Постапокалиптический жанр обладает явным психотерапевтическим эффектом. Я бы выделил в нем три компонента, способных помочь тому, кто ощущает тревогу по поводу судеб человечества...

Во-первых, он рассказывает нам, что все равно будут те, кто переживет апокалипсис. И это не супермены и другие там юберменши, а обычные люди. Такие обычные, что может и нам с вами повезти, коли мир таки решит отправиться в тартарары...

Во-вторых, нас приучают к тому, что это может случиться. Читая подобные книги, мы склонны примириться с тем, что наша с вами цивилизация — конструкция шаткая и хрупкая. Рано или поздно она потеряет равновесие, чтобы разлететься вдребезги...

В-третьих, под воздействием данного рода литературы мы начинаем больше ценить окружающую действительность. Она может нас раздражать, но те вещи, которые кажутся такими обыденными, на самом деле замечательны и чудесны, особенно если представить, что нас их могут лишить...

И вот что стоит отметить. Роман Эмили Сент-Джон Мандел в равной степени успешно решает все три означенных задачи. Нам показывают мир, впавший в варварство из-за чудовищной пандемии, и то, как самые обычные люди пытаются возродить цивилизацию к жизни. А еще напоминают, что этого не произойдет без участия целебной силы искусства...

Испытала истинное удовольствие от прочтения. Книга на стыке жанров... Я для себя обнаружила множество слоев и смыслов, которые, подобно судьбам героев странным образом сходятся и расходятся.

Всегда ускользай

«На ее руках были шрамы, объяснения которым она не находила.»

Зимней ночью, холодной и снежной, к одиноко стоящему дому подъезжает машина, водитель кидает в окно камушек, маленькая девочка просыпается, тихонько спускается вниз, выходит из дома. Полицейские на следующий день фотографируют следы босых детских ножек, отпечатанные на снегу, которые обрываются, встретившись со следами мужских ботинок. В чужой стране, далеко от дома, заведенный сюда бесплодными поисками человек смотрит наверх и обмирает от ужаса: на карнизе крыши многоэтажки стоит девушка в мрачной решимости. Мгновение — и она делает шаг в пропасть. Но не падает, наблюдатель не сразу понимает, что канатоходка идет по туго натянутой между крышами веревке.

Молодой мужчина просыпается в своей бруклинской квартире. Его возлюбленная уже встала и приняла душ, она проводит рукой по еще влажным волосам и говорит, что выйдет за газетами. Илай лингвист продолбавший сроки сдачи магистерской диссертации. Работает в галерее, люто ненавидя современное искусство и не понимая, как может называться художником человек, который обмазывается рыбьим жиром и медом, садится возле уличного сортира, дожидается, пока мириады мух облепят его, такого сладкого и «ароматного», а потом фотографирует себя и продает фотографии по $18 000. Какой он, мать его, художник!? До последнего времени жизнь Илая была пуста и безвидна, все изменилось, когда он встретил Лилию — ту девушку, что вышла сейчас за газетами и больше уже не вернется.

Человек, тяжело опираясь на костыли, говорит юной женщине, что намерен продать дом — он нуждается в средствах. Но папа, а где буду жить я? — говорит она. — Подыщешь себе что-нибудь. — Ты не слышал, что я сказала? Я сегодня потеряла работу. — Очень жаль, но мне нужно ехать, — отвечает он. И тогда она выкрикивает: Снова искать ее? Она не похищенный ребенок, папа, она моя ровесница, а мне 22! Признайся, что ты хочешь ее трахнуть! И тут мужчина, ни разу в жизни не поднявший на дочь руки, швыряет ей в лоб тяжелую кружку. Все это фрагменты из нового старого романа Эмили Сент-Джон Мандел, которую мы полюбили за «Станцию 11», «Стеклянный отель», «Море Спокойствия». Нового, потому что вот только что переведен на русский (прекрасно) Арамом Оганесяном. Старого — потому что это дебют, так обычно и бывает, когда писатель добивается известности — объектом интереса становится все, написанное им/ею прежде.

И да, это она, Мандел, со всем, что мы любим в ее творчестве. Независимой героиней, которая переплавляет душевные раны в источник силы, делает ядром своей новой личности, двигается дальше, вместо того, чтобы ныть, жалея себя, как примерно 99% персонажей современной литературы. Со сверхценной идеей, здесь это скольжение по жизни, ускользание. Помните у одной ее героини место того, что останется, когда изменится все в ее жизни, занимал графический роман о Станции 11, у другой ее съемки странных пейзажей, у третьего — сохранение жизни некой писательницы, живущей под куполом в лунном городе. Важность братско-сестринских отношений — еще одна особенность ее прозы, во всех книгах Эмили актуальна сиблинговая тема, так же, как номадический образ вечного странника.

«Последний вечер в Монреале» — это Эмили Сент-Джон Мандел со всем, что так ярко раскроется в ее более позднем творчестве. Несколько более прямолинейная, броская, нацеленная на мейнстрим. Все-таки феномен читательской любви к ней в потрясающем умении работать с полутонами, приглушенно, в оттенках серого. Этот роман скорее «в лоб», и метафорическое ружье здесь стреляет в финале. Что ничуть не умаляет его ценности.

Все эпитеты в стиле «ах, облачный атлас» только из-за параллельных историй, сливающихся в одну. всё.

В остальном роман самодостаточен, и, при этом, это классный роман (микророман скорее).

Сюжет увлекателен, сложность — в самый раз, герои — живые. Такое обычно оцениваешь как «прочитал хорошую книгу».

Поэтичный пост апокалептический мир!

«Станция одиннадцать» научно-фантастический роман 2015 года о ближайшем будущем, низко технологичном, земном. Ключевые персонажи пересекаются на стадии развития посттравматического стрессового расстройства; они разделяют публичную смерть печально известного голливудского актера, в то время как по городу прокатывается первая волна смертей. Они пытаются выжить в мире после эпидемии без электричества и современных технологий. В центре истории отношения отцов и детей. Автор умело сплетает прошлое и настоящее. Но так ли хороша предпосылка? Отец больше озабочен своей популярностью, чем развитием отношений с сыном, матерью или чередой женщин. Разрыв с семьей был причиной пророка? Эмили Сент-Джон-Мандель говорит то, что должна сказать, бесстрашно, убежденно и не стесняясь в выражениях. Язык Мандель проникновенен, что делает атмосферу книги еще более насыщенной.

Эмили Сент-Джон Мандель, мастерски создает постапокалиптический мир, который одновременно мрачен и полон надежд. «Станция одиннадцать» заставляет задуматься не только о хрупкости нашей цивилизации, но и о важности искусства и культуры в мире, который, кажется, обречен. Описания заброшенных городов и поиск людей придают книге глубокое эмоциональный оттенок!..

Облачный атлас под куполом Стеклянного отеля Станции одиннадцать

»- Молодой человек, — сказал его отец, — мы не принесли этим людям ничего, кроме цивилизации...

- И все же нельзя не заметить, — сказал Эдвин, — Что в целом они, похоже, предпочитают свою собственную цивилизацию. Какое-то время они неплохо обходились без нас, не так ли? Несколько тысяч лет, если мне не изменяет память?»

У меня для вас две новости: хорошая и... хорошая. Эмили Сент Джон Мандел написала отличный роман, но максимум удовольствия вы сможете получить от чтения лишь в том случае, если знакомы с двумя ее предыдущими книгами. Мандел выстраивает литературную вселенную, где все тесно увязано и плотно упаковано.. Это вовсе не значит, что незнание прежних книгам лишит чтение смысла, а вас удовольствия. Всего лишь, что удовольствия и смысла будет в разы больше, если до выхода нового романа на русском познакомиться со «Стеклянным отелем» и «Станцией одиннадцать».

Начало двадцатого века, Эдвин, отпрыск аристократического семейства Сент-Джон Сент-Эндрю, отправляется в изгнание в Канаду. Так-то ему, всего лишь младшему сыну, и не светило стать наследником титула и поместья. Отправился за океан. после того, как во время званого ужина позволил себе усомниться в безусловном благе британской колониальной системы для покоренных народов, и святости бремени белого человека Содержание родители положили ему достаточное, зарабатывать хлеб в поте лица своего не придется, но определенный дискомфорт неизбежен.

Условно наши дни, начало 2019. Во время хеппенинга широко известного в узких кругах композитора, сопровождаемого показом видео его сестры Винсент (салют, «Стеклянный отель»), одна из зрительниц внезапно понимает, что эта самая сестра, в прошлом ее подруга и жена создателя финансовой пирамиды, обобравшей многих вкладчиков — что она действительно ничего не знала об аферах мужа. Тогда ей не поверили, сочли изворотливой сообщницей, но тут понимает — Винс не лгала. Хочет встретиться, извиниться за резкость, с какой оборвала общение...

2203 год, писательница Олив из Лунных колоний в книжном туре в поддержку переиздания своего раннего романа, по который снимают голо на Земле. Много городов, много встреч, много вопросов. Некоторые (люди и вопросы) весьма странные. И никто не знает, что через несколько дней начнется новая смертельная пандемия.

Два века спустя молодой человек из того же Ночного города Станции II (поймали ассоциацию? римская двойка как арабская одиннадцать), откуда родом Олив. Только теперь что-то сломалось в системе имитации земной атмосферы Купола и горожане постоянно видят над головой космическую черноту с сияющим шаром Солнца. Местные привыкли. Наверх не смотрят, людям это обычно не свойственно, спят за закрытыми ставнями. Гаспери (мама была фанаткой Олив и дала сыну имя в честь героя ее романа) неожиданно узнает о возможности стать хрононавтом, чтобы устранять помехи, которые могли бы иметь роковые последствия для временной линии их реальности.

Вы наверняка заметили, что структурно это похоже на «Облачный атлас» Митчелла, писательница даже подчеркивала в интервью, что Sea of Tranquility («Море спокойствия») хотела сделать именно в такой кольцевой структуре. С той разницей, что у Мандел это на самом деле кольцо и все сюжетные линии к финалу сплетаются воедино, одновременно с возвращением читателя в исходную точку. Ну, чуть позже — ко времени окончания Первой Мировой.

Интересная книга, небольшой объем которой не мешает сосуществовать в ней множеству смысловых пластов и возможных способов интерпретации.

Реализм под маской постапокалипсиса. Причём маска не особо тщательно натянута и сваливается уже примерно ко 2 главе. Становится очевидно, что автору намного интересней следить за сплетениями судеб героев (актёр и его женщины, девочка, игравшая случайную роль в его последнем спектакле, медбрат, друг актёра, члены бродячей труппы и пр), чем за последствиями смертельного вируса. Также не интересно ей строить социальные конструкции общества постапока, отсюда самая заезженная тема — пророк очередной агрессивной секты, полный развал социума, выживание на уровне луков и лошадей. В общем кому просто хочется почитать неплохо написанную и переведенную книжку о человеческих судьбах, почему бы и нет. Кому бы побольше за эпидемии и выживание — не сюда.

История мирового апокалипсиса, начало которой совпадает с моментом смерти героя. Герой отнюдь не зомби, просто сюжет имеет несколько линий, проходящих в разных временных плоскостях, и в той, что начитается за двадцать лет до начальной точки, герой вполне себе жив-здоров и полон надежд на светлое будущее. Через двадцать лет после своей смерти герой по-прежнему мёртв, но линии судеб прошедших сквозь его жизнь и смерть переплетаются между собой, связываются в узлы и создают довольно занятное полотно сюжета.

В целом неплохо, не смотря на то, что мир постапокалипсиса шит белыми нитками. Чувствуется, что для автора это всего лишь способ донесения главной идеи: survival is insufficient.

Книга привлекла меня в первую очередь своей тематикой: мир, гибнущий от смертельного вируса. Что может быть актуальнее в 2020 году?

События происходят в США. В театре проходит спектакль «Сон в летнюю ночь», во время которого прямо на сцене актер Артур Линдер, играющий короля лира, умирает от сердечного приступа. В это время на сцене находилась девочка Кирстен, играющая одну из его дочерей. Этот роковой момент ей предстоит запомнить на всю оставшуюся жизнь. Как окажется, этот актер будет своего рода связующим звеном между многими последующими событиями.

В этот же день по всему городу начинают умирать люди от неизвестного ранее штамма гриппа, названного грузинским. И, конечно же, смертельную болезнь в США занесли из России. Инкубационный период вируса составляет всего лишь сутки, в условиях отсутствия вакцины летальность составляет 100%. Эпидемия захлестнула весь мир, в кратчайший срок уничтожив практически всё человечество. Остались лишь единицы уцелевших.

Вторая сюжетная линия произошла спустя 20 лет после пандемии. Перед нами Америка, опустошенная катастрофой. От одного небольшого поселения к другому движется театральная труппа, которая показывает представления во время стоянок. Таким образом они зарабатывают себе на жизнь. В этой группе оказывается Кирстен, та самая девочка с постановки «Короля Лира». В данном коллективе она актриса, но также тут есть музыканты, режиссер и представители других подобных профессий. Они заезжают в город, в котором с недавних пор правят сектанты, не желающие так легко отпустить гостей в дальнейший путь.

Параллельно рассказывается еще несколько историй, так или иначе связанных с актером Артуром Линдером. Прошлое и настоящее сплетаются в плотный неразрывный клубок. То мы узнаем о знакомстве Артура с его первой женой, а затем видим её смерть на пляже у южного моря. Сейчас молодой журналист пытается оказать актеру первую помощь прямо на сцене, а через 20 лет он же лечит жену фермера от пулевого ранения. Лучший друг Артура сидит с ним в кафе, а после катастрофы организовывает музей прошлого в аэропорту. Удивительно, как автор сумел все это соединить воедино.

События, происходящие после катастрофы, запомнились интересным антуражем. Постапокалиптическая Америка предстает перед нами жестокой и мрачной. Например, описание самолета, полного людей, из которого так никто и не вышел. Или описание заброшенных домов с трупами родителей и ребенка на кроватях. Все это получилось очень достоверным и пугающим.

Итог: В общем и целом, впечатление от книги получилось неоднозначным. Ничего особо нового автор в жанр не привнесла. Описанию гламурной жизни богемы уделено больше внимания, чем быту выживших. Да и не верится мне, что вся инфраструктура могла рухнуть настолько быстро. Спутники, электростанции, интернет и многое другое сейчас крайне автоматизированы и могут долгое время работать без участия людей. Не хватило мне также проработки мира после катастрофы. Прошло 20 лет, и за это время уже должно бы сформироваться новое мироустройство, которого мы по сути не видим.

Слишком неоднозначное произведение, с точки зрения жанра. Кажется, что в произведении раскрыта тема постапокалипсиса, однако в произведении показана обрывочно.

Сначала автору удалось погрузить читателя в гущу событий,которые развиваются с невероятной скоростью.Исключительно, эта часть поставила в сильное недоумение.

Для чего автор ускорил течение события — неочевидно. Уверен, что читателю хотелось бы больше вникнуть в сам начальный процесс развития эпидемии, но из- за обрывов сюжета, увы, этого не получилось.

Читателю приходится прыгать сразу с места в карьер, разом переходя из одного события к другому. Лично для меня, это не понятно. Возможно,автор не захотел углубляться в начальное событие и сразу начать с сюжета после.

Конечно, забегать вперед можно . И иногда даже -нужно. Но чтение оставило такое впечатление, как будто читаешь что-то, готовое к циклу или серии книг, а в итоге получаешь скомканный сюжет о том, что «случилось страшное,а после него было...»

Естественно, в произведении существуют и плюсы. Это и продуманный ход сюжета после катастрофы, и поведение персонажей в «новом мире»,и описание их выживания. Однако, большая часть — это сожаление о том что мир утерян,а в новом мире сплошной хаос.

Как итог- очень слабое произведение.

Очарованная странница

Свечу зажгла я с двух концов,

Пускай недолог свет,

Он у друзей и у врагов

В душе оставит след.

My candle burns at both ends;

It will not last the night;

But ah, my foes, and oh, my friends--

It gives a lovely light!

Эдна Сент Винсент Миллей

Назвать новый роман Эмили Сент-Джон Мандел книгой о финансовой пирамиде, примерно как о «Станции Одиннадцать» сказать: постапокалипсис с пандемией. Да и нет. То есть, внешняя событийная канва включает заявленные обстоятельства и расписывается все довольно подробно. Тщательный разбор мотиваций воплотившего схему Джонатана Алкайтиса — что удивительно, важнее личного обогащения, которое вообще не главное, было «не обмануть ожидания вкладчиков».

Двойственное, в духе Шредингера, существование его сотрудников, вовлеченных в аферу: «можно одновременно о чем-то знать и не знать». Ясно, что таких громадных денег за непыльную работу не могут платить по определению и уже одно это должно бы насторожить, если допустить, что кто-то действительно не понимает, чем здесь занимается. Но эти печеньки обеспечивают замечательный комфорт и решение всех вопросов, какие можно решить посредством денег, а к тому же — ты здесь не один, и забить тревогу, значит подвести коллектив.

Вкладчики. Трагедия пущенного по ветру итога многолетней работы, обманутых ожиданий, надежды на спокойную, обеспеченную, достойную старость. Жизнь, которая на глазах ужимается шагреневой кожей в совершенное ничто. Максимальные шансы заработать на финансовых пирамидах у тех, чей жемчуг мелок: оперируют сверхкрупными суммами, узнают раньше других, успевают снять сливки и вывести активы до того, как запахнет жареным. Главный удар приходится по тем, у кого суп жидок, такое «не жили богато, нефиг начинать».

Ну, последнее большинству соотечественников, переживших развал Союза, и без схемы Понци знакомо. Помните, как гиперинфляция за три месяца сожрала сбережения: в девяностом хватало на домик у моря и машину, в девяносто втором могу купить на эти деньги десять буханок хлеба. Жаль, конечно, но когда пару-тройку раз через подобное пройдешь, начинаешь воспринимать не как большое зло, а как мелкие пакости.

Так вот, главное в книге не это, хотя, отдам должное, безупречно психологически достоверно и жизненно. Важнее ощущение, что может перемениться все, неизменным останется то главное, ради чего ты здесь, твоя Станция Одиннадцать. Для героини «Стеклянного отеля», девочки-девушки-женщины по имени Винсент (в честь Эдны Сент-Винсент Миллей, чье стихотворение у меня в эпиграфе) — это ее пятиминутные видео всех морей и океанов, сколько успеет увидеть.

Стоп, эта та самая Винсент, которая была с Алкайтисом? Щучка-сучка и трофейная жена? Женщина, на протяжении нескольких лет пользовавшаяся преимуществами Страны больших денег? Да, пользовалась и научилась, хотя не сразу, и не безупречно, имитировать поведение уроженцев этих мест. Если вы думаете, что такие вещи усваиваются автоматически, то сильно ошибаетесь. Но ее внутренней сути это не изменило. Та девочка, что написала на школьном окне «Смети меня» — говорят, последние слова Серена Кьеркегора. Та, что работала барменом в Стеклянном отеле. Та, что стала судовым поваром после расставания с великим аферистом. И нет, не щучка-сучка.

У Эмили Мандел удивительная способность создавать связный мир с ощущением правильного и справедливого устройства там, где все разбито вдребезги и должно бы разлететься в клочки-осколки-обломки. Складывать необычные конструкции из привычных элементов, соединять в местах, где сама возможность соединения, кажется, отсутствует — а вот поди ж ты сливается, живет, дышит.

И вовсе не чудовище Франкенштейна, вполне себе обыденное существование получается, а что новый мир обретает дополнительное свойство, вроде возможности левитации, двоякого дыхания или хождения по воде аки по суху, так то не всякому дано увидеть, и мы особо афишировать не станем. Одновременная реальность-ирреальность происходящего, которой писательница как-то насыщает свои книги. Трансовое, гипнотическое утешительное воздействие ее текстов, когда все хуже некуда, но читатель укрепляется в уверенности, что Бог в своих небесах и в порядке мир.

Читать этот роман в 2020 году слегка жутковато, но не более того.

Лично мне не хватило какого-то объема в персонажах. Временное построение сюжета — интересное, но не новое. Роман как как детский паззл с большими яркими кусками, но складывается он достаточно хреново.

В целом, читается легко и быстро, на пару карантинных вечеров — самое то!

Жизнь коротка, а музыка прекрасна

Мы бродячие артисты, мы в дороге день за днем.

И фургончик в поле чистом — это наш привычный дом.

Мы великие таланты, но понятны и просты...

В версии постапокалипсиса от Эмили Сент-Джон Мандел с цивилизацией покончит Грузинский грипп. Такой же мгновенный и смертоносный, как Капитан Трип кингова «Противостояния». Большая часть сцен, связанных со смертельным вирусом, тоже нарочито скопирована у великого предшественника. И это ни в коем случае не обесценивает романа. В общем, он не о том, а причина трагедии выбрана как наименее разрушительная для предметного мира. Любая катастрофа планетарного или космического свойства потребовала бы серьезной проработки среды, усложнила и утяжелила книгу, не добавив ничего, кроме объема.

Из двух великих вопросов русской литературы Мандел выбирает «Что делать», «Кто виноват» ее не сильно интересует. Какой смысл докапываться до причин, когда без того известно, что человек смертен, и смертен внезапно. Она просто моделирует ситуацию, в которой внезапная смерть случилась с девятью десятыми популяции. Удивительным способом сделав так, чтобы внезапная смерть миллиардов не затенила и не обесценила внезапную смерть одного. Не оттого, что этот один был голливудской звездой, и не за тем что каким-то немыслимым гением. Но потому что Артур был человеком, которого узнаем и поймем (хотя вряд ли сильно полюбим). Одним из нас.

Он умрет на сцене в третьем акте «Короля Лира» накануне дня начала пандемии и не узнает, каким немыслимо хрупким окажется на поверку мир, который казался таким прочным. А мы, двадцать лет спустя, отправимся по дорогам того, что придет ему на смену, нового, но не дивного, с девочкой, игравшей в том же спектакле. Теперь уже молодой женщиной, актрисой и администратором кочующего театра «Симфония». Транспорт вернулся к тягловой лошадиной силе. Они странствуют по селениям, играя Шекспира как во времена Шекспира. Кирстен не помнит, что было с ней в тот первый год после грузинского гриппа и откуда у нее этот шрам, память милосердно затемнила тот промежуток времени. А потом оставалось выживать.

Сцены постжизни в романе, при всем их внешнем динамизме, выглядят тусклыми в сравнении фрагментами из прежнего мира, нашего с вами, большей частью связанными с жизнью Артура (того, что умер в «Лире»). И это мне кажется тоже намеренным авторским ходом; живите здесь и сейчас, цените, что имеете, наслаждайтесь каждым днем того немыслимо прекрасного, что считаете серыми буднями. И тогда обыденность станет для вас Станцией одиннадцать.

Да, кстати, а что за станция и каким боком она ко всему? Она сюжетный стержень книги. Графический роман с таким названием рисует Миранда, художница и первая жена Артура. Это настоящее произведение искусства, изысканное и эстетически безупречное, о техническом гении Докторе Одиннадцать, сумевшем эвакуировать с Земли, спасая от нападения инопланетян, некоторое количество людей на созданную им землеподобную Станцию одиннадцать. Принцип астероидов из «Маленького Принца», только гораздо больше, со своим океаном, где говорящие дельфины, которые любят, когда им поют. Такое сочетание Эдема с Ковчегом.

Миранда начала работу над «Станцией...» девчонкой, а закончила через много лет, оставив позади замужество с Артуром, крушение брака, став успешным финансовым аналитиком. И вот книга наконец увидела свет. По странному совпадению в вечер последнего спектакля, в последний вечер нашей прекрасной жизни. Она успеет подарить бывшему мужу пару экземпляров, один из которых достанется Кирстен, бывшей тут же, а другой попадет к восьмилетнему сыну актера, сыграв судьбоносную роль в жизни обоих.

Хорошая книга. Не постап, скорее Carpe diem. И еще о том, что когда у тебя есть нечто высокое, чему служишь изо дня в день, с кризисами легче справляться.

Я могу отбросить почти все, думает она, и начать заново. Не изменится только «Станция Одиннадцать».

Добротная постапокалиптика с жизнеутверждающим финалом — люди вновь освоили пользование электричеством. Остается надеяться, что новый мир, который они построят, будет немного лучше предыдущего.

Это, конечно, «мэйнстрим». Такой «Век чудес» К.-Т. Уокер, только для взрослых. Сам постапокалиптический сеттинг продуман слабовато — получился мир от гуманитария (Откуда берется электричество? — Из розетки. А если в розетке нет, то, значит, все).