Вполне достойный рассказ, который условно можно отнести к жанру «лаврафтианского хоррора», хоть и написан он, разумеется, значительно раньше, чем начал публиковаться сам Лавкрафт.

Сюжет довольно традиционен для подобных историй — пропавшее судно «Счастливчик», на котором путешествовала невеста молодого человека по фамилии Тренхарн, обнаружено китобойным судном на одном из забытых богом и людьми архипелагов в южной части Атлантики. Сам Тренхарн и его друг, выступающий рассказчиком, отправляются к судну с целью найти хоть какие-то следы пропавшей команды и пассажиров. Во время обследования «Счастливчика» экспедицию, как и ранее китобоев, не покидает ощущение, что команда где-то рядом, что они вот-вот выйдут из трюмов — настолько на судне чисто и аккуратно, несмотря на то, что простояло в безвестной бухте оно около полугода. Но и это не самое странное — дверь в каюту невесты Тренхарна оказывается запертой, хотя китобой божится, что оставил её открытой, а на стене висит перекидной календарь, на котором меняются даты...

При знакомстве с этим рассказом прекрасно понимаешь, почему Лавкрафт называл Ходжсона в числе авторов, оказавших на него наибольшее влияние — атмосфера действительно очень «лавкрафтовская». В целом же, рассказ Ходжсона ничуть не уступает творениям его знаменитого последователя. Ну и шикарный финал наверняка придётся по душе всем любителям и ценителям великого и ужасного ГФЛ.

Первопроходец литературы ужасов и магического реализма

Тот хоррор, который присутствует в романе «Дом в порубежье», опирающийся на своеобразные астральные путешествия в пространстве и времени, на космогонию, на отсылки к древнему злу и древним богам, на погружение героя вглубь земли, вполне можно было бы назвать классическим лавкрафтианским, ведь в процессе чтения невольно проводишь параллели с «Мифами Ктулху», «Дагоном», «Хребтами безумия»,..

Только вот Говарду Лавкрафту на момент написания Ходжсоном «Дома в порубежье» было всего 14 лет, а значит, именно Лавкрафт позаимствовал у Ходжсона все «примочки», которые впоследствии стали считать особенностью лавкрафтианства. Получается, что и поджанр литературы ужасов был назван неправильно, вернее было бы называть его «классический ходжсоновский хоррор», но, к сожалению, Ходжсона как литератора слишком быстро забыли и лишь сейчас стали переиздавать, переводить (правда, качество перевода, к сожалению, оставляет желать лучшего).

Но в то же время и Уильям Хоуп Ходжсон осуществил некоторые заимствования, например, свинорылы, пришедшие из бездны и ставшие одним из проклятий «Дома в порубежье», и повадками и внешностью очень похожи на зверолюдей из романа Герберта Уэллса «Остров доктора Моро», написанного на восемь лет раньше.

«Дом в порубежье» — книга очень своеобразная, необычная, она похожа на бесформенное наэлектризованное облако, в котором время течет по собственному желанию, то замирая, то убыстряясь, а оттого роман может показаться затянутым. Но на самом деле у Ходжсона явная склонность к детализации и долгим размышлениям/описаниям, это просто его авторский стиль. И на удивление, мне его манера изложения понравилась, ведь атмосферу изоляции и предвидения чего-то ужасного он создает прекрасно. Да и необъяснимое он умеет подать, красивенько завернув в ткань из догадок и темноты. Словом, с магическим реализмом автор на короткой ноге.

В сюжете есть тайна, к разгадке которой Ходжсон подводит читателя, но при этом намекает, что если сунуться ближе – можно быть замеченным древними обитателями Порубежья и остаться без головы в лучшем случае, а в худшем – сгинуть в неизвестности, как герой произведения, узнавший слишком многое. Но в то же время есть намек и на безумие героя, недаром его видения необычны и алогичны, недаром же его панически боялась родная сестра... Вот и получается, что загадки плотно напластованы друг на друга и, подняв один пласт, понимаешь, что придется повозиться со следующим, а в результате, возможно, все равно толком не разберешься во всем.

Несмотря на то, что в романе есть и некоторые недостатки (автор мало времени уделяет личности героя и его сестры, делает упор на описание видений, часто прыгает от сцены к сцене), я оценю произведение высоко, ведь Ходжсон один из основателей фантастического поджанра хоррора, ему пришлось тяжелее, чем последователям, так как он сам протоптал дорожку для фантастов, ему было не на что опираться, он создавал поджанр практически с нуля.

Читать эту странную книгу советую поклонникам «потустороннего» творчества Лавкрафта, ведь эта книга также не от мира сего...

Атмосферный рассказ. Тут нет особого страха... Но. Безнадежность да.Тут нет злых духов и демонов... Собственно и мистики то нет. Это мог быть и НФ рассказ. Но... Впечатляет. И как жалко героев...

Роман «Ночная земля» Ходжсона представляет собой уникальное произведение, протоптавшее дорожку десяткам работ в жанре НФ (Саймак,Лавкрафт,Стэплдон,Кларк Эштон Смит, Вэнс, Джин Вулф): удачное сочетание детального, более-менее научно правдоподобного описания цивилизации, живущей на земле сверхдалекого будущего с квестом в стиле «Пикника на Обочине» (опередили братьев лет на 70) по усеянной артефактами и странными инопланетными ловушками загадочной территории интригует, а фон происходящего поражают воображение. Манера письма напоминает сразу и Лавкрафта и Стэплдона: загадочные и грандиозные космические явления интерпретируются с позиций кристально чистой логики, а рационализм помогает герою выжить в условиях враждебного окружения. На уровне сюжета это путешествие выходца из «дизельпанковского» города-пирамиды, служащего убежищем целой цивилизации последних людей, в соседний город ради спасения телепатически связанной с ним девушки. Он в общем-то вполне стандартен, но вот фон происходящего, а именно планета Земля, пережившая некую катастрофу (видимо столкновение с астероидом) и дожившая до эволюции солнца в «черный карлик» озадачивает и пугает. Автору прекрасно удалось описать и характер людей будущего, и историю планеты (длиной миллионы лет, отсчитывая от эпохи, которая сама начинается относительно нас через сотни миллионов лет!), и технологии, снабдив шпаргалкой, как считал, напр. критик Сэм Московец, самого Стэплдона с его «Последними и Первыми людьми». Так, например, впервые в английской литературе подробно и красочно дается фрагментарная история запредельно далекого будущего, описывается социальная организация общества, живущего в экстремальных условиях и технологии, которые помогли человечеству пережить остывание Солнца. При чтении я был заинтригован тем, откуда взялись города-пирамилы, что было до них и внутри них в эпохи , исчисляемые миллионами лет — и дождался! В первой трети книги все подробно описано, а в середине объясняется и история второй пирамиды. Привет и Кларку, и Стэплдону, и Вэнсу.

С научной точки зрения ляпы конечно есть, но по меркам своего времени это конечно уникальное произведение — уступая Уэллсу в литературном стиле, Ходжсон превосходит его в умении комплексно и подробно (я бы даже сказал с трудолюбием Толкина), описать иную цивилизацию с позиции философии, психологии, технологии и социологии. «Широкоэкранное барокко», как сказал бы Брайн Олдисс.

Язык произведения да, архаичен, много нудных описаний мелких бытовых деталей, но послевкусие от произведения останется у вас точно. Я не соглашусь с теми, кто говорит о затянутости книги — на мой взгляд медитативный и метафизический квест и должен быть сродни шаманским камланиям. Отмечу также тонкий эротизм всей второй части книги — автор знал толк, этого не отнять. Сопоставимых по грандиозности, детальности и фантазии произведений такого уровня исчезающе мало.

Очень атмосферный роман, и когда я его читал у меня возникли параллели с «Властелином колец«Толкина.

Сама Ночная Земля напоминает Мордор со своей вулканической активностью и мрачностью.

Некоторые монстры подобны оркам и троллям из произведения Толкина.Большой Редут(город-стальная пирамида) напоминает Минас-Тирит — город крепость в скале из«Властелина колец». Еще в романе есть какие-то мрачные наблюдательные башни, которые вызвали ассоциацию вначале с Воротами Королей, а позже с Глазом Саурона. Наверно Толкин читал этот роман и стырил из него кое-что.Но положил это не в основу мира технологий,как тут,а на фэнтезийную почву.

Лавкрафтиана до Лавкрафта. Нет, монстров с тентаклями не найдёте, но идея параллельных миров и «перегородки» между мирами, которая кое-где склонна «истончаться» — выражена замечательно. Этим напоминает рассказ «Крауч-энд»; мне кажется, что Лавкрафт, и Кинг (в отдельно взятом рассказе), вдохновлялись в том числе и этим романом.

Мне понравилось. Хотя всё, что сказано о занудстве и затянутости — признаю. Просто Ходжсон — это автор все еще XIX века, чуть-чуть заглянувшего в XX. Для меня этот роман интересен именно как попытка человека из прошлого увидеть будущее — ведь то же самое происходит и в его «Ночной Земле». Ходжсон устаревшим, многословным языком описывает вещи, для которых в его столетии (и предшествующих ему) нет наименований — а ведь человек, познавая мир, дает вещам имена и обозначения. А ведь удачное обозначение может очень сильно облегчить развитие знания в своей сфере. Я бы скорее назвал все, описанное в найденном дневнике как метафоры кошмарных видений — тот случай, когда нельзя сказать «как было на самом деле» и были ли все видения, включая Свинорылых, реальностью или сном.

Прекрасная книга. Написана, конечно, архаичным языком и опирается в основе своей на картину мира, построенную наукой еще 19 века, но размах и воображение автора всё это без проблем извиняют. Чтение не вполне легкое — в первую очередь, именно из-за языка, сама книга требует неторопливости, как и любая книга позапрошлого столетия, но это полностью вознаграждается. Образы построены так, что для человека с ненулевым воображением они предстают вполне отчетливо. С одной стороны хочется думать, что мир Ночи там скорее метафоричен, но нет — его жуткие обитатели — это часть действа. Ходжсон — редкий, странный, очень нестандартный автор, которого из-за I мировой, ХХ век в себя...не пустил.

Роман очень странный и напоминает одновременно рассказы Уэллса и Лавкрафта.

Разбит на 3 части с общим главным героем, путешествующим из своего дома-портала по мирам будущего.

Первая часть — «Долина безмолвия»: мрачная мистика про вымершее в сверхдалеком будущем человечество и оставшихся не у дел богов, которых человечество и придумало.

Вторая часть — «Битва со свинорылами»: словно сценарий фильма ужасов про битву с монстриками (по сюжету похоже, что свинорылы — одичавшие потомки людей в будущем).

Третья часть «Полёт в будущее» — загадочная экскурсия, в которой правдоподобно и подробно (в стиле даже не Уэллса/Стэплдона, а астрономических фантазий Камиля Фламмариона!) описана гибель Земли вместе с Солнцем после попадания в центр Галактики (по мысли автора, все звезды упадут на центральную мега-звезду, или как бы сейчас сказали — центральную черную дыру).

Логические странности романа компенсируются эффектом изумления от прочитанного. Космогоническая фантастика примерно в стиле «Создателя Звезд» — вот похожее сравнение.

Отличный представитель настоящего героического, мистического фэнтези, с изрядной доли романтичной постапокалиптики, которая и сейчас, несмотря на год написания, выглядит очень и очень достойно.

Кому то наверняка роман покажется наивным и затянутым, но, как по моему, в этой наивности и недосказанности есть некий особый шарм того времени, в коем было создано данное произведение.

Понравилось описание Ночной земли, описание чудовищ, временами общий антураж книги напоминал «Мордор» Толкина, да и вообще, «Властелин колец» и «Ночная земля» в общих чертах даже похожи.

Лично мне понравилось, к прочтению рекомендую!

Свинорылов, к доске!

Даже если бы не было По и Лавкрафта, назвать это произведение Ходжсона иначе как невероятно скучным не повернётся язык.

Из уважения к автору можно, пересиливая себя, дочитать роман до конца, можно простить даже нелепейших Свинорылов (хотя вряд ли удастся придумать «монстра» менее убедительного), но давайте честно признаемся, что если бы подобный поток сознания вышел из-под пера современного писателя, он не заслужил бы ни малейшего внимания. И, конечно, тут дело не в том, что тот же Говард Филлипс подарил нам миры и ужасы более яркие и пугающие — нет, у «Дома в порубежье» интересный сюжет и некоторые моменты (вроде путешествия через космический эфир) вышли действительно запоминающимися и интересными, но... Пожалуй, главная проблема этого романа в том, что Ходжсон здесь слишком торопится, словно пытаясь как можно скорее изложить все свои накопившиеся идеи, отчего события в произведении накладываются одно на другое и не успевает затихнуть один шорох, как тут же где-то начинает кто-то скрестись (и, уж будьте уверены, за «кем-то» обязательно скрывается свинорыл). И вот это бесконечное «вдруг» — главный враг романа, поскольку калейдоскоп фантасмагорий начинает утомлять уже к 30й странице и нам так часто напоминают о том, до чего же все страшно, что самого страха нет и в помине.

В общем, читать это стоит только в случае, если у вас имеется стойкое желание познакомиться с «классикой», в противном же случае это ничего кроме скуки извлечь не удастся.

Р — разочарование.

Великолепный рассказ! Отличный образец классического хоррора. Даже не верится, что произведение написано более ста лет назад. Яркий, живой язык, реалистичность и даже кинематографичность происходящего не вызывает сомнений.

Очень мрачно, жутко и, вместе с тем, притягивающее и увлекательное чтение.

Рассказ неплохой, но, я не очень люблю такие произведения. Атмосферно — да! Мрачно, безнадёжно, пасмурно. Блеклые краски и неторопливое, лишенное интонаций повествование. Где-то, напоминает книги Лавкрафта, где-то Э. По. Сразу чувствуется, что рассказ написан более ста лет назад. Сейчас так не пишут.

К хоррору я бы эту историю не отнёс, здесь больше мистики, чем ужасов. Не страшно, а уныло, безысходно.

Да, действия совсем мало, но за счёт атмосферности, таинственности и недоговорённости, по-моему, автору удалось рассказать читателю то, что он хотел донести до него.

В начале 2015 года я, на пике увлечения Мифами Ктулху, набрёл на скромное описание одного из Древних на английской Википедии. Saaitii (The Hog) — A gigantic, ghostly hog. Поскольку я не только любил лавкрафтиану, но и с давних пор фанател по свиньям, кабанам, вепрям и т.д., я загорелся желанием прочесть произведение, в котором фигурировал загадочный «гигантский, призрачный кабан». На тот момент (видимо, из-за какой-то ошибки-опечатки), та же вики направила меня на Huitloxopetl V, который я, естественно, не смог найти. Загрустив, я обратился в тематическую группу с вопросом о том, где мне отыскать таинственного Saaitii. В числе ответов были наводки на цикл о Аверуани К. Э. Смита (что тогда показалось мне сомнительным) и, внезапно, на рассказ некого Уильяма Хоупа Ходжсона The Hog. Через некоторое время я уже отыскал рассказ, именуемый «Свинья», и с упоением погрузился в чтение. Заветное слово «Сайитья» было найдено мною, но с удивлением я обнаружил, что это вовсе не имя существа, а название целого «класса» духов, наиболее опасных.

Рассказ был прочитан. Вслед за ним я прочёл весь цикл о Карнакки, некоторые другие рассказы, и вскоре насладился «Домом в порубежье» и «Ночной землёй». Так, через Свинью, я открыл для себя этого замечательного писателя.

На мой взгляд, Ходжсон испытывал нечто вроде страха к свиньям, либо облачал в их облики некую бесформенную губительную силу, используя определённый символизм; иначе бы не было сверхъестественного чудовища Свиньи, не было бы свинорылов, осаждавших дом в порубежье и Свиногиганта, Твари на арене. Не исключаю и того, что свинские образы можно встретить и в тех произведениях. что ещё не переведены; но настаивать не буду.

Итак, задолго до того, как Лавкрафт вытащил на бумагу из Запределья богомерзких нечестивых чудовищ и самих Великих Древних, в манускрипте Зигзанда, симулякре Ходжсона, содержалась следующая информация:

Немного наивно, но чем это не описание какого-нибудь монстра или Древнего из Некрономикона?

Карнакки относит Свинью к Чудовищам Внешнего Круга, которые в чём-то похожи на силы, действующие в произведениях ГФЛ сотоварищи — но и кардинально отличаются от них. Я не знаю, как можно назвать это соотношение; не берусь судить, не зная всей подоплёки, но мне думается, «Свинья» увидела свет задолго позже смерти Ходжсона — да и Лавкрафта тоже. Всё это наводит на странные идеи и головокружительные догадки...

К слову, уже сейчас вики от Saaitii отсылает именно к рассказу Ходжсона, а сама Свинья заняла прочное место в пантеоне Древних, присутствуя в сопутствующей Мифам Ктулху игровой и книжной продукциях. И само «Saaitii» превратилось из названия разновидности духов в собственное имя одного из них. «Свинья» — есть Мифы Ктулху задолго до Мифов Ктулху, лавкрафтиана задолго до Лавкрафта. Очень примечательный и занимательный рассказ.

Когда-то прочитал «Свистящую комнату», которая была единственным рассказом Ходжсона в сборники ужастиков. Тогда она на меня произвела впечатление атмосферностью и детальностью, у меня создалось впечатление, что автору удалось сконструировать неплохую общую канву для своих рассказов а-ля Шерлок Холмс. К сожалению, когда читаешь эти рассказы один за другим, бросается в глаза их убогость и они быстро надоедают. Сюжет очень однотипен, какой-либо общей вселенной с какими-то закономерностями нет.

Насколько велика Сила Воображения?

Так называемый самообман и самовнушение, когда иллюзия прорастает в мозг глубокими корнями и действительность срастается с фантазией.

Пример? Асоль поверила старику, надувшему ей в уши про кораблик, что убежал по ручью.

Девочка посвятила ожиданию Принца на корабле всю себя на всю жизнь.

Другой пример — этот рассказ (содержание не раскрываю).

Сыграла ли сила воображения с героями злую шутку, нет ли — решать вам.

Я по прочтении потихоньку охреневал.

История красивая и мрачная и какая-то там ещё — не хочу цеплять ярлыки.

Задело, зацепило, задумался...

История эта напомнила мне откровение Джека Лондона из Путешествия на «Снарке»:

«Вот пред вами я, маленькое животное, называемое человеком, комочек живой материи, сто шестьдесят пять фунтов мяса, крови, нервов, жил, костей и мозга, — и все это мягко, нежно, хрупко и чувствительно к боли. Если я ударю тыльной стороной руки совсем не сильно по морде непослушной лошади, я рискую сломать себе руку. Если опущу голову на пять минут под воду, то я уже не выплыву, — я захлебнусь. Если упаду с высоты двадцати футов — разобьюсь насмерть. Мало того — я существую только при определенной температуре. Несколькими градусами ниже — и мои пальцы и уши чернеют и отваливаются. Несколькими градусами выше — и моя кожа покрывается пузырями и лопается, обнажая больное, дрожащее мясо. Еще несколько градусов ниже или выше — и свет и жизнь внутри меня гаснут. Одна капля яду от укуса змеи — и я не двигаюсь и никогда больше не буду двигаться. Кусочек свинца из винтовки попадает мне в голову — и я погружаюсь в вечную тьму.

Хрупкий, беспомощный комочек пульсирующей протоплазмы — вот что такое я. Со всех сторон меня окружают стихии природы, грандиозные опасности, титаны разрушения, — чудовища совсем не сентиментальные, которые считаются со мной не больше, чем я сам с той песчинкой, которую топчу ногами. Они совсем не считаются со мной. Они меня просто не знают. Они бессознательно беспощадны, аморальны. Это циклоны и самумы, молнии, водовороты, приливы и отливы, землетрясения, грохочущие прибои, налетающие на каменные утесы, волны, заливающие палубы самых больших кораблей, слизывая с них людей. И все эти чудовища без разума и сознания не имеют ни малейшего представления о слабеньком, чувствительном существе, сотканном из нервов и недостатков, которое люди называют Джеком Лондоном и которое думает про себя, что оно совсем не так уж плохо и даже до некоторой степени существо высшего порядка».

... и в общем, полностью с авторами соглашаешься —

и с Лондоном, и с Ходжсоном — перед большой стихией ( ураганом, наводнением и т.п.) люди, что песчинки.

Этот рассказ не пропитан придуманной мистикой или схваткой с вымышленным чудовищем,

он о том, что действительно было и есть.

Этим он замечателен — словами очевидца.

Любопытство только выросло по прочтении — захотелось узнать побольше —

этот рассказ, как часть мира, описанного Лавкрафтом — навеяло, дыхнуло и настроением, и фантазией.

Хороший, вырванный из контекста, фрагмент.

Как батальная сцена боя с барсом, вырванная из поэмы Мцыри — сама по себе хорошая, глубокая, но без начала и конца.

Рассказ в лучших традициях ретро-хоррора, или по-другому, в традициях английской классической готики.

Кто-то где-то нашёл рукопись, уже старую, местами испорченную, не законченную и т.п.

Повествование внутри повествования. И автор как бы ни при чем — я не я, шляпа не моя.

Как байки у костра ночью — говорил что-то про кого-то, но — Чу! перебили, отвлекли, и ты уже не услышишь конца истории.

Как, собственно, и начало и середину можно потерять в такой ситуации, обстановке.

Вот и прислушиваешься сидишь, внимая каждому слову, довольствуясь малыми крохами от длинной беседы или большого романа.

Прекрасно преподнесенная история, которая могла быть частью беляевского Острова погибших кораблей.

С мистическим настроением,

подогреваевым интересом

и посылом на надежду.

В общем-то, тема эта (черная робинзонада) будет повторена автором в других рассказах.

И, байка за байкой (как у Гауфа — про Караван и Харчевню), вместе они ещё интереснее, чем порознь.

Мне очень понравилась «Ночная Земля», и не могло бы быть иначе! Хотел бы посмотреть на тех, кому бы очень не понравилась! По крайней мере, таких здесь, вроде, нет. Все говорят об уникальности этого Произведения; расскажу и я... Это мистика, фэнтези, техническая фантастика, приключение, утопия/дистопия, любовный роман — причем, если сравнивать жанровую выраженность, то перечислено по нарастающей. Да, в форме дневниковой записи — и это прекрасно! Я не могу представить другую форму для контента данного произведения. В связи с таким представлением материала отсутствуют диалоги — ну что же, отдохнем хоть немного от них!

Все говорят о линейности, даже бедности, сюжетной линии, но ведь это не так. Представлена масса навёрнутого повествования. Если разложить по объективной хронологии, то:

Вы мне скажете, что все в романе есть только седьмой пункт с флэшбэками и бытовухой. Ну так и почти все гениальные произведения тогда настолько же сложны... Кстати, повторения: «поел, попил, поспал» — как по мне, не утомляют; они необходимы для временного ранжирования событий, происходящих в условиях погасшего солнца. Конечно, Ф.Фармер более элегантно этот вопрос решил в своем «Темном Солнце», но ведь и написано это было им уже во второй половине века...

Мистика Ходжсона изумляет — чтобы в начале 1900-х — не «меня охватил чудовищный ужас...», а:

То же можно сказать и о фэнтезийной составляющей. Ведь не зря уже было подмечено, что дух и суть моментов с Оком Саурона Толкин подчерпнул у старшего товарища. А специально помеченные Злом особи из и так злокачественной фауны обсуждаемого романа — это, я уверен, предтечи подобных персонажей из «Хроник Ковенанта» Стивена Дональдсона.

Даже, как не странно для меня лично, я согласен был с увлечением читать полный сантимент, который пошел с Возлюбленной по дороге Обратно — в таком виде, как это было подано, это впечатляющий модернизм, мало кому доступный в ту пору закисшего романтизма.

Удивила «Ночная Земля» меня — не первого, и Вы (нечитавший еще счастливчик) — будете не последним...

Хочется ругать и себя, и фантлаб за то, что я вновь купился на излишнее внимание, хайп и благие отзывы на это произведение.

Давно я не читал такой скуки, унылости и нереально затянутой тягомотины (даже прибегаю к тавтологии).

По тыще раз на страницу называть вещи мрачными, кошмарными и ужасными — это такая себе атмосферка.

Длинные абзацы, сухой пересказ, тяжелый язык и слишком витиеватые предложения, чтобы можно было спокойно погрузиться.

А восхвалять произведение только за то, что это РОДОНАЧАЛЬНИК жанра, я не собираюсь.

Это очень посредственно. Брррр.

Прекрасный классический хоррор про приведения в морской тематике. Впервые читал про мистику происходящую на корабле, конечно автору тут особо не разойдешься с развитием событий, но был выжат максимум из того что было можно было придумать! Роман не испорчен никчемными довесками которые бы не совсем удачно добавляли сюжет! Рекомендую к прочтению!

Спустя пару лет после прочтения данного романа, я вдруг решил написать отзыв. Не знаю зачем.

Стоит сразу сказать что книга невероятно, катастрофически унылая и скучная. Это самая скучная книга которую я читал, даже Лавкрафт после «Ночной земли» читается как бодрый боевик. И здесь я имею ввиду именно стиль написания, манеру автора. У. Ходжсон пишет очень тягостно, очень вязко, со множеством деталей, и повторяет их на протяжении повествования снова и снова....

Но если вы сможете переварить такой стиль, то вас ждет интересное путешествие в интересном мире. У. Ходжсон создал невероятный, потрясающий, запоминающийся мир. Я не помню ни одной книги в жанре постапокалипсиса где наша планета претерпела бы настолько катастрофические изменения: Земля разверзлась, люди живут где-то глубоко в разломе в гигантской пирамиде. В мире царит вечный мрак, а вокруг демоны всех форм и размеров.... И то как автор описывает этот жуткий мир со всеми его деталями, передает настроение заката человека- сглаживает затянутость книги.

То путешествие которое ты переживаешь с героем в этом невероятном и опасном мире еще надолго остается в памяти. Так что я рекомендую всем любителям постапокалипсиса и просто хорошей фантастики ознакомиться с этим необычным и ярким романом.

P.S. Как я понял, роман в том виде что сейчас существуют- это сокращенная версия, отредактированная после смерти автора. И мне страшно даже представить каково было читать первоначальную версию...

Сложно отнести данный роман к числу полноценных хоррор-произвдений, ибо автор не слишком и пытается напугать читателя. Весь ужас заканчивается с момента, когда герои покидают страну одиночества в пятой главе и дальше нас ждёт приключенческо-производственный морской квест с элементами фантастики. А как уже отмечали в отзывах, фантастика в произведениях Ходжсона, существует для фантастики. Мол, ну есть там всякие крабы, и морские дьяволы, ну ничё, мы их порубаем саблями и поплывём дальше.

Ещё один недочёт книги – формат «записок», который возможно придаёт эффект достоверности, но дважды спойлерит нам о том, что герои останутся живыми. То есть опять же, Ходжсон не ставит цели заставить нас беспокоится. Перед нами скорее история о моряках-героях, преодолевающих любые, даже потусторонние преграды. Видимо, данным форматом обусловлен и крайне сухой язык повествования, явно бьющий по атмосфере, и в итоге такие яркие моменты путешествия, как шторм или сражение с морскими дьяволами блекнут и становятся обычными страницами повествования. Окончательно же добивает дух произведения простая недосказанность – нам не сообщили даже количества выживших моряков. Если судить по производственным моментам, их там было больше десяти на шлюпку. Не сообщили и имён большинства. А ведь без таких простых данных, трудно говорить о какой-либо вовлечённости читателя и сопереживании. У него не возникает того «сжимающегося» (не путать с жим-жим в известном месте) чувства, характерного для survival.

Признаюсь, подобный настрой романа вызвал у меня скуку, которая развеялась только с появлением в сюжете застрявшего судна. Эпизод с запуском оттуда воздушного шара в ночи как бы отсылал нас к рассказу «Из моря, без отливов и приливов», и я было подумал, что нам наконец раскроют судьбу несчастной семьи Филипс, застрявшей в саргассах. Но почему то автор положил туда кучу очередных безымянных моряков и трёх дам. Не знаю, зачем. Видимо для того, что бы была любовная линия с мисс Мэдисон, такая же пластиковая, как и большинство из изложенных переживаний героев. К слову, я конечно не моряк, но не верю, что 12 человек могут в течение 7 лет держаться на запасах провизии из корабля.

Но были и моменты, которые понравились – во-первых, это первые четыре главы, которые читались мною с придыханием. Страна одиночества – очень удачная локация, и автор весьма хорошо её описал. Буквально чувствуешь всю ту тревогу, которая охватывает там любое живое существо. Постепенно нарастая, она заканчивается настоящим ужасом – встречей с «деревьями». Это действительно оригинальная идея, пожалуй, одна из лучших у автора, наравне с всепоглощающим грибком из «Голоса в ночи».

Во-вторых, антураж книги. Шлюпки в открытом океане, штормы, верная команда, долгое-долгое путешествие… из этого мог выйти настоящий шедевр. Из тех, которые переживаются вместе с героями, запоминаясь на всю жизнь. Но всё это лишь немного распространилось на первые главы.

Как и «Дом на краю», этот роман оставил у меня противоречивые чувства. С одной стороны есть хорошие идеи и образы, но нет должного их развития, присутствуют весьма спорные художественные приёмы. Однако будучи менее претенциозной, «Шлюпки» не оставляют впечатления типа «а зачем это всё писалось?». Это просто приключения, довольно интересные, с уклоном в фантастику. Причём, в этом плане способные дать фору какому-нибудь Симмонсу, с его напыщенным «Террором». Я к тому, что если у вас будет выбор, прочтите лучше Ходжсона. Он и пишет короче, и без всяких там натужных современных «наворотов» вроде дематериализующихся инопланетян-пауков, питающихся страхами. Вот за что я и люблю литературу прошлого — тогда такой ерунды не писали.

Хорошо продуманная, удачная попытка создать панораму будущего уже за пределами человеческой цивилизации. С человечеством, как понятно по ходу дела, уже покончено и остаётся вопрос, что будет с планетой в целом.

Сочетание символистского модерна конца «века пара и электричества» с литературными приёмами уже ХХ века даёт очень неожиданный эффект — мы не можем идентифицироваться со столь странным экзальтированным персонажем, как рассказчик, но, тем не менее, наблюдаем происходящее его глазами, крайне субъективно и, не исключено, ошибочно. Мы, современные читатели, оказываемся вуайерами в квадрате, наблюдая за наблюдающим, который, в свою очередь, наблюдает за главным героем изнутри его психики.

Кроме того, Ходжсон очень умно и тонко применил приём «недостоверного рассказчика». В самом деле, мы не знаем, что именно герой романа привёл в Пирамиду Человечества. Он убеждён, что это его великая любовь и спасённая из внешнего мира обычная женщина. Мы можем ему поверить на слово — если хотим. Но, с другой стороны, внешние силы на протяжении тысячелетий пытаются уничтожить Пирамиду. И мы вправе полагать, что наблюдаем очередную попытку такого уничтожения — изнутри, посредством внедрения в Пирамиду своеобразного вируса. Ходжсон даёт достаточно оснований подозревать нечто большее, чем стандартное для героического сюжета «спасение красавицы в последнюю минуту», но никакой уверенности в том, что позитивная или негативная трактовка происходящего верны. Читатель должен выбрать сам.

Единственный минус этого прекрасного, поэтичного, новаторского для своего времени и впечатляющего до сих пор романа ужасов — отсылки к известной мифологии и чуть ли не к христианской мистике, на манер Клайва С. Льюиса. Если бы Ходжсон удержался от таких поверностных аналогий, остался бы действительно в «порубежье», то роман был бы безупречен.

«Дом на краю», небольшой роман, который поражает воображение. Из этого произведения очень отчетливо видны рассказы Лавкрафта — диалогия «Серебряного ключа», отголоски в Мифах Ктулху. Не удивительно. Лавкрафт был приверженцем, что инопланетное не вписывается в смелые фантазии человека потому что чуждое, совершенно чуждое. И человеку невозможно познать истоки происходящего, логику тварей и их целей. И человек настолько мал, что просто теряется в космосе. Однако и люди не так просты, как кажется. Все это отражено в «Доме на краю».

Главный герой, отшельник сталкивается с рядом событий. Противостоит угрозе из вне и становится свидетелем космических событий. И множество вопросов, что задаст читатель

Все это подчеркивает, что человеку в короткий срок его жизни просто не реально ответить на все эти вопросы. Да и сама Земля всего лишь песчинка в многообразии бесконечного космоса вне времени и пространства. Что уж тут говорить про людей. Роман это подчеркивает не навязчиво. Перед глазами проносятся яркие образы и картины. В какой-то момент ловишь себя, что читаешь чистую психоделику. Сразу же замечаешь как меняется тон и по строкам разливается лирика. Мгновение и видишь красивейшие космические картины, нарисованные ярко и смело, мгновение и ты погружаешься в чистейший хоррор с пугающей, гнетущей атмосферой потустороннего и это действительно пугает, еще чуть-чуть и это уже боевик и ты ему радуешься ибо перед этим испугался и нужно перевести дух. При этом стоит отметить, что хоррор возвращается под финал, чтобы закончить как это в будущем полюбит Лавкрафт со своими последователями.

Сюжет не предсказуем из-за мотивов психоделики. Персонажи особо не раскрываются перед читателем. Но ведь никто не будет писать в своем дневнике раскрывая себя, а будет описывать события. Роман так же построен по принципу рассказ в рассказе рассказа. Три ступени. Можно поспорить о третьей, но Ходжсон ее водит предисловием и комментариями. Интересная деталь приятно дополняющая историю.

«Дом на краю» удивительная вещь. Пропитанная чем-то таким, которое невозможно описать и выразить.

Рассказ прекрасный. Когда начал читать, сначала посмеялся немного над, как мне показалось, «вежливым призраком», но потом всё встало на место. Повествование «от очевидца» создаёт настроение, атмосферу, поэтому Ходжсон идёт даже на некоторую условность, заставляя свидетеля объясняться художественно и «по-писанному», что в подобных условиях трудно себе представить. Но вот эта доверительность рассказчика и делает в высшей степени замечательный текст.

При распятии Христа наступила тьма. Изобретатель разработал методику и нашел химический препарат, позволяющий смоделировать ситуацию. В итоге получилось, получилась и Тьма, но наш экспериментатор не вышел из эксперимента.

Высокая оценка -поставил бы и выше при возможности. Рассказ написан в 1947 году и что зацепило? — так это теория мистических сил, их возникновения с момента образования звезд и планет, их способа существования. На те годы это потрясающая гипотеза. И теоретически обоснованы методы сопротивления этим внешним силам, враждебных человеку.

В отличии от других произведений, где борьба с дьяволом выглядит как психологический бой.

Любителям разнообразных колоритных монстров это произведение совершенно не подходит. Что до атмосферы, то она характеризуется не саспенсом, а шедеврально созданным ощущением безнадежности и обреченности героев. И именно это завораживает и потрясает гораздо сильнее, чем всякие «эпические» битвы с чудовищами.

Я понизил оценку на 1 балл лишь из-за несколько чрезмерной многословности Ходжсона, которая моментами вредит восприятию.

Больше всего в этом произведении меня подкупила безыскусность, бесхитростность изложения сюжета — причем абсолютно искренняя, а не нарочито-ненатуральная. Есть даже элемент сентиментальности, но, что для меня самого удивительно (ибо в принципе не люблю) — вполне уместный.

Сам по себе сюжет не особо оригинальный; тем не менее, впечатление он вполне может произвести. Роману уже больше ста лет, и надо учитывать, что восприятие современного читателя может быть сильно замусорено многочисленным шлаком, осевшим на weird fiction за этот век. Для чтения «Путешествия шлюпок» надо максимально очиститься от этого шлака.

И еще замечу, что герои этого произведения вызывали у меня сопереживание и сочувствие. А добиться такого эффекта — дорогого стоит. Это признак подлинного таланта.

Поставил «9», а мог бы и «10», но не понравилось чрезмерное обилие морской терминологии — оно попросту утомляет, от чего начинаешь временами терять внимание. Кстати, оно [это обилие] вызывает сомнение, поскольку повествование ведется от лица персонажа, который, судя по всему, не моряк, а пассажир. Откуда у него такие тонкие познания в предметах корабельного инвентаря и т.п.?

Сюжет предельно простой, но литературная манера Ходжсона в данном случае успешно создает эффект увлекательности. Существо описано туманно и обтекаемо, что производит загадочное и зловещее впечатление — несомненное достоинство рассказа.

Знакомство с этим романом Ходжсона приятно удивляет: никогда не думал, что хоррор может быть таким светлым и жизнеутверждающим. Автор умеет рассказывать увлекательные истории, проникнутые удивительной нравственной чистотой, напоминающей по своему характеру произведения Клайва Льюса, который наверняка был знаком с творчеством Ходжсона. Если эти качества присущи и другим работам писателя, то перед нами отличный автор для детства и юношества, работы которого не грех почитать и взрослому человеку (надо же когда-нибудь расслабляться!).

Очень удачный фантастико-приключенческий роман! Из всех произведений Ходжсона этот мне больше всего понравился. Наверное, потому что мне всегда нравились книги про героев-одиночек. Кроме того, такой сюжет как миссия, поиски, квест — с целью кого-то спасти, либо уничтожить «темного властелина», это моя любимая тема в фантастике.

Сегодня слушателям, внимающим и ожидающим новое перед сном, спешу рассказать сказку.

В нашей Истории есть безымянный Герой, неуязвимый и сильный, его Возлюбленная, Прекрасная и Единственная, поиски по страшному миру, населённому чудовищами, чувство через время и счастливый конец. Что ещё нужно?

И длиться наша история будет много страниц и даже при встрече с живым человеком наш главный герой будет с ним разговаривать, но слов мы тех не узнаем. Нет почти диалогов в Истории.

Услышав Зов своей Любимой, Герой, вооружившись самым совершенным оружием, обрядившись в кольчугу самую крепкую, на Подвиг великий отправился. “Спасти всех” зовётся он сегодня. Что же будет?

***Жил-был царь. Собрал он пшеницу со всех полей своего необъятного царства и ссыпал в один амбар. А амбар-то этот был такой огромный, что, если вдоль него на лучшем коне скакать, так за день его не объедешь!

И случилась напасть: на столицу того царя налетела туча саранчи. Да такая огромная, что солнце заслонила. На улицах шелестит, в дома ломится, от саранчи этой дышать нечем. Дня не прошло, пожрала саранча все виноградники, все леса пожрала и не насытилась. Заметалась туда-сюда... И тут-то пшеницу в амбаре почуяла. Налетела саранча на амбар, да без толку. Стоит амбар, как крепостная стена: ни окон в нем, ни щелочки. А двери наглухо закрыты. Сколько дней крутилась саранча возле амбара! Наконец одной повезло: нашла-таки дырочку самую маленькую. Да такую, что только одна туда и пролезла.***

Узнаете о Землях серых и монстрах таких же, непонятных и быстро погибающих, о вулканах и огне их, освещающем эту Землю, о Стражах, в Ночи глядящих на Великую Пирамиду, о Земном Токе и Слове Власти. Но больше узнаете о том, сколько времени герой провёл в пути, сколько съел таблеток и сколько поцелуев заслужил.

***Пролезла и взяла одно зернышко. С двумя-то бы назад не выползла: в щелочку не прошли бы два зернышка. Выползла саранча обратно. А за ней вторая полезла. Эта тоже одно зернышко пшеницы взяла и назад выползла. За второй третья в амбар пробралась. Только выбралась, а за ней — четвертая. А там — и пятая... И пошло, и пошло: одна за другой полезли. Одна вылезет, другая лезет.***

Герой поступает не столь благородно, найдя свою Единственную, почти взяв её на руки, сбегает, не удостоверившись, есть ли другие выжившие, возможно, чтобы не пришлось с ними разговаривать, избегая так диалогов.

“Дом в тысячу этажей” Яна Вайсса вспомнился, когда читал о Великой Пирамиде, да “Бегство Земли” Франсиса Карсака при описании гибели Земли и перемещении разума.

Для стойкого, упорного читателя и слушателя, не без красоты и определённого изящества рассказанная сегодня История.

Дедушка, будучи водолазом, приносил внуку сказки с морского дна. Одной из таких была история о волшебных морских коньках, чьими всадниками становятся погибшие дети... А однажды дед изловил такую лошадку в подарок мальчику.

Здесь нет явного фантастического элемента, но, читая, выискиваешь его в тщетной надежде вместе с героями. Иначе очень горько принимать жестокость реальности. Намек, всего один намек на то, что в сказке есть доля правды или в жизни есть место сказке, и станет легче смириться с вечностью утраты и разлуки. Это очень надрывная история, и после придется судорожно искать воздух. Ходжсон демонстрирует себя художником, умеющим запечатлеть тончайшие оттенки грусти: неумолимо уходящее волшебство и веру в чудо, окрепшую в черной пучине отчаяния.

Миниатюра от лица офицера, несущего ночную вахту на борту лайнера, вошедшего на территорию дрейфа айсбергов. Предпосланная в качестве эпиграфа дата гибели «Титаника» производит после прочтения сильное впечатление. Может быть, имеет смысл отнести микрорассказ к жанру альтернативной истории. Отлично показано осознание человеком ответственности за жизни тысяч людей.

Миниатюра от лица офицера, несущего ночную вахту на борту лайнера, вошедшего на территорию дрейфа айсбергов. Предпосланная в качестве эпиграфа дата гибели «Титаника» производит после прочтения сильное впечатление. Может быть, имеет смысл отнести микрорассказ к жанру альтернативной истории. Отлично показано осознание человеком ответственности за жизни тысяч людей.

Разбившие лагерь на острове путешественники ночью подвергаются атаке странных и жутких тварей, явившихся из моря...

Это фрагмент романа «Путешествие шлюпок с «Глен Карриг». Сам по себе он любопытен, но не более, лучше познакомиться в контексте полного произведения.

Долгое отсутствие без единой весточки заставляет девушку увериться в гибели возлюбленного и уйти в монастырь. Вернувшись, капитан обнаруживает стену, выросшую между ними. Оба глубоко религиозны и нарушить данный девушкой обет ни один не осмелится, несмотря на все желание быть вместе. С тех пор капитан раз за разом появляется под монастырскими окнами, чтобы просто увидеть ее.

Этот рассказ — опыт Ходжсона для дамского журнала. За явной романтической направленностью скрывается идея о недостижимости счастья, когда до него остался один шаг, и о том, что иногда третий — вовсе не лишний, а тот, кто даст волшебный пинок.

Седовласая команда ведет испытанный временем старый парусник домой. Последний курс, чтобы сойти на берег уже навсегда. Бывалые моряки, даже юнга — старик, готовы предстать перед Богом, не скрывая лица, честно прожив отпущенный срок. Угадываются ноты конца эпохи — но какой?.. Может быть, закат гордых парусных пегасов морей, на смену которым приходят паровые «утюги» и «консервные банки»?

Рассказ в форме писем от лица пассажира судна, нашедшего свой конец в цепкой хватке Саргассова моря. Прекрасное изображение осознания безвыходности положения и ужаса в ловушке мертвого и гниющего мира, который, как ни странно, кишит жуткой жизнью. Ходжсон сплетает страх преимущественно из звуков, окружающих героя: всплески, шорохи, постукивания о борт судна... Без четкого финала рассказ видится мрачнее — затерянные в океане, затерянные во времени, безысходность, движение без движения.

Для чего зайцу хвост? Ну я понимаю корову, лошадь — они своим мух отгоняют, у собак — это средство комуникации. А зайцу зачем? Чтоб обмахиваться — хвостик слишком куценький, а общаться зайцы не любят. Итак, хвост, получается ради хвоста, лишь чтоб имелся в наличии, так сказать.

У Ходжсона то же самое. Для чего в его книгах ужасы, монстры, призраки и прочие страшилки? Лавкрафт (к коему по жанру автор наиболее подобен) элементами ужаса подворит читателя к шокирующей развязке — тут же финал очевиден и пресен; у Пиньоля страшности — это фон для великолепной интриги — здесь же интрига и мимо не пробегала. Так для чего это всё Ходжсону? Для атмосферности? Нет, книга слишком документальна, чтоб быть атмосферной. Итак, монстры ради монстров. Поэтому и впечатление от книги, куценькое... как заячий хвостик.

Хотя была попытка создать интригу. Когда автор описывает «говорящие деревья», которые таинственным образом похожи на погибших людей из дневника, Ходжсон очень близко стоял к созданию поистине загадочного сюжета. Но он почему-то резко отказывается развивать эту сюжетную линию и переходит к примитивным крабам, делая из книги некачественную «выживалку». А зря.

Конечно, о морских путешествиях написать нечто из ряда вон выходящее очень трудно. Почему? Да потому что действие развивается строго в одном месте — на море. И это накладывает жесткие ограничения на сюжет. И посему-то есть огромный риск, что книга получится однообразной. Так что выход один: писатель должен создать ну очень уж колоритных персонажей. Вот с этим-то Ходжосон и не справился. Я согласен, что книга атмосферна, страшилки, что пощипывают нервы тоже присутствуют. А вот души у героев голые и однообразные. Поэтому не думаю, что книга запомнится.

читал рассказ на немецком языке. издатель утверждает.что это вообще первое,что написал Х. Рассказ интересный. В парке города стоит статуя богини, которая сходит по ночам с постамента и душит людей. Разгадка уходит корнями в Индию, к богине Кали. Не буду пересказывать, ибо думаю,что однажды переведут его на русский.

Очень и очень похоже на Лавкрафта. Включая даже злополучные «лавкрафтовские» фразы, типа: «О как мне было страшно! Такого ужаса я никогда в жизни не испытывал!» При том первая часть сходна на его «чудовищные» рассказы, а вторая крайне близка к сомнамбулическнму циклу фантасмагорий.

«Дом в порубежье» отличается крайне величественными и образными описаниями космических фантазий. Тут монстры не совсем удачны, но картины космического ада, умирания солнечной системы и погибающей земли впечатляют.

Одако сюжет крайне размытый: так до конца и не ясно, что же увидел ГГ — персонифицированный ад, гибель вселенной, конец света или что-ещё более непонятное. Сражение же со свиноподобными существами настолько долго описывается, что от тоски голова может закружиться и «поросята» из глаз полезут...

Всё же трудно сказать, почему сие творение считается лучшим в копилке данного автора. Может быть за смысл? Но для меня этот смысл так и остался скрытым за тройной вуалью.

Это удивительная книга! Да, это не шедевр. Да, читать реально очень сложно. Да, идеи многим покажутся неправдоподобными. Но противоречивые качества этого произведения, кажущиеся многим недостатками, на самом деле являются и достоинствами тоже. Очень противоречивое произведение, оставляющее, тем не менее, неизгладимое впечатление. Чем оно запомнилось?

Во-первых, «Ночная Земля» — это идеальный дневник. Сложно читать целую книгу БЕЗ ЕДИНОГО диалога? Очень. Но ведь дневник так и пишется!! Описано лишь то, что автор-рассказчик действительно знает или о чем догадывается!! Самый знаменитый фантастический дневник — это Дракула Стокера. Он по достоверности стиля этот роман даже рядом не лежит! Сложно привыкнуть к тому, каким языком написана история? ОЧень сложно. Но ведь английский аристократ с благородным воспитанием, живший в конце позапрошлого века так писать свой дневник и будет! Автор смел, однозначно, очень смел. Пафос и обилие Слов С Большой Буквы нам сейчас кажутся несерьезными, но как художественная особенность эти черты выдержаны отлично!

Во-вторых, атмосфера погибшей планеты. Опять же, автор настолько смел, что отправляет читателя не на 100 или 200 лет, а на 1 000 000!! Специально цифрами написал =) Да, его идеи не сликшом научны, но кого это волнует? К тому же размышления автора над природой живых организмов, над природой человека уже сейчас находят свое подтверждение, а тогда шел 1912 год! И в своем произведении автор сумел выразить сильнейшую эмоцию, построить мощный антураж. Он не вдавался в подробности, писал зачастую скупо, но так мастерски, что завлекал читателя, действительно погружаясь с ним в эту удивительную атмосферу.

В-третьих, книга подкупает внежанровостью. «Ночная Земля» — это в равной степени притча, фантастика, фентези, дневник и мистика. Собственно, автор творил в те времена, когда эти жанры еще не сформировались во что-то конкретное и отдельное. Автор просто творил. И создал чудесную основу для многих потомков.

Но, наверное, самая главная идея — это все же Любовь. Да, именно с большой буквы. О Любви романа Ходжсона иначе никак нельзя. История Любви описана очень сильно, ярко, по-настоящему достойно. Может, для кого-то наивно, но... Такова воля автора.

Рыбы, превращающиеся в бегущих по подводным пастбищам коней, и погоняющие их умершие дети. В деревне на берегу бушует уносящая жизни лихорадка, и в то же самое время штормит море, гоняя по волнам крошечный кораблик. Этот рассказ лишен какой бы то ни было мистики, однако оставляет после себя грустное ощущение безвозвратно уходящего волшебства. Смерть и море — образы, перекликающиеся далеко не случайно, так что в «Полурыбах-полуконях» Ходжсон, подобно грустному сказочнику Андерсену, сочиняет собственную сказку о смерти — жестокую до слез.

Кажется, именно в этом рассказе писатель по-настоящему вплотную приблизился к чему-то, что можно именовать «магическим реализмом» — не тщательно выверенным сочетанием фантастического и обыденного, но тем, что позволяет обнаружить иные грани нашей с вами реальности. Те грани, которые, например, помогают смириться с болью вечной разлуки. Маленький мальчик, скачущий на вырезанном старым водолазом из сосновой доски морском чудовище — кажется, это лошадка, но вместо задних ног у нее огромный рыбий хвост. Смерти, смерти. И надрывные строчки, рефреном повторяющиеся на протяжении всего рассказа: «И вот мы под водой, ребята, / Где скачут дикие кони...»

Когда-нибудь мы все там окажемся.

Как и в других «морских» историях Ходжсона, фантазия писателя черпает свое вдохновение из легенд, и на сей раз нам рассказывают легенду о Саргассовом море — зловещем месте в океане, которое притягивает к себе корабли, оставляя их гнить среди водорослей. Она состоит из двух посланий «из моря без приливов и отливов», первое из которых повествует о злоключениях экипажа одного такого судна, заброшенного ужасающим штормом в заросли моря, второе же — история немногих оставшихся в живых несколько лет спустя.

Всякий раз, перечитывая этот рассказ, я восхищаюсь слогом Ходжсона, его мастерством в умении нагнетать зловещую атмосферу: сколь красочное описание бури над Атлантикой, сколь страшный мир окружает героев — мертвый, гниющий, и в то же время странно живой, переполненный шорохами и жуткими стуками в стенки кают по ночам. Временами мне вспоминается и история Робинзона Крузо, так же, волею случая, вынужденного влачить одинокое существование посреди океана, и, подобно главному герою этого рассказа, упорно продолжавшего день за днем сражаться со стихией. Но эту историю как цельное повествование воспринимать я не могу. Она чрезвычайно хорошо написана, однако оставляет впечатление, скорее, наброска романа, по тем или иным причинам отложенного в долгий ящик. Ходжсона не хватает даже на такой открытый финал, в котором, к примеру, снаряжают спасательную экспедицию на поиски автора посланий. Это просто письма, после прочтения которых остается только, выражаясь словами писателя, «ждать».

Ждать — только чего?