Аркадий Аверченко «Фокстрот»

Рассказ сам по себе не представляет ничего примечательного: Аверченко не нравится танец фокстрот (и джазовая музыка вообще), о чём в ядовитой форме он и сообщает. Вот только яда многовато, а потому юмор так себе: «ноги его, как отварные макароны, заплелись одна за другую», «парень с головой микроцефала», «трясения плечами и крупом» и т.д. Удивительнейшим образом напоминает обличения стиляг в отечественной прессе 50-60 годов. Списывали у него советские фельетонисты, что ли?

Но я о другом. Аверченко страдает: «Эпохи ума, красоты, изящества и настоящего блеска отмечались последовательно менуэтом, мазуркой... вальсом, даже сногсшибательным канканом». Вывод: ничтожному времени, в котором он живёт, – ничтожный танец фокстрот. Не хотелось бы злословить, но это всё-таки это мироощущение вынужденного эмигранта. Вряд ли в Праге, где он тогда тогда жил, это время воспринималось плохим. Скорее, наоборот – конец проклятой чужой войны, освобождение от австрияков, наконец-то собственная страна. Люди хотели просто жить, дышать, веселиться. Что и делали доступными способами.

А что касательно танцев, тот же вальс, между прочим, тоже когда-то считался циничным и аморальным: мужчина обнимает женщину за талию, лица партнёров напротив друг друга – немыслимо, разврат! И боролись с вальсом, и запрещали, а в конце концов решили считать романтическим и прекрасным. Про мазурку и менуэт не знаю, но уверен, что и к ним на заре становления были серьёзные претензии.

Потому что уж больно удобная вещь – танец. Безобразие на виду, и старшему поколению легко придраться и осудить просто потому, что «мы так не делали». Объективности тут не дождёшься, если она вообще существует: вон, Аверченко легко объявил канкан эталоном «изящества и блеска», лишь бы посильнее обидеть фокстрот. И это он ещё танго не видел, наверное. А то пришлось бы писать рассказ о том, как на глазах у изумлённой публики женщина причудливо отдаётся грозно топчущему её партнёру. Или наоборот? Но не важно.

Цепочка брюзжания «раньше было лучше», пожалуй, бесконечна. Так и вижу, как лет через тридцать сухопарые дамы брезгливо кривят губы: «Невозможно на это смотреть. Ведь были же раньше нормальные танцы – шаффл или тверк».

P.S. А по степени ненависти к джазу Аверченко мог бы конкурировать с лучшими служителями совкультпросвета. И чем-то особенно ему не угодили негры-барабанщики.