ЕщеТрикс

цитата

— На сегодня прием окончен! – торжественно объявил Щавель. – Вернулся мой ученик, которого я посылал… э… в Серые Горы за могучими эликсирами. Завтра, приходите завтра!

Люди безропотно потянулись к выходу, недовольно поглядывая на Трикса. Из прихожей попытался было высунуться краснодеревщик, но Щавель так на него зыркнул, что и он смолчал.

Только старик с тремя сыновьями остался сидеть.

— Дедушка! Ау, дедушка! – громко произнес Щавель. – Завтра прием, идите домой почивать, пожалуйста!

— Не глухой! – скрипуче ответил дедушка. – Нельзя мне домой, чародей. Помру ведь.

— Да ты еще крепок, ты еще покоптишь небо, — попытался успокоить его волшебник. – Завтра приходи!

— Помру ночью, коли не примешь, — упрямо ответил дед. – Эти меня и изведут, — он сурово посмотрел на сыновей. — Они уже намаялись ждать, кого наследником назову. Сговорятся ночью, да и придавят подушкой!

— Папа, да что вы такое говорите! Вы же велели выкинуть все подушки! – возмутился один из сыновей.

— Потому и жив! Не подушкой придавят, так в вино цикуты намешают, знаю я их, неслухов!

Три сына задумчиво и как-то заинтересованно переглянулись.

— Ладно, — сдался Щавель. – Из уважения к сединам… Чего тебе надобно, старче?

Дедок откашлялся и сказал:

— Было у меня три сына. Старший – умный, средний – сильный, младший – добрый. Почуял я, что смерть моя близка, вот и решил разделить свое имущество. Старшему оставить мельницу, он с жерновами умеет обращаться. Среднему – осла, пусть грузчиком в порту работает. А младшему – любимого моего котика, он один такой слюнтяй, что не выбросит скотинку на улицу.

— Пока не вижу проблемы, — признался Щавель.

— Так я ж их различить не могу! – неожиданно громко завопил старик. – Они ж близнецы, от того и мать их померла в родах! Призвал к себе, спрашиваю, кто старший – каждый говорит, что он!

Братья потупились.

— Сговорились? – заинтересовался Щавель. – Неожиданный ход. Сильный!

— Папенька, — попросил один из братьев. – Да не делите вы добро. Позвольте все продать.

— Включая этого вонючего кота! – вставил второй.

— А деньги мы поделим поровну! – взмолился третий. – Ну чего нам, близнецам единоутробным, в раздор входить?

— Так продайте и поделите все, как отца схороните, — предложил Паклус, тоже увлекшийся ситуацией. – Делов-то!

— А вдруг старший, то есть я, после папенькиной смерти передумаю и делиться не захочу? – спросил один из братьев.

— Я, старший, умный очень, а все умные – они жадные, — сказал второй.

— Для меня, старшого сына, воля папенькина будет священна, — печально сказал третий.

Щавель захохотал:

— Молодцы, братья! Как завернули! Трикс, а ну-ка, покажи мастерство. Как можно помочь дедушке мельнику?

Трикс задумался.

— Дедушка, а нет ли у сыновей ваших какого-то отличия? Ну, родимое пятно…

— У одного с детства след от ремня на левой ягодице, это я пряжкой попал, — вспомнил дед. – У другого на мизинце ноготь слез, это он под жернов неудачно руку сунул... А у третьего – на ноге шрам, телегу разгружал и уронил бочонок… Но у какого и что именно – это я не помню!

— Недостаточно данных, — печально сказал Щавель. – Логика здесь бессильна…

— Возможно, стоит применить заклинание улучшающее память? – предположил Трикс.

— Я бы не советовал, — сказал Щавель. – Когда человек в таком преклонном возрасте – самая невинная магия может его убить.

— Тогда заклинание правды! – сказал Трикс. – Чтобы братья признались, кто есть кто…

— Мы будем жаловаться регенту! – сказал один брат.

— Запрещено такую магию к честным людям применять! – добавил второй.

— А скрывать кто ты есть из благородных побуждений – не преступление! – подытожил третий.

Трикс задумался. Щавель с улыбкой смотрел на него.

— Хорошо, — сказал Трикс. – У кого на ягодице след от ремня?

Стоящий слева брат поднял руку.

— У кого ногтя нет на мизинце?

Поднял руку и продемонстрировал палец брат, стоящий в центре.

— А на ноге отметина?

Брат, стоящий справа кивнул.

— Вполне достаточно, — сказал Трикс. – Добрый брат не мог заслужить такой отцовский гнев, чтобы получить отметину от ремня на всю жизнь. Итак – слева либо сильный, либо умный. Умный брат не мог прищемить палец в жерновах. Итак – в центре либо сильный, либо добрый. Сильный брат не уронил бы тяжесть. Итак – справа либо умный, либо добрый.

— Мне кажется, это нам ничего не дает… — почесал переносицу Паклус.

— Это нам дает все! – торжественно ответил Трикс. – Допустим, что слева – сильный. Тогда в центре – добрый. А справа – умный! Так?

— А если слева умный? – спросил Паклус.

— Тогда в центре сильный, а справа – добрый!

— Ну и что? Есть два равновероятных варианта! Щавель прав, логика тут пасует!

— Зато мы точно знаем, что стоящий в центре – не умный, не старший сын! – гордо сказал Трикс. – Мельницу он точно не получает!

Стоящий в центре сын разинул рот. Посмотрел на братьев. Те отвели глаза.

— Ну а мелкую скотину, вроде осла и кота, можно распределить в рабочем порядке, — продолжил Трикс. – Я склоняюсь к мысли, что умный брат тоже не попался бы на шалостях и не получил ремня. Значит – слева сильный! В центре таким образом оказывается не сильный, не умный, а добрый – что и подтверждает факт получения им травмы, по доброте душевной он пытался работать на мельнице без всякой сноровки и способностей! Ну и, конечно же, склонный к умному труду брат, стоящий справа, оказался непригоден к погрузочно-разгрузочным работам. Все! Сильный – ему осла, добрый – ему кота, умный – ему мельницу!

Дедок почесал в затылке.

Первым не выдержал брат, стоящий справа.

— Это я-то к работам непригодный? – завопил он. – Это я-то? Как что таскать, как что грузить – всегда меня, оттого и поранился!

— Это я не умный? Это я-то в жерновах палец прищемил, оттого что не способный и не сноровистый? Да я с пяти лет при жерновах, оттого и прищемился! – обиделся стоящий в центре.

— Да я по заднице получал только по доброте своей душевной! – бушевал брат, стоящий слева. – Они хулиганят, а потом просят: «Братик, возьми на себя вину, тебя папка любит, пороть будет не сильно!»

Трикс гордо посмотрел на волшебника. Тот одобрительно кивнул. Тогда Трикс подмигнул растерянному Паклусу и сказал:

— Логика – она вообще в человеческих отношениях не применима. И любые факты можно на любую сторону вывернуть. Я это и сделал. Тут главное – спорщиков раззадорить, заставить их на несправедливость обидеться.

— Из него действительно получится хороший волшебник, — признал Щавель.