Короткий рассказ-притча, который Сельме Лагерлёф в своё время поведала её бабушка. И вот в знак уважения к бабушке писательница решила включить рассказ в свой сборник «Легенды о Христе».

Рассказ коротенький, поэтому отзыв на него без спойлеров написать почти невозможно. Учитывая, что это ещё и притча — то стоит его прочитать, ведь каждый способен увидеть в нём своё, хотя моралите там выписано довольно чётко. И всё же... Как когда-то писал Данте Алигьери — писания стоит трактовать в четырёх смыслах — буквальном, аллегорическом, моральном и анагогическом (сверхсмысл). Поэтому каждый увидит своё в зависимости от уровня погружения в собственное Я, а именно от осознания того, чем мы смотрим и что мы видим. Ведь человек, да и весь окружающий мир, — это больше невидимое, чем видимое.

Читать полную версию этой книги лучше с большой картой Швеции в руках – так вы получите гораздо больше удовольствия. Это прекрасный художественный учебник географии и истории страны.

В повествование вплетено множество колоритных легенд и рассказов о животных, причём всё это нанизано на поучительную историю главного героя Нильса, который в итоге таки становится человеком (в прямом и переносном смысле). Всё это оттенено заставляющей всплакнуть историей Óсы и Матса, также путешествующих на север через всю Швецию.

Пожалуй, слабым местом в этой великолепной книге смотрится только обратное путешествие на юг, когда главная промежуточная кульминация уже произошла. С литературной точки зрения, это выглядит как чрезмерно затянутый финал, хотя с точки зрения учебника географии, безусловно, оправдано.

Жаль, что подобную книгу вряд ли получится написать про Россию – наша страна слишком огромна и разнообразна даже для откровенно сказочного путешествия. Между тем, нам тоже не помешали бы хорошие учебники географии, прямо-таки заставляющие любить свою родину, её суровую природу и населяющих её животных и людей.

Маленькой Швеции невероятно повезло, что у неё была такая писательница, как Сельма Лагерлёф (а с учётом того, что вслед за Лагерлёф появилась Астрид Линдгрен, – Швеция вообще на редкость везучая страна в плане художественной литературы).

Эту сказку я очень хорошо помню из детства, тогда читала ее на одном дыхании.

Сейчас эта история воспринималась как история взросления одного шкодливого, но по сути своей не злого мальчишки,который учится дружить, узнает мир. Избавляется от своего эгоизма, и начинает ценить своих близких.

Удивительная, особенная книга, обязательно должна быть в детской бибилотеке

Хорошо, что есть эта книга. Абсолютно восхитительное произведение, опередившее своё время. Активное движение по охране природы начнётся лишь спустя несколько десятилетий, но уже в начале 20 века Сельма Лагерлёф в своей книге указала на необходимость бережного отношения к окружающей среде, провозгласила простую истину: земля — это родной дом всех живых существ, не только для человека. Книга переросла свой первоначальный замысел — учебник по географии в увлекательной форме — и превратилась в настоящий учебник жизни для подрастающего поколения. Да, благодаря путешествию со стаей диких гусей читатель посетит все уголки Швеции, узнает множество историй и легенд, знакомится с людьми разных профессий, переживает немало приключений и наблюдает за духовным взрослением, перерождением главного героя. Но сквозной темой, стержнем всего произведения является любовь к природе, восхищение её красотой и глубинной мудростью. Именно благодаря соприкосновению с природой происходят изменения в душе Нильса.

Вдобавок ко всему, роман написан живым образным языком. При этом нет намёка на морализаторство, что не в последнюю очередь стало причиной популярности книги. Отдельные главы могут быть независимыми произведениями, как истории про пса и лосёнка, странствующих детей Осу и Матса, сельскую учительницу. Из пёстрого полотна легенд и преданий, пейзажей и ощущений, событий и приключений Лагерлёф соорудила цельное и органичное произведение, пронизанное любовью к своей стране и людям. Может быть, книга по меркам нынешнего времени немодно наивна и оптимистична. Но она светлая и добрая. В этом её сила и притягательность, её вневременная магия. И рекомендована она не только шведским ученикам для знакомства со своей страной, но для всех детей и взрослых всего земного шара.

Это единственное произведение Лагерлёф, которое я прочитал (и которое вообще мне известно). Но уже одной этой книги достаточно, чтобы признать её заслуживающей Нобелевскую премию.

Суровая шведская сказка о двух красавицах-сестричках Черстин, и о их о придурковатом отце, который подыскал им странноватых мужей, вместо сватавшихся королевичей. А Папаша у девушек тот еще, бьется лбом об стену, прыгает в озеро и т. д., в общем горячий шведский парень.

После трилогии о Лёвеншёльдах, имя Сельмы Лагерлёф навсегда укоренилось в моём личном списке безусловно уважаемых и, несомненно, интересных авторов. Теперь пришло время познакомиться с «Сагой о Йёсте Берлинге».

Стиль слегка архаичен, но не сложен. Глубоко атмосферные зарисовки шведской глубинки XIX века. Пастораль переплетается с суровостью скандинавского быта, насквозь пронизанного старинными поверьями и легендами. Весёлый и жизнерадостный нрав жителей Вермланда может внезапно обернутся глубочайшей обидой и безудержным гневом. Перемены настолько разительны, что пытаться читать изначально навесив на героев ярлычки «хороший» — «плохой», не имеет никакого смысла, потерпите крах. Поскольку ни один из персонажей саги под столь явные определения не подходит. В поступках героев очень мало логики, но чрезвычайно много чувств. Йёст Берлинг имеет все черты типичного трикстера. А значит будет совершать поступки не понимая, что делает больно окружающим, что шутки его не всегда смешны, а зачастую жестоки. Что в добром порыве, он зачастую несёт горе и страдания окружающим. Он как ребёнок, с большим и открытым сердцем, но без осознания последствий своих действий. К слову, импульсивностью поведения отличается большинство персонажей произведения. Они просто такие, какие есть. Стараются жить полной жизнью, настоящим моментом, не задумываясь о том, что будет в дальнейшем. Из-за такой вот противоречивости героев, мне пришлось пройти целый круг: от изначальной симпатии, через полное неприятие, до понимания (пусть во многом не умом, но сердцем). И я рад, что Сельма Лагерлёф предоставила мне такую возможность.

Очень странный пролог, который не имеет вроде бы отношения ни к сектантству, ни к Иерусалиму, но имеет прямое отношение к характеру шведов, о которых будет весь этот роман. Герои стараются жить согласно велению Господа, поступать по справедливости, как должно, и в основном эти намерения приводят их к бедам. В душах их смесь веры, любви к ближнему, суеверий, предрассудков, заблуждений. И каждый раз главных героев автор всё же выводит к добру, любви и счастью. Или не автор, а промысел Божий?

Это очень сложная книга. Ее герои удивляли меня постоянно своими странными поступками (довольно жестокими подчас по отношению к тем, кого они любили) и в то же время своей добротой, желанием поступить справедливо, даже своей жертвенностью ради близких. Но всем им по-моему очень не хватало желания слышать другого. Все они старались прислушаться к гласу Бога, а прислушаться к своему близкому и дорогому человеку не пытались. Сельма Лагерлеф настолько ярко показывает, как можно всё что угодно подогнать под Божий промысел.

А вот и Иерусалим (как описывает его автор):

«Здесь находятся великолепные миссионерские школы, ученики которых пользуются бесплатным обучением, питанием, одеждой и содержанием только для того, чтобы легче было завладеть их душами. Здесь высятся миссионерские больницы, в которые больных прямо-таки заманивают, чтобы нежным и заботливым уходом обратить их в свою веру. Здесь устраиваются собрания и диспуты, на которых идет ожесточенная борьба за души.

Здесь католики клевещут на протестантов, методисты дурно отзываются о квакерах, лютеране восстают против реформаторов, а русские — против армян. Здесь гнездится зависть, а всякое милосердие изгнано. Здесь религиозный философ сомневается в Искупителе, а правоверный спорит с еретиком. Здесь все друг друга ненавидят во славу Божью.

И здесь-то находишь то, чего искал. Здесь Иерусалим — охотник за душами, Иерусалим — злоречия, лжи, клеветы и порока. Здесь преследуют без пощады и убивают без оружия. Вот этот-то Иерусалим и убивает людей.»

Этот Иерусалим многих поглотил, Иерусалим здесь — весь мир в миниатюре, такой мир убивает людей. Но ведь есть и другой мир, который дает жизнь. Святой может быть и родная земля Далекарлии. И где же он тот Иерусалим, который так ищешь?

Большинство из нас знакомилось с этой книгой по пересказу Любарской и Задунайской. Сама же Сельма Лагерлёф писала книгу для чтения по географии Швеции в форме детской приключенческой повести. Именно для чтения на уроках. Вообще хорошо бы иметь в младшей школе подобный учебник. Книга страниц на 500. Там говорится о каждой провинции Швеции, о её природе, укладе жизни, пересказываются легенды, немного говорится об истории. Есть и серьёзные соображения о путях развития Швеции, об охране природы (удивительно, в 1906). Есть и вера автора в то, что нет совсем плохих людей, что каждый человек проходит свой путь к спасению. Людей здесь, кстати, немало, больше, чем в пересказе. Множество приключений, ярких, весёлых, опасных, озорных, добрых, иногда довольно жёстких. Но всё это, наверное, не сделало бы «Нильса» книгой на все времена, если бы не удивительное ощущение полёта в сказку. Не знаю книги, которая создавала бы подобное впечатление. А ведь сама Лагерлёф к этому времени явно ещё ни разу не поднималась в воздух.

Русский пересказ меньше по объёму примерно втрое. Из книги для всех «Нильс» превратился в чисто детскую сказку, даже более увлекательную, чем оригинал. Почти не осталось географических сведений и легенд, выпали относительно сложные рассуждения, нет и ненавязчивого христианского гуманизма автора. Выпали даже многие приключения, другие сильно изменились, многие поменялись местами. В результате книга стала ещё увлекательнее, ярче, стремительнее, интереснее именно для детей. Взрослый человек в редких случаях станет перечитывать её для себя, но когда читаешь ребёнку, сам не можешь оторваться. И ведь именно по этому пути шли и другие наши пересказы — «Золотой ключик», «Волшебник Изумрудного города». Оригинал, разумеется, больше заслуживает уважения, но для чтения детям я бы взял именно пересказ.

Красивый и добрый, один из любимейших мультиков детства. Поэтому, когда случайно в руки попала книга, долго боялась её открывать. Но уже после первых десяти страниц не хотелось выпускать из рук. Нет, я не почувствовала себя снова ребёнком: я почувствовала себя счастливым взрослым, который читает светлую книгу о дружбе и верности, о смелости и мудрости. Все приключения Нильса динамичны, а его новые знакомые – колоритны. Из эпизодов, которых нет в мультике, запомнился гордый орёл, воспитанный старой Аккой, и долго считающий себя диким гусем. Сама Акка Кебнекайсе – просто чудо.

Зато есть в мультике один момент, намного превзошедший оригинал. Это гномье заклятие и то, каким образом оно могло быть снято. В мультике этот момент и забавней, и мудрее, и, главное, – поучительней.

Детская сказка? Пожалуй. Ведь она непременно понравится ребёнку и наглядно и незанудно объяснит ему, что такое хорошо, а что такое плохо. Но взрослый получит от неё не меньшее удовольствие. Поэтому — нет, это сказка не детская! И если вы не успели прочитать её, когда вам было 10 — даже в 80 она обязательно порадует.

Это больно. Если твои дети не такие как все, то они не нужны даже собственному отцу, и только мать остается рядом. Люди злые, жестокие, и даже возраст не смягчает их сердца, предлагают избивать младенцев палками, и ведь некоторые так и убивают детей. Старость, не есть признак ума, мудрости, совести, зачастую это деградация, закостенелость в собственной недалекости, бессердечности.

Расплачиваться за грехи предков своих. Кто понимает эту фразу в буквальном смысле?

Карма. Несем ли мы ответственность за свои поступки?

Не всем нужно это понимание, потому что они живут по совести. Как и женщина, которая не оставила чужого ребенка на произвол судьбы. Это редкость, как в современном обществе, так и в прошлом, очень надеюсь, что в будущем люди эволюционируют в этом плане.

С другой стороны, как тонко подмечено автором, что мужчина если любит женщину, то он любит и ее детей, независимо от того, от кого этот ребенок. Правда, мужчина мужчине рознь, криминалитет, отморозков, педофилов, деградантов сюда не надо относить, недаром практиковали смертную казнь наши предки по отношению к подобным преступникам человечества, и не факт, что наше общество щадящее подобных насильников-педофилов, убийц детей является цивилизованным, скорее это наоборот, варварство. И... не останется безнаказанным.

В любом случае... рассказ простой, но говорит совсем не о простых вещах.

В рассказе не идет речь о подменыше, как о личности, а ведь он несет культуру, традиции того общества, в котором вырос, знания тех людей, которые впитал с молоком матери, взгляд на окружающую действительность тех, кто его выпестовал. И, пусть, генетически он не является носителем ДНК воспитавшей его женщины, но по духу, по воле, он сын этой женщины. А в детях, наше будущее. Независимо от того, наши это дети, или чужие.

Правда, кхм... в данном рассказе, Автор поставил общество ведьм-чертей в роли судейской, третейской силы, типа вершащей суд на месте.

Спасибо за совет an2001

Я поведу тебя в музей! — сказала мне сестра...

(с детства знакомые строчки Сергея Михалкова)

В музее краеведенья есть мумия теперь...

(из авторской песенки — муз. А. Софронова, текст С. Погорелого)

А ведь и верно — если на момент творения этот роман покушался стать своеобразным учебником географии Швеции, то по прошествии столетия он уже скорее представляется шведским краеведческим музеем. Причём музеем весьма богатым на экспонаты и артефакты, на содержательные темы и смысловые слои. Т.е. в принципе, это уже даже и не экспозиция с витринами и стендами, а солидное здание с отдельными комнатами — так много всего втиснула хранительница-создательница этого музея нобелевская лауреатка Сельма Лагерлёф.

Ну что ж, отправимся на экскурсию, тем более что нас туда любезно приглашают.

Географический раздел — горы и реки, леса и плоскогорья, ручьи и поля, море и шхеры, заливы и острова Балтийского моря — кажется, автор не забыла ничего из того, что составляет природу этой большой скандинавской страны. В этом смысле было бы интересно открыть карту Швеции — желательно поподробнее и подетальнее — и проследить вместе с экскурсантом Нильсом его маршрут. Тем более что сделать это будет совсем не трудно — текст нашей литературной экскурсии обильно усыпан географическими названиями и прочей другой топонимикой.

Экономический отдел — Лагерлёф подробно информирует читателя о самых разных промыслах и производствах, которыми была богата Швеция на рубеже XX столетия. Однако при этом она не забывает заглянуть и вглубь веков, чтобы показать читателю, как зарождались какие-то предприятия и целые отрасли производства, отчего картина быта народов становится понятнее и красочнее, сочнее и точнее.

Этнографические стенды — во время нашей экскурсии мы побываем практически во всех землях Швеции и познакомимся с разными народами, составляющими шведскую нацию. При этом отчасти мы узнаем и какие-то, наверное, не очень известные нюансы их культуры и быта, народных преданий и поверий, легенд и сказок — всего того, что кратко и ёмко называется эпосом. Каждый этнос имеет свой эпос, и каждый эпос описывает и сохраняет свой этнос...

Животный и растительный мир Швеции предстанет перед экскурсантами во всей своей красе и великолепии как с высоты птичьего полёта, там и наблюдаемые с поверхности земли и моря. При этом с отдельными представителями фауны/флоры мы познакомимся поглубже — волею автора это прежде всего птицы, но и некоторым хищникам тоже отведено солидное место в повествовании, и вдобавок организовано усиленное читательское внимание.

Отдельное большое помещение этого своеобразного музея занимают стенды и полки с легендами и преданиями — соседствуя с уже упомянутыми стендами этнографическими, они составляют с ними одно большое пространство, в котором не в меру любопытный и неосторожный экскурсант может и заплутать ненароком. В том смысле, что засядет за чтение этих фолиантов, покрытых пылью веков и десятилетий, и провалится куда-нибудь к Лёвеншёльдам в склеп :-)

Историческая часть музея рассказывает читателям/посетителям о многих занятных страницах этой становящейся всё более интересной страны, а также об отдельных ярких личностях. Мы видим историю зарождения некоторых населённых пунктов, ставших впоследствии крупными городами, мы знакомимся с какими-то венценосными персонажами и с увлечением слушаем рассказ о самых ярких событиях их биографий. И тут же экскурсовод, искусно модулируя голос, излагает нам несколько легенд о том, как были созданы те или иные земли и ландшафты Швеции — на первый план тут уже выступают герои и боги этой древней северной земли.

И чтобы не уходить далеко и облечь повествование в интересную форму, наш экскурсовод применяет ещё и сказочно-фантастическую подачу — тут вам и домовой, и говорящие/ходящие статуи, и практически разумные звери/птицы — пришедшие на эту экскурсию дети вовсю радуются, а взрослые просто улыбаются бесхитростной фантазии Лагерлёф. Однако и о драматических и порой трагических моментах жизни простых людей автор не может не вспомнить, отчего картины сказочно-фантастического содержания перемежаются поистине трагедийными вставками.

Но в особенности и дети и взрослые рады нескольким узнаваемым кусочкам большущего повествования — конечно же, тут сыграло свою значимую и однозначно положительную роль мультипликационное советское кино, потому что уж больно красочный был сделан мультик!

Из недостатков нашей экскурсии можно отметить разве что некоторую её затянутость — к концу некоторые экскурсанты начали позёвывать да поглядывать на счётчик букридера... Однако сам экскурсионный фактологический и сказочно-приключенческий материал изложен весьма мастерски и с толком.

Хорошая экскурсия получилась, чего уж там!

Время действия: 1830 г.

Место действия: где-то в Западной Далекарлии

«Предание о старом поместье», которое привлекло меня своим загадочным названием и желанием наконец-то поближе познакомиться с творчеством Сельмы Лагерлеф по сути даже не повесть, а лирическая и в чем-то философская притча-история.

Повествование начинается с того, что к Гуннару Хеде, студенту, приходит его друг Олин и решает открыть ему глаза на происходящее. Пока Гуннар сидит в своем поместье, забросил занятия и все время проводит за игрой на скрипке, его мать уже готова заложить за долги семейное поместье, думая при этом, что ее единственный сын старательно учится и закончив учебу сможет вернуть дом их семьи. При этом она ничего не рассказывает Гуннару, чтобы не отвлекать сына от учебы. Очнувшись от мечтаний благодаря другу, Гуннар решает любой ценой спасти свое любимое родовое поместье, для этого он облачается бродячим торговцем, бросает учебу и мечту стать музыкантом, и отправляется на большую дорогу.

А дальше были долгие скитания, терзания, сумасшествие, неожиданные встречи и даже восставшая из мертвых. Но все это преподносится писательницей не в мрачных готических тонах, а в светлых и наивных, напоминающих пасторальные пейзажи. Иногда под настроение хочется именно таких историй: простых и легких, добрых и искренних, в которых героями руководит провидение, а сила духа и любовь поможет преодолеть все жизненные неурядицы.

П.С. Читать строго под настроение:) Иначе разочаруетесь и история может показаться скучной)

Анна Сверд ни в чем не уступает предыдущему роману, а в чем-то даже глубже и шире. И уж в этом-то романе совсем нет сходства с романами Остен, он полностью самобытен, и тем больше восхищает характерами героев — особенно Анны, сильной, умелой и находчивой женщины. Доброта её настоящая, основательная, сметка житейская, но и характер у неё есть, да ещё какой! Очень захватывает её умение почувствовать правду, умение поставить на место и мужа и людей гораздо более учёных, чем она. И, может быть, умение прощать?

Но не менее глубоко раскрыты и характеры второстепенных и даже третьестепенных, и эпизодических героев. Да уж, каждый из них достоин отдельной новеллы, а то и полноценного романа. Сюжет непредсказуем и убедителен.

В этом романе мистики так мало, а реализм так хорош, что он напоминает романы Джейн Остен. Только тут больше волнения и смелости, чем у Остен, но в то же время столько же остроумия, психологизма, и гораздо меньше уверенности, что все будет хорошо. Очень странно, что у мастера околомистической прозы так много сходства с мастером прозы реалистичной. Наверное, потому, что и та и другая авторы пишут о нравственном совершенствовании и очень важных нюансах в понимании добра и зла, когда одно бывает сложно отличить от другого.

До сих пор помню, как, в моём глубоком детстве мама принесла мне эту книгу... Сколько же было радости! Именно эта книга открыла мне путь в прекрасный мир литературы, именно она стала первой книгой, прочитанной мной самостоятельно. Я могу часами говорить о достоинствах этой книги, а могу просто сказать: она прекрасна! Если родители хотят приучить ребёнка к чтению, то эта книга идеально для них подходит. Да что там говорить, я уже давно не маленький, а даже сейчас иногда с радостью перечитываю эту прекрасную книгу.

Давайте читать эту книгу детям и читайте сами, ведь этот шедевр для всех возрастов!

В рамках ознакомления с трудами Нобелевских лауреатов по литературе я наконец-то созрела для объемной семейной саги и тут же схватилась за давно дожидавшуюся своего часа трилогию о Лёвеншёльдах. Мое первое знакомство с Сельмой Лагерлёф вышло не очень удачным. Отношения с повестью «Деньги господина Арне» сразу не заладились, и в целом история показалась крайне скучной. Так что мне оставалось лишь надеяться на рост писательского мастерства в течение двадцати лет, разделяющих обе работы.

Первый роман, «Перстень Лёвеншёльдов», ощутимо срезал мои ожидания. Главную роль здесь играет фамильный перстень, а вовсе не люди и их взаимоотношения. Драгоценность самостоятельно ведет весь сюжет, прям Кольцо Всевластия какое-то.

Один Перстень покорит их, один соберет их,

Один их притянет и в черную цепь скует их

В Шведском Королевстве,

Где затаился генерал Лёвеншёльд.

Персонажи-люди здесь являются лишь реквизитом, слепо служащим развитию событий. Сюжет крайне прозрачен, но благодаря тому, что общая история состоит из отдельных практически самостоятельных элементов, детали финала долго остаются неясными. Атмосфера старины воспроизведена безукоризненно, имеются несколько занятных примет эпохи. Любопытно посмотреть на Карла XII и мимоходом упомянутую Северную войну с другой стороны фронта. В целом это идеальное повествование для скрашивания долгого вечера у очага. Роман не способен с головой увлечь современного читателя, но очаровывает какой-то особенной добротой и ненавязчивыми неоромантизмом и сентиментальностью.

Вторая часть трилогии, «Шарлотта Лёвеншёльд», хоть отчасти и опирается на прошлые события, полностью избавляется от мистики и превращается в куда более привычный роман. Следом за неоромантизмом испаряется и весь северный колорит. Действие происходит в рамках светского общества, члены которого говорят по-французски и следят за парижскими модами, потому, если заменить Стокгольм на Лондон, Санкт-Петербург или сдвинуть время повествования на несколько десятков лет в любую сторону, никто не заметить подмены. В заключительной части, повествующей об Анне Сверд, поначалу национальные черты опять возвращаются в повествование, но вскоре вновь теряются среди обычной жизни европейской деревни.

Сперва меня изрядно раздражали персонажи. Они не то, чтобы совсем лубочные, но все как один картинные, нарочито стоящие в определенной позе. Все герои получили от автора ярлычки на лоб, но не внутреннюю начинку. Прямо говорится о том, что та в центре всеобщего обожания, этот — милый и скромный, но ни один из них не выписан действительно обладающим этими качествами. А потом совершенно незаметно я полностью увлеклась этой любовной историей. Правда, по прежнему осталась легкая досада на взаимоотношения персонажей, обязательно-то нужно вообразить смертельную обиду, страшно страдать и френдзонить окружающих.

Шарлотта Левеншельд — обаятельная, яркая девушка и самый живой и наиболее полно выписанный персонаж, что и не удивительно, ибо ее раскрытию уделено больше всего места и времени. Замечательно выписаны чувства и мотивы, пусть меня и раздражала вся эта жертвенность. Терпеть не могу песню «Я разобью головой валун, и все увидят, как сильна моя любовь!» Вызывают недоумение шутка о замужестве, положившая начало всей кутерьме и выбирание детей как щенков на птичьем рынке в финале, но оба этих казуса я склонна списать на влияние эпохи.

Жаль, что весь второй том Анна Сверд остается не более чем условной крестьянкой, но уж в заключительной части находится достаточно места для ее энергии и жизненной силы.

Густав Хенрик Шагерстрём мог бы стать отличной противоположностью Карлу-Артуру, если бы не его весьма странные личные качества. Мне кажется, что любой рачительный хозяин должен обладать определенной толикой прижимистости и даже скупости, потому как в обратном случае все его добро быстро пойдет по миру. А вот господин заводчик то и дело пытается избавиться то от собственности, то от любимой женщины. При попытке номер три уже захотелось побиться головой об стену, ну сколько ж можно один и тот же мотив на все лады повторять? Я ожидала, что этот богач и бедный пастор в финале оба придут к счастью своими собственными путями, но увы, по большей части Шагерстрём является не более чем подпоркой сюжета, вытаскиваемой при удобной случае. Не зря ж его всю книгу по одной только фамилии кличут.

Прочие персонажи выписываются по мере надобности и не порождают особых эмоций. Разве что кроме Беаты Экенстедт. Вызывают досаду окружающие, захлебывающиеся восторгом, лишь приблизившись к ней, а читателю не видно в полковнице ничего необычайного.

И, наконец, центральный герой, вокруг которого строится повествование второй и третьей частей, сын Беаты Экенстедт. Эту книгу следовало бы назвать «Спасение Карла-Артура» (до чего же дурацкое имя!), потому как всю дорогу все только и делают, что носятся с ним, как с писанной торбой. Ах, о Карле-Артуре плохо подумают люди, ох, он огорчит своих родителей, ой-ёй, Карл-Артур опозорит себя! Тьфу ты, я б уже давно предоставила этому человеку катиться в ту бездну, к которой он так стремиться. Отрицательные стороны Карла-Артура с самого начала выписаны отменно. Еще за долго до того, как недостатки молодого пастора указываются прямым текстом, отлично понимаешь, что он — мечтатель, ловящий то одну, то другую благую мысль, и совершенно не задумывающийся о том, насколько эти его подружки из мира идей сообразуются с реальной жизнью. Терпеть неудобства и тащить бытовуху щедро предоставляется всем окружающим. Молодой человек с удивительным постоянством легко подпадает под влияние совершенно посторонних людей и с бараньим упрямством упирается рогом в конфликтах с близкими. Остается только поражаться, как тот, кому чужды сочувствие, сострадание и снисхождение к человеческим слабостям, кто мечтает облагодетельствовать весь мир, но постоянно причиняет боль самым близким людям, совершенно не замечая этого, умудряется проповедовать столь хорошо. И весь этот ворох не самых приятных личностных черт не освещается ни одним достоинством. Понятно, почему тот или иной персонаж испытывает к молодому человеку неприязнь, но совершенно не удается прочувствовать, почему же окружающие продолжают пытаться помочь ему. В той же трилогии Сигрид Унсет о Кристин Лаврансдоттир главный мужской персонаж при всех своих недостатках умеет обаять как других действующих лиц, так и читателя. Тут, к сожалению, этого нет. Даже совершая благие деяния, защищая Шарлотту от «благожелателей» с букетами из сорняков или принимая под опеку сирот, Карл-Артур делает это, сидя на коне и, уж так и быть, освещая своей благостью сирых и убогих. Во все остальное же время он чуть ли не радуется тому, что поносят его бывшую невесту, а не его самого. Помимо этого, линия данного персонажа ухудшается и другим качеством — она очень однообразна. Карл-Артур вновь и вновь, снова и снова, опять и опять наступает на одни и те же грабли. А потом встает и еще раз делает это с упорством, достойным лучшего применения. Я всю книгу ждала, когда же он наконец хоть чему-то научится, поймет, но тщетно. Насколько детально выписано постепенное падение многообещающего пастыря, настолько скупо показан его подъем и исправление. То есть никак. Бум! Бац! Спойлер! И вот наш герой уже провел несколько лет в далекой-далекой Африке и внезапно возлюбил ближних. А мистика, вылезшая в финале, и вовсе напрочь обесценивает всю психологию и мотивацию.

Но еще более неоднозначным персонажем является Тея Сундлер. Вроде как обрисованы ее чувства и мотивы, но я вижу в ней персонификацию злого рока Карла-Артура. Сперва я думала, что жене органиста уготована судьба вечной френдзоны, аналогично ее матери, но быстро выяснилось, что все далеко не так просто и невинно. Немного обидно за девицу Спаак из первой части, явившейся благим гением семейства Левешвельдов. Ее дочери же предоставлена совершенно противоположная роль. И каждый раз автор показывает ее под разными углами: то безответно влюбленной, то доброжелательной, но недалекой, то расчетливо-жестокой... Но вся это ни к чему не приводит, поскольку с линией Тея Сундлер автор обошлась еще хуже, чем с линией Карла-Артура. Если последняя безжалостно скомкана, то первая попросту обрывается, оставляя в ткани повествования ощутимую прореху.

В определенном смысле «Шарлотта Лёвеншёльд» очень камерная история. Основные действующие лица быстро вступают в игру, и их состав не меняется до самого конца. Эпизодические лица появляются и исчезают, но падающая звезда, политика, война, экономический кризис, голод или турне заезжих виолончелистов ни на миг не вторгаются в повествование. Потому второй роман немного разочаровал меня тем, что весь его объем занимают исключительно чувства, страдания, домыслы, обиды и метания невест и женихов друг от друга и обратно. Ну а финал... Есть ли жизнь после свадьбы? К счастью, в этом плане третий роман не подкачал, хотя с композиционной точки зрения забавно, что в нем раскрывается житие-бытие по другую сторону алтаря вовсе не той пары, свадьба которой столь пышно описывалась перед этим. Первые две трети «Анны Сверд» нарратив продолжает продвигаться в том же русле, что и предыдущая часть. Рамки повествования раздвигаются, появляются внешние факторы, персонажи принуждены добывать средства к собственному существованию. Это уже не история в коробке, действия героев которой зациклены исключительно на чувствах и эмоциях друг к другу, а полноценный исторический роман. А потом случается последняя треть книги... Сюжет уходит совершенно в другую степь, резко возвращаясь к мистике «Перстня Лёвеншёльдов». И самое-то паршивое, что реверсия эта поспешная и скомканная. Вместо разруливания судеб уже полюбившихся персонажей, автор хватается за новых, условных и пресных. А потом и вовсе кидает все ободранным и спутанным клубком. То ли было проклятие, то ли нет? Что стало с воплощением Немезиды и к чему упомянут цыганский мальчик? Обо всем приходится догадываться на собственное усмотрение.

В целом меня порадовало умение автора необычайно точно описать ряд чувств, мыслей и образов, а так же тончайшая ирония, порой вкрадывающаяся в описание межличностных отношений. Но и не хватило технической части, хотелось бы больше бытописаний, поскольку четкая колоритная картина редко когда складывается в голове целиком. Огорчает, что ряд сюжетных линий вставляются по удобству, а не внутресюжетной надобности. Яркий пример — десять сирот, нуждающихся в явственной заботе лишь в ключевых точках романа. И пусть с трилогией я ознакомилась с большими увлеченностью и интересом, но общее стремление к нарочитости и съеденный конец изрядно подпортили мне удовольствие. Да и просто не вижу ни в одном романе ничего, к чему бы мне хотелось вернуться когда-либо позже.

Аудиокнигу слушала в профессиональном и неспешном исполнении Николая Козия. Запись начитана по советскому изданию вместе с предисловием, и по счастливому наитию я оставила это вступление на самый конец и не прогадала. Начинается-то оно за здравие, родилась-выросла-сочинила и прочая биография Сельмы Лагерлёф, а завершается жирными спойлерами по сюжету трилогии, кто за кого вышел замуж, да кто дворецкий, а кто — садовник. Так же по ходу тонко раскрывается суть классовой борьбы в данном произведении. Еще я обнаружила в предисловии несколько выражений, использованных мной в черновике этой рецензии, но менять их не стала из чистого упрямства, они хороши на своих местах.

Преамбула

Впечатлившись трилогией Сигрид Унсет «Кристин, дочь Лавранса», я решила, что было бы неплохо почитать что-нибудь еще у номинантов и лауреатов Нобелевской премии по литературе. Работы многих первых победителей спустя столетие затерялись в Лете, но кое-что таки удалось найти в аудиоварианте. И, наверное, не случайно, что практически все эти сочинения представляют из себя пухлые трехтомники. Поскольку я пока не готова осваивать новую эпопею, знакомство с ключевыми произведениями временно откладывается. Но среди прочего я нашла озвученной и эту повесть, так что не замедлила с ней ознакомиться.

Фабула

Данная повесть — невыносимо душная романтическая чушь. Поначалу меня даже немного забавляла присутствующая чертовщинка, но автор не может выдать ничего сильнее, чем ни к месту поминаемые усопшие, сквозняки и рыдания невидимого призрака.

Когда я читала монографию Патриции Лайсафт о беан-ши, от некоторых приведенных «свидетельств очевидцев» действительно становилось жутко. Во всех этих коротеньких рассказах была соответствующая обстановка: ночь, дорога вдали от поселка, люди, ютящиеся в доме, за порогом которого ходит неведомое, а над всем этим — стенания плакальщицы из потустороннего мира. В этой же повести соответствующая обстановка редко когда воспроизводится должным образом. Ну и чего можно бояться в шумном кабаке или посреди бела дня на людной улице?

Монологи и диалоги здесь таковы, что их можно сразу отправлять в столярную мастерскую в качестве заготовок для работы. А следом посылать и всех персонажей, но уже в театр марионеток. Эти деревянные болванчики, почему-то являющиеся действующими лицами, неестественностью и отсутствием жизни способны дать фору любому манекену.

Любовная линия, фальшивая, как и все кругом — отдельная печаль. Мне аж как-то неловко стало за деву, когда она втрескалась в антагониста до состояния «люблюнимагу» после пары бесед. [Здесь должен быть портрет Сансы Старк с надписью «Ты только улыбнулся мне, а я уже придумала имена для наших шестерых детей» — зачеркнуто.] Ох, уж эти непуганые романтические девицы, готовые бежать в никуда с первым встречным!.. кавалером. И я молчу про ответные чувства воздыхателя, учитывая его осведомленность, это что-то совсем запредельное.

Ближе к финалу тотальная надуманность происходящего начинает просто удушать. Среди этого чада автор еще пытается заигрывать с читателем посредством демонстративных подмигиваний и громкого шепота, мол, а ты догадался, кто есть кто? Не надо быть разумнее хлебушка, чтобы разгадать череду столь «тонких» намеков. Лучше бы личности трех господ оставались для читателя такой же тайной, как и для девушки, хоть бы какая-то интрига была.

В общем, я искренне надеюсь, что сага о Лёвеншёльдах окажется куда более живой и интересной. Нельзя же давать премии за подобную банальщину, в самом-то деле.

Аудиокнигу слушала в исполнении Маргариты Ивановой. Чтение хорошее с технической точки зрения, но мне недостало эмоций, музыки или еще каких-нибудь украшательств, способных скрасить общую тоскливость книги. В итоге не могу отделаться от ощущения, что повесть шла не три, а все четыре с половиной часа.

После «Саги о Йёсте Берлинге» я пообещала себе вернуться к Лагерлёф, и вот, наконец, погрузилась с головой в историю рода Лёвеншёльдов. Не читай я до этого историю о Йёстушке, мне было бы тяжеловато. Потому что да, Сельма – мастер, но я не настолько люблю исторические декорации, чтобы сразу прочувствовать шестьсот страниц пасторальных пейзажей и деревенской жизни в Швеции 19-го века. А тут у меня за плечами было знакомство с блудным пастором и майоршой Самселиус, и мне море было по колено.

Мы с книгой мурыжили друг друга больше месяца. Я еще загодя запаслась томиком и честно таскалась с ним по всем веткам метро, куда меня закидывала судьбинушка. Нашла в закромах аудиокнигу, засыпала под нее и просыпалась. Читать эту трилогию быстро невозможно – во всяком случае, для меня. И про мурыжили – это я любя. Она настолько насыщена людьми и их мыслями, чувствами, поиском счастья, саморазрушением, страстью к своему делу, глупостью и неспособностью удержать любовь, что от всего этого кругом идет голова.

Роман «Перстень Лёвеншёльдов», открывающий трилогию, оказался самым коротким. Он излагает историю злосчастного перстня, подаренного генералу Бенгту Лёвеншёльду самим Карлом XII. Перстень этот по просьбе генерала положили вместе с ним в гроб, но такая драгоценность не могла долго пролежать запросто так, без нового хозяина, который мог бы распорядиться ею как надобно ;) Кража перстня повлекла за собой целую череду несчастий, павших на головы воров, а чуть позже и самих Лёвеншёльдов. Без этой части, наполненной проклятиями и призраками, напоминающей скорее легенду с закольцованным финалом, остальные две воспринимались бы совсем иначе.

«Шарлотта Лёвеншёльд» и «Анна Сверд» концентрируются уже не на похождениях проклятого перстня, а на последствиях, которые суждено испытать на себе потомкам генерала. Шутливые истории закончились, настало время для любви, страданий и бытовухи. Шарлотта, именем которой назван второй роман трилогии, относится к тем персонажам, которых я так люблю у Лагерлёф. Умная, сильная духом, гордая и упрямая, она умеет постоять за себя. Хотя, честно признаться, мои симпатии были изначально на стороне ее жениха Карла-Артура (как я уже сейчас понимаю, в основном из-за его необычайно нежных отношений с матушкой, полковницей Беатой Экенстедт), а Шарлотту хотелось одернуть.. но довольно быстро стало понятно, что именно за нее стоит держаться. А чем ее шутка по поводу коммерции советника Шагерстрёма обернулась – бесценно. Собственно, Шагерстрём – это второй герой, за которого переживалось. Честный, добившийся всего сам, этот грубо сколоченный заводчик, оплакивавший свою жену и совсем не романтик – божечки, какие финты он выдумывал у себя в голове, как накручивал себя! Но его отличие от мнительных тряпок вроде Карла-Артура – рядом с ним женщина всегда знает, что у нее защищен тыл. А если и надумает чего глупого такой муж – то скорее помирать будет готов, чем плакаться и устраивать истерики. Оставалось только пожелать ему мудрой и любящей жены ;) В общем, Шарлотта и Шагерстрём – это те, кому от души хотелось пожелать счастья, пускай даже каждому своего.

Третью часть я ждала с нетерпением, потому как имя на обложке обещало познакомить с новым женским персонажем. Не могу сказать, что разочарована, но после яркого образа гордячки Шарлотты переключиться на далекарлийскую крестьянку Анну Сверд было тяжело. Зато история Карла-Артура продолжается, и открываются все новые стороны его характера. Сказать, что неприятные – это ничего не сказать. Избалованный маменькин сынок, он сам не знает чего хочет, и часто попадает под чужое влияние. Вместо того, чтобы включить голову, он устраивает истерики и придирается к каждому слову, вместо поисков примирения он совершает глупости, прикрываясь религией. И скажите мне, каким надо быть идиотом, чтобы разрывая помолвку и грозя жениться на первой встречной, и правда выбежать на дорогу и молиться, чтобы не попалась какая-нибудь уродина? А во что он в итоге превратился – слов не хватает. Причем его злой рок, Тея Сундлер, не вызывает даже раздражения, такие люди встречаются повсеместно и пытаться с ними бороться – себе дороже. Шарлотта и Анна отступились от борьбы, и выиграли от этого гораздо больше.

Последние главы трилогии мрачны. Кажется, проклятие рода наконец настигло героев в полной мере, и даже наметившийся просвет в самом конце почти не радует. За месяц я прикипела ко многим персонажам душой и сердцем, особенно к Шарлотте. Для меня трилогия о Лёвеншёльдах – это прежде всего ее история. Лагерлёф опять умудрилась создать яркого и живого персонажа; Шарлотта – потрясающая женщина, способная на жертвы ради истинной любви, она не стала оправдываться и равняться на мнение толпы. А Лагерлёф теперь – мой личный маст рид на все времена.

Не могу сказать ни одного объективного слова про эту книгу, настолько сильна моя к ней любовь. Первая самостоятельно прочитанная мной книжка — как первая доза наркотика – один раз погрузившись с головой в волшебный мир Приключения с большой буквы, приобретая прекрасную зависимость от чтения, раз за разом, год за годом – шелестишь новыми страницами, ищешь среди других имен и других историй тот же восторг и то же чувство переполняющего счастья. Как и тогда, когда в первый раз, сама по себе, вместе с самым обыкновенным шведским мальчишкой открывала новый мир — загадочный, обросший своими притчами и сказками, населенный различными существами, полный тайн и опасностей; мир, в котором ты сам отвечаешь за свои поступки, признаешь ошибки, находишь друзей и врагов, теряешь, приобретаешь — и движешься вперед, навстречу приключениям.

Восхитительная сказка о добром женском сердце. весь жар своей души, всю свою силу вложила крестьянка в то, чтобы сохранить детеныша той, что украл ее собственного ребенка. Волшебная параллель между обращением с тролленком и человеческим ребенком известна жителям всего мира. «И всякий раз, когда вы спотыкались и чуть не роняли подменыша, она тоже падала вместе со мной». В романе «Унесенные ветром» Мелани кормила солдат, думая, что какая-то женщина накормит ее мужа, в рассказе Шолохова «Бахчевник» жена белого офицера и мать красноармейца носила передачки пленным солдатам Красной Армии в надежде, что где-то чужая мать даст еды ее сыну. И русские женщины — да, и такое было! — хоронили немецких солдат, молясь о том, чтобы далекие немки не дали зверям растянуть тела их сыновей и мужей. Несчастная крестьянка не знала, что ее отношение к подменышу проецируется на ее сына, но как могла заботилась о нем. Так, как велело ей ее большое сердце.

Очень насыщенная приключениями сказка. Какие только чудеса не происходили со шведским мальчиком Нильсом! И гном его заколдовал, и верхом на гусе он улетел далеко от дома, и хитрого лиса вокруг пальца обвел, и многое-многое другое. Сельма Лагерлёф создала чудесные пейзажи в своем произведении, изобразила его героев так живо, образно, что буквально видишь их на страницах. В мире ее персонажей существуют собственные правила, оригинальные модели поведения героев, самобытные характеры. Интересно узнать и о всевозможных жителях Глименгемского замка, и о восхитительном празднике на Кулаберге, и об опасных приключениях на Разбойничьей горе. Ненавязчиво, словно бы мимоходом, вскользь автор рассказывала о быте и обычаях людей, мимо селений которых пролетала гусиная стая, будто на экскурсию водила. Замечательно изящно введена история об Удачнике и Неудачнике; поучительно узнать о том, какая судьба постигла гордых жителей Венетты. В книге множество тонких психологических моментов. Трогательно спасение старой гусыней Аккой маленького осиротевшего орленка. Читая этот эпизод в детстве, я всегда начинала плакать. Пронзительнее только «Стрижонок Скрип» у В. Астафьева. Очень живо описаны острые терзания заколдованного мальчика, которому хотелось быть поближе к людям, но он не смел показываться им на глаза. Искусно вплетена легенда о глупом тролле, мечтавшем жить у самого Солнца. Изумительная сказка-несказка! О ней можно писать и писать... Но самое лучше, то можно сделать, — это прочесть ее.