К рок-музыке...
Есть такой термин: русский рок. Можно много спорить о его значении. Под русским роком я буду иметь в виду отечественную литературную песню, в исполнении традиционного для рока набора инструментов (гитара, бас, ударные, плюс остальное).
Военная тематика стала неактуальной для растущего поколения, тема лагерей и тюрем стала не близкой человеку, не знакомому с репрессивным режимом, а романтика далеких строек еще звучала отголосками, но уже чувствовалась огромная пустота в мире, оказавшемся за «железным занавесом». В это время появляется музыкально-литературное течение, называемое русским роком. Машина времени, Аквариум, Кино, Наутилус, — на смену шестиструнке пришла настоящая музыкальная команда.
Говорить о русском роке, вспоминать имена и читать стихи можно очень долго, потому что одних имен будет столько, что перечисление займет целую статью. Для меня важно сказать о настоящем, поэтому упомяну только общие черты. Русский рок развивался на фоне оттепели, застоя, последующей перестройки и пережил распад Союза. Вряд ли можно мешать в одну кучу всех поэтов, выдвинутых каждой из этих эпох. Тысячи людей разных поколений были воспитаны разными стихами разных поэтов, которых теперь принято объединять одним понятием: русский рок.
Итак, для нашего рока характерно... литературное начало. Может быть, таков русский менталитет или такова ирония отечественной истории, но рок Руси принял в полном объеме эстафету русского поэтического слова и русской поэтической песни, донеся палочку до образования нового государства на обломках Союза.
Лишь те, чья судьба оказалась трагической, не дожили до сегодняшнего дня. Аквариум и Наутилус, Машина времени — до сих пор с нами. Рядом сосуществуют и более поздние — ЧайФ, Алиса, Никольский, Агата Кристи. И совсем молодые — Пилот, Земфира, Несчастный случай. Как это не удивительно, но все они действительно продолжают быть одновременно. И если стихи их сейчас не так ярки, не так громки их имена, то одно их число делает океан имен и стихов тесным. В этом месиве тут и там возникают талантливые команды, вспыхивают искрами, но без самоповторения выпустить больше одного-двух альбомов не могут, и вновь загоревшиеся звезды, так же внезапно исчезают с поверхности в глубину. Так произошло с «Мертвыми дельфинами», с группой «7Б», с Большаковым, с «Мультфильмами», с группой «Сети».
Неважно, кто нам позвонит,
и кто ответит на звонок,
когда земля в какой-то миг
уйдет внезапно из-под ног.
И кто рискнет в последний раз
Устроить бунт на корабле?
Ведь мы для них, они — для нас
всегда... как небо на земле.
Новое слово сказала «Мара». Сексуальность без пошлости. Говорить об «этом» и не удариться в пошлость – дорога для единиц. Мара заняла свое место. Если бы не она – кто-то другой сделал это. Почему для единиц? Потому что целое сексуальное течение погрязло бы в анатомических подробностях и растеряло бы красоту и смысл.
и запах сонных тел, / дыхания шелка, / и утренний оргазм...
и лилии в воде, / и кожа мокрых стен... / бедро... рука...
и пальцы между строк! / и напряжённый ствол!
меж ног дрожащий кольт!.. / в наручники тебя, и на железный стол...
и 220 вольт...
Темная лошадка под названием «Несчастный случай» между тем потихоньку высмеивает устаревающий жанр. Этот коллектив нельзя обойти вниманием: по современной музыке они проходятся не реже, чем по традиционному русскому року. Пародийный рок «Несчастного случая» между тем, намного глубже простой сатиры. Хотя в нем столько намешано традиций и антитрадиций, что порой трудно четко выделить центральную идею. Иногда она оказывается разрушительной и устремленной в хаос, иногда наоборот — созидательной и возвышенной.
Когда я был маленький, злой дебил,
За моей спиной стоял огромный мир.
Казался тенью от моих волос,
(И) дышал мне в темя, как теплый пес.
(Но) пришел черед и для моих работ,
(Я) стал теперь другим наоборот,
И вот мои друзья — Таракан и Лев,
(Мы) сидим на кухне меж пьяных дев,
Но, что ни ночь, то круче цены на кир,
Но зато самый воздух горит, как спирт,
И мы пьем его каждый день и нам каждый день мало...
«Зимовье зверей» — команда, которую одинаково легко можно причислить как к бардам, так и к рок-музыкантам. Регулярные участники грушинских фестивалей, их творчество наполнено цитатами, выдержками и издержакми из классической литературы, мифологий всех родов и городской повседневности. Греческие мифы, эпос Гомера, произведения Свифта, сказки средневековых авторов – их излюбленные области аллегорий. В таких источниках хватит материала еще не для один альбом, но все это — прошлое. Многие группы, как и они, становятся «свидетелями» заката эпохи рока, как такового. И хоть еще многое есть, что сказать – слова эти будут о вчера и сегодня. Что скажет завтра?..
Уставшему телу — немного вина,
Чуть-чуть тишины обесточенным нервам...
Последняя лунная седина,
Уравняла хребты твои в двадцать первом.
А утром в мерцающий иллюминатор
Я выгляну — и ничего не увижу.
Ведь небу уже самолетов не надо,
Ведь небо уже не становится ближе.
И к городской песне...
Представителей этого направления следует искать среди бардов, рок-музыкантов, исполнителей жанра шансон и даже эстрадной песни.
В текстах Ирины Богушевской (современный шансон, в лучших традициях Дассена или Мирей Матье, совсем не похожий на «русский шансон», скатившийся в тюремную и кабацкую песню) раскрываются темы современного интеллектуального человека, со страстями и мечтами, запертого в городской реальности:
Всех ближе ко мне — и дальше, чем дивный месяц
В небесах, ты стоишь, и стекло между нами.
Всех ближе ко мне, ты рядом, но мы не вместе,
Никуда без тебя я не могу лететь
Я — городская чайка, я — городская птица,
Ветер соленый помнят крылья, но море мне только снится.
Городская песня, а часто и вполне общероссийская песня с христианским смирением и просветленностью раскрывается в творчестве рок-групп «Високосный год», «Джанго». Их образы не содержат протеста, агрессии или какой-то активности, свойственной року, это мир высших сфер: это мир Бога и Ангелов, жизни и смерти, предначертания и предопределенности, мир, где души людей могут общаться, забывая о границах земного существования.
Похоже, забили на все
капитаны небесных сфер:
курят в открытую форточку
и плохой подают пример.
Они ни в кого не верят
и никогда не плачут, —
Бог, открывающий двери,
и ангел, приносящий удачу...
Дух молодежи, дух современного города с его суетой, равнодушием, вечной нехваткой времени и внимательности к ближнему — в стихах рэп-исполнительницы Елки. В ее текстах часто не столько человек является героем, сколько сам город, замерший на мгновение, пойманный в кадр, показанный отпечатком захваченного человеком мгновения.
Я не такая как все, / Город стоит по пояс в воде, / Тайны прячу на дне,
Реки из берегов выходят во мне. / Люди, верьте друг другу;
Суета за нами бегает по кругу, / Расставляет сети город обмана,
Если бы не любила, я б его взорвала. / На экранах не то, что в сердцах.
Два мира – разные птицы. / Вода искрится,
И нет сомнения:
Я в головы попаду, как наводнение.
Совсем молодые поэты, судьбой заброшенные на эстраду, втискивают в стихи то, что их окружает: потоки информации, компьютеры, мобильные телефоны. Они, может быть, ярче всего передают в своих стихах, что мир переменился и он более не походит на мир прошлого века. Когда-то Земфира, а сейчас совсем юные — «Город 312», «Массква», пусть не очень складно, кричат о душе, которая остается истинной душой в новом, почти кибернетическом мире, принадлежащем рекламе, метро, супермаркетам и карточкам экспресс оплаты.
Шумные улицы, тесные города,
Воздух заряженный дымом,
Небо обуглится, скроются в никуда
Люди бегущие мимо.
цитировать
свернуть ветку