Офис находился в десяти минутах ходьбы от дома, но идти на работу не хотелось, и он решил сделать небольшой крюк и прогуляться по парку. Конечно же, в столь ранний час он никого там не встретит, но это только на руку – он любил уединение; оно давало возможность расслабиться и спокойно обо всем подумать. К тому же сегодня пятница – можно было позволить себе полчаса отдыха ото всех…
Парк всегда казался ему особенным местом. Безмятежность, легкость и спокойствие, царившие здесь повсюду, абсолютно не вязались с шумным мегаполисом и его давящей на грудь атмосферой вечной напряженности и безысходности. Время как по мановению волшебной палочки замирало у ворот, ведущих в этот удивительный мир, и даже воздух здесь казался более чистым и насыщенным пьянящей свежестью.
Его маленький рай… каждый раз, приходя сюда, он чувствовал6 что-то в его жизни должно измениться, и сегодня предчувствие было особенно сильным…
Купив в киоске газету, молодой человек направился к скамейке, уютно расположившейся в тени векового дуба с раскидистой кроной. Его любимое место в парке – в детстве он частенько играл здесь с друзьями; став старше, убегал от суеты, чтобы почитать очередной увлекательный роман или просто посидеть в одиночестве. Дуб для него был не просто деревом – это был символ дремлющей силы, древней как само мироздание.
***
Впервые она увидела его в парке пару месяцев назад. Симпатичный кареглазый брюнет спортивного телосложения сидел на скамейке и что-то увлеченно читал, когда она проходила мимо с подругой. Казалось бы, ничего необычного – мало ли кто читает в парке? – но его мимолетный взгляд она запомнила надолго: столько грусти и одиночества было в нем, что хотелось заплакать. С тех пор она каждый день приходила сюда в надежде увидеть его снова, а когда удача ей улыбалась, украдкой наблюдала за мужчиной своей мечты, боясь подойти и заговорить первой.
Ей было двадцать, она училась на втором курсе Академии нефтяной промышленности, но уже сейчас профессора в один голос заявляли, что девушку ждет большое будущее и блестящие перспективы. Ее даже звали остаться преподавать после окончания кадемии, но научная деятельность была не столь привлекательной, чтобы, по мнению девушки, посвятить ей всю свою жизнь.
Карьера карьерой, а в личной жизни ей не везло. Не потому что она была некрасивой (к счастью, природа одарила ее привлекательной внешностью и стройной фигурой, которой завидовали многие ее подруги), а в противоречивости характера: жизнерадостность и уверенность в себе порой совершенно необъяснимым образом сменялась апатией и меланхолией;; общительная и веселая, в такие минуты она становилась молчаливой и замкнутой. Смены настроений длились недолго, но очень мешали при знакомстве, и все ее попытки завязать серьезные, продолжительные отношения, обычно заканчивались ничем…
Ее сердце наполнилось радостью, когда она увидела его. Вот он – шанс! «Или сегодня, или никогда! – сказала она себе и решительным шагом направилась в сторону старого дуба. – Хорошо, что он сейчас не видит моего лица, я ужасно взволнована!»
***
– Доброе утро! – услышал он голос сзади. – Я вам не помешала?
Молодой человек отложил газету в сторону. Обернувшись, он увидел длинноволосую брюнетку. На ней была розовая блузка и черные обтягивающие брюки, подчеркивающие стройную фигуру.
– Нисколько, – ответил он и, улыбнувшись, пригласил девушку присесть. – Признаться, я не думал, что встречу здесь кого-нибудь, ведь еще слишком рано.
– Да, я ранняя пташка. – На ее лице появился легкий румянец смущения. – мне очень нравятся утренние прогулки.
– Мне тоже. Буду рад, если вы составите мне компанию. Меня зовут Алекс, – представился он.
– Джулия, – назвала свое имя девушка.
Несмотря на кажущуюся неприступность, Алекс оказался приятным собеседником, что поначалу слегка удивило Джулию, но уже спустя пять минут они перешли на «ты», шутили и задорно смеялись, словно были знакомы много лет.
– Твое лицо кажется мне смутно знакомым, – сказал Алекс, когда они подошли к детской площадке. – Мы не могли встречаться где-нибудь раньше?
Джулия едва заметно вздрогнула. «Значит, он все-таки запомнил меня тогда» – ликовала она, но виду не подала, хотя сердце было готово вырваться из груди.
– Возможно… – Джулии совсем не хотелось признаваться в том, что Алекс является объектом ее обожания. А если он что и заметил, то умело скрывал это.
– Я работаю неподалеку отсюда, в торговой компании «Everead». Она имеет сеть книжных магазинов в городе. – Он вытащил из грудного кармана пиджака визитку и протянул Джулии.
– Алекс Скрейт. Компания «Everead». Руководитель отдела маркетинга, – прочитала она вслух. – Ты, наверное, любишь читать? – и немного помедлив, добавила: – очень необычная фамилия, откуда она?
– Да, книги были моей страстью с самого детства, – улыбнулся молодой человек. – А Скрейт – это мое прозвище с детства. Со временем я превратил его в фамилию.
– Очень интересно. – Джулия посмотрела на часы и поняла, что опаздывает на занятия. – К сожалению мне пора бежать в академию, – извинилась она. – Приятно было познакомиться, Алекс.
– Взаимно, – ответил он и, чуть помедлив, добавил: – Может быть, мы сходим куда-нибудь сегодня вечером?
– Отличная идея! – лицо Джулии прямо-таки засветилось от счастья.
Еще ни с кем Джулия не чувствовала себя так свободно и непринужденно, как сегодня с Алексом. И дело даже не во взаимной – как же ей хотелось надеяться на это! – симпатии; просто он оказался тем человеком, кто понимал ее с полуслова. Пресловутая депрессия исчезла, словно бы ее и не было вовсе, и за эти несколько минут девушка поняла, что ее жизнь изменилась; к лучшему или нет – покажет время, но прежней ей уже не быть…
***
Первая половина дня выдалась на редкость напряженной и утомительной: только что закончилось ежемесячное расширенное совещание с руководителями торговых представительств. На повестке дня стоял вопрос об открытии очередного книжного магазина. Когда, наконец, переговоры подошли к концу и все разошлись по кабинетам, раздался звонок.
– Мистер Скрейт, только что по электронной посте пришло письмо на Ваше имя. – Это была Анна, секретарша. – Издательство «Rigen» хочет обсудить некоторые вопросы сотрудничества с нами.
– Хорошо, я взгляну позже, – устало ответил Алекс, а сам мысленно послал вышеупомянутое издательство ко всем чертям. Дела подождут: через десять минут начинался обеденный перерыв.
«Everead» была молодой, динамично развивающейся компанией с устойчивыми позициями в своей экономической нише, и сотрудничество с издательством «Rigen» пойдет ей только на пользу. Алекс внимательно прочитал прилагавшийся к письму бизнес-план, внес некоторые оправки и, после одобрения руководством компании, написал издательству ответ, в котором вежливо, но твердо изложил условия сотрудничества. Он был уполномочен вести переговоры о имени «Everead», а значит, вся ответственность за тот или иной результат ложилась на его плечи; кроме того, это была отличная возможность получить повышение.
***
Алекс откинулся на спинку кресла и потянулся. Наконец-то у него выдалась свободная минутка, и он может расслабиться и не думать о работе! При таком напряженном графике нужно ценить каждое мгновение отдыха, иначе стресс и депрессия тут же напомнят о себе. Впрочем, Алекс Скрейт был хорошо вооружен против них6 он перебирал в памяти самые яркие моменты своей жизни, не давая «внутренним демонам» одержать над собой верх.
Вот и сейчас перед его мысленным взором возникла сцена утреннего знакомства с Джулией. Они сидели в парке и увлеченно разговаривали, но теперь Алекс смотрел на происходящее со стороны. Он никогда не страдал от недостатка внимания со стороны противоположного пола, но было в Джулии что-то такое, чем она разительно отличалась от прежних его подружек. И спустя мгновение, он понял, что именно: ЕСТЕСТВЕННОСТЬ. Сегодня утром она не старалась понравиться ему; Джулия была сама собой – ни капли притворства, что раздражало Алекса в других девушках.
Он почувствовал, что… очень хочет увидеть ее снова.
Алекс потянулся было к телефону, собираясь ей позвонить, но вспомнил, что забыл спросить номер, и не замедлил обругать себя за эту оплошность. «Хорошо хоть визитку свою отдал, романтик несчастный!»
***
Снова телефонный звонок.
«Черт возьми, сегодня был трудный день, – чертыхнулся Алекс. – неужели он никогда не кончится? Все, меня нет на работе!» – и закрыл дверь кабинета. Однако через несколько мгновений зазвонил мобильник. Номер был незнакомый, а вот голос он узнал сразу же – Джулия…
– Привет!
– Привет.
– Знаешь, я сегодня весь день думала о тебе… – в ее голосе слышалось волнение. – Вот, набралась смелости и решилась позвонить. А ты, наверное, занят?
– Мой рабочий день закончится через пять минут, – сказал Алекс. – Если ты все еще на занятиях, мы можем встретиться возле академии.
– Да, я в академии. Один из профессоров попросил меня помочь ему с докладом, но где-то через полчаса я освобожусь.
– Хорошо, значит через полчаса. – Алекс поднял вверх большой палец левой руки, его лицо озарила улыбка. Сегодня был явно счастливый день. – Увидимся!
«Все у тебя получится, романтик!» – раздалось у него в голове, но он не обратил на это внимания…
***
– Прекрасно выглядишь! – улыбнулся Алекс. – Как прошел день?
– Спасибо, – приняла комплимент девушка. – Все отлично, только устала немного и очень хочу есть. Терпеть не могу бутерброды из нашей столовой!
– Я знаю один уютный ресторанчик, где готовят изумительную пиццу – просто пальчики оближешь! – Алекс мечтательно облизнул губы. – А на десерт закажем по большой порции мороженого.
При слове «мороженое» улыбка исчезла с лица Джулии. Она слишком хорошо помнила, чем это кончилось в прошлый раз и ей не хотелось, чтобы сегодня все повторилось… Но не отказываться же из-за этого от предложения! В конце концов, если она поест немного мороженого, ничего не случится. По крайней мере, ей хотелось в это верить.
Ах, если бы только ее мать была рядом! Она всегда находила нужные слова, чтобы успокоить Джулию, когда та начинала паниковать. Но Анита Лермотт уехала из города три года назад, заявив, что не может больше находиться в том месте, где жизнь делится на «до» и «после». Сначала Джулия не поняла, что она хотела этим сказать – миссис Лермотт имела привычку витиевато выражаться и напускать тумана во время разговора – но перед самым отъездом она узнала, что та забрала все фотографии мужа, которые были в доме, оставив дочери только одну.
Джулии тогда было пять лет; она сидела на коленях у отца и улыбалась… Больше они не фотографировались – через месяц Франсуа Лермотт попал в автокатастрофу и скончался до приезда «скорой»… Виновника аварии так и не нашли. Да его, собственно говоря, и не искали, сославшись на то, что у отца были проблемы со зрением, и ему категорически запрещалось водить машину.
Пятнадцать лет прошло со времени трагедии, а у нее до сих пор перед глазами стояли строчки, сухо констатирующие: «Причина смерти – множественные двусторонние переломы ребер» – четыре слова, разделившие мир на «до» и «после»…
…Слова Алекса она расслышала не сразу.
– Джулия? – растерянно спросил он. – Ты вдруг побледнела…с тобой все в порядке?
– Да. Просто… кое-что вспомнила. Это личное. – Она тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли и попыталась улыбнуться. – Идем есть пиццу.
Джулия выбрала свободный столик подальше от входа (втайне надеясь, что свидание будет иметь более счастливое продолжение, нежели прежние), Алекс заказал большую «Тарантеллу» и два кофе. Народу было немного: на маленькой сцене девушка пела под караоке что-то из «ABBA» (голос у нее был чистый и сильный, так что получалось довольно-таки прилично); да группа молодых людей за соседним столиком, оживленно жестикулируя, обсуждала последние новинки из мира кино.
– Наконец-то этот сумасшедший рабочий день закончился! – облегченно вздохнул Алекс.
– Да, но впереди у нас – целый вечер, – повернула разговор в другую сторону Джулия. – Я надеюсь, он будет не менее волшебным, чем утро…
– Ни слова о работе! – подмигнув, подытожил молодой человек.
***
– Дамы и господа! – прозвучал голос ди-джея. – Начинается «Вечер мечты»! Заказывайте ваши любимые мелодии, а я сделаю его поистине незабываемым!
И включил для начала лирическую композицию.
– Какая приятная музыка, я бы не прочь немного потанцевать перед десертом.
– Признаться, я давненько уже не танцевала… – смутилась девушка.
– Что ж, это отличный шанс вспомнить старые добрые времена. – не отставал Алекс. – И что-то мне подсказывает, что сейчас ты лукавишь.
Предательский румянец еще ярче окрасил щеки Джулии, однако на молодого человека это не произвело никакого впечатления.
– Только потом не жалуйся, что я оттоптала тебе ноги, – честно предупредила она. Но в ее глазах уже разгорался огонек задора…
…Он вел ее в танце, одним только взглядом подсказывая, каким будет следующее движение. Поначалу Джулия чувствовала себя скованной, но от партнера исходила такая мощная энергия уверенности, что очень скоро она полностью расслабилась, и весь остальной мир перестал для нее существовать.
Джулия чувствовала себя птицей, парящей в небе, чистая и от того казавшаяся почти нереальной синева манила ее к себе, все выше и выше, и только она хотела поддаться непреодолимому зову, как что-то возвращало ее назад. А возвращаться не хотелось…
Она сопротивлялась, рвалась обратно, но тщетно – невидимая хватка была железной. Вконец обессилев, она вынуждена была сдаться.
Последнее, что она увидела перед тем, как потерять сознание, были глаза… До боли знакомые, но она не смогла вспомнить, когда и где видела их прежде. Что-то в них пугало ее, они были какими-то… неправильными, ненастоящими.
Нечеловеческими.
***
Выплывать из серого тумана небытия было трудно и больно… Джулии казалось, что она погружается в кишащее мерзкими тварями болото, с каждым движением уходя все глубже и глубже. Грудь словно сжали мощные тиски, она судорожно хватала ртом воздух, пытаясь вздохнуть, но силы с каждым мгновением убывали все быстрее.
В голове, словно удары кузнечного молота о наковальню, стучала единственная мысль: «Отпусти!». Она обещала абсолютную свободу ото всего: страха, боли, одиночества… Стоит только расслабиться, и вот оно – блаженство…
Девушка уже была готова сдаться, но вдруг почувствовала, что что-то изменилось. Спустя еще одно бесконечно долгое мгновение удары молота в ее голове стали постепенно затихать, а на смену им пришла музыка, приятная и успокаивающая. Джулия сочла это предсмертным бредом и попыталась было отогнать наваждение, однако оно не собиралось отступать, напротив, музыка стала громче. Джулия лихорадочно вспоминала, слышала ли она эту мелодию раньше, но тщетно.
«Алекс бы точно ее узнал…»
Мысль влетела в голову совершенно неожиданно, но девушке стало ощутимо легче. Тиски боли разжались и в легкие, наконец, хлынул воздух.
До сего момента Джулия никогда не задумывалась о том, какой силой обладают имена, тем не менее раз за разом повторяла его, словно молитву. Она отдалась музыке, растворилась в ней без остатка, и вдруг ощутила в теле удивительную легкость; она закрыла глаза и представила себя дома. Сейчас она проснется, а на столике возле кровати уже поджидают любимые пирожные и чашка горячего кофе, мама погладит ее по волосам, поцелует в щеку и ласково скажет: «Доброе утро, Джулия!»
Мама…
* * *
– Доброе утро, Джулия!
Превозмогая растекшуюся по всему телу слабость, она открыла глаза, и в тот же миг пожалела об этом – никогда прежде солнечный свет не казался ей настолько ослепительным.
– Что случилось? Где я? – наконец спросила девушка, однако пересохшее горло исторгло прерывистые хриплые звуки, лишь отдаленно напоминающие человеческую речь.
– Ты бредила во сне, все время кого-то звала, – ответил приятный женский голос. – Жар удалось сбить только пару часов назад. Хорошо еще, что твой спутник вовремя вызвал «скорую»…
– Не помню… – простонала Джулия. – Голова будто набита ватой… даже думать больно. Значит я в больнице?
– Да.
– Но еще пару дней назад я прекрасно себя чувствовала. Со мной все в порядке?
– Не волнуйся, девочка! – голос звучал успокаивающе, в нем слышались ободряющие нотки. – Сдашь несколько анализов, подлечишься и через недельку-другую вернешься домой. Давай-ка я занавешу окна – ты долго пробыла без сознания, и глаза еще не успели привыкнуть к яркому свету. – Через минуту на кровать упала благословенная тень.
Джулия попыталась было приподнять голову, чтобы мало-мальски оглядеться, однако очень быстро осознала всю тщетность этого усилия – она отозвалась резкой болью.
«Что ж, остается лежать, смотреть в потолок и ждать, пока тело снова соизволит слушаться меня… Веселая перспектива!»
– Лежи-лежи, Джулия! – заворковала медсестра, одной рукой подхватывая голову девушки, а другой одновременно поправляя смятую подушку. Девушка успела заметить имя на бэйдже: «Тора Ли». – Избегай резких движений, ты еще слишком слаба, чтобы вставать. Это может подождать в лучшем случае до завтра. Отдыхай, а я сейчас принесу завтрак.
К людям в белых халатах у Джулии было двоякое отношение. Она всегда считала, что больница убивает женскую красоту, оставляя только маску усталости на лицах и безразличие во взгляде… К чему такое самопожертвование? Вряд ли это можно было объяснить одним только призванием лечить и помогать. Да и мало осталось уже тех, кто выбрал профессию врача, что называется, по зову сердца – кто умел лечить словом. Современные же доктора более всего напоминали ей бездушных роботов, чей лексикон ограничивался парой дежурных фраз и набором сухих диагнозов. Джулии было жаль их.
К счастью, Тора Ли была из «старой гвардии». Она терпеливо кормила Джулию с ложечки, словно ребенка, не обращая ни малейшего внимания на категорический протест с ее стороны, и не переставая при этом напоминать о пользе здорового питания.
«Да уж, здоровое питание! – мысленно возмущалась девушка. – На вид-то гречневая каша и ветчина выглядят аппетитно, но ведь это – БОЛЬНИЧНАЯ еда, как ни крути! Даже чай – и тот зеленый!» — однако довольно скоро расправилась с едой, оказавшейся вполне съедобной.
И если завтрак, по мнению Джулии, годился лишь на то, чтобы предотвратить голодные желудочные спазмы, то от общения с Торой ей стало ощутимо легче. Если можно назвать общением гримасы и бесконечные «Не хочу!». Девушка почему-то чувствовала, что все будет в порядке. По крайней мере, пока медсестра находится рядом.
Невысокий рост, кудрявые каштановые волосы до плеч, неизменная улыбка на лице – ничего особенного, обычная внешность обычной медсестры средних лет...
А кстати – сколько ей лет? Джулия неожиданно для себя поняла, что не может точно ответить на этот вопрос: наверное, около сорока пяти, но выглядела медсестра моложе своих лет. Хотя после обморока и не такое может показаться – не стоит забивать голову пустяками, когда есть более важные вещи, как то: насколько серьезно ее недомогание и как долго придется пролежать в четырех стенах больничной палаты? От мыслей об уколах, таблетках и прочих «маленьких радостях» подобного рода девушку передернуло.
– Нет! Только не это!
Алекс проснулся от собственного крика и сел на кровати. Этот странный сон снова преследовал его, повторяясь с завидной регулярностью… Да и не сон вовсе, скорее обрывочные, туманные видения, предстающие перед глазами, словно разрозненные фрагменты мозаики, которую он пытался собрать воедино вот уже десять лет.
Обхватив руками голову, он трижды глубоко вдохнул, чтобы хоть как-то унять бешено колотившееся в груди сердце и попытался вспомнить увиденное сегодня.
Утро в парке.
Плачущий младенец.
Женщина в длинном зеленом пальто берет его на руки и качает. Лицо незнакомки скрыто под большим капюшоном. Кажется, она что-то напевает.
Ребенок успокаивается. Женщина гуляет по парку с ним на руках.
Вдруг откуда-то налетает темный вихрь, кружит вокруг них, а потом со свистом входит в тело женщины, но она не замечает этого и идет дальше.
Ребенок боится и снова плачет…
Место в парке было ему знакомо, но что это за таинственная женщина? Откуда взялся треклятый вихрь? – не было даже призрачного намека на ответ…
Окончательно расставшись с надеждами на хорошее начало дня, Алекс пошел в ванную. Ополоснул лицо холодной водой и наскоро побрился. Руки предательски дрожали – немудрено, что он порезался. Кровь тоненькой струйкой стекла по щеке. Чертыхнувшись, Алекс промокнул рану полотенцем. Небольшой шрам, конечно останется, ну да это не смертельно – как-нибудь переживет.
«Пожалуй, не стоит сегодня садиться за руль, – решил Алекс. – Лучше поймаю такси. Проведаю Джулию, да и немного развеяться не помешает. Надеюсь, ей уже лучше. – И невольно улыбнулся. – Я беспокоюсь за нее – это что-то новенькое…»
Он не верил в любовь с первого взгляда, считая ее выдумкой несчастных романтиков. Прежний Алекс, возможно и был одним из них, однако со временем романтика уступила место здоровому прагматизму; возможность дальнейшего карьерного роста понемногу вытеснила личную жизнь на второй план.
Это отнюдь не означало, что он отказался от мысли о счастливой семейной жизни – просто хотел заложить надежный фундамент, на котором эту самую семейную жизнь можно было бы построить. По крайней мере, так ему думалось вплоть до вчерашней встречи в парке. Да и потом – он просто пригласил Джулию в ресторан; это еще не означало ровным счетом ничего. Хотя…
Впрочем, не стоило пока торопить события.
* * *
Цветы он выбирал долго. Розы исключались сразу же – их дарят только потому что так ПРИНЯТО – банальностей Алекс не любил, а винно-красные астры в больничной палате смотрелись бы нелепо. В конце концов Алекс остановился на белых лилиях. Его покойная бабушка всегда говорила, что нет на свете подарка желаннее, чем букет белых лилий. Так ли это на самом деле, Алексу предстояло выяснить...
– Привет!
– Привет, Алекс! Рада тебя видеть! – Джулия чуть приподняла голову и улыбнулась.
Алекс чмокнул девушку в щеку и присел на край кровати.
– А у меня для тебя подарок! Закрой глаза… Так… Теперь открой…
– О… – завороженно выдохнула девушка, увидев шикарный букет. – Спасибо! Это так трогательно!
– Я просто хотел сделать тебе сюрприз и, похоже, у меня получилось, – улыбнулся Алекс.
– Да. А вот врачи меня не особенно обрадовали – говорят, я здесь как минимум пару недель пробуду. – Веселость во взгляде мгновенно исчезла. – Нужно детальное обследование.
– Что-то серьезное?
– Похоже на то… ты что-нибудь знаешь о ВЭБ? Вирус Эпштейн-Барра. Обычно самоизлечение происходит через месяц-три после инфицирования, но…– голос Джулии предательски дрогнул, и она беззвучно заплакала.
– Но? – переспросил Алекс, уже зная, что услышит в ответ.
– В случае мутации вируса шансы на выздоровлении резко падают…
Несмотря на шепот, слова прозвучали громом среди ясного неба – настолько велико было потрясение. Джулия смотрела на Алекса так, словно он был ее последней надеждой на спасение, а тот говорил ей всякие милые глупости, пытаясь хоть как-то успокоить… И откуда только слова брались?
Минут через десять Джулия, наконец, уснула. Алекс еще некоторое время посидел рядом, а затем тихонько вышел из палаты. Все равно сейчас он ничем не мог ей помочь.
Возле лифта Алекс неожиданно почувствовал сильное головокружение и оперся рукой о стену, чтобы не упасть.
«Ничего, это скоро пройдет… такое уже бывало со мной раньше… Сейчас, еще чуть-чуть, и… Да где же этот треклятый лифт, черт бы его побрал!»
Лифт распахнул створки-объятия спустя пару мгновений и Алекс нырнул в них, словно в озеро блаженства, нимало не заботясь о том, что едва не сбил с ног медсестру, спешащую в палату…
Этой самой медсестрой была Тора Ли, а до полнолуния оставалось немногим более двенадцати часов…
* * *
«Черт возьми, она не может умереть! Должно же быть какое-нибудь лекарство!» — мысленно ругался Алекс, ища в интернете информацию о вирусе Эпштейн-Барра, но ничего вразумительного, кроме сухих медицинских формулировок, на глаза не попадалось.
Вирус Эпштейн-Барра… инфекционный мононуклеоз…резкое повышение температуры, слабость… летальный исход примерно в одном-трех процентах случаев…
Максимум – три человека из ста… И одна из них – Джулия. Нет, Алекс отказывался в это верить. Она слишком красива для того, чтобы умереть, а он успел привязаться к девушке сильнее, чем хотелось бы…
Произнести слово «любовь» даже в мыслях оказалось чертовски трудно…
* * *
Город засыпал. Тучи заволокли небо, недвусмысленно намекая на дождь. Резко похолодало, поднявшийся ветер грозил превратиться в отменный ураган.
Гроза. Она ненавидела грозу. Она боялась ее…
Странное обстоятельство для ловушки…
Грязно-серое облако неподвижно стояло над кроватью, и она чувствовала ее, но еще было слишком рано…
Два часа, кажущиеся вечностью.
* * *
И снова этот сон… все повторяется, как и прежде, однако Алексу в какой-то момент показалось, что кое-что все-таки изменилось…
Младенец…
Таинственная женщина…
Неизвестно откуда налетевший вихрь, закруживший опавшие листья вперемешку с мусором…
Женщина берет ребенка на руки и садится на скамейку, напевая незатейливую колыбельную…потом достает из кармана пальто маленький блокнот и что-то быстро записывает… вырывает страничку из блокнота, складывает вчетверо и, оставив записку на скамейке, бесследно исчезает… Ветер подхватывает бумагу и несет прямо в руки Алекса…
«Полнолуние…
Мы можем ее вылечить… Вместе…
Приходи, я буду ждать.
Т.Л.»
* * *
Серебристый «Астон Мартин» мчался по городу, не обращая внимания на светофоры и знаки ограничения скорости. Алекс отжал до отказа педаль акселератора и мельком глянул на часы: до полуночи оставалось пятнадцать минут. Он должен был успеть!
Нет, не так: он успевал! Благо, машин было немного, и Алекс возблагодарил небеса за этот неожиданный подарок.
Дверь была не заперта. Алекс кошкой проскользнул в палату и прислушался. Никого. Джулия спала безмятежным сном младенца.
– Алекс? – раздался за спиной женский голос.
– Кто здесь? – Алекс напрягся.
– Мое имя ничего тебе не скажет. Главное, что я позвала тебя, и ты пришел. У нас мало времени, так что оставим вопросы на потом, хорошо?
– Ты? Позвала меня? – на какое-то мгновение он подумал, что сходит с ума. – Как?
– Очень просто, – в голосе женщины прозвучала нескрываемая насмешка. – Записку помнишь?
Охнув, Алекс сел на край кровати. Сердце бешено заколотилось, а в голове вдруг стало пусто, словно в высохшем колодце.
– Да… Но это же просто сон…
– Ее написала я. Знаю, ты не веришь, но тем не менее это правда. Я – та, кого люди обычно называют ловушкой. Я нейтрализую болезни.
Темный вихрь входит в тело женщины…
– Тогда зачем тебе нужен я? – спросил Алекс. – Ты и сама можешь вылечить Джулию. Я не хочу ввязываться в неприятности, кроме того я смертельно устал и хочу спать!
– Не все так просто, как тебе кажется. Поймать болезнь – не значит вылечить человека. Всегда должно быть равновесие.
– И что?
– А то, что ты – абсолютно здоров! Но так бывает не всегда – только в полнолуние. Не веришь? Дай руку... – Из воздуха возникла булавка. Алекс зажмурился, ожидая укола, но ничего не почувствовал. Поднес руку к глазам – крови не было!
– Это фокус? – изумленно воскликнул Алекс.
– Ничуть. Я только убрала боль и все. Кровь ты остановил сам. Так могут только аккумуляторы, и ты – один из них. Теперь улавливаешь ход моих мыслей?
– Не совсем. Но для меня сейчас важнее состояние Джулии. Что я должен сделать?
– Ничего особенного, – улыбнулась ловушка. – Обычное переливание крови. Но у нас нет времени на возню с капельницей, поэтому я просто вскрою вам вены...
29 сентября 2008 — 12 августа 2009
цитировать
свернуть ветку
Даешь продолжение!!!
Одно дело, когда читаешь и знаешь, что это вымысел. А как подумаешь, что кто-то на самом деле вынужден это переживать... больно за человека становится