Зомби
Зомби… Прём – из яслей в крематории,
Целый мир – хомячий лабиринт.
Думая, что пьём коньяк в «Асториях» —
Жрём по лавкам портвешок и «винт».
Крысы… Крысоловы только – разные.
Цвет у флейты – лажа, как и всё.
Вечером вчера – все были красны мы,
Утром – белы. Что грядет ещё?
Апогей… Под двести граммов «беленькой»,
Принятых Борискою на грудь,
Скользкий путь от Джексона до Вэника
Матерями замостили. Пусть!
Новый идеал – Das ist Amerika!
Новый Бог – Откат (или – Распил?),
Новый старт – от нанопонедельника.
Гей, народ! Насколько хватит сил?
Сколько можно верить обещаниям,
Что для пустозвонов – пропуск в рай?
И кормить ораву крыс, что с тщанием
Лезут – жрать. Товарищ, выбирай!
Тщетно… Что ни выборы – за крысами…
Эх, без крыс, пожалуй, нам – никак.
Зомби – волосатые да лысые,
Чередуясь, пьют нас, как коньяк…
______________________________________
Поле брани второго разряда
Бой окончен. Мир? Дружба, да чаша с дымящимся ядом.
Осушаем ? До дна! И – осколками – в новую жизнь.
Рукоплещет партер – «диссиденты второго разряда»,
Прячет едкий смешок в благолепии пафосных тризн.
И бушует галерка. Галерке – да много ли надо,
Чтоб поставить себя в центр мира по версии «три»?
Возглавляют парад – «патриоты второго разряда»,
Те, чьи лбы превосходят по твердости сталь и гранит.
Минул век динозавров. И мамонты вымерли вскоре.
Раскуражилась тварь, что при них была – ниже травы.
И огромное небо – сгорело в бессмысленных спорах,
И не видно за чванством хрустальной его синевы.
Может, хватит делить этот мир на «жыдов» и «фошыстов»?
Или – платят и тем, и другим за бессмысленный лай?
В смертной схватке сойдясь за единственность собственных истин,
Две орды затоптали Страну. Идиот был Мамай:
Вместе с Мишкой Тверским укокошил бы Димку Донского,
И устроил бы всем «мир и дружбу с жевачкой «Дирол»,
Возвеличил бы шваль – ту, что раньше боялась и слово
Вставить в чей-нибудь спор – из боязни усесться на кол.
Ну, теперь – кто там вякнет? Князья и дружина – убиты,
Кто в чести? Торгаши. И орел заменен – воронком.
Командиры – в гробах. В партизаны ушли – замполиты.
Да вот – драться не могут. Горазды – молоть языком.
Боже мой! Я прошу – пусть единственной в мире наградой
Будет крест деревянный, да рядом – колючий репей.
Отче наш! Разгони этих шавок второго разряда,
Дай России самой воспитать своих богатырей…
__________________________________________________
Москвабад
Я родился в Москве. Здесь – мой город, мой дом.
Только к чьей-то чиновной отраде
Нам навязана догма. А может, закон,
Что живем мы теперь – в Москвабаде.
Здесь дозволено все. Но отныне – не нам.
Толерантность готовит награду:
Робко жаться, подобно безмолвным теням
В лабиринте хрущоб Москвабада.
Что ж. Прости и прощай, лубяное жилье:
«Притесняемым» жить где-то надо.
Безнаказанно грает с небес воронье,
Хорошо воронью в Москвабаде.
Мы – добры. Мы на дочек напялим хиджаб,
Будем туфли ларечникам чистить,
А того, кто сочтет, что он – дома и прав,
Заклеймим подлецом и фашистом.
…Алым стягом — рассвет. Тишина… Соловей.
Нам пора выбираться из ада.
Я хочу жить в своей, златоглавой Москве,
А не жаться в углах Москвабада.
_____________________________________________
Памяти Райсеняйского(*) КВ
Гламурная хмарь. Полусны переулков
В готических вязях афиш.
Не сдавшийся в плен «кушать белую булку»
Безвестный сержантик, услышь...
Ты их — победил. Но (как водится в сказках)
Прилег отдохнуть у реки.
Спешат вороватые «младшие братья»
Твой труп РАСПИЛИТЬ на куски.
Связали. Насели крысиною ратью.
Чуть дернись — шакалий оскал:
«Ты — русское быдло. Так будь ТОЛЕРАНТЕН.
Мы — люди. Ты — хуже, чем кал»
Послушай, сержант... Нам не врали былины.
Раз надо — один против всех.
За детские кости под танковым клином,
За «мир без границ и помех» —
Огонь! Наш ответ «золотым миллиардам» —
В сопатку фугас. Заряжай!
Навек толерастам и всяческим гадам
Наш русский привет — Райсеняй!
Послушай, сержант... Ты почти что неделю
Держал Panzerwaffe — один,
А ныне... Как сладостно мелят Емели:
«Подонок-то был — паладин,
А ты, т-щ сержант — сиволапое НЕЧТО,
Как метко изрек Голливуд,
И — не было Равы, и не было Бреста...
А был — Иводзима-редут,
А были — до жути галантные янки
(Одни задавили фашизм),
А ныне — нам всем пиндостанские танки
В кредит обеспечили жизнь.
Лев — умер. И радостно лезут шакалы,
Что прежде боялись икнуть.
Кричат, что для всех толераст — идеален,
Мол, это — единственный путь.
Послушай, сержант... Есть же все-таки выход?
Пока не возьмут на износ —
Держаться! Как ты и твой «Клим Ворошилов»,
Вцепившийся траками в мост!
Не сдохнуть под тысяча первой атакой...
(Поверь мне, сержант, удержусь!)
Лишь только бы — вдовам и детям не плакать...
Лишь только б — жила моя Русь!.
___
(*)6-я танковая дивизия вермахта 48 часов воевала с одним-единственным советским танком КВ-1 («Клим Ворошилов»).
Этот эпизод подробно описан в мемуарах полковника Эрхарда Рауса, чья группа пыталась уничтожить советский танк. Пятидесятитонный КВ-1 расстрелял и раздавил своими гусеницами колонну из 12 грузовиков со снабжением, которая шла к немцам из захваченного города Райсеняй. Потом прицельными выстрелами уничтожил артиллерийскую батарею. Немцы, разумеется, вели ответный огонь, но безрезультатно. Снаряды противотанковых пушек не оставляли на его броне даже вмятин — пораженные этим немцы позже дали танкам КВ-1 прозвище «Призрак». Да что пушки — броню КВ-1 не могли пробить даже 150-миллиметровые гаубицы. Правда, солдатам Рауса удалось обездвижить танк, взорвав снаряд у него под гусеницей. Но «Клим Ворошилов» и не собирался никуда уезжать. Он занял стратегическую позицию на единственной дороге, ведущей в Райсеняй, и двое суток задерживал продвижение дивизии (обойти его немцы не могли, потому что дорога проходила через болота, где вязли армейские грузовики и легкие танки). Наконец, к исходу второго дня сражения Раусу удалось расстрелять танк из зениток. Но, когда его солдаты опасливо приблизились к стальному чудовищу, башня танка внезапно повернулась в их сторону — видимо, экипаж все еще был жив. Лишь брошенная в люк танка граната поставила точку в этом невероятном сражении.
цитировать
свернуть ветку
