Donald Westlake
Random House, 1963
Не такой уж молодой, но еще студент по имени Пол Стэндиш прибывает на практику в Вашингтон в контору объединения профсоюзов. Пола под свою опеку берет специалист среднего звена Уолтер Килли. Студент не успевает провести и дня в офисе, как Килли предлагает Полу попрактиковаться в полевых условиях. Ассоциация получила письмо от одного из рабочих обувной фабрики в городке Виттбург о том, что новое начальство фабрики притесняет работников, и многие хотят выйти из местного профсоюза и вступить в филиал профсоюза Ассоциации.
Первым делом Килли и Пол навещают того работягу, что им писал, но его не оказывается дома. Зато его жена просит не вмешивать мужа ни в какие дела и вообще быстрее выметаться из города. Вскоре автора письма убивают на стоянке у фабрики, а местная полиция вешает дело на Килли, прессуя и Пола. Студент после пары жестких допросов понимает, что вместо прохладительного отпуска в деревне он получил океан проблем, в котором легко утонуть. Полу придется изрядно потрудиться, чтобы выпутаться из сжимающегося круга проблем.
«Killy» — четвертый роман Уэстлейка под собственным именем и он ничуть не хуже предыдущих. Как только у Килли и Пола начинаются проблемы в Виттбурге, незамедлительно ждешь очередной истории о мафии, которая держит в кулаке и в страхе весь город. Это отчасти так: есть здесь влиятельный директор фабрики, его дочь репортер, жесткая полиция, запуганные жители, — но только отчасти. Уэстлейк поворачивает историю в другое русло. Писателя больше интересуют обычные люди и их маленькие страсти. Это личная история, не история городка (хотя ситуация с Виттбургом, видимо, была довольно распространенной в 60-е годы в США).
Интересен здесь и главный герой Стэндиш, который за несколько недель в полевых условиях превращается из робкого и мало в чем смыслящего студента-очкарика в хладнокровного и мстящего мужчину. Не стоит забывать и про Килли, чье имя вынесено в название. В книгах Уэстлейка герои второго плана имеют свойство выходить на первый.
Экономичное письмо и звонкий, как пощечина, финал заставляют меня думать, что Уэстлейк вообще не писал плохих книг. Двухсотпроцентное удовольствие.