, провисания, связанные с политикой, чисто американскими штуками в духе войны во Вьетнами, бунтами студентов, волнениями касаемо чернокожих, а в последней четверти так вообще случился явный перебор с политикой, демонстрациями, протестами и прочим, что сделало эти две сотни страниц ужасно нудными, но если говорить о недостатках прочего рода, то одна из четырех альтернативных линий жизни главного героя — та, где он бисексуал (в этой линии таковых называют ДВУСТОРОННИМИ, что очень забавно), со всеми вытекающими подробностями, с щедрой физиологией и дотошными подробностями, причем, преимущественно подробности однополой любви были более подробными, чем при описании традиционных действ, но, благо, автор не ставил это во главу угла, просто ему требовалось описать чувственного юношу, с таковыми последствиями в виде пристрастий как к М, так и к Ж, и в других линиях все спокойнее; автор показывает историю Арчи Фергусона в четырёх вариациях, и не везде герою уготована сладкая жизнь до самой старости, ведь какие-то линии могут оборваться внезапно, в самый неожиданный и как будто бы неподходящий момент, и в каких-то линиях главный герой живет в общаге, в другой в квартире, в другой он зубрила, в другой едет с девушкой путешествовать по Франции на последние гроши, и основную массу денег тратит на книги, экономя на еде и проживании, и где-то его родители разведены, где-то живут вместе, где-то их отношения ждет крах, где-то сам герой устает от родителей и хочет съехать, где-то семья претерпевает несчастья, где-то Арчи учится в частной школе, где-то в обычной, где-то интересуется политикой, где-то же только спортом, но неизменно в его жизни оказываются столпы в виде любви к литературе, книгам, писательству, учебе, искусству, матери, девушки по имени Эми Шнейдерман, и каждый виток, каждый элемент той или иной разности относительно параллельных линий жизни Арчи Фергусона так или иначе сказывается на его характере, мотивах, стремлении, и лепит из него новую личность, и что классно, так это то, как роман воспринимается целостным, потому что автор показывал не только автора, но и сделал огромный дотошный срез целой эпохи посредством разных отклонений судьбы у Арчи-1, Арчи-2, Арчи-3 или Арчи-4, это несколько точек зрения одной точки зрения на большой и сложный мир Америки 1940-1970 годов, и это своего рода учебник, диорама, энциклопедия, справочник, к тому же с запоминающимися личностями, эпизодами и настроениями, которые автор протаскивал через 4 нити, и недаром «4321» называют романом взросления, ведь он такой и есть, с самых-самых первых годов до 24 лет мы видим подробнейшие приключения Арчи Фергусонов, в которых было и действие, и рефлексия, и водоворот событий и сюжетных поворотов, и тебя иногда бросала по волнам внутреннего мира сильнее, чем при чтении зубодробительного экшена, и многие элементы этого внутреннего мира, в котором нашлось отражение реакции на какие-то нововведения и изменения в спокойной жизни Фергусона, насыщали повествование драмой, злобой, безысходность в те или иные моменты, и, несмотря на такое обилие хвалебностей, поставить роману 10 баллов не поднимается рука по причине затянутости в казалось бы не самых интересных или удачных местах, а, повторюсь, концовка, в которой всё свелось в политику, и вообще — политика по мере взросления Арчи и его друзей во всех линиях, начинала главенствовать в повествовании, в совокупности не дают поставить высший балл, и я нахожу уместным оценку в 8 баллов, как нахожу уместным сделать этот отзыв одним предложением как дань уважения Полу Остеру и его коллегам по цеху, ну и интересно это, в конце концов.

История не знает сослагательного наклонения. А вот человек знает. И очень любит думать, а что было бы если?.. Что, если бы я поступил в другой университет? Что, если бы мои родители развелись? Что если бы вместо университета я пошел бы в армию? Этот вопрос «а что, если бы?..» представляет собой неисчерпаемый запас фантастических допущений. Особенно хорошо это видно по кинофантастике: «Эффект бабочки», «Донни Дарко», «Мистер Судьба», «Господин Никто» и так далее. Именно с «Господином Никто» «4321» роднит больше всего.

«4321» — огромный почти тысячестраничный автобиографический постмодернистский роман, который весь строится на вопросе «а что, если бы?..». Перед читателем раскрывается жизнь Арчи Фергюсона, а если говорить точнее, то четыре варианта его жизни. И да, весь роман – это одно сплошное развитие персонажа, вообще все, происходящее на страницах книги посвящено одной цели: углубить для читателя внутренний мир главного героя. Даже сюжет в книге отходит на второй план. Посудите сами, какой сюжет может быть в автобиографии? Такой же как и в жизни, не самой обыкновенной, но жизни.

Помимо Арчи Фергюсона, которого к концу книги вы будете понимать едва ли не лучше чем своих друзей, особое внимание в романе уделено его месту и времени действия. Это очень американский роман, пропитанный духом времени настолько же сильно, насколько был пропитан «11.22.63» Стивена Кинга. В «4321» отражены, наверное, все важные политические и социальные события США 60-х годов: война во Вьетнаме, убийство Кеннеди, студенческие движения, конфликты на расовой почве и многое другое. Исторический фон очень важен, и разные Фергюсоны столкнуться с разными проблемами, чтобы читатель смог увидеть срез времени в полном объеме.

Еще один необычный момент, о котором нельзя не упомянуть – это нарратив. В «4321» повествование строится именно как сплошная авторская речь, без прямой речи или чего-то еще. Это несколько приедается, и после шестисот страниц роман может показаться монотонным, что не сильно противоречит истине. Из-за такой манеры повествования книгу крайне не рекомендуется читать вне любимого кресла или дивана. Подобные произведения требуют к себе особого подхода, в них погружаются медленно и со вкусом, что невозможно, если вы любите почитать в обеденный перерыв или в метро по дороге на работу.

Перевод, кстати говоря, хорош, чувствуется, что и автор, и переводчик – мастера слова. Хотя кое-что осталось для меня загадкой. Например, перевод названия романа Сэлинджера как «Ловец во ржи». Дело в том, что в России этот роман выходил под названиями «Над пропастью во ржи» и «Ловец на хлебном поле». И переводчик об этом прекрасно знает, потому что он сам же и переводил в свое время Сэлинджера. И таких моментов целая россыпь, что побуждает ознакомиться еще и с оригиналом, чисто из любопытства.

«4321» — пример очень глубокой прозы, в котором практически нет фантастического допущения. Это книга-глыба, которую нелегко не только читать, но и переваривать после.

Magnum opus почти что на 1000 страниц известного выдумщика из Нью-Йорка: взятая за основу автобиография, «обогащённая» тремя версиями её же, с некоторыми дополнительными нюансами.

Казалось бы, полный постмодернизм, автор играет в бирюльки, забавляется, прикалывается, корчит демиурга. Только в итоге — в отличие от многих прочих постмодернистов, которым и на самом деле сказать нечего, которые на самом деле только и делают, что всю жизнь играют в бирюльки, — Остеру есть что сказать. Каждый его герой настолько зримо описан, настолько подробно прописан и настолько живописен, что ни секунды не думаешь о том, что «это не люди, это просто буквы на бумаге»(с)Владимир Сорокин). Книга — о людях и о том, что такое человек. И одновременно это в каком-то смысле если не «энциклопедия американской жизни» 1950-1960-х годов, то уж точно «энциклопедия жизни американского интеллектуала в бурные 1950-1960-е», потому что по прочтении остаётся ощущение, что — помимо великолепно написанного романа — ознакомился с большим трудом по истории общественной мысли и общественно-политических движений в США указанного периода. Конечно, главная задача романиста — вовсе не описание общественно-политических процессов в обществе, а, скорее, описание «путешествий души» в разных её вариантах, но тем не менее путешествия душ героев книги так мастерски вписаны в историческо-политический контекст, что нельзя не поражаться такой «политической чуткости» автора. Который, с одной стороны, всю свою жизнь занимается настоящим творчеством, а не его профанацией, но, с другой, живёт в этом мире, где никуда от политики не деться.

Резюмируя, буду краток: если и не великий, то почти великий роман если не великого, то почти великого американского писателя.