Я родилась во Флориде во второй половине 20-ого столетия. Мой отец служил в ВМФ, так что мы довольно часто переезжали с места на место. Мои самые ранние воспоминания связаны с севером, поскольку мы жили в Род-Айленде и Пенсильвании, пока мне не исполнилось семь лет. Мне там ужасно нравилось – а потом папу послали на юг, и началось мое изгнание. Ни снега, ни осенних листьев, ни смены времен года. В то время я бы так не сформулировала, но для меня это было подобно безднам Ада. И там было очень жарко! Я никогда не любила жару и отчаянно тосковала по северу.
Примерно тогда я начала жадно читать — я начала рано и обожала другие места, куда уносили меня книги — и довольно быстро поняла, что «Трех мушкетеров» можно перечитывать только до тех пор, пока вы не выучите их дословно, а потом, где взять продолжение? Ну, в библиотеке больше книг Дюма не было, так что я его попросту придумала. С собой в главной роли, естественно, в качестве другого мушкетера, который присоединился к компании примерно так же, как д'Артаньян.
Что значит, быть ДЕВУШКОЙ? Ни за что! Они были либо беспомощны, как Констанция Бонасье, либо злы, как Миледи де Винтер. Благодарю покорно. А все хорошенькие девчонки, которыми вертели наши герои – им просто лгали и использовали. Ну уж нет!
Затем я прочла «Графа Монте-Кристо» — и все женщины были крайне беспомощными или, если сильными, то злыми. Хм. Робин Гуд оказался чуть лучше, но Мэрион все равно мало что делала, так что мне пришлось быть одним из мужчин. Затем мое сердце покорили легенды о короле Артуре – ого, там вообще не было женщин, которым можно подражать! От вероломной Гиневры у меня мурашки бегали по коже, Элейн была пассивно-агрессивной интриганкой, а Леди Озера состояла из одной руки. Великолепно. Так что мне приходилось быть рыцарем. Хм.
Затем пришла любовь всей моей читательской жизни, Дж. Р.Р. Толкиен, с литературным языком, за который можно было лечь и умереть, и пониманием мифов, от которого мое сердце пело. И там были женщины, и они не только сидели да рыдали. Женщина-воин! Ух ты!! Да, это была я, Эовин, убивающая лорда назгулов, да еще и произнося одну из лучших фраз — «Убирайся, гнусный вурдалак, поганая нежить!» Однако, став постарше, я поняла, что Эовин была немного, как бы это сказать, унылой. Британцы называют таких нытиками, а американцы — занудами. Как, воительница-зануда? Ладно, возможно, это слишком сильно сказано. Я могу еще долго грузить вас своими мыслями об Эовин, но, в конечном счете, она по-прежнему позволяет окружающим ее мужчинам решать ее судьбу и чуть не убивает себя по ходу дела. Смерть или слава. Это очень по-мужски! Неумно и вредно для здоровья.
Вы должны понять, что я в то время ничего этого не замечала. Я знала, что мне в воображении приходится часто «играть мужчин», но со временем я просто стала в историях, которые я придумывала, переодетой женщиной или маленькой девочкой (который все еще оставалась в реальной жизни), и герои прислушивались ко мне. И я тоже их слушалась, мы тогда много путешествовали, а в этом возрасте невозможно сохранить друзей, которые живут на другом конце страны, так что у меня были воображаемые друзья, как и у многих в похожей ситуации. Только моими друзьями были Д'Артаньян и Атос, Робин Гуд, Король Артур, пылкий Эдмон Дантес и тот могучий король в изгнании, Арагорн, сын Араторна. Лежа ночью с открытыми глазами, я вместе с ними всеми отправлялась в грандиозные приключения, и в конце концов обнаружила, что они не всегда действовали по сценарию. Вот тогда это стало действительно здорово.
Между делом я безнадежно читала книги про Нэнси Дрю, чтобы, во-первых — быть в курсе того, что читают мои сверстники, и во-вторых — ну, в общем, по крайней мере там все были девочки, действие происходило (более или менее) в реальном мире, и они не были ни злыми, ни глупыми! Чем больше я читала, тем больше понимала, что в литературе очень, очень мало девочек, которым можно было бы подражать. Если бы только Паксенаррион, героиня Элизабет Мун, уже существовала, когда я была ребенком...
Однако тут меня спасла — кто же еще? — моя мама. Если вы читали цикл Лоис Макмастер Буджольд про Форкосиганов (а если не читали, немедленно начните, он потрясающий!), и помните Корделию Форкосиган — ну, она и моя мама могли бы быть сестрами. Моя мать имела обо всем непоколебимое мнение и была истинной красавицей-южанкой: железная рука в бархатной перчатке. Сложись иначе, она бы сейчас правила миром, или, по меньшей мере, США. (Не стоит жадничать). В ней я видела женщину блестящую, талантливую и сильную, и не скрывавшую этого. И умные мужчины из кожи вон лезли, чтобы быть возле нее, исполнять ее желания и быть вознагражденными ее сверкающей улыбкой. Она не обладала классической красотой, но это никогда ни для кого не имело значения. Она была добра к неудачливым, щедра к тем, кто нуждался в этом, и тверда, как скала, о которую разбивались дураки и мерзавцы. Подростку было непросто с этим справиться, но, боже мой, какой же это был образец для подражания! Держу беспроигрышное пари, все лучшее в Lanen Kaelar основано на всем, что было лучшего в Марте Ньюман Моррис.
Хмм, типичный романист, углубилась в слишком долгие рассуждения. Назад к теме, Элизабет!
В 1976 я поступила в St. Andrews University, и когда в тот октябрьский день сошла с самолета — буквально с того момента, когда в первый раз ступила на шотландскую землю, я поняла, что приехала домой. Воздух был восхитительно прохладен, с привкусом зимы, заставившим меня плакать от воспоминаний, которые он вернул. Я вернулась домой, на север. Так странно — казалось, с моих плеч спал тяжкий груз. Место, люди, язык, все было именно таким, как надо. Необычное чувство — ощущать себя дома, находясь вдали от места, где вы родились, но, в конце концов, во время службы на флоте, дома вообще нигде не было. С тех пор я живу в Шотландии – уезжаю и возвращаюсь.
Я была в восторге от St. Andrews, но диплом мне дался непросто. Я не привыкла так напряженно работать! Это безусловно стало для меня откровением, и я еле выдержала курс, но диплом все-таки получила. Это было одним из первых в моей жизни событий из серии 'Если я могу сделать это, я могу всё'. Они весьма полезны. Они на самом деле учат вас, что вы можете справиться, черт возьми, почти со всем на свете, так или иначе. Когда вы это делаете, вам жутко страшно, но, великий боже, какую свободу вы чувствуете, когда дело сделано, и каким сильным становитесь, проходя через эти медные трубы! Хотите вы того или нет...
Писательство — изумительная профессия, и я все еще горжусь (если не сказать — потрясена) тем, что я настоящий писатель, а ведь столько уже лет прошло. Самое трудное – это самодисциплина: заставлять себя сидеть в крохотном кабинете перед компьютером. Я по натуре человек контактный, и мне не хватает общения!
Спасибо, что зашли, и большое спасибо, что читаете мои книги. Увидимся в Колмаре!
Redeeming the Lost
+
