Нашел интересную штуку.
Журнал «Главред», рубрика «Политклуб».
Дискуссия на тему «Война между Украиной и Россией: фантастика как инструмент манипуляции»
Ведущий: Юрий Романенко
Участники: Яна Дубинянская, Михаил Назаренко, Юрий Буздуган (литературовед, лидер партии СДПУ, преподаватель Киево-Могилянской академии), Сергей Дацюк (филосов), Костянтин Матвієнко (політичний експерт, знаток фантастики).
Дискуссия довольно интересная в целом, но тут я приведу только «профильную» цитату.
цитата
Юрий Буздуган ... И вот начну все-таки с фантастики. Потому что литература не сводится к фантастике, но фантастика мне кажется более раскованной, и самая глубока правда, как всегда, описана в сказках. Фантастика — это современные сказки, и в сказках как раз все и рассказывается. Итак, я современную фантастику разделил бы на два периода. Первый период — это первое десятилетие после 1991 года, и это десятилетие прошло под именем двух, для меня, по крайней мере, прошло под двумя именами: под именем Олди и Лукьяненко.
Лукьяненко все пытался доиграть за Советский Союз, то есть, мы строили коммунизм, светлое будущее. Практически все произведения Сергея Лукьяненко — это поиск вот этого рая, вот этого бога. Бог из пробирки — Голем, бог из машины, там два или три варианта: «Звезды — холодной игрушки» — один вариант, «аТановская» серия, включающая «Линия грез», «Император иллюзий» — это второй бог из машины. «Диптаун» — это третий бог из машины. Потом бог из бога, вот буквально вчера-сегодня перечитывал «Холодные берега», и «Близится утро», очень интересная версия, как Иисуса Христа убили в младенчестве по приказу Ирода, и что из этого вышло. Потом «Черновик» — это попытка описания бога из социальной структуры, попытка социального конструирования «Черновик. Чистовик».
Сергей Дацюк. А «Спектр»?
Юрий Буздуган. Спектр — это развитие того, что есть, кстати, в произведении «Звезды — холодные игрушки». Ладно, не будем блистать эрудицией, дело не в этом. В любом случае, это поиск, попытка собственно найти какое-то светлое будущее, что оно все-таки где-то там есть. Кстати, в этих произведениях, во всех произведениях Сергея Лукьяненко, Украина выглядит как достаточно непривлекательная. Скажем, в «Геноме», по-моему, прилетают на планету «Новая Украина», где там сало — главный экспортный продукт, сало в шоколаде и так далее.
Сергей Дацюк. Свиньи размером со слона.
Юрий Буздуган. Да, и от которых отрезают это сало.
Сергей Дацюк. И сало со вкусом яблок.
Юрий Буздуган. И так далее. И это мне говорит только об одном, что государство Украина не выглядит не выглядит достаточно перспективным для того, чтобы предложить это самое будущее.
Второе имя, это имя Олди. Это для меня нецивилизационные трансляторы, то есть берем некую цивилизацию — китайскую цивилизацию, и пытаемся рассказать на ней на русском языке, получается «Мессия очищает диск». Когда к следователю, который ведет расследование, на этом свете и на том свете параллельно, заявляется на тот свет, китайский тот свет, некий Люцифер, и говорит, что он является абсолютным злом, а тот ему спокойно по-китайски, в духе китайской философии Инь и Янь говорит, что не бывает абсолютного добра и абсолютного зла, и всегда в абсолютном зле есть зародыши добра, а тот почесал затылок и сказал: «Ну, вот он пойдет и поищет у себя зерна добра. И если не найдет, то обязательно вернется». Вот как можно рассказать. Или там о мусульманском мире, там «Кабирский цикл», из которого «Я возьму сам» — это просто шедевр, я просто влюбился в мусульманскую культуру после «Я возьму сам». О греческой культуре, Одиссей из «Герой должен быть один» можно много говорить.
То есть, в данном случае поиск вот этого светлого будущего происходит в других цивилизациях, которые действительно по-настоящему другие. И Генри Олди и Сергей Лукьяненко — они все-таки доигрывали вот эту попытку, прямую попытку в лоб построить, найти вот это светлое будущее. После 2001 года все стало достаточно грустно, вот этот потенциал советский, который был, выдохся, и этот период я бы назвал двоевластием двух направлений.
Не совсем профильное, но любимое:
цитата
Михаил Назаренко. Да, фантастический боевик. Антиутопия, как разновидность научной фантастики, то есть фантастика в широком смысле слова. Все эти тексты, о которых говорили, это буквально двух-трех лет издания, но на самом деле почва готовилась гораздо раньше. Вот там на столе лежит роман Лукьяненко конца девяностых. Понятно, что все это постсоветская травма, связанная с тем, как сформулировал Александр Житинский петербургский писатель, оказалось, что брат нам совсем не брат. Нет, сформулировано это было в ноябре 2004 года, понятно, в каких обстоятельствах, когда оказалось, что брат как бы не желает, чтобы к нему вламывались в квартиру. Так вот, если отмотать несколько лет назад, то мы увидим, что такие утопические, антиутопические проекты готовились заранее.
В 2000 году состоялась премьера крупного литературного проекта, два питерских писателя Рыбаков и Алимов под псевдонимом Хольм ван Зайчик, якобы от имени некоего еврокитайского писателя создали цикл романов о стране Ордусь — объедении орды Руси, Китая и всего, что только можно, где вообще… Причем название характерное — «Плохих людей нет», подразумевается, что плохих людей нет у нас, а вот на Западе живут всякие нехорошие люди, такие как Сорос, например, и так далее, которые только и думают, что о том, как нашу идиллию развалить. Второй том из этой серии «Дело о незалежних дервишах», посвящен как раз тому, как некая провинция Асланив, прозрачный псевдоним…
Юрий Буздуган. Город Асланив.
Михаил Назаренко. Да, город Асланив, нечто вроде Львова в гибриде с Киевом, намеревался отделиться, но естественно, что народ этого не хочет, а хотят только отдельные продажные политики и так далее. Это 2001 год. Рыбаков вообще как писатель обладает таким чрезвычайным чутьем, он вписывается в самые отвратительные тенденции, которые станут мейнстримом через несколько лет. И такого рода тексты время от времени появлялись. Мне интересно тут как раз то, о чем уже шла речь, о текстах, которые пишутся украинцами, тексты пишутся в основном, конечно, украинцами восточной части Украины. Тут опять же, фантастика фантастике рознь. Скажем, в 2005 году вышел очень сильный, талантливый, умный роман харьковского писателя Андрея Валентинова «Омега», где описываются события 1990-х — 2000-х годов, если бы вот вначале девяностых пошло все по югославскому сценарию, и войска НАТО вошли бы в Крым и так далее.
Я не говорю о политической платформе. Политическая платформа там — это чума на ваши оба дома, не уверен, что это, так сказать, перспективно, но, по крайней мере, ни украинофобии, ни какой-либо иной фобии там нет. Боль есть, да, безусловно. И после этого такие тексты время от времени появлялись. Опять-таки, не могу не согласиться, большая часть написана довольно искренне.