Вот интересно, если я для обложки малотиражного издания сопру дизайн серии "Эксклюзивная классика", слегка его модифицировав, меня сильно будут пинать? Очень уж нравится...
Дорогие писатели! Как член номинационных комиссий нескольких премий хочу от всей души дать универсальный, просто-таки исчерпывающий совет. Если вы по какой-то причине не хотите, чтобы ваше произведение номинировалось на какую-либо премию, сделайте одно:
НЕ ПИШИТЕ!
Или по крайней мере не публикуйтесь.
В противном случае никаких гарантий вам не даст даже Владимир Владимирович Путин.
Напоминаю, что с 8 по 11 мая в рамках конвента «Интерпресскон–2014» пройдет традиционная Литературная Студия, которой будет руководить писатель-фантаст Алан Кубатиев. До конца приема рукописей осталось 6 дней! Принять участие в ее работе может любой автор, лично приехавший на конвент, вне зависимости от пола, возраста и постоянного места жительства.
Положение о Литературных Студиях «Интерпресскона»
К рассмотрению принимаются ранее не публиковавшиеся фантастические произведения, написанные в любом жанре, стиле, направлении, и соответствующие нижеприведенным требованиям:
Язык произведений — русский.
От одного автора принимается до двух текстов.
Объем произведений — не более 2 авторских листов (80 тысяч знаков с пробелами). Тексты, превышающие этот лимит, рассматриваться не будут.
Тексты присылать в формате Microsoft Word (*.doc, *.rtf) либо *.txt.
Заявки принимаются только по электронной почте.
Адрес электронной почты для заявок и произведений: studia2014@interpresscon.ru. В письме нужно указать:
ФИО автора;
название произведения;
контактный электронный адрес, если он не совпадает с тем, с которого пришло письмо;
Например:
Иванов Иван Иванович.
«Небо выше звезд».
adress@adress.ru
Срок подачи заявок и произведений на Литературную Студию «Интерпресскона» заканчивается 25 апреля 2014 года.
Если произведение, присланное до 25 апреля включительно, отклоняется по техническим причинам (ввиду превышения объема, отсутствия контактного адреса и т.п.), координатор уведомляет автора об отказе с объяснением причин. Автору дается два дня на устранение технических неполадок.
В работе Творческой Студии «Интерпресскона» сможет принять участие до 8 авторов. Если количество заявок превысит этот лимит, отбор произведений будет выполнен ведущими Студии.
Координатор — Василий Владимирский.
Мастер, ведущий Литературную Студию на «Интерпрессконе–2014»
Алан Кайсанбекович Кубатиев
Писатель Алан Кайсанбекович Кубатиев родился в 1952 году в Казахстане, в семье филолога-русиста, потомка старинного дворянского осетинского служилого рода, и географа, потомственной оренбургской казачки. Филолог, преподаватель английского языка, кандидат филологических наук, защитил диссертацию по британской фантастике 50-70 годов. Работал доцентом и заведующим кафедрой в двух университетах сразу: Американском Центральной Азии и Кыргызско-Российско-Славянском имени Б. Н. Ельцина. Ныне живет в Кронштадте под Санкт-Петербургом, преподает в университете. Первым был обсужден на московском семинаре молодых писателей-фантастов под руководством Аркадия Стругацкого. Неоднократный участник Малеевского семинара фантастов и приключенцев. Первая публикация — рассказ «Книгопродавец» (1979). Переводчик с английского, переводил в числе прочего романы Герберта Уэллса «Страх Божий» и Пола Андерсона «Крестовый полёт». Широкому читателю известен по произведениям «Книгопродавец», «Штрудель по-венски», «Ветер и смерть», «Вы летите, как хотите!», «В поисках господина П.», «Рукопись, найденная в парке», «Аренда». Автор биографии Джеймса Джойса, вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей». Выступал в качестве публициста и литературного критика, редактора и журналиста. Отмечен литературными премиями «Странник», «Бронзовая улитка», «Серебряный кадуцей», «АБС-Премия», «Интерпресскон» и другими.
Эта статья писалась в 2002 году, как послесловие к переизданию «Неукротимой планеты» в издательстве «Центрполиграф». То есть в те благословенные времена, когда фантастикой в ЦП рулил тезка Василий Мельник. Так уж сложилось, что в итоге роман вышел с другим послесловием, а статья пролежала «в столе» десять с лишним лет, после чего появилась на страницах моего сборника «Драконы и звездолеты», малодоступного для широкой публики. Выражаю благодарность издательству «Азбука», выпустившему очередное издание «Мира Смерти» за то, что дало формальный повод поделиться этим текстом с лаборантами.
«Неукротимая планета»: война без особых причин
Не борись с собой — все равно проиграешь.
Станислав Ежи Лец
Любителей фантастики со стажем связывают с этим романом прежде всего ностальгические чувства. Первое книжное издание «Неукротимой планеты» появилось в Советском Союзе в 1972 году, в двадцать четвертом томе молодогвардейской «Библиотеки современной фантастики», подготовленной легендарной редакцией Сергея Жемайтиса. «Мы в 1963-1965 году выпускали собрание сочинений Александра Беляева, — вспоминает в одном из интервью Белла Григорьевна Клюева. — Подписка шла хорошо, и мы придумали способ, как нам не потерять подписчиков — выпускать БСФ!.. Поначалу-то мы собирались выпустить пятнадцать томов, так и объявили в анонсе... Но оказалось — мало! Директором издательства тогда был Мелентьев, при нем был самый лучший период в жизни издательства. Встречи с читателями устраивали, с учеными. Мы пошли к нему, предложили издать БСФ, он ответил: «Учтите: пышек не будет, будут одни шашки. Но я вам поперек не стою. Хотите — издавайтесь.»
Со стороны редакции Жемайтиса затеять выпуск БСФ было шагом смелым, отчасти даже рискованным. «Библиотека современной фантастики» ввела отечественного читателя в мир совершенно новых понятий и символов, до той поры не свойственных парадигме советской фантастики. Роман-катастрофа Джона Уиндема «День триффидов», хроноопера Айзека Азимова «Конец Вечности», «фантастический реализм» «Утопии 14» Курта Воннегута... Наконец — залихватская «звездная опера» Гарри Гаррисона «Неукротимая планета». Мир, такой предсказуемый и понятный, оказался разомкнут в неопределенность. Вместо стройного плана (понятие, во многом структурировавшее сознание советского человека) — вероятность, большая или меньшая, вместо четко выстроенной, последовательной смены исторических вех — широчайший спектр возможностей и целый веер вариантов Будущего. Ни в одном из которых, прошу заметить, не было места коммунизму в привычном представлении. Авантюризм, неоднократно осужденный советскими фантастами, в этом мире стал единственным достойным способом существования, ставка на удачу — самым коротким путем к процветанию. Плоская картинка обрела объем, но в новом, третьем измерении водились тигры и драконы.
«Неукротимую планету» можно назвать первым экологическим триллером, изданным в СССР. Легкий авантюрно-приключенческий сюжет сочетался с совершенно серьезной проблематикой: вечным противостоянием цивилизации и природы. Планета Пирр, флора и фауна которой наделена экстрасенсорной сверхчувствительностью, органически не приемлет человека с его тесными городами, чадящими заводами и сверхглубокими скважинами. Не принимает в первую очередь потому, что люди сами боятся и ненавидят этот мир, приписывая природе не свойственную ей чисто человеческую злонамеренность. Пирр становится зеркалом, о поверхность которого на протяжении многих поколений бьются переселенцы, так и не сумевшие стать в этом мире своими. В начале семидесятых, когда мало кто из отечественных писателей ставил под сомнение тезис «природа не храм, а мастерская», такой конфликт, ведущий к войне на полное уничтожение, еще не казался «общим местом», набившим оскомину трюизмом. До расцвета жанра, который ироничные критики окрестили «экологической истерикой», оставалось два десятилетия. Предстояло отгреметь Чернобылю, вознестись грандиозной Ленинградской дамбе, прежде чем первый роман из трилогии о Язоне динАльте начали оценивать с этой точки зрения.
Экологическая катастрофа у Гаррисона мало похожа на то, к чему в годы перестройки приучили нас отечественные фантасты. Технически происходящее на планете Пирр напоминает эволюцию в классическом понимании, разогнанную до скорости курьерского поезда, форсированную борьбу за существование, естественный отбор, взвинченный на много порядков. Тот, кто не способен стремительно трансформироваться, всякий раз подстраиваясь под требования изменившийся среды, рано или поздно проиграет гонку. Есть, правда, и концептуальные отличия: эволюция хаотична и безадресна, все соревнуются со всеми, благодаря чему и поддерживается динамическая целостность системы. На Пирре, по сути, борьба идет между двумя видами — Homo Sapiens и гигантским симбиотическим организмом, в который объединены самые разношерстные представители флоры и фауны, от бактерий до подвижных растений, участвующих в прорыве городского периметра. Язону динАльту понадобилось всего несколько дней, чтобы понять: у горожан нет никаких шансов на победу в этом противостоянии. Между тем, автор «Неукротимой планеты» лишь поставил с ног на голову ситуацию, реально сложившуюся на Земле. Человеческой цивилизации хватило нескольких тысячелетий, чтобы пройти путь, на который нашим предшественникам требовались миллионы лет, и стать господствующим видом на планете — со всеми вытекающими...
Человек — самое изобретательное животное в мире. Дайте ему информацию и время, и он отыщет выход практически из любой ситуации. Но, оказавшись перед зеркалом, герои Гаррисона сами уверенно загоняют себя в ловушку. Отрекаясь от полифоничности прошлого, сводя все многообразие знаний о нем к чисто техническому аспекту, человек лишает опоры Настоящее. Отказываясь от художественной литературы, отвергая академическую науку, жители Пирра теряют возможность к экстраполяции. Их не интересует ни будущее, ни прошлое: существует только Здесь и Сейчас, точка. Они добровольно зачехлили главное оружие Человека — умение оценивать дальние последствия своих действий. Только непредвиденное обстоятельство — появление Язона динАльта, пришельца, чужака, усвоившего иную систему ценностей и способного непредвзято оценить положение, — сулит спасение. Иначе цивилизацию Пирра — по крайней мере, городскую ее составляющую — ждала бы незавидная судьба...
Из того же материала, что и «Неукротимая планета», Гаррисон мог с успехом слепить вполне пристойную антиутопию. То, что он неплохо разбирается в этом жанре, автор доказал позже, в романе «Подвиньтесь! Подвиньтесь!». И все же писатель сделал иной выбор. Патетика и драматизм, почти неизбежные в антиутопии, не устраивали молодого автора, садящегося за первый роман. «Я написал «Мир смерти» еще и потому, что считал тогдашнюю фантастику слишком напыщенной и абсолютно лишенной динамики и развлекательности. Читательская реакция на этот роман, кажется, подтвердила мою правоту. Он неоднократно переиздавался и был переведен на семь языков», — с заслуженной гордостью замечает Гаррисон в одном из интервью. «Однако, — добавляет он, — спустя годы мои ощущения изменились, и теперь я вовсе не считаю, что действие и яркие краски — это все, что надо.» Писатель преследовал простую цель: создать произведение легкое, не перегруженное формулами, не зовущее на баррикады и не бичующее язвы общества, но при этом увлекательное и полное действия. И, надо признать, это ему удалось. Как бы мы ни относились к литературным достоинствам прозы Гаррисона, результат говорит сам за себя: сегодня он один из самых известных и популярных авторов авантюрно-приключенческой фантастики в мире.
Не последняя из слагаемых успеха Гаррисона — незамысловатый юмор его персонажей. Начав карьеру в НФ как автор комиксов, эту сторону профессии Гарри освоил досконально. Иногда, правда, ему случалось перегибать палку: известно, например, что Роберт Хайнлайн, чей «Звездный десант» едко обыгран в романе «Билл, герой галактики», одно время не подавал Гаррисону руки. Самоирония автора «Неукротимой планеты» покорила отечественных читателей шестидесятых-семидесятых, которым была еще памятна несгибаемая риторика фантастики «ближнего прицела». Умение отпустить шутку и своевременно разрядить атмосферу ценилось в эти годы на вес золота: недаром кумирами интеллигенции 60-х стали Роберт Шекли, Генри Каттнер, Клиффорд Саймак. Со временем это прочно вошло и в отечественную НФ-традицию: «Тут же у них произошел чисто технический разговор, разбавленный юмором для большего интереса, разговор, который обязаны произносить многострадальные герои фантастического жанра в порядке информации читателей: о заселении других планет, о разведке в космосе, о трудностях своей работы.» (С) Борис Штерн. Тексты западных писателей-фантастов краеугольным камнем легли в фундамент новой российской фантастики: взрывной юмор «Неукротимой планеты» и «Фантастической саги», «Особого старательского» и «Механического эго» невольно противостоял сосредоточенно-мрачному официозу газетных передовиц и отчетов с пленумов...
Однако сам Гаррисон никогда не был революционером и нонконформистом. Даже самые острые его романы написаны вполне традиционно. Что не мешало писателю поддерживать теплые отношения с такими отчаянными экспериментаторами, гуру «Новой волны», как Филип Дик и Брайан Олдисс. Вместе с последним он даже редактировал в середине семидесятых журнал «НФ Горизонты» («SF Horizons») и принимал участие в составлении нескольких антологий. (К сожалению, эта сторона творчества Гаррисона у нас почти не известна, хотя отечественному читателю доступны практически все его романы, включая самые свежие.) Может быть, именно благодаря толерантности, открытости для диалога, фантастика XX века и ассоциируется у многих наших читателей с книгами Гаррисона, а не его коллег-бунтарей?..
В заключение — фраза из интервью, которое писатель дал в 1998 году на «Интерпрессконе» под Санкт-Петербургом, где побывал в качестве почетного гостя: «...Нельзя познать будущее, не познав своего настоящего. А поскольку настоящих много — ибо каждая современная культура представляет из себя какое-то другое настоящее, — то и никакого убедительного будущего не выдумаешь, не познав всех разных настоящих. Всех не всех, но стремиться к этому надо».
Рецензия опубликована в газете "Книжное обозрение", 2014 г. – № 1-2 (2377-2378).
Аниме плюс стимпанк
Людмила и Александр Белаш. Темные звезды: Роман. / Обл. А.Аслянова. — СПб.: Издательский Дом «Ленинград», 2014. — 384 с. — (Боевая фантастика). Тир. 3040 экз. — ISBN 978-5-516-00178-9.
В этой солнечной системе две обитаемых планеты. Одна похожа на Землю как родная сестра: голубой купол небосвода, зеленые острова лесов, моря и океаны без конца и края... Цивилизация, возникшая в этом мире, развивалась по тем же законам, что и земная, вплоть до совпадения отдельных исторических эпизодов, — и успела достичь технологического и социального уровня, соответствующего нашему XIX веку. С некоторыми неизбежными оговорками, конечно, но эта узнаваемость для авторов принципиально важна. А вот что за создания обитают на второй планете до поры до времени остается тайной, покрытой мраком. Существенно то, что раз в пятнадцать лет миры сближаются — до последнего времени это интересовало только гадателей и звездочетов. Но однажды на цветущие равнины и многотысячные города просыпался дождь из темных звезд. Когда пыль осела, из дыма вышла... Нет, не железная саранча — но твари не менее апокалиптичные, полуживые-полумеханические, пожирающие все на своем пути...
Действие романа соавторов из Пензы разворачивается пятнадцать лет спустя, во время нового Великого противостояния двух планет. Память о «звездной войне», за победу в которой аборигенам пришлось заплатить высокую цену, еще жива в народе, «молодые генералы», герои-триумфаторы, еще деятельны и полны сил, но на свет успело появиться новое поколение, не знающее тягот военного времени и горечи поражений. Именно эти вчерашние подростки, девочки и мальчики разных сословий, от принцессы крови до простолюдинки из предместий, оказываются в центре динамичного сюжета «Темных звезд». Начинается новый этап экспансии. Инопланетный корабль, рухнувший на пассажирский поезд, прерывает обыденное течение жизни, обнажает скрытые социальные механизмы и задает вектор развития сюжета. Отныне герои — а чаще героини — будут постоянно стремиться туда, куда им совсем не нужно, и ненароком узнавать то, чего им знать не следовало. Классическая структура авантюрно-приключенческого романа: вспомните злоключения юного Джима Хокинса из «Острова сокровищ» или Дика Сенда, «пятнадцатилетнего капитана» из одноименного бестселлера Жюля Верна.
Впрочем, как раз жюльверновской эстетики тут нет и в помине. «Темные звезды» — стимпанковская версия «Войны миров» в стиле аниме с легкими, но прозрачными намеками на юри. Большеглазые девушки с большими пистолетами, гигантские шагающие боевые машины, дирижабли и летающие ведьмы, купания, переодевания, мальчик, который никак не может выбрать одну из двух ослепительных красоток, забавная инопланетная зверушка, скачущая по страницам с воплями «Ня!»... Для тех, кто «в теме», приметы более чем узнаваемые. А чтобы у читателей, далеких от анимешной субкультуры, не осталось никаких сомнений, Людмила и Александр Белаш завершают роман саморазоблачительной фразой: «Конец первого сезона».
«Темные звезды» живое, легкое, увлекательное чтение с известным элементом условности — требовать глубокого драматизма и реалистического описания «свинцовых мерзостей быта» от этого жанра было бы просто-напросто нечестно. Но зато как авторы вывернули классический стимпанковский конфликт — любо-дорого посмотреть! Внедрение передовых технологий, выход в ближний космос, изучение скрытых возможностей человеческого организма — здесь это не пустая блажь, а необходимое условие выживания. Так что вопрос, на чьей стороне правда, сторонников модернизации или адептов архаики, даже не встает. Альтернативный девятнадцатый век в этом мире может быть только таким, каким описывают его супруги Белаш: веком великих открытий, потрясающих изобретений, эпохой неудержимого научного прогресса, столетием пара и электричества.
PS. В 2011 году роман выходил в издательстве "Эксмо" под псевдонимом Сергей Дорош. По информации из ИД "Ленинград", второй том цикла Л. и А.Белаш уже отправлен в типографию.
облако тэгов
