Это окончание лекции. Но не окончание разбора сказки. Можно сказать — увы, что ж так жестоко и несправедливо, почему, за что, а мы страдали и все это читали, надеясь на разгадку... А собственно, загадки-то практически и не осталось. Все принципы объяснены, инструменты, так сказать, дадены. Намеки толсты до неприличия... Теперь можно, оперируя узнанным, решить задачку самостоятельно. Потому что уже не сложно. 
Кстати, очень редко мамы это делают (речь идет об игре в ладушки). Если только бабушки нет. Но обычно бабушки делают. Она как бы заменяет мертвеца, она будущий мертвец. Она учит контакту с мертвыми. Через печь, через пещеру. Кстати, если вы читали того же «Вия», то помните, когда панночка, наконец-то, умерла и казаки вынесли ее в церковь, они когда вернулись… Вы помните, когда дело было – зимой или летом? (ответ – «Летом») Летом. Они начали прикладывать ладони к печке.
Вы когда-то играли в салочки, били ладонью в стену и говорили: чур меня! Знаете, что такое «чур»? Щур. Пращур. Предок. Мертвец. Вы его звали, чтобы он просунул к вам через пещеру, через печь свою ладонь и передал магическую силу и помощь, мудрость.
Кстати, знак печали – это знаменитая Оранта, Нерушимая Стена – видели такое изображение Богородицы? Когда Она стоит и держит руки ладонями к нам. Это жест печали, общения с мертвыми. Ну, это отдельный разговор у нас с вами будет. Я все веду пропаганду, я не нарочно, вот поверьте, это просто из меня как пар рвется неупорядоченно.
Ну вот смотрите дальше. Что за елка в центре круга? Мы к этому вернемся, и не раз. Мы будем ходить концентрическими кругами, к одному и тому же возвращаться постоянно, но я надеюсь – скучно не будет. Так вот, мир представляли себе так. Посреди мира стоит дерево, так называемое, мировое. Не в этом смысле мировое (показывает большой палец), а мировое. Оно абсолютно осязаемо, оно абсолютно реально, к нему можно выйти. Каждый народ представлял себе это дерево в рамках собственных представлений об идее. Ну, например, у русских это была береза, которая во поле стояла одиноко. Мог быть дуб. Кстати, у немцев это дуб всегда. У скандинавов это ясень. У алтайцев это железный тополь. У древних евреев это смоковница. Кстати, она в Библии превращается в древо познания. А вообще-то это дерево жизни и смерти.
Это дерево стоит так. Сверху какая-нибудь птица, на стволе дерева – змея, мышка, белочка. Кто-то, кто по стволу бегает. Это медиатор, соединитель миров. А под корнями дерева – животное-поглотитель. Потому что верхнее – это там, где птицы, это небесный мир. Среднее – это там, где люди и животные. И нижнее – это мир смерти. Это мир золота, мир поглотителя, мир смерти и одновременно мир, где предок, тотемный зверь и так далее. Кстати, лес ассоциируется с подземным царством.
Всегда люди четко знали, где жизнь. Направо и вверх, на юг или на восток. А смерть – налево и вниз, на север и на запад. Вот так оно все сориентировано. Между прочим, мышление человека на это направлено всегда было. Я вам сначала приведу художественный пример, а потом научный. Вы учили «Слово о полку Игореве». Там рассказывалось о гениальности древнего певца Бояна. Вообще, человек XII века, автор «Слова о полку Игореве» действительно исключительный гений. Ведь нормальный человек, христианский поэт должен был что говорить о художнике прошлого, о сказителе? Что это все дрянь, дерьмо и язычество, да? А он в восторге. Он говорит: смотрите, когда Боян творил, то он своим творчеством охватывал весь мир. Правда, мир этот – тот мир, как он его себе тогда представлял. Он говорит: я современный человек, я живу в середине 80-х годов двенадцатого века, я мир себе вижу не так. Вообще, чтобы в двенадцатом веке так мыслить, что раньше себе люди мир представляли по-другому, а я сейчас по-другому, и не надо говорить, что они дураки, они просто не так себе представляли, это вообще надо быть гением. А как Боян представлял себе мир? «Боян бо вЪщий, аще кому хотяше пЪснь творити, то растЪкашется мыслию по древу, сЪрым вълком по земли, шизымъ орломъ под облакы…» То есть мышью или белкой он бегал по стволу дерева, серым волком по земле, то есть животным-поглотителем, и сизым орлом под облаками. То есть Боян охватывал всю вселенную своим творчеством, говорит автор «Слова о полку Игореве».
Смотрите и другое. Вот вы в школе учили математику. Вот как я математику учила – я молчу. Особенно в старших классах. Меня чудом оставили вообще в старших классах, потому что училась я очень плохо. И вот мы, помню, девятый-десятый класс сидели с моим соседом по парте Толей и математик… Он очень нас любил, кстати, хотя толку от нас было… Он называл нас нежно. Всех, кто сидел в классе, он презрительно называл «инженера», они, кстати, все стали инженерами потом. По крайней мере, кличутся. Те, кто жив. А нас с Толей он называл просто и нежно: наши дебилы. Любили мы его до потери пульса, мы понимали, что к нам он нежнее, чем ко всем относится. Он все время говорил: «Нет, полюбуйтесь на этих! Эта хоть как-то еще старается, — это он на меня указывал, — а этот-то, этот…» Или: «А что по этому поводу думают наши дебилы?» А старичок очень милый был. Но иногда он выходил из себя и говорил: «Вы полюбуйтесь на эту: ведь она таблицы умножения не знает!» Я говорю: «Ну, не знаю, Сергей Николаевич!» — «Как ты жить будешь?!» — говорил он. Я говорю: «Сергей Николаевич, я эту вашу тригонометрию не понимаю совсем. Вы как живете в быту – без тригонометрии или с тригонометрией?» — «Тьфу! Дура!» — «Сергей Николаевич, ну не беспокойтесь Вы обо мне, я на пальцах сосчитаю».
И любопытное дело произошло — я на всю жизнь запомнила. Вот надо уметь делать финальный урок. Он сделал очень любопытный финальный урок. Я не знаю, до чего сейчас математику доводят, но он пришел на финальный урок и написал на доске следующее: корень квадратный из минус единицы. Сколько будет? И начал всех спрашивать. Все говорят: «Сергей Николаевич, да как это возможно, это же отрицательное число?» Он говорит: «Спросим у наших дебилов». Я говорю: «Сергей Николаевич, мы тут с Толяном посоветовались, и мы думаем. Сергей Николаевич, ну чего Вы расстраиваетесь? Это Вы думаете, что Ваша наука самая точная. Ну чему оно равно? Ну поставьте любую цифру, любую букву – я ж не знаю все ваши обозначения. Не хватает цифров и буквов – ну бантик нарисуйте. Можно я?» Он говорит: «Ну иди». Я подошла и нарисовала бантик. Буквально. «Сергей Николаевич, надо так: корень квадратный из минус единицы равен одному бантику. И отсчет от этого и ведите». Он говорит: «Вот, хоть они и дебилы, но я всегда говорил, что их нельзя из школы выгонять». Я говорю: «Сергей Николаевич, раз уж вы спросили, значит, это для чего-то нужно?» — «Ну помните, мы все рисовали такую штуку: ось абсцисс, ось ординат? (рисует, нумерует – положительные и отрицательные числа). Я говорю: «Сергей Николаевич, конечно, все это математика мне не по мозгам. Но я вижу здесь первобытную модель вселенной». Посмотрите сами: направо и вверх – это жизнь, положительные цифры. Налево и вниз – смерть. Ну до сих пор же говорят: левый товар, левые деньги, мужик налево ходит. И до сих пор говорят: право, правда. Знаете, что такое право? Это жизнь, это свое. А лево – это чужое.
Вот ваша математика. Из нас инженеров не получилось. У нас все сразу везде поступили, только мы два дурака с Толяном. Я не поступила даже в пединститут, он тоже никуда не поступил – пошел в армию. Он двадцать пять лет назад умер, кстати. Но уже к тому времени он был членом Союза художников. Он был замечательный график. Хороший парень был. Ха! В июне этого года ко мне звонок. Я дверь открываю – стоят два, ну как бы вам описать? Фильм видели «Следствие ведут Колобки»? Два колобка. Старенькие. А вижу я хреново, ой, плохо, поэтому я нечаянно дверь открыла – стоят. И у каждого по три розы. Я говорю: «Простите, вы к кому?» Они называют мое имя: «Да к тебе, если это ты, конечно». Я говорю: «А вы кто?» Они называют себя. Ну это пацаны из параллельного класса, потому что наши все умерли. И два осталось в параллельном классе. Сорок один год не виделись. И они мне задали несколько вопросов. Один из вопросов был: «Слушай, а где твои кудри?» А другой: «Где Толя?» Я говорю: «Там же, где и кудри».
В общем, так мы в школе веселились с математикой. Таким образом, вы видите – эта ориентированность мифологическая, она везде. Вы будете всюду на нее натыкаться: в языке, в бытовых представлениях, в ритуальных представлениях, во многом, во многом, во многом.
Возвращаемся. То есть – это мировое дерево. В котором был низ – золото, смерть, корни, зерна… Подземный мир, кстати, называют греческим словом «хтонический». Это смерть, конечно же, но не совсем смерть. Там предки, а у них мощь. Кстати, мы до сих пор по дереву лупим. Что-нибудь деревянное заменяет мировое дерево. А почему бьем? Вот я заметила, что девушка вон та очень красивая. Значит, злые силы, которые слева, снизу могут ее похитить. Значит, надо просить помощи у мертвецов – это надо колотить в стену или в печь, или по мировому дереву, чтобы они по корням помогли.
Кстати, интересное сознание… Вы в детстве когда в салочки играли, вам объясняли, что в дверь застукиваться нельзя? Хотя иногда дверь лучше стены – железная, прекрасно запертая. Игра, которая отразила древние представления, как, кстати, представление о том, что через порог нельзя общаться, потому что под порогом хоронили предков. Давно уж нет этого. Так игра запомнила, что дверь может существовать только в виде сквозного проема. Это было только в пещере. Салочки – это не игра, конечно, когда-то была. Но действие, которое производилось в пещере. И в дверь стучать нельзя, потому что ее просто нет. А они – мертвецы – свои руки протягивают из стен. И на стенах печать. А печать первая – это отпечаток человеческой руки.
Сядьте и почитайте сказки. Не адаптированные, не в детском варианте. Там все женятся или выходят замуж в конце, если не погибают. Погибают редко-редко. Разве что какая-нибудь Снегурочка. Редчайший случай. Потому что Снегурочка – это мертвая девушка, которая приперлась жить с живыми. И вроде бы обжилась – но ритуал ее убрал. Кстати, у нее была тоска. И она пришла жить к живым.
Но обычно герои вступают в брак. И стремятся именно за суженного. И все равно любви в сказке нет. И принц не любит Золушку. Нет там любви – там брак.
Любить может только личность. Но личностью быть тоже тяжело. Личность знает, что она умрет. Человек этого не знает. Все нормально, главное, вести себя правильно. Сказано – сделано.
Так вот что же это за животные, которые бегают по стволу? Это животные-медиаторы. К ним относятся тоже разные животные. Если верхний мир соединяют со средним – это те, кто бегают по стволу. Белки, змеи. Если средний мир с нижним – животные, имеющие норы. Например, заяц не годится в медиаторы, а кролик годится. И мышь с крысой годятся. Есть еще один принцип, по которому выделяются такие животные. У нас он плохо срабатывает, в основном встречается у экваториальных народов, — это падальщики. Кстати, у нас это встречается тоже – вороны. Помните, вороны как друзья героя? Почему падальщики? Потому что они тоже как бы посредине – между травоядными и плотоядными. Кстати, медиаторы по совместительству всегда бывают и трикстерами. А это шуты гороховые. Это сложные фигуры. Например, лиса в русских сказках. Это как бы двойник, который передразнивает и делает все наоборот. О, звонок был.
цитировать
Со значением середины.
свернуть ветку
